Глава 3042. Когда говорит Великая Мать. Часть 2 •
Однако руна старшего Нидхогга была недоступна уже несколько недель, и каждая попытка Бодии связаться с остальной семьёй разбивалась о стену равнодушного молчания.
Он даже попытался попросить Совет Джиэры связаться с его сородичами от его имени, но Старейшины были слишком заняты кризисом, чтобы тратить время на семейные распри. Репутация Бодии и без того была подмочена — он слишком долго оставался в Гарлене, пока Джиэра рушилась.
Новость о его вкладе в основание форпоста Королевства в Дармоке сделала его не просто изгоем, а почти предателем. Члены Совета отвечали на его вызовы только потому, что были обязаны это делать.
Бодия всё ещё оставался членом Совета Пробуждённых, и они были благодарны ему за участие в разгроме Таймоса — Вечной Крепости. Но как только становилось ясно, что он просит помощи, а не предлагает её, ответы становились короткими и холодными.
У него не осталось другого выбора, кроме как лично проверить, что с Воталом.
— Чёрт! — когда он добрался до входа в логово Нидхоггов, арка из камня оказалась обрушенной. Раскопки показали, что защитные массивы были перенастроены, а безопасные маршруты, которые он знал, теперь были полны ловушек.
Он отправлял сигналы с помощью амулета и посылал импульсы через магию Земли, прося о встрече, но провёл дни в одиночестве, прежде чем сдался. Никто не появился, что означало: Нидхогги не только изменили расположение входов, но и избегали его.
Тогда Бодия отправился в ближайшие города Дикого Царства, в поисках хоть какой-то информации о своей семье.
— Нидхогги? — переспросил Пакон, ортрус, мэр Ласки и представитель младших Фенриров.
— Странноватые и нелюдимые ребята. Когда начались приливы чудовищ, они были надёжными союзниками, но после пары потерь перестали присылать подкрепления. Да проклянёт их Великая Мать. Без обид, парнишка.
— Без обид, — Бодия изменил внешность, чтобы сойти за члена другого гнезда. Те, кто не знал его энергетическую подпись, никогда бы не узнали его, а с густым джиэрским акцентом никто и не сомневался, что он местный.
— Я бы и не стал вас беспокоить, мэр, если бы мой патриарх не волновался за наших кузенов. Они перестали выходить на связь, и меня отправили убедиться, что с ними всё в порядке.
— Передай своему патриарху, что с кузенами всё в порядке, — фыркнул Пакон.
— Они могут себе позволить быть жестокими ублюдками. Иначе бы не изгнали двух дееспособных Нидхоггов.
— Двух? Я знаю только о предателе Бодии, — в его голосе звучала грусть, но мэр принял её за стыд из-за позора, навлечённого на кровь Нидхоггов.
— Кто ещё перебежал в Гарлен?
— Никто. Не в этом дело, — один из голов ортруса покачал головой, пока другая продолжала читать отчёты о безопасности.
— Слышал о падении Вечной Крепости?
Бодия кивнул, побуждая его продолжать.
— Не пойми неправильно. Мне, как и всем, не по душе, что гарленцы у нас под боком, но я умею признавать заслуги. Эти чёртовы колонисты сделали хоть что-то полезное. После того как они избавились и от проклятого города, и от подпитывавшего его волны чудовищ, ситуация у нас заметно улучшилась.
— Оставшиеся потерянные города держатся подальше, боясь повторить участь Таймоса. Волны теперь заняты войной друг с другом, пытаясь заполнить пустоту после Чёрной Волны, и нам не досаждают. Это хорошо.
— Между нашими ударными группами и гарленцами, выкашивающими одиночные орды, Совет наконец-то снова контролирует регион. И всего этого бы не случилось, если бы старый Вотал не предупредил своего предательского внука вовремя.
— Но этот старый дурак Форн объявил Вотала предателем и изгнал его.
— Вы серьёзно? — Бодия не мог поверить своим ушам.
— Вот именно! — Пакон фыркнул обеими головами.
— Парень может быть и оппортунистом, но как можно винить деда за то, что он защитил детёныша, которого вырастил? Особенно после всей пользы, что вышла, и после речи Великой Матери?
Ортрус был настолько возмущён, что обе его головы принялись ругаться на Форна.
— Нравится вам или нет, но Великая Мать вернулась в Джиэру — к нам — именно благодаря гарленцам. Она защитила нас, убила наших врагов, а этот бесполезный клоун Фенагар где-то прячется, только и твердит, как он всё знает, но ничем не делится!
