Глава 3477. Настоящее без будущего. Часть 2 •
— Каждое Мировое Древо живёт с осознанием того, что обречено на одиночество и что никто не вспомнит о нём, — сказал Ксейфен.
— Без моего фрагмента следующее Мировое Древо очень скоро станет озлобленным и полным ненависти, как только примет мантию и поймёт, что его ждёт. Новый Иггдрасиль попытается вырваться из своей тюрьмы или, если это окажется невозможным, сделает всех такими же несчастными, как он сам.
Саженец протянул открытую ладонь к Литу, но Алея снова его остановила.
— Подожди, ты кое-чего не знаешь. Когда фрагмент будет удалён, ты потеряешь память обо всём, что случилось с тех пор, как получил его. Ты забудешь этот разговор, все места, которые посетил, и всех, кого встретил.
— Судьба поистине жестока, — горько рассмеялся Ксейфен. — Похоже, мне не избежать участи Мирового Древа. Но это небольшая цена. Я могу лишь надеяться, что какой-то отголосок моих странствий останется.
— Возможно, я буду видеть их во снах и снова найду в себе силы покинуть дом и отправиться в путешествие. Потеря памяти даёт и редкий шанс испытать кое-что впервые во второй раз.
— Тебе не нужно надеяться, — Лото протянул пучок лоз. — Используй мысленную связь и общение Фей, чтобы оставить послание самому себе. Когда фрагмент будет удалён, я передам его тебе.
— Хорошая идея, но я бы предпочёл оставить его Алее, брат, — сказал Саженец. — Никто не знает, как фрагмент может повлиять на собрата Фей, и нет причин рисковать.
— Справедливо, — кивнул представитель растений. — До встречи с тобой я всегда завидовал Мировому Древу и считал их глупцами, раз они не могли противостоять безумию. Теперь же я вижу, что то, что я считал благословением, на самом деле проклятие, и наоборот.
— Рад помочь, — Ксейфен пожал руку эльфийке, стараясь быть максимально кратким.
Разум способен выдержать лишь ограниченное, и он должен был быть уверен, что его будущее «амнезийное» я не усомнится в происхождении и искренности этих воспоминаний. Он доверил ей чувства, которые всегда хранил при себе, и маленький личный, немного постыдный секрет.
— Я готов, — Саженец отпустил Алею и посмотрел на Лита.
Без воли Ксейфена, удерживающей его, фрагмент не смог сопротивляться зову и покинул его жизненную силу. Лит всё ещё очищал новый фрагмент, когда Саженец начал озираться в полном замешательстве.
— Кто вы? Почему я в этой нелепой форме? Что стало с моим домом? Что мы здесь делаем? — Ксейфен не узнавал никого из присутствующих.
И всё же он видел Жизненным Зрением: если бы незнакомцы хотели причинить ему вред, они уже убили бы его или сковали без труда. Загадочный дракон мог уничтожить его в одиночку, а остальные справились бы, объединив усилия.
— Это долгая история, брат, но я могу всё объяснить, — Лото протянул лозы, и Саженец принял их без колебаний.
[Мне нужно понять, что на меня нашло, раз я покинул безопасность своего дома], — подумал он.
[Если меня похитили или использовали в ритуале Запретной Магии, я должен узнать, как этого избежать.]
Представитель растений начал мысленную связь с момента смерти Мирового Древа, пропустил всё до того момента, когда Лит попросил его о помощи, и ничего не упустил дальше.
— Это что, грёбаная шутка?! — Ксейфен оттолкнул лозы с такой силой, что внезапный разрыв связи ошеломил Лото. — Больше двух месяцев? Вы и правда хотите, чтобы я поверил, будто находился в мистическом трансе с фрагментом Мирового Древа и два месяца играл в туриста?
Лит узнал параноика, когда увидел его, и действовал соответственно.
— Тебе не обязательно верить нам. Поверь себе, — сказал он. — Можешь проверить свой календарь, если он у тебя есть, или позвонить любому из друзей.
— Отличная мысль, — Саженец достал из кармана амулет связи и обнаружил, что он завален тревожными сообщениями и пропущенными вызовами. — Не верю, что я потерял больше двух месяцев своей жизни и не помню их.
Он сказал это после того, как прослушал сообщения и позвонил лучшему другу, чтобы уточнить текущую дату.
— Ты ничего не потерял, — покачала головой Алея. — Наоборот. Ты оставил себе послание. Хочешь услышать?
Ксейфен посмотрел на эльфийку, как на безумную, но, переваривая все откровения последних минут, понял: ещё одна странная новость уже ничего не изменит.
