Глава 1764. Свет против Тьмы. Часть 2 •
Манохар приказал доставить всех заключённых в ратушу — самое охраняемое здание Зески.
Королевская Печать предоставила ему полный контроль над массивами и волшебными темницами в подземельях. Бог исцеления был уверен, что выбраться оттуда сможет только Пробуждённый — и то лишь в случае владения Духовной Магией.
По словам Лита, оборотни не могут пройти Пробуждение, не умерев, а значит, у них нет ни малейшего шанса. Тем не менее Манохар распорядился круглосуточно наблюдать за каждым из них минимум несколькими стражниками одновременно — на всякий случай.
— Вот же хитрая сучка! — прошипел он, наконец обнаружив руны рабского заклинания, спрятанные в складках жизненной силы оборотней. — Это, без сомнения, самая долгая диагностика в моей жизни.
Почти два часа ушло на выявление проблемы, один — на разработку заклинания для обнаружения рун, и ещё два — на его упрощение до уровня, пригодного для массового применения.
И это, по меркам Манохара, было очень долго.
— Да, хорошо. Ты величайший Целитель Могара. Мы поняли, — устало вздохнула королева Сильфа, выслушав подробнейший отчёт, который растянулся на добрую часть её дня.
— А теперь, если ты закончил расправлять перья, скажи, сколько оборотней ты нашёл и кого они заменили?
— Из более чем двух сотен дворян, заточённых Квароном, только 163 были подменены оборотнями, — ответил Манохар. — Ты не представляешь, каково это — проверить первого и не найти ничего подозрительного. На секунду я даже усомнился в собственном таланте, но потом перешёл к следующему и понял, что просто не повезло: он и правда оказался человеком.
— Боги, это, наверное, было душераздирающе, — с ядовитой насмешкой произнесла королева. — Насколько серьёзна утечка информации?
— Что ж, Сильфа, вы в глубокой заднице. Головорезы Труды получили доступ ко всем базам данных и хранилищам региона. Скорее всего, они уже унесли всё, что хотели, и узнали всё, что нужно. Придётся менять все коды доступа и…
Громовой раскат прервал его речь — стена за креслом лорда города, в котором сидел Манохар, взорвалась.
Мощности взрыва и летящих обломков хватило бы, чтобы убить любого обычного мага, но Манохар не был обычным.
Стоило ему почувствовать искажение в массивах, как он превратил кресло в каркас для конструкции из твёрдого света, создав непробиваемый щит. Одновременно с этим он активировал доспех Переходца, и металлические перья мгновенно закрыли его уши.
Ударная волна, призванная сбить его с ног и оглушить, не произвела никакого эффекта.
— Проклятье, ты всё ещё так же хорош, как я помню, — раздался женский голос. Но он нарушал все законы возможного.
Здание ратуши было защищено от пространственной магии и сдерживало воздух, но фигура в броне всё равно вышла из изумрудной трещины в пространстве, катясь на грозовом облаке.
— Преследователей у меня было много, но ты — однозначно самый безумный и тупой, — заявил Манохар. — Ты хоть представляешь, как работают массивы?
Достаточно было мысли, чтобы отключить защиту. Бог исцеления взлетел и достал из амулета оружие, зависнув перед противником.
— Ты меня совсем не помнишь? — спросила фигура, и шлем исчез.
Перед ним оказалась ослепительная молодая женщина с кожей, поглощающей свет, и чувственными губами, изогнутыми в жестокой усмешке.
Серебристые волосы спадали каскадом до бёдер, а алые, как кровавые луны, глаза без зрачков вспыхнули, встречаясь с его взглядом.
— Понятия не имею, — честно признался он, активируя оборону ратуши.
Огонь, гром и тьма обрушились на Всадника со всех сторон с нечеловеческой силой и точностью. Ужасный грохот сотряс здание, но ни одна искра не затронула комнату.
— Я оскорблена тем, что ты меня забыл. И заодно — что жульничаешь. Массивы должны были заблокировать твою магию и оставить тебе только жалкий свет, — произнесла Ночь, взмахнув копьём Терном и развеяв облако пыли.
Только тогда Манохар заметил, как поток тьмы вырвался из её груди и ослабил заклинания, позволив броне Чёрная Роза отразить атаку без малейших повреждений.
Слой тьмы, окутывавший её, был столь плотен, что лицо расплывалось в тумане. Однако Чёрная Роза и Терн по-прежнему сияли в лунном свете, словно драгоценности.
