Глава 2659. Хрупкая мощь. Часть 1 •
[Не переживай, Фрия, ты за секунду вывела из строя три вражеских отряда, а на восстановление у них уйдёт время. Твой выстрел снял часть давления — и этого уже более чем достаточно.] — Налронд потратил всю оставшуюся ману, чтобы создать вокруг себя и Фрии многослойный барьер.
Наполненные Вихрем Жизни, золотые конструкции остановили несколько заклинаний пятого круга, разрушаясь одно за другим, пока не остался последний. К тому моменту Фрия уже использовала Бодрость на Резара, вернув его к пику формы.
Когда последний барьер рухнул — атаковать было уже некого.
Фрия переместила Налронда обратно в бой, а сама Варпнулась в безопасное место.
[Боги, если бы только Налронд был Пробуждённым, они вдвоём были бы неудержимы!] — глядя на них, Алея ощутила проблеск надежды, быстро угасший, когда она оглядела поле боя и осознала, сколько врагов осталось.
Она завершила смешивание заклинаний внутри посоха Иггдрасиля и наложила широкомасштабный четырёхэлементный запечатывающий массив, усиленный серебряной молнией. Эльфы были истинными магами и не владели Духовной магией.
Так те, кто оказался внутри массива, могли атаковать лишь оружием, а любое заклинание, направленное на союзников Алеи, рассеивалось. Она оставила доступными только тьму и свет, чтобы позволить лечение и сохранить конструкции Налронда как единственное наступательное заклинание в зоне действия.
Магия тьмы была медленной, и на таком близком расстоянии теряла эффективность — физические атаки были быстрее и сильнее. По крайней мере, для эльфов.
Им приходилось сосредотачиваться на отдельных целях, делая заклинания площади бесполезными, в то время как союзники сражались с группами врагов. Для них тьма была не оружием, а ценным инструментом. Облако тьмы разрушало построения врага или заставляло эльфов рассеиваться, ослабляя давление кольца окружения.
[Я сейчас так зла, что кого-нибудь убью просто для разрядки!] — как только Квилла закончила рассказ Мороку о башне, он буквально бросил её, как боевую гранату.
Тиран метнул её со всей силы в пространство между двумя эльфийскими отрядами. Те отреагировали слаженно, обрушив на её точку приземления шквал стрел и заклинаний.
Однако Квилла не пострадала.
Она заключила себя в сферу из твёрдого света, которая взорвалась при ударе о землю, создав волну воздуха и огня, рассеявшую стрелы и вызвавшую преждевременную детонацию заклинаний.
— Это было грубо! — прорычала она, раскинув руки в стороны, из рукавов вылетели серебряные молнии.
Эльфы рухнули на колени, уронив луки и синхронно подняв щиты, которые носили за спиной. Эти артефакты обладали индивидуальными барьерами и были наложены с заклинаниями земли и тьмы.
Земля усиливала твёрдость орихалка, приближая её к адаманту, а тьма подавляла силу атак, усиливая и земную составляющую, и чары щита.
К несчастью для них, Кровавая Цепь проникла в щели между щитами, делая их бесполезными. Затем она закрутилась, словно блендер, превращая стену щитов в груду мяса и металла.
Квилла ещё не овладела искусством создания конструкций, и Кровавая Цепь не имела лезвий. Её назначение — защищать и передавать заклинания на расстоянии, словно она касалась цели напрямую.
Хотя её Владение Светом было несовершенным, она компенсировала это, наполнив конструкцию Духовной магией и использовав Кровавую Цепь как каркас. Каждое звено цепи стало золотым клинком, разрезающим плоть, кость и броню.
Тем временем Тиран влетел в ряды врага, усиленный заклинанием Бог Огня. При появлении четыре сферы слились в Огненную Волну третьего круга, распространившуюся во все стороны.
Его двойные молоты, Гримнир, крушили черепа, а каждый шаг выбивал позвоночники. Единственная проблема — спина оставалась беззащитной, и он получал удары.
Эльфы избегали заклинаний, способных задеть своих, и полагались на стрелы.
