Глава 2208. Не совсем. Часть 2 •
— Я не могу заставить тебя это принять, но и притворяться, будто разделяю твои тревоги, тоже не буду, — сказала Солус. — Как я уже говорила в прошлый раз, когда мы были здесь: для меня Лит всегда был Литом. Время, проведённое им как Дереком Маккоем, может помочь тебе понять его прошлое, но оно не определяет его настоящее и не сформирует будущее. Это уже наша задача.
Наступила долгая пауза, в течение которой Камила обдумывала её слова. Она затянулась настолько, что Солус в итоге принесла чай и печенье, которые они съели молча, каждая погружённая в свои мысли.
— А ты, Солус? Почему ты грустишь? — спросила Камила, так и не сумев распутать клубок в голове. — Из-за того, что в этой ситуации тебе тяжело справляться со своими чувствами к Литу?
— В том числе, — вздохнула Солус. — Есть ещё ребёнок, смерть Джормуна, тётя Лока... Подожди, ты знаешь?
Солус залилась ярким пурпуром, как и освещение в башне.
— Все знают, глупенькая, — усмехнулась Камила. — Разве что кто-то и слеп, и глух, и нем одновременно.
— И ты нормально к этому относишься?
— «Нормально» — громкое слово. Скажем, я научилась с этим жить. Я знала об этом ещё до того, как предложила Литу жениться, и прекрасно понимала, на что иду. Но я бы никогда не подумала, что ты ревнуешь к нашему ребёнку, — Камила посмотрела на неё с удивлением и сомнением.
Солус с того самого дня была на седьмом небе от счастья и оказывала Камиле полную поддержку. Та и представить не могла, что речь шла не о её ребёнке, а о ребёнке самой Солус.
После переезда в Пустыню Солус поделилась с Салаарк подробностями последнего слияния. Хранительница заверила её, что объединение не оставило последствий, но вместо облегчения Солус почувствовала разочарование.
Она до сих пор пыталась понять эти чувства, а мысль о возвращении в форму кольца — и, возможно, об откате тела — только ухудшала ситуацию.
— Я не ревную к твоему ребёнку, честное слово, — сказала Солус. — Наоборот, ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты рядом. Когда мы на поле боя, я спокойна, зная, что ты в безопасности.
— Прости, что? — переспросила Камила, всё больше теряясь.
— Из-за нашей связи я не способна помогать Литу собирать себя по кускам после каждой беды. Это можешь сделать только ты, потому что я сама в такие моменты едва держусь.
— Его боль — моя боль, и наоборот. Мы любим одних и тех же людей с одинаковой силой, так что когда им угрожает опасность, мы оба теряем контроль. А вот ты можешь вернуть его с края. Вот почему я ревную к тебе.
— Потому что в самые тёмные часы твоё прикосновение исцеляет, а моё — отравляет. И не начинай про ребёнка. Даже если бы ты никогда не приехала в Пустыню и сейчас Лит был бы со мной, моя жизнь превратилась бы в кошмар.
— Будь я беременна, я бы каждую секунду боялась, что трещины в ядре и жизненной силе навредят малышу. Что если я отойду от гейзера, башня не распознает ребёнка как часть тела и отключит поддержку.
— Более того, на твоём месте Лит бы ни за что не позволил мне ходить в бой. Любая травма отражается на башне, а значит — на системе жизнеобеспечения.
— Во время сражения с Сируком и затем в Белие я получила столько урона, что ребёнок погиб бы не один раз. Но если бы меня там не было, Лит бы не выжил.
— Пока я могу сражаться рядом с ним, прикрывать спину даже в окружении — я не откажусь. Мне плевать на свои чувства.
— Поэтому я счастлива, что у него есть ты. Обещаю, я никогда не сделаю ничего, что могло бы разрушить ваши отношения. Я люблю тебя, Камила Йехвал Верхен. Ты заполнила огромную пустоту в наших жизнях и принесла нам счастье.
— Ты — всё, чем я не могу быть, и я благодарна, что ты с нами.
— Это я должна была сказать, глупышка, — прошептала Камила и обняла её, тронутая до глубины души.
— Что ты имеешь в виду? — теперь очередь Солус было недоумевать.
— Я ревную тебя так же, как ты — меня. Ты сильная, умная, и у тебя с Литом не только невероятная связь, которую я никогда не пойму, но и общая любовь к магии.
