Глава 1882. Добро пожаловать домой. Часть 2 •
Он очнулся от потрясения всего через секунду, опустившись перед ней на одно колено и отстранив Камелию.
— Ты с ума сошла? Все знают, что я не человек. У Роялов и бита, и мяч, и правила — всё, что они скажут, становится законом. А вот тебя объявят предательницей.
— Ты потеряешь работу, больше никогда не увидишь Зинью, и все будут считать тебя чудачкой, решившей выйти замуж за монстра. Ты слишком многим пожертвовала и прошла через слишком многое, чтобы выбросить всё это по прихоти.
— Моя семья уже потеряла всё из-за меня. Я не выдержу, если ты тоже разделишь нашу участь, — сказал Лит.
— Ты прав. Это моя жизнь, и я свободна распоряжаться ею как захочу, — ответила Камила, снова протягивая ему Камелию. — Я понимаю, какими могут быть последствия моего выбора — и всё равно пришла сюда.
— Что до Зиньи — я встретилась с ней перед тем, как поехать в столицу, и она дала мне своё благословение. Там, в «Летающем Грифоне», я сказала тебе, что мне плевать, кто ты — человек, мстительный дух или Демон из Бездны.
— Я люблю тебя, Лит Верхен. Я хочу быть частью твоей жизни и твоей семьи, чего бы мне это ни стоило. Пожалуйста, ответь на мой вопрос — я не думаю, что у меня хватит смелости сделать предложение в третий раз.
— Ты женишься на мне?
Лит прикоснулся к Камелии и с помощью Бодрости увидел, что цветок не утратил её отпечатка. Каждый день, когда Камила наполняла его своей маной, оставлял след — как капля воды, что за годы образует целое озеро.
Он не мог поверить, что за эти четыре с лишним месяца, после всего, что Камила узнала о нём, она ни разу не усомнилась. Что эта удивительная, блестящая женщина всё ещё видит в его жизни — полном боли и опасностей — нечто достойное любви. Любовь Камилы не рождалась из магической связи, крови или общих интересов.
Она была чистой и безусловной.
Как и в «Летающем Грифоне», он чувствовал по её сердцебиению, запаху и поту, что она абсолютно искренна. Это не была уловка, магическое воздействие или попытка сыграть на его чувствах.
Её эмоции говорили только об одном — волнении и страхе быть отвергнутой.
Потрясённый её чувствами, Лит перестал думать о том, что правильно или разумно, и сосредоточился лишь на своём счастье.
— Да, согласен. Я люблю тебя, Камила Йехвал, — он взял Камелию из её рук, обнял её и поцеловал.
Из его спины вырвались четыре крыла и обвили её. Это был кокон, не клетка — он не сковывал, а защищал. Камилу обнимали руки Лита, но окутывали её крылья Дерека.
Глубинная часть Пустоты перестала сопротивляться слиянию с другими жизненными силами.
Когда радость разлилась по его телу, Лит ощутил, как снова приходит в движение его мана-ядро. Вся энергия, до того момента сдерживавшая Пустоту, теперь вырывалась наружу.
Приняв нечто, выходящее за рамки логики, приняв любовь и ответив на неё, Лит дал себе шанс стать цельным.
Цепь боли и утрат, которую он носил с момента смерти Карла, разорвалась — и часть её незаметно для Камилы перешла в неё.
И тогда Лит инстинктивно понял: он больше не переродится. Он нашёл свою привязку к жизни — не просто к жизни, а к тому, что лежит за её пределами.
Из неба опустился серебряный столп, из глубин Могара поднялся чёрный — его ядро прорвалось к фиолетовому. Но в этот раз столпы не сразились, а слились воедино.
Серебро и чёрный непрерывно перетекали друг в друга, напоминая, как чистый Давросс реагирует на свет.
Что странно, Камилу столп света, обычно отталкивающий всех во время прорыва, вовсе не затронул.
Прежде чем он успел что-либо сказать, сознание Лита вырвалось из тела — и он вновь оказался в Разуме, как во время трибуляции в Колге.
Инкарнация Могара уже ждала его. Она выглядела как Элина в двадцать лет и была одета в ту самую одежду, в которой мать родила его на свет.
Единственное отличие — волосы. У Могара они были окрашены шестью элементами, а седьмой — ускользал от его восприятия.
— Девятнадцать лет я ждала этого момента, сын мой. Уже начинала терять надежду, — сказала она с мягкой улыбкой. — Наконец-то я могу сказать тебе слова, которые всё это время хранила при себе.
— Добро пожаловать домой, Лит, — Могар обняла его, и ещё цепи перешли к ней.
— Какой ещё дом? Пустыня — не моё место рождения, а этот номер — просто гостиница, — ответил он.
— Глупый ребёнок, — рассмеялась Могар. — Дом — это не здание и не место. Дом там, где ты хочешь быть, а не где обязан. Ты больше не переродишься после смерти, потому что сам сделал этот выбор.
