Глава 3507. Усердная практика. Часть 2 •
Если тьмы было слишком много, искажённый металл превращался в лужицу, уродуя монету за пределами возможностей Лита и Солус исправить её, что вынуждало их начинать заново.
Потребовалось два дня, чтобы Лит и Солус прошли эти уроки, и тогда Менадион представила им ещё более серьёзное испытание.
— Поздравляю! Мы почти закончили с кристаллами, — она вручила им адамантовые монеты с синими кристаллами. Когда они справились и с ними, она заменила адамант на давросс, а синие кристаллы — на фиолетовые.
— Нет! — выругался Лит на всех языках, что знал. — Да чтоб меня! Здорового металла почти не осталось. Из-за высокой проводимости давросса фиолетовый кристалл сам создал маленькую, но сложную систему маны!
— Именно так, — с самодовольной улыбкой подтвердила Менадион. — Только не слишком радуйтесь. Подождите, пока увидите, что делает белый кристалл. Вот тогда ваше терпение по-настоящему проверят.
— Мам! — Солус сжала виски от отчаяния. — Это жестоко. Нельзя ли передохнуть?
— Конечно, — кивнула Менадион. — Уверена, Мелн не будет возражать, если вы немного вздремнёте.
Лит и Солус выругались, но вернулись к работе.
И всё же их красочное ругательство бледнело в сравнении с мастерством в языке Драконов, универсальном языке Тирис, и английских ругательствах, которые они продемонстрировали на следующий день, когда Менадион вручила им давроссовую монету с белым кристаллом.
— Тут вообще не осталось здорового металла! Совсем! — в ужасе выпалил Лит.
— Не драматизируй. Уверена, что... Чёрт, и правда нет! — Солус не хотела верить показаниям своей Бодрости, но когда Глаза Менадион подтвердили её выводы, пришлось смириться.
— Я беру паузу, — встал Лит. — Слишком раздражён и не представляю, что делать дальше. Нужно время подумать и выдохнуть.
— Отличная мысль. Всему должно быть мера. Никогда не пренебрегай семьёй ради работы. Я пойду с тобой, — Менадион похлопала его по плечу.
— Почему, когда я так говорю, я лентяйка, а когда он — мудрец? — огрызнулась Солус.
— Потому что ты сдавалась, даже не попробовав, а Лит понял, что достиг предела. Это разные вещи, — ответила Менадион. — За той чертой уже не исследование, а пытка, и результат будет хуже.
— Да всё равно, — буркнула Солус. — Главное, что я отдохну.
Стоило ей выйти из башни, Лит бросил последних трёх Пробуждённых в Истечение, а затем вернулся домой.
[Она полна сил после занятий в башне, и рядом со мной Солус почти не будет тратить энергию, чтобы держать человеческий облик до утра!] — подумал он.
Оставшийся день Лит провёл с Камилой, детьми и матерью. Настроение Элины с каждым днём улучшалось: спокойствие и безопасность дома творили чудеса с её нервами.
На следующее утро Лит и Солус вернулись в башню, готовые к финальному испытанию. Извлечение белого кристалла заняло время и силы, но после работы с красными до фиолетовых всё свелось к тонкой настройке.
Настоящая же проблема заключалась в восстановлении давросса. Здорового металла не осталось, а из-за его прочности и самовосстановления вариантов внутренней конфигурации было бесчисленное множество.
Опыт подсказывал: случайные пропорции света и тьмы всегда приводят к провалу. Поэтому первые два часа они лишь изучали монеты.
[Постой!] — глаза Солус расширились от внезапной догадки.
[А что если финальное испытание — осознать, что единственный способ восстановить давросс — это полностью разрушить его? Магия Творения ведь как портативная Кузница, а давросс самовосстанавливается.]
[Если я права, то достаточно света, чтобы создать форму монеты, и тьмы, чтобы разрушить все связи.] — Солус окутала монету тончайшим конструктом света, сохранив её форму, и влила в металл тьму.
Она вливала больше и больше, пока давросс не превратился в серебристый порошок. Затем медленно убрала тьму, воспроизводя условия остывающего расплава.
Получилась неровная, зернистая и в целом уродливая монета.
[Чёрт!] — прежде чем начать заново, Солус проверила её Бодростью. — [Боги, да! Всё не так уж плохо. Давросс, сформировавшийся в начале, идеален. Вот он — ответ.]
Она повторила процесс, но теперь убирала тьму частями и делала паузы, чтобы уловить момент, когда свойства самовосстановления металла побеждали разрушение и образовывали прочнейшие связи.
