Глава 2174. Чрево зверя. Часть 2 •
[Здесь нам нечего ловить,] — сказала Калла. — [Судя по словам нежити, заключённые на первом этаже ещё не подчинены воле Труды. Им не разрешено свободно перемещаться, и они слишком недавно здесь, чтобы узнать что-то полезное.]
Пока они передвигались по этажу, ожидая, когда метка лестницы появится на карте, Лит заметил, что в камерах нет ничего, чем можно было бы причинить себе вред.
Матрас и подушка, но без простыней. В каждой камере — раковина, туалет и достаточно места для разминки. От скуки большинство узников либо практиковали Накопление, либо тренировались с бытовой магией.
[Странно. Почему они не разговаривают между собой?] — удивился Владон, заметив тишину, несмотря на открытые решётки.
[Потому что не могут,] — пояснила Калла, делясь показаниями Глаз. — [Каждая камера не только заглушена, но и ослеплена. Видно только пространство перед решёткой — по сути, это одиночные камеры.]
[Жестоко, но логично,] — отозвался Перворожденный. — [Изоляция упрощает подавление воли. И даже если кто-то решит умереть, он не сможет попросить об этом других.]
Лит только что нашёл выход, когда случилось худшее.
Троица ощутила чужую энергетическую сигнатуру внутри своих тел и тут же обернулась к её источнику.
— Привет, сладенькие. Не стесняйтесь, выходите поиграть, — раздался голос мужчины. Судя по жуткому тону, он был безумен ещё до заключения. — Стражам незачем прятаться, и они не нежить.
[Чёрт, этот тип — гений,] — подумал Лит. — [Он уже научился использовать Бодрость для сканирования. Что делаем?]
[Игнорируем,] — отрезала Калла. — [Судя по голосу, он на грани. Охрана не воспримет его всерьёз...]
— Забираю слова назад, — сказал тот вслух, перебив её. — Императорский Зверь, полное красное ядро, и... Что за чёрная сфера? Надо будет спросить наставников на утренней тренировке.
[Чтоб меня демоны драли!] — пронеслось у всех троих. — [Параноидальный бред никто бы не послушал, но с такими деталями ему точно поверят.]
— Вот ты где. Разве было так трудно? — усмехнулся заключённый, когда Владон попал в зону видимости камеры.
Обычный с виду человек: карие глаза, каштановые волосы, не старше тридцати. В других обстоятельствах Перворожденный принял бы его за фермера или клерка. Но теперь, без маски и с налетом безумия, Владону хватило одного взгляда, чтобы узнать монстра, в котором человеческим было лишь лицо.
Его улыбка растягивалась от уха до уха, а глаза горели лихорадкой — он выглядел, как бешеное животное.
— Не бойся. Мы пришли тебя освободить, — сказал Владон, протягивая руку сквозь решётку.
Заключённый тут же схватил её и ударил ледяным кинжалом.
Клинок оказался бесполезен против прочной кожи вампира и его чар, но Владон заметил, что каждый удар был направлен в артерии.
— Ты никого не видел. Это всего лишь сон, — произнёс Перворожденный, устанавливая зрительный контакт и активируя способность "Очарование". Через руку, шею и глаза его мана и жизненная сила проникли в тело заключённого, направляясь прямо в мозг.
Там щупальце Духовной Магии усилило внушение, отравляя мысли жертвы. Этот приём позволил Владону стереть память множеству людей в прошлом.
— А вот хрен тебе! — крикнул тот, не столько от возмущения, сколько от досады, что не смог заставить Владона истечь кровью. — Я не знаю, кто ты, но я лично прослежу, чтобы тебя посадили в камеру рядом с моей!
К ужасу Владона, разум и жизненная сила заключённого оказались устойчивыми к воздействию — из-за его безумия, изоляции и действия рабского массива.
— Успокойся. Мы твои друзья, — сменил тактику Перворожденный, удвоив количество маны и жизненной силы. — Молчи о нас — и клянусь, как только всё закончится, мы тебя освободим.
— Есть идея получше, — осклабился тот. — Освободи меня сейчас, мы разойдёмся, и ты молись, чтобы меня не поймали. Потому что если поймают, я расскажу о тебе всё!
— Не думаю, — Владон сжал его шею. — Ты промолчишь, или...
— Или что? Убьёшь меня? — рассмеялся тот. — Давай! Наконец-то освобожусь, а ты — влипнешь. Знаешь, почему нас держат поодиночке? Чтобы мы не поубивали друг друга и не вынуждали искать новых добровольцев. Что бы ты ни сделал — это ничто по сравнению с тем, что я уже пережил. Если мне суждено умереть здесь, по крайней мере, я заберу вас с собой!
Владон взглянул на Лита и Каллу, не зная, что делать. Убить или освободить узника — означало провал миссии. Но оставить его — тоже. А ведь скоро его могут призвать на тренировку.
[Позволь мне попробовать,] — предложил Лит и встал перед решёткой. — [Ведь они всё равно пытаются сломать его волю. Стражи посчитают это своей заслугой.]
Пустота внутри Лита вздрогнула от отвращения, когда он обратился к своим способностям Мерзости. Лишь закончив призыв Демонов Тьмы, он понял почему.
Все души, терзавшие заключённого, принадлежали детям — старшему из них не было и десяти. Демоны завывали, швыряя мужчину на пол, разрывая на куски, исцеляя — и снова начиная сначала.