Морок рухнул на землю, повернув голову, чтобы сказать:
— Эй. Хочешь фокус? — не дожидаясь ответа, он направил ману в крылья.
Энергетический взрыв отбросил его в небо и сжёг врагов позади жаром, подобным реактивному двигателю.
Ближайшие к нему эльфы превратились в обугленные трупы, а те, кто стоял дальше, получили тяжёлые ожоги.
Сам Тиран восстановил силы за пару вдохов.
[Чёрт, быть Пробуждённым — это круто. Надеюсь, этого хватит.] — подумал он, разворачиваясь к настоящей битве.
По приказу М’Раэля, все силы, которых друзьям Лита не удалось отвлечь, выпустили залп стрел, настолько плотный, что заслонил небо.
В то же время Верховный Канцлер объединил пространственное восприятие из Обзорной Башни и усиливающий эффект Зеркал, чтобы наложить мощное гравитационное заклинание третьего круга — Сжатие, не затронув себя и союзников.
Оно увеличило притяжение Могара в сто раз, вдавив трёх Драконов в землю и вызвав треск суставов под невыносимым давлением.
— Чёрт! — Аджатар не понимал, что происходит, и времени на объяснения не было.
Он просто глубоко вдохнул и активировал способность крови — Поток Стихий. В отличие от драконов, Дрейки не обладали Пламенем Происхождения, но могли вдыхать энергию мира и выпускать её, усилив одну из стихий.
Аджатар выбрал огонь, чтобы избавиться от остаточного холода и сжечь летящие стрелы. Лит же выпустил Пламя Происхождения из тела, а не изо рта.
Мистическое пламя нарушило поле гравитации и пожрало выжившие стрелы, пройдя сквозь тело Дрейка. А затем, к неожиданности самого Лита, над его головой появился Пустопёрый в виде Проекции Души.
— Вор! Верни её! Верни! — прорычал он, когда вновь появились синие магические круги на руках и крыльях проекции.
М’Раэль внимательно изучал неизвестные массивы, но ни Глаза Менадион, ни Мировое Древо не смогли их распознать. Для Глаз круги вообще не существовали, а Иггдрасиль произнёс три самых пугающих слова, которые только может вымолвить всеведущее существо Могара:
— Я не знаю.
Наполненные Вихрем Жизни, золотые конструкции остановили несколько заклинаний пятого круга, разрушаясь одно за другим, пока не остался последний. К тому моменту Фрия уже использовала Бодрость на Резара, вернув его к пику формы.
Когда последний барьер рухнул — атаковать было уже некого.
Фрия переместила Налронда обратно в бой, а сама Варпнулась в безопасное место.
[Боги, если бы только Налронд был Пробуждённым, они вдвоём были бы неудержимы!] — глядя на них, Алея ощутила проблеск надежды, быстро угасший, когда она оглядела поле боя и осознала, сколько врагов осталось.
Она завершила смешивание заклинаний внутри посоха Иггдрасиля и наложила широкомасштабный четырёхэлементный запечатывающий массив, усиленный серебряной молнией. Эльфы были истинными магами и не владели Духовной магией.
Так те, кто оказался внутри массива, могли атаковать лишь оружием, а любое заклинание, направленное на союзников Алеи, рассеивалось. Она оставила доступными только тьму и свет, чтобы позволить лечение и сохранить конструкции Налронда как единственное наступательное заклинание в зоне действия.
Магия тьмы была медленной, и на таком близком расстоянии теряла эффективность — физические атаки были быстрее и сильнее. По крайней мере, для эльфов.
Им приходилось сосредотачиваться на отдельных целях, делая заклинания площади бесполезными, в то время как союзники сражались с группами врагов. Для них тьма была не оружием, а ценным инструментом. Облако тьмы разрушало построения врага или заставляло эльфов рассеиваться, ослабляя давление кольца окружения.
[Я сейчас так зла, что кого-нибудь убью просто для разрядки!] — как только Квилла закончила рассказ Мороку о башне, он буквально бросил её, как боевую гранату.
