Глава 2438. Раненая гордость. Часть 2 •
[Потерянный город накапливает столько энергии, что без специального заклинания его разрушение может обернуться катастрофой. Мы, живые реликвии, на это не способны.]
[Если нас уничтожить, мы тоже взрываемся, но последствий от разрушения наших силовых ядер в разы меньше.] — снова и снова размышлял Виндфелл.
Живые реликвии всегда считали потерянные города своими великими и непобедимыми старшими братьями. Тем, кем они стремились стать. Теми, кто мог укрыть их в случае беды.
Хотя проклятые предметы редко имели одного и того же создателя, они называли друг друга братьями и сёстрами именно потому, что осознавали: будучи неизменными созданиями в постоянно меняющемся мире, они могли выжить лишь сообща.
Так было — до недавнего времени. Пока не пал Тёмная Звезда, затем Когалуга и Золотой Грифон. Для людей прошло четыре года, для проклятых предметов — четыре секунды. Для них всё выглядело так, будто Лит убивал их чемпионов одного за другим.
Он пережил каждую встречу, не запуская самоуничтожения — как палач, забивающий скот. Лит дал народу Гарлена надежду, а в сердцах живых реликвий посеял страх. Страх, который Ночь ловко использовала, чтобы переманить «родичей» на свою сторону и использовать как заимствованный клинок.
— Это безумие! — воскликнула Заря.
— Причина, по которой мы, Всадники, способны учиться и развиваться, — Магия Творения Матери. Даже если вы захватите кого-то из нас, вы ничего не добьётесь, только разозлите её.
— Не смей мне лгать! — Виндфелл вновь наставил клинок, и Давросс заструился энергией. — Мы видели, как ты сражалась с Трудой. Мы знаем, что теперь ты можешь создавать собственное тело и не нуждаешься в носителе.
— Это первое, о чём мы спросили Ночь, когда она связалась с нами. И она подтвердила: вы, Всадники, способны менять не только носителей, но и себя!
На самом деле Ночь почти всю Войну Грифонов провела в плену и до этого скрывалась от Бабы Яги. Она лишь догадывалась, что подобные способности могут существовать — исходя из изменений, что происходили с Орпалом, — но в её случае они были ничтожны.
Однако когда живые реликвии потребовали объяснений, Ночь с радостью подтвердила всё, что они хотели услышать. Чтобы втянуть их в свой заговор и заставить служить своей воле.
— Дай угадаю, — Заря прищурилась, пытаясь просчитать ход сестры. — Она пообещала: убьёшь Верхена — и она откроет вам тайны Всадников?
— Да, — кивнул Виндфелл. — Но я не идиот. Я не поверил ей на слово. Поэтому я и здесь — чтобы проверить слухи. И, главное, узнать, кто из нас предатель.
— Ты про меня? — сдвинула бровь Заря.
— Пока что нет. Я говорю о твоей сестрёнке. О той, кто зовёт себя Солус Верхен.
— Это чушь, она…
— Она одна из нас! — перебил он, голос его дрожал от ярости. — В последние секунды Хистар предупредил нас: Верхен связан с предательницей из числа живых реликвий. Я сам видел, как энергия Солус угасала с каждым днём — и восстанавливалась только рядом с ним. А Ночь подтвердила, что в том ресторане, в «Небесной Таверне», у них была одна и та же сигнатура!
До рассказов других реликвий Ночь списывала это на особенности Литха. Но после слов Хистара всё встало на свои места: почему он принял «незнакомку» в дом, откуда у него сила и почему Заря всё время путалась в деталях поражения.
— Хистар утверждал, что Солус — четвёртый Всадник, и Ночь это подтвердила. А ты её защищаешь, и для меня это уже слишком. Солус Верхен — предательница, и изучение её природы может дать нам шанс стать такими же, как вы, Всадники.
— Предупреждаю, Заря, и это единственное предупреждение, — проклятый клинок шагнул ближе, используя Пространственный Варп, и оказался в километрах от неё.
— Выдай нам предательницу — или раздели её судьбу. Нам всё равно.
— Я бы не хотел ссориться с Бабой Ягой. Но два образца лучше, чем один.
Пространственный Варп закрылся, а Заря осталась стоять в холодной ярости.
[Дай угадаю. Ни Доминированию, ни пространственной магии тебя не учили?] — спросила Всадница.
[Без понятия, что такое Доминирование, а среди пространственных магов знаю только Фрию. У нас в Лайткипе таких нет, да и даже среди Перворождённых не встречала. Так что — да], — откликнулась Ника.
[Но почему мы до сих пор здесь? Надо срочно предупредить остальных!]
[Я уже всё сделала], — Заря достала амулет и связалась с Солус и Тистой.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
— Думаю, торопиться к вратам не стоит.
— Что? Почему? — спросила Тиста.
— Подумай. Если бы они хотели напасть здесь, в Нестамаате, то давно бы это сделали. А Виндфелл пришёл не с угрозой — а за подтверждением. Он сомневался в словах Хистара и не верил Ночи. Она ненадёжна, и её постоянные поражения подорвали доверие.
— Он выследил нас, чтобы проверить реакцию и понять, можно ли доверять слухам. Они хотели напугать меня, заставить защищаться — и у них это получилось. Но в то же время, они выдали себя.
— Виндфелл знал, что ты возвращалась к Литу. Кто-то сообщил ему пункт назначения. Значит, у них есть человек внутри сети врат. Кто-то, кто видит логи и, возможно, может изменить маршрут. Если мы сейчас побежим к ближайшим вратам, то сами подпишем себе приговор.