— Я в ней не понимаю абсолютно ничего. Даже если начну учиться с нуля, чтобы разделить с ним хоть эту часть жизни — мне потребуются годы. Я никогда не буду на твоём уровне.
— Но после того, как я увидела воспоминания Лита, я знаю: без твоего света он давно бы пал во Тьму, превратившись в монстра.
— Я знаю, сколько ты отдала, чтобы он мог жить полной жизнью и чтобы у нас с ним получилось. Раньше, когда я о тебе не знала, я боялась каждый раз, когда он уходил на задание.
— А теперь знаю: куда бы он ни пошёл и как бы ни было опасно, рядом с ним всегда есть тот, кто любит его не меньше меня, но способен защитить.
— Я не боюсь твоего присутствия — наоборот. Ты даришь мне чувство безопасности, когда его нет рядом, и ты — единственная, кому я могу открыться полностью, потому что ты прошла и продолжаешь проходить тот же путь, что и я.
— Я люблю тебя, Солус Менадион Верхен, и не хочу, чтобы наш странный тройственный союз был каким-то другим. Этот ребёнок так же твой, как и мой, и я была бы счастлива, если бы ты позволила ей называть тебя мамой.
— Ты уверена? — спросила Солус сквозь икоту, тщетно пытаясь сдержать слёзы. — Тебе не кажется, что две мамы — это слишком запутанно?
— Серьёзно? — Камила рассмеялась и прослезилась одновременно. — Ты правда думаешь, что малыш, у которого будет шесть бабушек и дедушек, сотни тёть и дядь и бог весть сколько дальних родственников, растеряется из-за двух мам?
— Признаю, звучит слегка странно, но если так подумать — не так уж и сильно, — засмеялась Солус, прежде чем разрыдаться от счастья, и слёзы не прекращались долго.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Королевство Гриффона, регион Эссар, академия Золотого Грифона.
Когда Легайн и Тирис прибыли к внешним воротам затерянного города Хюриоля, ни один страж не вышел им навстречу. Патрулирующие Забытые и Императорский Зверь тоже остались на местах.
Единственное отличие между живыми и мёртвыми заключалось в том, что у первых на лицах застыло выражение боли, а у вторых — не было вообще никаких.
Ни единого звука не раздалось в Садах Безумия, когда Хранители прошли по Пробуждённому лесу, и никто не осмелился задать им ни единого вопроса.
Наступила долгая пауза, в течение которой Камила обдумывала её слова. Она затянулась настолько, что Солус в итоге принесла чай и печенье, которые они съели молча, каждая погружённая в свои мысли.
— А ты, Солус? Почему ты грустишь? — спросила Камила, так и не сумев распутать клубок в голове. — Из-за того, что в этой ситуации тебе тяжело справляться со своими чувствами к Литу?
— В том числе, — вздохнула Солус. — Есть ещё ребёнок, смерть Джормуна, тётя Лока... Подожди, ты знаешь?
Солус залилась ярким пурпуром, как и освещение в башне.
— Все знают, глупенькая, — усмехнулась Камила. — Разве что кто-то и слеп, и глух, и нем одновременно.
— И ты нормально к этому относишься?
— «Нормально» — громкое слово. Скажем, я научилась с этим жить. Я знала об этом ещё до того, как предложила Литу жениться, и прекрасно понимала, на что иду. Но я бы никогда не подумала, что ты ревнуешь к нашему ребёнку, — Камила посмотрела на неё с удивлением и сомнением.
Солус с того самого дня была на седьмом небе от счастья и оказывала Камиле полную поддержку. Та и представить не могла, что речь шла не о её ребёнке, а о ребёнке самой Солус.
После переезда в Пустыню Солус поделилась с Салаарк подробностями последнего слияния. Хранительница заверила её, что объединение не оставило последствий, но вместо облегчения Солус почувствовала разочарование.
Она до сих пор пыталась понять эти чувства, а мысль о возвращении в форму кольца — и, возможно, об откате тела — только ухудшала ситуацию.
— Я не ревную к твоему ребёнку, честное слово, — сказала Солус. — Наоборот, ты даже не представляешь, как я счастлива, что ты рядом. Когда мы на поле боя, я спокойна, зная, что ты в безопасности.
— Прости, что? — переспросила Камила, всё больше теряясь.
— Из-за нашей связи я не способна помогать Литу собирать себя по кускам после каждой беды. Это можешь сделать только ты, потому что я сама в такие моменты едва держусь.