— Твоя магия игнорирует массивы, а снаряжение сделано из давроса. Так кто из нас жульничает? — Манохар достал Королевский жезл Кузнечества, готовясь к бою.
— Не недооценивай меня, человечишка. Я только начинаю, — Ночь улыбнулась, несмотря на то что Врата начали открываться повсюду вокруг неё.
Манохар ожидал подвоха от Труды. И хотя появление Всадника Ночи вышло за пределы прогнозов, у него был план на любой худший сценарий.
Маги и солдаты заполнили здание, окружив Ночь со всех сторон. У них было алхимическое оружие, не зависящее от массивов, и численный перевес компенсировал нехватку силы.
Броня Манохара была исписана золотыми рунами до самых перьев, и когда массивы снова активировались, Всадник оказался в меньшинстве и проигрывал.
Бог исцеления усвоил урок Балкора: даже если Духовная Магия не может быть запечатана, её цена слишком высока. У Ночи закончится мана быстрее, чем у него — подкрепления.
Кроме того, он овладел достаточно многими духовными заклинаниями с помощью жезла, чтобы парировать большинство её трюков.
По крайней мере, он так думал — до тех пор, пока не включились массивы, блокирующие воздух и землю, обрубив все Врата. Все, кроме одних, светившихся изумрудным светом прямо за его спиной.
Всадник ринулась вперёд с безумным смехом, впитывая тьму из энергии мира и превращая её в чёрную лавину. Манохар знал, что она прорвёт щиты и доспехи, уничтожив солдат.
Одного взмаха жезлом хватило, чтобы затвердить свет и превратить его в почти материальную тьму, блокирующую лавину. Это спасло десятки жизней, но стало ловушкой Орпала.
Манохар не смог удержаться на месте — заклинание отразило Ночь, но и отбросило его в изумрудные Врата, замаскированные под те, что использовало подкрепление.
Всадник превратилась в живую пулю, сгустив лавину вокруг себя, и устремилась за ним. Как только она прошла, Врата захлопнулись, оставив ошеломлённых солдат и королеву, наблюдавшую через амулет.
— Ничего хорошего это не сулит, — пробормотал Манохар, оглядываясь.
Они оказались в безлюдной местности, настолько далеко от Зески, что город даже не был виден на горизонте.
Королевская Печать предоставила ему полный контроль над массивами и волшебными темницами в подземельях. Бог исцеления был уверен, что выбраться оттуда сможет только Пробуждённый — и то лишь в случае владения Духовной Магией.
По словам Лита, оборотни не могут пройти Пробуждение, не умерев, а значит, у них нет ни малейшего шанса. Тем не менее Манохар распорядился круглосуточно наблюдать за каждым из них минимум несколькими стражниками одновременно — на всякий случай.
— Вот же хитрая сучка! — прошипел он, наконец обнаружив руны рабского заклинания, спрятанные в складках жизненной силы оборотней. — Это, без сомнения, самая долгая диагностика в моей жизни.
Почти два часа ушло на выявление проблемы, один — на разработку заклинания для обнаружения рун, и ещё два — на его упрощение до уровня, пригодного для массового применения.
И это, по меркам Манохара, было очень долго.
— Да, хорошо. Ты величайший Целитель Могара. Мы поняли, — устало вздохнула королева Сильфа, выслушав подробнейший отчёт, который растянулся на добрую часть её дня.
— А теперь, если ты закончил расправлять перья, скажи, сколько оборотней ты нашёл и кого они заменили?
— Из более чем двух сотен дворян, заточённых Квароном, только 163 были подменены оборотнями, — ответил Манохар. — Ты не представляешь, каково это — проверить первого и не найти ничего подозрительного. На секунду я даже усомнился в собственном таланте, но потом перешёл к следующему и понял, что просто не повезло: он и правда оказался человеком.
— Боги, это, наверное, было душераздирающе, — с ядовитой насмешкой произнесла королева. — Насколько серьёзна утечка информации?
— Что ж, Сильфа, вы в глубокой заднице. Головорезы Труды получили доступ ко всем базам данных и хранилищам региона. Скорее всего, они уже унесли всё, что хотели, и узнали всё, что нужно. Придётся менять все коды доступа и…
Громовой раскат прервал его речь — стена за креслом лорда города, в котором сидел Манохар, взорвалась.
Мощности взрыва и летящих обломков хватило бы, чтобы убить любого обычного мага, но Манохар не был обычным.
