Глава 2662. Распад. Часть 2 •
[Я ещё не закончил!] — Лит отказался от формы Тиамата и принял облик Пустопёрого Дракона, надеясь, что инстинкты и способности Божественного Зверя подскажут ему решение.
Духовное Зрение показало, что у М’Раэля и Солус теперь одинаковый энергетический след и жизненная сила.
Оно также открыло, как знакомые энергии с разных этажей башни смешались, порождая жуткую силу, которая за одно мгновение сокрушила двух сильнейших Пробуждённых из всех, кого он знал.
Мистическое зрение заметило и постоянный поток мировой энергии и массы, переходящей от брони к молоту, но всё это лишь подчеркнуло безысходность боя.
М’Раэль воспользовался временной слабостью Лита и нанёс Х-образную атаку Посохом и Яростью, не оставляя путей к бегству. В случае срывки — он бы просто последовал за ним, но не раньше, чем метнул бы молот.
[Ярость ударит спереди, Посох — сзади, вместе со всей силой, что я накопил.] — три кристалла и три глаза на навершии Посоха Мудреца полыхали стихиями, готовыми к выпуску.
Лит извергнул пламя Пустоты со всего тела, превращаясь в живой костёр. М’Раэль не остановился — энергии, текущей через его оружие, хватало, чтобы противостоять чёрному огню, пока тот не иссякнет.
Он оказался прав: столп пламени рассекли, но Лита в нём уже не было.
Он использовал Теневой Шаг Пустопёрого Дракона, удлинив тень с помощью пламени, чтобы она наложилась на тень эльфа, и ушёл в его тыл.
К несчастью, Глаза Менадион знали этот трюк, и Часовые предупредили М’Раэля в тот миг, как Лит начал выходить из тени.
— Снова этот Дракон? Ты настолько глуп или просто отчаян? — Верховный Канцлер даже не обернулся, чтобы активировать "Замёрзшую Пустошь" из артефакта Рот Менадион.
Антидраконье заклинание поглотило Пламя Происхождения, вырывавшееся из пасти Лита, и обратило его тело в дрожащую массу.
[Просто отчаян.] — Лит посмотрел на своих союзников и понял, что время, которое он выиграл, спасло им жизнь, но до восстановления было ещё далеко.
Он сменил форму на Мерзость, избавившись от ледяного оцепенения: искра Хаоса и тьма питались вражеской маной.
— Так ты и правда Мерзость! — в голосе М’Раэля зазвучало веселье, отчего у Лита внутри всё сжалось.
— Отлично. С Мерзостью разобраться проще, чем с тем, кто владеет Слиянием Духа.
Рот Менадион высвободил новое заклинание пятого круга, "Жестокое Солнце".
Сфера чёрного пламени поглотила и Лита, и М’Раэля, но страдал только Лит: огромное количество магии тьмы сделало заклинание смертельно опасным.
Жара было такой, что воздух стал непригодным для дыхания, отменяя дыхательные техники, а снаряжение Лита превратилось в раскалённую печь. Двойное Лезвие и Броня Пустоты раскалились добела, их защита ослабла, и тьма проникла внутрь.
Его тело из тьмы не защищало от боли, вызванной пересечением энергий. Тьма поедала тьму, заставляя Мерзость мерцать, теряя массу, чтобы выжить. Голод нарастал.
Затем ударил Посох Мудреца, высвобождая тьму из глаза Балора. Лит отлетел с огромной вмятиной в кирасе и вылетел из формы Мерзости.
Он стоял на колене, задыхаясь. Даже вне зоны действия заклинания воздух был беден кислородом, а рёбра — треснуты, как и доспехи.
— Благодарю за твои дары, Лит Тиамат Верхен, — М’Раэль подошёл, как король.
— Я использую твои кости как каркас для трона, а твоё имя навеки запомнят как имя мученика, служившего моей великой цели.
Кристаллы на Ярости засветились чёрным, жёлтым и красным. Огонь и тьма усиливали разрушение, а воздух придавал молоту скорость молнии.