Алея передала Саженцу его собственные коды и множество подробностей, которые никто другой знать не мог. Затем она поделилась с ним радостью и восторгом, которые его прежнее «я» выбрало для послания.
Там не было слов — лишь коллекция образов людей, мест и приключений. Саженец не узнал ни одного из них, но видения пробудили в нём чувства, о которых он не подозревал.
Каждый из этих моментов, которых он никогда не проживал, казался ему бесценным. В памяти оставались лишь обрывки и фрагменты.
— Ты в порядке? — голос Алеи вывел его из задумчивости.
— Да, а что? — Ксейфен почувствовал что-то на лице, и оказалось, что это слёзы. — Ах, вот почему.
— Что ж, раз мы больше никогда не встретимся, скажу прямо. Ты был куда приятнее, когда был одержим фрагментом, — сказал Лит. — Ты первый, о ком я сожалею, что отделил его от сущности Мирового Древа.
— Лит! — осудила его Солус. — Ксейфен всё ещё потрясён и сбит с толку. Какое у тебя оправдание?
— Твой друг грубый хам, но он прав, — сказал Саженец, проверяя свой облик и одежду. — Несколько минут назад я был лучшей версией себя. Я хочу снова стать таким, и значит, мне нужно начать путь заново.
— Но сначала я хотел бы помочь вам. Позвольте сопровождать вас, и я обеспечу, чтобы у вас не было проблем с Советом Зимы. Я также могу поручиться за вас перед другими Феями.
— Ты уверен? — спросил Лото. — Если кто-то узнает, что ты помогаешь чужакам забирать силу Мирового Древа из Зимы, именно ты окажешься в беде!
— Уверен, — кивнул Ксейфен. — Вам нужен местный проводник, а мне нужно с чего-то начать своё путешествие. Все в выигрыше. К тому же я не забираю Мировое Древо, я защищаю Зиму от их безумия.
— Судя по твоим воспоминаниям, Лото, эти фрагменты нельзя оставлять без присмотра. Вопрос лишь во времени, когда кто-то из моих собратьев поймёт, что произошло, и попытается собрать их.
— Слияние неочищенных фрагментов вернёт худшее из Мирового Древа и спровоцирует войну между Зимой и Джиэрой. После чумы отношения между континентами ужасны.
— Если бы не нашествие чудовищ и блуждающие по свободе потерянные города, Зима уже давно вторглась бы в Джиэру.
— Без моего фрагмента следующее Мировое Древо очень скоро станет озлобленным и полным ненависти, как только примет мантию и поймёт, что его ждёт. Новый Иггдрасиль попытается вырваться из своей тюрьмы или, если это окажется невозможным, сделает всех такими же несчастными, как он сам.
Саженец протянул открытую ладонь к Литу, но Алея снова его остановила.
— Подожди, ты кое-чего не знаешь. Когда фрагмент будет удалён, ты потеряешь память обо всём, что случилось с тех пор, как получил его. Ты забудешь этот разговор, все места, которые посетил, и всех, кого встретил.
— Судьба поистине жестока, — горько рассмеялся Ксейфен. — Похоже, мне не избежать участи Мирового Древа. Но это небольшая цена. Я могу лишь надеяться, что какой-то отголосок моих странствий останется.
— Возможно, я буду видеть их во снах и снова найду в себе силы покинуть дом и отправиться в путешествие. Потеря памяти даёт и редкий шанс испытать кое-что впервые во второй раз.
— Тебе не нужно надеяться, — Лото протянул пучок лоз. — Используй мысленную связь и общение Фей, чтобы оставить послание самому себе. Когда фрагмент будет удалён, я передам его тебе.
— Хорошая идея, но я бы предпочёл оставить его Алее, брат, — сказал Саженец. — Никто не знает, как фрагмент может повлиять на собрата Фей, и нет причин рисковать.
— Справедливо, — кивнул представитель растений. — До встречи с тобой я всегда завидовал Мировому Древу и считал их глупцами, раз они не могли противостоять безумию. Теперь же я вижу, что то, что я считал благословением, на самом деле проклятие, и наоборот.
— Рад помочь, — Ксейфен пожал руку эльфийке, стараясь быть максимально кратким.
Разум способен выдержать лишь ограниченное, и он должен был быть уверен, что его будущее «амнезийное» я не усомнится в происхождении и искренности этих воспоминаний. Он доверил ей чувства, которые всегда хранил при себе, и маленький личный, немного постыдный секрет.
— Я готов, — Саженец отпустил Алею и посмотрел на Лита.