Стоило ему почувствовать искажение в массивах, как он превратил кресло в каркас для конструкции из твёрдого света, создав непробиваемый щит. Одновременно с этим он активировал доспех Переходца, и металлические перья мгновенно закрыли его уши.
Ударная волна, призванная сбить его с ног и оглушить, не произвела никакого эффекта.
— Проклятье, ты всё ещё так же хорош, как я помню, — раздался женский голос. Но он нарушал все законы возможного.
Здание ратуши было защищено от пространственной магии и сдерживало воздух, но фигура в броне всё равно вышла из изумрудной трещины в пространстве, катясь на грозовом облаке.
— Преследователей у меня было много, но ты — однозначно самый безумный и тупой, — заявил Манохар. — Ты хоть представляешь, как работают массивы?
Достаточно было мысли, чтобы отключить защиту. Бог исцеления взлетел и достал из амулета оружие, зависнув перед противником.
— Ты меня совсем не помнишь? — спросила фигура, и шлем исчез.
Перед ним оказалась ослепительная молодая женщина с кожей, поглощающей свет, и чувственными губами, изогнутыми в жестокой усмешке.
Серебристые волосы спадали каскадом до бёдер, а алые, как кровавые луны, глаза без зрачков вспыхнули, встречаясь с его взглядом.
— Понятия не имею, — честно признался он, активируя оборону ратуши.
Огонь, гром и тьма обрушились на Всадника со всех сторон с нечеловеческой силой и точностью. Ужасный грохот сотряс здание, но ни одна искра не затронула комнату.
— Я оскорблена тем, что ты меня забыл. И заодно — что жульничаешь. Массивы должны были заблокировать твою магию и оставить тебе только жалкий свет, — произнесла Ночь, взмахнув копьём Терном и развеяв облако пыли.
Только тогда Манохар заметил, как поток тьмы вырвался из её груди и ослабил заклинания, позволив броне Чёрная Роза отразить атаку без малейших повреждений.
Слой тьмы, окутывавший её, был столь плотен, что лицо расплывалось в тумане. Однако Чёрная Роза и Терн по-прежнему сияли в лунном свете, словно драгоценности.
— Твоя магия игнорирует массивы, а снаряжение сделано из давроса. Так кто из нас жульничает? — Манохар достал Королевский жезл Кузнечества, готовясь к бою.
— Не недооценивай меня, человечишка. Я только начинаю, — Ночь улыбнулась, несмотря на то что Врата начали открываться повсюду вокруг неё.
Манохар ожидал подвоха от Труды. И хотя появление Всадника Ночи вышло за пределы прогнозов, у него был план на любой худший сценарий.
Маги и солдаты заполнили здание, окружив Ночь со всех сторон. У них было алхимическое оружие, не зависящее от массивов, и численный перевес компенсировал нехватку силы.
Броня Манохара была исписана золотыми рунами до самых перьев, и когда массивы снова активировались, Всадник оказался в меньшинстве и проигрывал.
Бог исцеления усвоил урок Балкора: даже если Духовная Магия не может быть запечатана, её цена слишком высока. У Ночи закончится мана быстрее, чем у него — подкрепления.
Кроме того, он овладел достаточно многими духовными заклинаниями с помощью жезла, чтобы парировать большинство её трюков.
По крайней мере, он так думал — до тех пор, пока не включились массивы, блокирующие воздух и землю, обрубив все Врата. Все, кроме одних, светившихся изумрудным светом прямо за его спиной.
Всадник ринулась вперёд с безумным смехом, впитывая тьму из энергии мира и превращая её в чёрную лавину. Манохар знал, что она прорвёт щиты и доспехи, уничтожив солдат.
Одного взмаха жезлом хватило, чтобы затвердить свет и превратить его в почти материальную тьму, блокирующую лавину. Это спасло десятки жизней, но стало ловушкой Орпала.
Манохар не смог удержаться на месте — заклинание отразило Ночь, но и отбросило его в изумрудные Врата, замаскированные под те, что использовало подкрепление.
Всадник превратилась в живую пулю, сгустив лавину вокруг себя, и устремилась за ним. Как только она прошла, Врата захлопнулись, оставив ошеломлённых солдат и королеву, наблюдавшую через амулет.
— Ничего хорошего это не сулит, — пробормотал Манохар, оглядываясь.
Они оказались в безлюдной местности, настолько далеко от Зески, что город даже не был виден на горизонте.
Закладка