— Тирис пыталась научить нас доброте, а Нидхогги плюют ей в лицо. По-моему, они просто злятся, что их предок оказался бесполезнее пердежа в бурю. Без обид.
— Без обид. Моя стая разделяет ваше мнение, — ответил Бодия, продемонстрировав своё владение универсальным языком Тирис.
— Где я могу найти Вотала? Хочу предложить ему убежище.
— Вот ты молодец, — Пакон говорил с сильным акцентом Паклы из-за отсутствия практики.
— Не хочешь стать преподавателем? Мне нужны такие, как ты, чтобы распространять язык Великой Матери и чтить её.
— Спасибо, но нет. Что насчёт Вотала?
— Он живёт здесь, — мэр позвал Шифа.
— Только сразу предупрежу: Вотал никуда не уйдёт. Даже в изгнании он верен своему клану и отказывается делиться наследием крови.
— Тогда зачем вы предоставили ему жильё? — спросил Бодия.
— Потому что он герой, а нам не помешает любая помощь, — ответил Пакон.
— И потому что мы не тупые, как Нидхогги. Когда Великая Мать говорит — мы слушаем. Мы услышали правду в её словах и пытаемся измениться.
— Без обид, — Бодия поклонился с благодарностью, а мэр наконец осознал резкость своих слов и поспешил уйти.
— Чёрт. Прости, парнишка!
Кошкоподобный магический зверь повёл Бодию на нижний уровень Ласки. Он находился прямо над шахтами, и кроме охраны, там никто не жил.
— Чтобы ты понимал, мэр подарил Воталу хорошее логово в жилом районе, — объяснил Шиф.
— Но старый Нидхогг отказался и ушёл сюда, чтобы его оставили в покое. Пожалуйста, даже если он откажется переезжать в вашу колонию, попробуй вразумить его.
— Вотал должен гордиться собой, а не стыдиться.
Когда они подошли к круглому провалу в земле, Шиф попрощался. Приближаясь, Бодия посылал небольшие импульсы магии Земли, чтобы объявить о своём присутствии.
Почва задрожала, и, когда он подошёл к краю, из-под земли вынырнула гигантская змея, встретившая его с ненавистью.
— Сколько раз говорить, оставьте меня в покое?! — в своей форме Нидхогга Вотал достигал 25 метров в длину. Его тело покрывали серо-бурые чешуйки с прожилками жёлтого, оранжевого и синего.
Из его лба торчали прямые костяные шипы, по форме напоминавшие воротник трицератопса.
Он даже попытался попросить Совет Джиэры связаться с его сородичами от его имени, но Старейшины были слишком заняты кризисом, чтобы тратить время на семейные распри. Репутация Бодии и без того была подмочена — он слишком долго оставался в Гарлене, пока Джиэра рушилась.
Новость о его вкладе в основание форпоста Королевства в Дармоке сделала его не просто изгоем, а почти предателем. Члены Совета отвечали на его вызовы только потому, что были обязаны это делать.
Бодия всё ещё оставался членом Совета Пробуждённых, и они были благодарны ему за участие в разгроме Таймоса — Вечной Крепости. Но как только становилось ясно, что он просит помощи, а не предлагает её, ответы становились короткими и холодными.
У него не осталось другого выбора, кроме как лично проверить, что с Воталом.
— Чёрт! — когда он добрался до входа в логово Нидхоггов, арка из камня оказалась обрушенной. Раскопки показали, что защитные массивы были перенастроены, а безопасные маршруты, которые он знал, теперь были полны ловушек.
Он отправлял сигналы с помощью амулета и посылал импульсы через магию Земли, прося о встрече, но провёл дни в одиночестве, прежде чем сдался. Никто не появился, что означало: Нидхогги не только изменили расположение входов, но и избегали его.
Тогда Бодия отправился в ближайшие города Дикого Царства, в поисках хоть какой-то информации о своей семье.
— Нидхогги? — переспросил Пакон, ортрус, мэр Ласки и представитель младших Фенриров.
— Странноватые и нелюдимые ребята. Когда начались приливы чудовищ, они были надёжными союзниками, но после пары потерь перестали присылать подкрепления. Да проклянёт их Великая Мать. Без обид, парнишка.
— Без обид, — Бодия изменил внешность, чтобы сойти за члена другого гнезда. Те, кто не знал его энергетическую подпись, никогда бы не узнали его, а с густым джиэрским акцентом никто и не сомневался, что он местный.
— Я бы и не стал вас беспокоить, мэр, если бы мой патриарх не волновался за наших кузенов. Они перестали выходить на связь, и меня отправили убедиться, что с ними всё в порядке.
— Передай своему патриарху, что с кузенами всё в порядке, — фыркнул Пакон.