Вскоре в её руках блеснула свежая, идеально выкованная монета.
— Отличная работа, милая! Умная птичка всегда знает, где самые сочные червяки, — Менадион осыпала Солус поцелуями.
— Спасибо, мам. Но про «птичку» было лишним, — смутилась Солус.
Менадион игриво сжала её пухлые бока и добавила:
— Не лишним.
Лит усмехнулся и задумался над увиденным.
[Я слишком сосредоточился на своей монете и не использовал Зрение Жизни, чтобы следить за Солус. Но это было бы жульничеством. Я должен справиться сам, как и она.] — решил он.
Спустя несколько минут сосредоточенных размышлений в его руках оказалась сияющая давроссовая монета.
— Это было адски трудно, — выдохнул Лит.
— Говори так только после того, как сделаешь это десять раз подряд, — Менадион вручила ему новую монету. — Давай снова.
Через несколько часов перед ней лежали две стопки из десяти монет.
— Превосходная работа, — оценила Менадион. — Как только вы поняли правильный метод, вы начали создавать высококлассную Магию Творения с поразительной скоростью. Ваши основы были слабыми, но упорная практика принесла плоды.
— Но почему? — тяжело дыша, спросила Солус. — Сколько у тебя ушло на это времени?
— У меня? — Менадион прижала ладонь к сердцу. — Я же гений, дорогая. Не могла понять Магию Творения больше сотни лет, но когда поняла, то сразу творила идеально — с того момента, как стала Демоном.
— Потрясающе, — вздохнула Солус с завистью. — И что дальше?
— Отдых, милая, — покачала головой Менадион. — Завтра перейдём к рунам. Это схожая, но всё же другая тема. Хочу, чтобы вы были отдохнувшими и успели переварить весь сегодняшний материал.
Лит не возражал, лишь мечтал о долгой горячей ванне с Камилой, и отдыхе в её объятиях. Она охотно согласилась, но настояла, чтобы он проводил время с детьми и Элиной во время и после каждой трапезы.
— Я понимаю, ты устал, но ты нужен матери. Да и отцом-призраком становиться не стоит, — сказала она.
— Знаю, — ответил Лит. — Просто иногда хочется, чтобы в сутках было 48 часов.
— Нам всем этого хочется, — засмеялась она.
Когда Лит вернулся в башню, усталость ещё не прошла, но настроение было отличным.
Потребовалось два дня, чтобы Лит и Солус прошли эти уроки, и тогда Менадион представила им ещё более серьёзное испытание.
— Поздравляю! Мы почти закончили с кристаллами, — она вручила им адамантовые монеты с синими кристаллами. Когда они справились и с ними, она заменила адамант на давросс, а синие кристаллы — на фиолетовые.
— Нет! — выругался Лит на всех языках, что знал. — Да чтоб меня! Здорового металла почти не осталось. Из-за высокой проводимости давросса фиолетовый кристалл сам создал маленькую, но сложную систему маны!
— Именно так, — с самодовольной улыбкой подтвердила Менадион. — Только не слишком радуйтесь. Подождите, пока увидите, что делает белый кристалл. Вот тогда ваше терпение по-настоящему проверят.
— Мам! — Солус сжала виски от отчаяния. — Это жестоко. Нельзя ли передохнуть?
— Конечно, — кивнула Менадион. — Уверена, Мелн не будет возражать, если вы немного вздремнёте.
Лит и Солус выругались, но вернулись к работе.
И всё же их красочное ругательство бледнело в сравнении с мастерством в языке Драконов, универсальном языке Тирис, и английских ругательствах, которые они продемонстрировали на следующий день, когда Менадион вручила им давроссовую монету с белым кристаллом.
— Тут вообще не осталось здорового металла! Совсем! — в ужасе выпалил Лит.
— Не драматизируй. Уверена, что... Чёрт, и правда нет! — Солус не хотела верить показаниям своей Бодрости, но когда Глаза Менадион подтвердили её выводы, пришлось смириться.
— Я беру паузу, — встал Лит. — Слишком раздражён и не представляю, что делать дальше. Нужно время подумать и выдохнуть.
— Отличная мысль. Всему должно быть мера. Никогда не пренебрегай семьёй ради работы. Я пойду с тобой, — Менадион похлопала его по плечу.
— Почему, когда я так говорю, я лентяйка, а когда он — мудрец? — огрызнулась Солус.