— Это всё? — рассмеялся заключённый, вопреки ожиданиям Лита. — Здесь меня и не таким мучили.
Пока они передвигались по этажу, ожидая, когда метка лестницы появится на карте, Лит заметил, что в камерах нет ничего, чем можно было бы причинить себе вред.
Матрас и подушка, но без простыней. В каждой камере — раковина, туалет и достаточно места для разминки. От скуки большинство узников либо практиковали Накопление, либо тренировались с бытовой магией.
[Странно. Почему они не разговаривают между собой?] — удивился Владон, заметив тишину, несмотря на открытые решётки.
[Потому что не могут,] — пояснила Калла, делясь показаниями Глаз. — [Каждая камера не только заглушена, но и ослеплена. Видно только пространство перед решёткой — по сути, это одиночные камеры.]
[Жестоко, но логично,] — отозвался Перворожденный. — [Изоляция упрощает подавление воли. И даже если кто-то решит умереть, он не сможет попросить об этом других.]
Лит только что нашёл выход, когда случилось худшее.
Троица ощутила чужую энергетическую сигнатуру внутри своих тел и тут же обернулась к её источнику.
— Привет, сладенькие. Не стесняйтесь, выходите поиграть, — раздался голос мужчины. Судя по жуткому тону, он был безумен ещё до заключения. — Стражам незачем прятаться, и они не нежить.
[Чёрт, этот тип — гений,] — подумал Лит. — [Он уже научился использовать Бодрость для сканирования. Что делаем?]
[Игнорируем,] — отрезала Калла. — [Судя по голосу, он на грани. Охрана не воспримет его всерьёз...]
— Забираю слова назад, — сказал тот вслух, перебив её. — Императорский Зверь, полное красное ядро, и... Что за чёрная сфера? Надо будет спросить наставников на утренней тренировке.
[Чтоб меня демоны драли!] — пронеслось у всех троих. — [Параноидальный бред никто бы не послушал, но с такими деталями ему точно поверят.]
— Вот ты где. Разве было так трудно? — усмехнулся заключённый, когда Владон попал в зону видимости камеры.
Обычный с виду человек: карие глаза, каштановые волосы, не старше тридцати. В других обстоятельствах Перворожденный принял бы его за фермера или клерка. Но теперь, без маски и с налетом безумия, Владону хватило одного взгляда, чтобы узнать монстра, в котором человеческим было лишь лицо.
Его улыбка растягивалась от уха до уха, а глаза горели лихорадкой — он выглядел, как бешеное животное.
Заключённый тут же схватил её и ударил ледяным кинжалом.
Клинок оказался бесполезен против прочной кожи вампира и его чар, но Владон заметил, что каждый удар был направлен в артерии.
— Ты никого не видел. Это всего лишь сон, — произнёс Перворожденный, устанавливая зрительный контакт и активируя способность "Очарование". Через руку, шею и глаза его мана и жизненная сила проникли в тело заключённого, направляясь прямо в мозг.
Там щупальце Духовной Магии усилило внушение, отравляя мысли жертвы. Этот приём позволил Владону стереть память множеству людей в прошлом.
— А вот хрен тебе! — крикнул тот, не столько от возмущения, сколько от досады, что не смог заставить Владона истечь кровью. — Я не знаю, кто ты, но я лично прослежу, чтобы тебя посадили в камеру рядом с моей!
К ужасу Владона, разум и жизненная сила заключённого оказались устойчивыми к воздействию — из-за его безумия, изоляции и действия рабского массива.
— Успокойся. Мы твои друзья, — сменил тактику Перворожденный, удвоив количество маны и жизненной силы. — Молчи о нас — и клянусь, как только всё закончится, мы тебя освободим.
— Есть идея получше, — осклабился тот. — Освободи меня сейчас, мы разойдёмся, и ты молись, чтобы меня не поймали. Потому что если поймают, я расскажу о тебе всё!
— Не думаю, — Владон сжал его шею. — Ты промолчишь, или...
— Или что? Убьёшь меня? — рассмеялся тот. — Давай! Наконец-то освобожусь, а ты — влипнешь. Знаешь, почему нас держат поодиночке? Чтобы мы не поубивали друг друга и не вынуждали искать новых добровольцев. Что бы ты ни сделал — это ничто по сравнению с тем, что я уже пережил. Если мне суждено умереть здесь, по крайней мере, я заберу вас с собой!
Владон взглянул на Лита и Каллу, не зная, что делать. Убить или освободить узника — означало провал миссии. Но оставить его — тоже. А ведь скоро его могут призвать на тренировку.
[Позволь мне попробовать,] — предложил Лит и встал перед решёткой. — [Ведь они всё равно пытаются сломать его волю. Стражи посчитают это своей заслугой.]
Пустота внутри Лита вздрогнула от отвращения, когда он обратился к своим способностям Мерзости. Лишь закончив призыв Демонов Тьмы, он понял почему.
Все души, терзавшие заключённого, принадлежали детям — старшему из них не было и десяти. Демоны завывали, швыряя мужчину на пол, разрывая на куски, исцеляя — и снова начиная сначала.
— Это всё? — рассмеялся заключённый, вопреки ожиданиям Лита. — Здесь меня и не таким мучили.
Закладка