Без воли Ксейфена, удерживающей его, фрагмент не смог сопротивляться зову и покинул его жизненную силу. Лит всё ещё очищал новый фрагмент, когда Саженец начал озираться в полном замешательстве.
— Кто вы? Почему я в этой нелепой форме? Что стало с моим домом? Что мы здесь делаем? — Ксейфен не узнавал никого из присутствующих.
И всё же он видел Жизненным Зрением: если бы незнакомцы хотели причинить ему вред, они уже убили бы его или сковали без труда. Загадочный дракон мог уничтожить его в одиночку, а остальные справились бы, объединив усилия.
— Это долгая история, брат, но я могу всё объяснить, — Лото протянул лозы, и Саженец принял их без колебаний.
[Мне нужно понять, что на меня нашло, раз я покинул безопасность своего дома], — подумал он.
[Если меня похитили или использовали в ритуале Запретной Магии, я должен узнать, как этого избежать.]
Представитель растений начал мысленную связь с момента смерти Мирового Древа, пропустил всё до того момента, когда Лит попросил его о помощи, и ничего не упустил дальше.
— Это что, грёбаная шутка?! — Ксейфен оттолкнул лозы с такой силой, что внезапный разрыв связи ошеломил Лото. — Больше двух месяцев? Вы и правда хотите, чтобы я поверил, будто находился в мистическом трансе с фрагментом Мирового Древа и два месяца играл в туриста?
— Тебе не обязательно верить нам. Поверь себе, — сказал он. — Можешь проверить свой календарь, если он у тебя есть, или позвонить любому из друзей.
— Отличная мысль, — Саженец достал из кармана амулет связи и обнаружил, что он завален тревожными сообщениями и пропущенными вызовами. — Не верю, что я потерял больше двух месяцев своей жизни и не помню их.
Он сказал это после того, как прослушал сообщения и позвонил лучшему другу, чтобы уточнить текущую дату.
— Ты ничего не потерял, — покачала головой Алея. — Наоборот. Ты оставил себе послание. Хочешь услышать?
Ксейфен посмотрел на эльфийку, как на безумную, но, переваривая все откровения последних минут, понял: ещё одна странная новость уже ничего не изменит.
Алея передала Саженцу его собственные коды и множество подробностей, которые никто другой знать не мог. Затем она поделилась с ним радостью и восторгом, которые его прежнее «я» выбрало для послания.
Там не было слов — лишь коллекция образов людей, мест и приключений. Саженец не узнал ни одного из них, но видения пробудили в нём чувства, о которых он не подозревал.
Каждый из этих моментов, которых он никогда не проживал, казался ему бесценным. В памяти оставались лишь обрывки и фрагменты.
— Ты в порядке? — голос Алеи вывел его из задумчивости.
— Да, а что? — Ксейфен почувствовал что-то на лице, и оказалось, что это слёзы. — Ах, вот почему.
— Что ж, раз мы больше никогда не встретимся, скажу прямо. Ты был куда приятнее, когда был одержим фрагментом, — сказал Лит. — Ты первый, о ком я сожалею, что отделил его от сущности Мирового Древа.
— Лит! — осудила его Солус. — Ксейфен всё ещё потрясён и сбит с толку. Какое у тебя оправдание?
— Твой друг грубый хам, но он прав, — сказал Саженец, проверяя свой облик и одежду. — Несколько минут назад я был лучшей версией себя. Я хочу снова стать таким, и значит, мне нужно начать путь заново.
— Но сначала я хотел бы помочь вам. Позвольте сопровождать вас, и я обеспечу, чтобы у вас не было проблем с Советом Зимы. Я также могу поручиться за вас перед другими Феями.
— Ты уверен? — спросил Лото. — Если кто-то узнает, что ты помогаешь чужакам забирать силу Мирового Древа из Зимы, именно ты окажешься в беде!
— Уверен, — кивнул Ксейфен. — Вам нужен местный проводник, а мне нужно с чего-то начать своё путешествие. Все в выигрыше. К тому же я не забираю Мировое Древо, я защищаю Зиму от их безумия.
— Судя по твоим воспоминаниям, Лото, эти фрагменты нельзя оставлять без присмотра. Вопрос лишь во времени, когда кто-то из моих собратьев поймёт, что произошло, и попытается собрать их.
— Слияние неочищенных фрагментов вернёт худшее из Мирового Древа и спровоцирует войну между Зимой и Джиэрой. После чумы отношения между континентами ужасны.
— Если бы не нашествие чудовищ и блуждающие по свободе потерянные города, Зима уже давно вторглась бы в Джиэру.
Закладка