— Потому что ты сдавалась, даже не попробовав, а Лит понял, что достиг предела. Это разные вещи, — ответила Менадион. — За той чертой уже не исследование, а пытка, и результат будет хуже.
— Да всё равно, — буркнула Солус. — Главное, что я отдохну.
Стоило ей выйти из башни, Лит бросил последних трёх Пробуждённых в Истечение, а затем вернулся домой.
[Она полна сил после занятий в башне, и рядом со мной Солус почти не будет тратить энергию, чтобы держать человеческий облик до утра!] — подумал он.
Оставшийся день Лит провёл с Камилой, детьми и матерью. Настроение Элины с каждым днём улучшалось: спокойствие и безопасность дома творили чудеса с её нервами.
На следующее утро Лит и Солус вернулись в башню, готовые к финальному испытанию. Извлечение белого кристалла заняло время и силы, но после работы с красными до фиолетовых всё свелось к тонкой настройке.
Настоящая же проблема заключалась в восстановлении давросса. Здорового металла не осталось, а из-за его прочности и самовосстановления вариантов внутренней конфигурации было бесчисленное множество.
Опыт подсказывал: случайные пропорции света и тьмы всегда приводят к провалу. Поэтому первые два часа они лишь изучали монеты.
[Постой!] — глаза Солус расширились от внезапной догадки.
[А что если финальное испытание — осознать, что единственный способ восстановить давросс — это полностью разрушить его? Магия Творения ведь как портативная Кузница, а давросс самовосстанавливается.]
[Если я права, то достаточно света, чтобы создать форму монеты, и тьмы, чтобы разрушить все связи.] — Солус окутала монету тончайшим конструктом света, сохранив её форму, и влила в металл тьму.
Получилась неровная, зернистая и в целом уродливая монета.
[Чёрт!] — прежде чем начать заново, Солус проверила её Бодростью. — [Боги, да! Всё не так уж плохо. Давросс, сформировавшийся в начале, идеален. Вот он — ответ.]
Она повторила процесс, но теперь убирала тьму частями и делала паузы, чтобы уловить момент, когда свойства самовосстановления металла побеждали разрушение и образовывали прочнейшие связи.
Вскоре в её руках блеснула свежая, идеально выкованная монета.
— Отличная работа, милая! Умная птичка всегда знает, где самые сочные червяки, — Менадион осыпала Солус поцелуями.
— Спасибо, мам. Но про «птичку» было лишним, — смутилась Солус.
Менадион игриво сжала её пухлые бока и добавила:
— Не лишним.
Лит усмехнулся и задумался над увиденным.
[Я слишком сосредоточился на своей монете и не использовал Зрение Жизни, чтобы следить за Солус. Но это было бы жульничеством. Я должен справиться сам, как и она.] — решил он.
Спустя несколько минут сосредоточенных размышлений в его руках оказалась сияющая давроссовая монета.
— Это было адски трудно, — выдохнул Лит.
— Говори так только после того, как сделаешь это десять раз подряд, — Менадион вручила ему новую монету. — Давай снова.
Через несколько часов перед ней лежали две стопки из десяти монет.
— Превосходная работа, — оценила Менадион. — Как только вы поняли правильный метод, вы начали создавать высококлассную Магию Творения с поразительной скоростью. Ваши основы были слабыми, но упорная практика принесла плоды.
— Но почему? — тяжело дыша, спросила Солус. — Сколько у тебя ушло на это времени?
— У меня? — Менадион прижала ладонь к сердцу. — Я же гений, дорогая. Не могла понять Магию Творения больше сотни лет, но когда поняла, то сразу творила идеально — с того момента, как стала Демоном.
— Потрясающе, — вздохнула Солус с завистью. — И что дальше?
— Отдых, милая, — покачала головой Менадион. — Завтра перейдём к рунам. Это схожая, но всё же другая тема. Хочу, чтобы вы были отдохнувшими и успели переварить весь сегодняшний материал.
Лит не возражал, лишь мечтал о долгой горячей ванне с Камилой, и отдыхе в её объятиях. Она охотно согласилась, но настояла, чтобы он проводил время с детьми и Элиной во время и после каждой трапезы.
— Я понимаю, ты устал, но ты нужен матери. Да и отцом-призраком становиться не стоит, — сказала она.
— Знаю, — ответил Лит. — Просто иногда хочется, чтобы в сутках было 48 часов.
— Нам всем этого хочется, — засмеялась она.
Когда Лит вернулся в башню, усталость ещё не прошла, но настроение было отличным.
Закладка