— Его боль — моя боль, и наоборот. Мы любим одних и тех же людей с одинаковой силой, так что когда им угрожает опасность, мы оба теряем контроль. А вот ты можешь вернуть его с края. Вот почему я ревную к тебе.
— Потому что в самые тёмные часы твоё прикосновение исцеляет, а моё — отравляет. И не начинай про ребёнка. Даже если бы ты никогда не приехала в Пустыню и сейчас Лит был бы со мной, моя жизнь превратилась бы в кошмар.
— Будь я беременна, я бы каждую секунду боялась, что трещины в ядре и жизненной силе навредят малышу. Что если я отойду от гейзера, башня не распознает ребёнка как часть тела и отключит поддержку.
— Более того, на твоём месте Лит бы ни за что не позволил мне ходить в бой. Любая травма отражается на башне, а значит — на системе жизнеобеспечения.
— Во время сражения с Сируком и затем в Белие я получила столько урона, что ребёнок погиб бы не один раз. Но если бы меня там не было, Лит бы не выжил.
— Пока я могу сражаться рядом с ним, прикрывать спину даже в окружении — я не откажусь. Мне плевать на свои чувства.
— Поэтому я счастлива, что у него есть ты. Обещаю, я никогда не сделаю ничего, что могло бы разрушить ваши отношения. Я люблю тебя, Камила Йехвал Верхен. Ты заполнила огромную пустоту в наших жизнях и принесла нам счастье.
— Ты — всё, чем я не могу быть, и я благодарна, что ты с нами.
— Это я должна была сказать, глупышка, — прошептала Камила и обняла её, тронутая до глубины души.
— Что ты имеешь в виду? — теперь очередь Солус было недоумевать.
— Я ревную тебя так же, как ты — меня. Ты сильная, умная, и у тебя с Литом не только невероятная связь, которую я никогда не пойму, но и общая любовь к магии.
— Я в ней не понимаю абсолютно ничего. Даже если начну учиться с нуля, чтобы разделить с ним хоть эту часть жизни — мне потребуются годы. Я никогда не буду на твоём уровне.
— Но после того, как я увидела воспоминания Лита, я знаю: без твоего света он давно бы пал во Тьму, превратившись в монстра.
— Я знаю, сколько ты отдала, чтобы он мог жить полной жизнью и чтобы у нас с ним получилось. Раньше, когда я о тебе не знала, я боялась каждый раз, когда он уходил на задание.
— А теперь знаю: куда бы он ни пошёл и как бы ни было опасно, рядом с ним всегда есть тот, кто любит его не меньше меня, но способен защитить.
— Я не боюсь твоего присутствия — наоборот. Ты даришь мне чувство безопасности, когда его нет рядом, и ты — единственная, кому я могу открыться полностью, потому что ты прошла и продолжаешь проходить тот же путь, что и я.
— Я люблю тебя, Солус Менадион Верхен, и не хочу, чтобы наш странный тройственный союз был каким-то другим. Этот ребёнок так же твой, как и мой, и я была бы счастлива, если бы ты позволила ей называть тебя мамой.
— Ты уверена? — спросила Солус сквозь икоту, тщетно пытаясь сдержать слёзы. — Тебе не кажется, что две мамы — это слишком запутанно?
— Серьёзно? — Камила рассмеялась и прослезилась одновременно. — Ты правда думаешь, что малыш, у которого будет шесть бабушек и дедушек, сотни тёть и дядь и бог весть сколько дальних родственников, растеряется из-за двух мам?
— Признаю, звучит слегка странно, но если так подумать — не так уж и сильно, — засмеялась Солус, прежде чем разрыдаться от счастья, и слёзы не прекращались долго.
――――――――――――――――ranobes.com――――――――――――――――
Королевство Гриффона, регион Эссар, академия Золотого Грифона.
Когда Легайн и Тирис прибыли к внешним воротам затерянного города Хюриоля, ни один страж не вышел им навстречу. Патрулирующие Забытые и Императорский Зверь тоже остались на местах.
Единственное отличие между живыми и мёртвыми заключалось в том, что у первых на лицах застыло выражение боли, а у вторых — не было вообще никаких.
Ни единого звука не раздалось в Садах Безумия, когда Хранители прошли по Пробуждённому лесу, и никто не осмелился задать им ни единого вопроса.
Закладка