[Если нас уничтожить, мы тоже взрываемся, но последствий от разрушения наших силовых ядер в разы меньше.] — снова и снова размышлял Виндфелл.
Живые реликвии всегда считали потерянные города своими великими и непобедимыми старшими братьями. Тем, кем они стремились стать. Теми, кто мог укрыть их в случае беды.
Хотя проклятые предметы редко имели одного и того же создателя, они называли друг друга братьями и сёстрами именно потому, что осознавали: будучи неизменными созданиями в постоянно меняющемся мире, они могли выжить лишь сообща.
Так было — до недавнего времени. Пока не пал Тёмная Звезда, затем Когалуга и Золотой Грифон. Для людей прошло четыре года, для проклятых предметов — четыре секунды. Для них всё выглядело так, будто Лит убивал их чемпионов одного за другим.
Он пережил каждую встречу, не запуская самоуничтожения — как палач, забивающий скот. Лит дал народу Гарлена надежду, а в сердцах живых реликвий посеял страх. Страх, который Ночь ловко использовала, чтобы переманить «родичей» на свою сторону и использовать как заимствованный клинок.
— Это безумие! — воскликнула Заря.
— Причина, по которой мы, Всадники, способны учиться и развиваться, — Магия Творения Матери. Даже если вы захватите кого-то из нас, вы ничего не добьётесь, только разозлите её.
— Не смей мне лгать! — Виндфелл вновь наставил клинок, и Давросс заструился энергией. — Мы видели, как ты сражалась с Трудой. Мы знаем, что теперь ты можешь создавать собственное тело и не нуждаешься в носителе.
— Это первое, о чём мы спросили Ночь, когда она связалась с нами. И она подтвердила: вы, Всадники, способны менять не только носителей, но и себя!
На самом деле Ночь почти всю Войну Грифонов провела в плену и до этого скрывалась от Бабы Яги. Она лишь догадывалась, что подобные способности могут существовать — исходя из изменений, что происходили с Орпалом, — но в её случае они были ничтожны.
Однако когда живые реликвии потребовали объяснений, Ночь с радостью подтвердила всё, что они хотели услышать. Чтобы втянуть их в свой заговор и заставить служить своей воле.
— Дай угадаю, — Заря прищурилась, пытаясь просчитать ход сестры. — Она пообещала: убьёшь Верхена — и она откроет вам тайны Всадников?
— Да, — кивнул Виндфелл. — Но я не идиот. Я не поверил ей на слово. Поэтому я и здесь — чтобы проверить слухи. И, главное, узнать, кто из нас предатель.
— Ты про меня? — сдвинула бровь Заря.
— Пока что нет. Я говорю о твоей сестрёнке. О той, кто зовёт себя Солус Верхен.
— Это чушь, она…
— Она одна из нас! — перебил он, голос его дрожал от ярости. — В последние секунды Хистар предупредил нас: Верхен связан с предательницей из числа живых реликвий. Я сам видел, как энергия Солус угасала с каждым днём — и восстанавливалась только рядом с ним. А Ночь подтвердила, что в том ресторане, в «Небесной Таверне», у них была одна и та же сигнатура!
До рассказов других реликвий Ночь списывала это на особенности Литха. Но после слов Хистара всё встало на свои места: почему он принял «незнакомку» в дом, откуда у него сила и почему Заря всё время путалась в деталях поражения.
— Хистар утверждал, что Солус — четвёртый Всадник, и Ночь это подтвердила. А ты её защищаешь, и для меня это уже слишком. Солус Верхен — предательница, и изучение её природы может дать нам шанс стать такими же, как вы, Всадники.
— Предупреждаю, Заря, и это единственное предупреждение, — проклятый клинок шагнул ближе, используя Пространственный Варп, и оказался в километрах от неё.
— Выдай нам предательницу — или раздели её судьбу. Нам всё равно.
— Я бы не хотел ссориться с Бабой Ягой. Но два образца лучше, чем один.
Пространственный Варп закрылся, а Заря осталась стоять в холодной ярости.
[Дай угадаю. Ни Доминированию, ни пространственной магии тебя не учили?] — спросила Всадница.
[Без понятия, что такое Доминирование, а среди пространственных магов знаю только Фрию. У нас в Лайткипе таких нет, да и даже среди Перворождённых не встречала. Так что — да], — откликнулась Ника.
[Но почему мы до сих пор здесь? Надо срочно предупредить остальных!]
[Я уже всё сделала], — Заря достала амулет и связалась с Солус и Тистой.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
— Думаю, торопиться к вратам не стоит.
— Что? Почему? — спросила Тиста.
— Подумай. Если бы они хотели напасть здесь, в Нестамаате, то давно бы это сделали. А Виндфелл пришёл не с угрозой — а за подтверждением. Он сомневался в словах Хистара и не верил Ночи. Она ненадёжна, и её постоянные поражения подорвали доверие.
— Он выследил нас, чтобы проверить реакцию и понять, можно ли доверять слухам. Они хотели напугать меня, заставить защищаться — и у них это получилось. Но в то же время, они выдали себя.
— Виндфелл знал, что ты возвращалась к Литу. Кто-то сообщил ему пункт назначения. Значит, у них есть человек внутри сети врат. Кто-то, кто видит логи и, возможно, может изменить маршрут. Если мы сейчас побежим к ближайшим вратам, то сами подпишем себе приговор.
Закладка