— Они могут себе позволить быть жестокими ублюдками. Иначе бы не изгнали двух дееспособных Нидхоггов.
— Двух? Я знаю только о предателе Бодии, — в его голосе звучала грусть, но мэр принял её за стыд из-за позора, навлечённого на кровь Нидхоггов.
— Кто ещё перебежал в Гарлен?
— Никто. Не в этом дело, — один из голов ортруса покачал головой, пока другая продолжала читать отчёты о безопасности.
— Слышал о падении Вечной Крепости?
Бодия кивнул, побуждая его продолжать.
— Не пойми неправильно. Мне, как и всем, не по душе, что гарленцы у нас под боком, но я умею признавать заслуги. Эти чёртовы колонисты сделали хоть что-то полезное. После того как они избавились и от проклятого города, и от подпитывавшего его волны чудовищ, ситуация у нас заметно улучшилась.
— Оставшиеся потерянные города держатся подальше, боясь повторить участь Таймоса. Волны теперь заняты войной друг с другом, пытаясь заполнить пустоту после Чёрной Волны, и нам не досаждают. Это хорошо.
— Между нашими ударными группами и гарленцами, выкашивающими одиночные орды, Совет наконец-то снова контролирует регион. И всего этого бы не случилось, если бы старый Вотал не предупредил своего предательского внука вовремя.
— Но этот старый дурак Форн объявил Вотала предателем и изгнал его.
— Вы серьёзно? — Бодия не мог поверить своим ушам.
— Вот именно! — Пакон фыркнул обеими головами.
— Парень может быть и оппортунистом, но как можно винить деда за то, что он защитил детёныша, которого вырастил? Особенно после всей пользы, что вышла, и после речи Великой Матери?
Ортрус был настолько возмущён, что обе его головы принялись ругаться на Форна.
— Нравится вам или нет, но Великая Мать вернулась в Джиэру — к нам — именно благодаря гарленцам. Она защитила нас, убила наших врагов, а этот бесполезный клоун Фенагар где-то прячется, только и твердит, как он всё знает, но ничем не делится!
— Тирис пыталась научить нас доброте, а Нидхогги плюют ей в лицо. По-моему, они просто злятся, что их предок оказался бесполезнее пердежа в бурю. Без обид.
— Без обид. Моя стая разделяет ваше мнение, — ответил Бодия, продемонстрировав своё владение универсальным языком Тирис.
— Где я могу найти Вотала? Хочу предложить ему убежище.
— Вот ты молодец, — Пакон говорил с сильным акцентом Паклы из-за отсутствия практики.
— Не хочешь стать преподавателем? Мне нужны такие, как ты, чтобы распространять язык Великой Матери и чтить её.
— Спасибо, но нет. Что насчёт Вотала?
— Он живёт здесь, — мэр позвал Шифа.
— Только сразу предупрежу: Вотал никуда не уйдёт. Даже в изгнании он верен своему клану и отказывается делиться наследием крови.
— Тогда зачем вы предоставили ему жильё? — спросил Бодия.
— Потому что он герой, а нам не помешает любая помощь, — ответил Пакон.
— И потому что мы не тупые, как Нидхогги. Когда Великая Мать говорит — мы слушаем. Мы услышали правду в её словах и пытаемся измениться.
— Без обид, — Бодия поклонился с благодарностью, а мэр наконец осознал резкость своих слов и поспешил уйти.
— Чёрт. Прости, парнишка!
Кошкоподобный магический зверь повёл Бодию на нижний уровень Ласки. Он находился прямо над шахтами, и кроме охраны, там никто не жил.
— Чтобы ты понимал, мэр подарил Воталу хорошее логово в жилом районе, — объяснил Шиф.
— Но старый Нидхогг отказался и ушёл сюда, чтобы его оставили в покое. Пожалуйста, даже если он откажется переезжать в вашу колонию, попробуй вразумить его.
— Вотал должен гордиться собой, а не стыдиться.
Когда они подошли к круглому провалу в земле, Шиф попрощался. Приближаясь, Бодия посылал небольшие импульсы магии Земли, чтобы объявить о своём присутствии.
Почва задрожала, и, когда он подошёл к краю, из-под земли вынырнула гигантская змея, встретившая его с ненавистью.
— Сколько раз говорить, оставьте меня в покое?! — в своей форме Нидхогга Вотал достигал 25 метров в длину. Его тело покрывали серо-бурые чешуйки с прожилками жёлтого, оранжевого и синего.
Из его лба торчали прямые костяные шипы, по форме напоминавшие воротник трицератопса.
Закладка