Тиран метнул её со всей силы в пространство между двумя эльфийскими отрядами. Те отреагировали слаженно, обрушив на её точку приземления шквал стрел и заклинаний.
Однако Квилла не пострадала.
Она заключила себя в сферу из твёрдого света, которая взорвалась при ударе о землю, создав волну воздуха и огня, рассеявшую стрелы и вызвавшую преждевременную детонацию заклинаний.
— Это было грубо! — прорычала она, раскинув руки в стороны, из рукавов вылетели серебряные молнии.
Эльфы рухнули на колени, уронив луки и синхронно подняв щиты, которые носили за спиной. Эти артефакты обладали индивидуальными барьерами и были наложены с заклинаниями земли и тьмы.
Земля усиливала твёрдость орихалка, приближая её к адаманту, а тьма подавляла силу атак, усиливая и земную составляющую, и чары щита.
К несчастью для них, Кровавая Цепь проникла в щели между щитами, делая их бесполезными. Затем она закрутилась, словно блендер, превращая стену щитов в груду мяса и металла.
Квилла ещё не овладела искусством создания конструкций, и Кровавая Цепь не имела лезвий. Её назначение — защищать и передавать заклинания на расстоянии, словно она касалась цели напрямую.
Хотя её Владение Светом было несовершенным, она компенсировала это, наполнив конструкцию Духовной магией и использовав Кровавую Цепь как каркас. Каждое звено цепи стало золотым клинком, разрезающим плоть, кость и броню.
Его двойные молоты, Гримнир, крушили черепа, а каждый шаг выбивал позвоночники. Единственная проблема — спина оставалась беззащитной, и он получал удары.
Эльфы избегали заклинаний, способных задеть своих, и полагались на стрелы.
Морок рухнул на землю, повернув голову, чтобы сказать:
— Эй. Хочешь фокус? — не дожидаясь ответа, он направил ману в крылья.
Энергетический взрыв отбросил его в небо и сжёг врагов позади жаром, подобным реактивному двигателю.
Ближайшие к нему эльфы превратились в обугленные трупы, а те, кто стоял дальше, получили тяжёлые ожоги.
Сам Тиран восстановил силы за пару вдохов.
[Чёрт, быть Пробуждённым — это круто. Надеюсь, этого хватит.] — подумал он, разворачиваясь к настоящей битве.
По приказу М’Раэля, все силы, которых друзьям Лита не удалось отвлечь, выпустили залп стрел, настолько плотный, что заслонил небо.
В то же время Верховный Канцлер объединил пространственное восприятие из Обзорной Башни и усиливающий эффект Зеркал, чтобы наложить мощное гравитационное заклинание третьего круга — Сжатие, не затронув себя и союзников.
Оно увеличило притяжение Могара в сто раз, вдавив трёх Драконов в землю и вызвав треск суставов под невыносимым давлением.
— Чёрт! — Аджатар не понимал, что происходит, и времени на объяснения не было.
Он просто глубоко вдохнул и активировал способность крови — Поток Стихий. В отличие от драконов, Дрейки не обладали Пламенем Происхождения, но могли вдыхать энергию мира и выпускать её, усилив одну из стихий.
Аджатар выбрал огонь, чтобы избавиться от остаточного холода и сжечь летящие стрелы. Лит же выпустил Пламя Происхождения из тела, а не изо рта.
Мистическое пламя нарушило поле гравитации и пожрало выжившие стрелы, пройдя сквозь тело Дрейка. А затем, к неожиданности самого Лита, над его головой появился Пустопёрый в виде Проекции Души.
— Вор! Верни её! Верни! — прорычал он, когда вновь появились синие магические круги на руках и крыльях проекции.
М’Раэль внимательно изучал неизвестные массивы, но ни Глаза Менадион, ни Мировое Древо не смогли их распознать. Для Глаз круги вообще не существовали, а Иггдрасиль произнёс три самых пугающих слова, которые только может вымолвить всеведущее существо Могара:
— Я не знаю.
Закладка