[Нет, нет, нет!] — Солус сделала всё, что могла, но приказы нового хозяина связывали её крепче любых цепей.
[Я не позволю! Я убью тебя собственными руками!]
Её ярость передалась Душевной Проекции, которая всё это время стучала по воображаемому металлу между ладонями. Впервые Солус забыла о прошлом и сосредоточилась на настоящем.
Золотая чешуйчатая фигура Проекции зарычала и ударила М’Раэля по голове. Психическое оружие прошло сквозь тело, не причинив вреда, но вот Душевной Проекции Канцлера повезло меньше.
Бесплотная Ярость нанесла удар с такой силой, что М’Раэль споткнулся, зрение помутилось от боли.
Когда молот обрушился, Лит едва успел поднять руки в слабом блоке. Настоящая Ярость ударила по Двойному Лезвию, которое он держал перед собой, и разнесла его в щепки, а заодно — и Войну.
Яростный клинок взвыл от боли, которую иначе как мучительной не назвать, а его фрагменты разлетелись по округе, кристаллы из гарды посыпались на землю.
Удар отбросил Лита вперёд, лицом вниз.
Он чувствовал боль Войны через кровную связь, её сила угасала, как и заклинания из псевдоядер, составлявших её полусознание. Удар залил Лита адреналином, прочистив разум от оглушения.
[Ничего страшного. Война — не живое существо, и, благодаря моей паранойе, у меня всегда с собой пространственный артефакт. Я могу поместить Войну внутрь и заморозить её во времени, а потом передать бабушке, чтобы она починила клинок Магией Творения.] — пытался он себя убедить.
Но сначала — выжить. Без Войны следующий удар Ярости станет последним.
— Добейте его! — приказал М’Раэль ближайшему отряду эльфов.
Они уже оказались на краю кольца окружения. Канцлер с удовольствием нанёс бы финальный удар сам, но Душевная Проекция Солус продолжала его бить.
[Заткнись, шлюха!]
[Ты можешь приказывать, что делать, но не приказывать, что думать, ублюдок!] — яростно ответила она, надеясь отвлечь внимание достаточно, чтобы Лит сбежал.
Духовное Зрение показало, что у М’Раэля и Солус теперь одинаковый энергетический след и жизненная сила.
Оно также открыло, как знакомые энергии с разных этажей башни смешались, порождая жуткую силу, которая за одно мгновение сокрушила двух сильнейших Пробуждённых из всех, кого он знал.
Мистическое зрение заметило и постоянный поток мировой энергии и массы, переходящей от брони к молоту, но всё это лишь подчеркнуло безысходность боя.
М’Раэль воспользовался временной слабостью Лита и нанёс Х-образную атаку Посохом и Яростью, не оставляя путей к бегству. В случае срывки — он бы просто последовал за ним, но не раньше, чем метнул бы молот.
[Ярость ударит спереди, Посох — сзади, вместе со всей силой, что я накопил.] — три кристалла и три глаза на навершии Посоха Мудреца полыхали стихиями, готовыми к выпуску.
Лит извергнул пламя Пустоты со всего тела, превращаясь в живой костёр. М’Раэль не остановился — энергии, текущей через его оружие, хватало, чтобы противостоять чёрному огню, пока тот не иссякнет.
Он оказался прав: столп пламени рассекли, но Лита в нём уже не было.
Он использовал Теневой Шаг Пустопёрого Дракона, удлинив тень с помощью пламени, чтобы она наложилась на тень эльфа, и ушёл в его тыл.
К несчастью, Глаза Менадион знали этот трюк, и Часовые предупредили М’Раэля в тот миг, как Лит начал выходить из тени.
— Снова этот Дракон? Ты настолько глуп или просто отчаян? — Верховный Канцлер даже не обернулся, чтобы активировать "Замёрзшую Пустошь" из артефакта Рот Менадион.
Антидраконье заклинание поглотило Пламя Происхождения, вырывавшееся из пасти Лита, и обратило его тело в дрожащую массу.
[Просто отчаян.] — Лит посмотрел на своих союзников и понял, что время, которое он выиграл, спасло им жизнь, но до восстановления было ещё далеко.
Он сменил форму на Мерзость, избавившись от ледяного оцепенения: искра Хаоса и тьма питались вражеской маной.
— Так ты и правда Мерзость! — в голосе М’Раэля зазвучало веселье, отчего у Лита внутри всё сжалось.
— Отлично. С Мерзостью разобраться проще, чем с тем, кто владеет Слиянием Духа.
Рот Менадион высвободил новое заклинание пятого круга, "Жестокое Солнце".
Сфера чёрного пламени поглотила и Лита, и М’Раэля, но страдал только Лит: огромное количество магии тьмы сделало заклинание смертельно опасным.
Жара было такой, что воздух стал непригодным для дыхания, отменяя дыхательные техники, а снаряжение Лита превратилось в раскалённую печь. Двойное Лезвие и Броня Пустоты раскалились добела, их защита ослабла, и тьма проникла внутрь.
Его тело из тьмы не защищало от боли, вызванной пересечением энергий. Тьма поедала тьму, заставляя Мерзость мерцать, теряя массу, чтобы выжить. Голод нарастал.
Он стоял на колене, задыхаясь. Даже вне зоны действия заклинания воздух был беден кислородом, а рёбра — треснуты, как и доспехи.
— Благодарю за твои дары, Лит Тиамат Верхен, — М’Раэль подошёл, как король.
— Я использую твои кости как каркас для трона, а твоё имя навеки запомнят как имя мученика, служившего моей великой цели.
Кристаллы на Ярости засветились чёрным, жёлтым и красным. Огонь и тьма усиливали разрушение, а воздух придавал молоту скорость молнии.
[Нет, нет, нет!] — Солус сделала всё, что могла, но приказы нового хозяина связывали её крепче любых цепей.
[Я не позволю! Я убью тебя собственными руками!]
Её ярость передалась Душевной Проекции, которая всё это время стучала по воображаемому металлу между ладонями. Впервые Солус забыла о прошлом и сосредоточилась на настоящем.
Золотая чешуйчатая фигура Проекции зарычала и ударила М’Раэля по голове. Психическое оружие прошло сквозь тело, не причинив вреда, но вот Душевной Проекции Канцлера повезло меньше.
Бесплотная Ярость нанесла удар с такой силой, что М’Раэль споткнулся, зрение помутилось от боли.
Когда молот обрушился, Лит едва успел поднять руки в слабом блоке. Настоящая Ярость ударила по Двойному Лезвию, которое он держал перед собой, и разнесла его в щепки, а заодно — и Войну.
Яростный клинок взвыл от боли, которую иначе как мучительной не назвать, а его фрагменты разлетелись по округе, кристаллы из гарды посыпались на землю.
Удар отбросил Лита вперёд, лицом вниз.
Он чувствовал боль Войны через кровную связь, её сила угасала, как и заклинания из псевдоядер, составлявших её полусознание. Удар залил Лита адреналином, прочистив разум от оглушения.
[Ничего страшного. Война — не живое существо, и, благодаря моей паранойе, у меня всегда с собой пространственный артефакт. Я могу поместить Войну внутрь и заморозить её во времени, а потом передать бабушке, чтобы она починила клинок Магией Творения.] — пытался он себя убедить.
Но сначала — выжить. Без Войны следующий удар Ярости станет последним.
— Добейте его! — приказал М’Раэль ближайшему отряду эльфов.
Они уже оказались на краю кольца окружения. Канцлер с удовольствием нанёс бы финальный удар сам, но Душевная Проекция Солус продолжала его бить.
[Заткнись, шлюха!]
[Ты можешь приказывать, что делать, но не приказывать, что думать, ублюдок!] — яростно ответила она, надеясь отвлечь внимание достаточно, чтобы Лит сбежал.
Закладка