— Это никогда не зависело от судьбы или чужой воли. Помни: самые важные вещи в жизни зависят только от тебя — как и твоё ядро.
Лит ощущал, как его тёмно-фиолетовое ядро светлеет, как формируются и Пробуждаются новые вихри — и становятся вспомогательными ядрами. Прорыв не завершился, а накопленная энергия не пропала.
Появлялись новые вихри, доказывая: он достиг светло-фиолетового уровня — и уже сделал первые шаги к ярко-фиолетовому.
— Наконец-то! — Лит засмеялся с ликованием, когда энергия Мира заполнила его до краёв, даруя новые силу и плотность. — Значит, теперь я как все Пробуждённые. Смогу достичь фиолетового и пойти дальше, как любой другой, верно?
— Возможно, — ответил Могар с лукавой улыбкой и исчез.
— Сууууууу... — заорал Лит в Разуме.
— ...каааааа! — выкрикнул он, уже вернувшись в тело, чем шокировал всех, кто был рядом: ведь они не слышали первую часть его ругательства и подумали, что он страдает от боли.
Когда Лит закончил ругаться, он посмотрел на себя и понял, что превратился в полноценную форму Тиамата. Теперь он был высотой в 25 метров, покрыт толстыми как никогда чёрными чешуйками с красными прожилками.
Мембранное крыло на правом бедре больше не было перевёрнутым — теперь оно было покрыто чёрными перьями с красными прожилками, как и левое. Лит чувствовал, как они резонируют с его глазами — точно так, как описывала Тиста, практикуя Проклятое Пламя.
Из венца его головы выросло несколько новых рогов, почти образовав полный круг. Всё его тело стало крепче и прочнее — граница между плотью и энергией снова истончилась.
Затем Лит применил Взгляд Бездны, чтобы изучить свою жизненную силу, и обнаружил: изменения во внешности были лишь отражением гораздо более глубокой трансформации его жизненной сущности.
— Ты с ума сошла? Все знают, что я не человек. У Роялов и бита, и мяч, и правила — всё, что они скажут, становится законом. А вот тебя объявят предательницей.
— Ты потеряешь работу, больше никогда не увидишь Зинью, и все будут считать тебя чудачкой, решившей выйти замуж за монстра. Ты слишком многим пожертвовала и прошла через слишком многое, чтобы выбросить всё это по прихоти.
— Моя семья уже потеряла всё из-за меня. Я не выдержу, если ты тоже разделишь нашу участь, — сказал Лит.
— Ты прав. Это моя жизнь, и я свободна распоряжаться ею как захочу, — ответила Камила, снова протягивая ему Камелию. — Я понимаю, какими могут быть последствия моего выбора — и всё равно пришла сюда.
— Что до Зиньи — я встретилась с ней перед тем, как поехать в столицу, и она дала мне своё благословение. Там, в «Летающем Грифоне», я сказала тебе, что мне плевать, кто ты — человек, мстительный дух или Демон из Бездны.
— Я люблю тебя, Лит Верхен. Я хочу быть частью твоей жизни и твоей семьи, чего бы мне это ни стоило. Пожалуйста, ответь на мой вопрос — я не думаю, что у меня хватит смелости сделать предложение в третий раз.
— Ты женишься на мне?
Лит прикоснулся к Камелии и с помощью Бодрости увидел, что цветок не утратил её отпечатка. Каждый день, когда Камила наполняла его своей маной, оставлял след — как капля воды, что за годы образует целое озеро.
Он не мог поверить, что за эти четыре с лишним месяца, после всего, что Камила узнала о нём, она ни разу не усомнилась. Что эта удивительная, блестящая женщина всё ещё видит в его жизни — полном боли и опасностей — нечто достойное любви. Любовь Камилы не рождалась из магической связи, крови или общих интересов.
Она была чистой и безусловной.
Как и в «Летающем Грифоне», он чувствовал по её сердцебиению, запаху и поту, что она абсолютно искренна. Это не была уловка, магическое воздействие или попытка сыграть на его чувствах.
Её эмоции говорили только об одном — волнении и страхе быть отвергнутой.
Потрясённый её чувствами, Лит перестал думать о том, что правильно или разумно, и сосредоточился лишь на своём счастье.
— Да, согласен. Я люблю тебя, Камила Йехвал, — он взял Камелию из её рук, обнял её и поцеловал.
Из его спины вырвались четыре крыла и обвили её. Это был кокон, не клетка — он не сковывал, а защищал. Камилу обнимали руки Лита, но окутывали её крылья Дерека.
Глубинная часть Пустоты перестала сопротивляться слиянию с другими жизненными силами.
Когда радость разлилась по его телу, Лит ощутил, как снова приходит в движение его мана-ядро. Вся энергия, до того момента сдерживавшая Пустоту, теперь вырывалась наружу.
Приняв нечто, выходящее за рамки логики, приняв любовь и ответив на неё, Лит дал себе шанс стать цельным.
Цепь боли и утрат, которую он носил с момента смерти Карла, разорвалась — и часть её незаметно для Камилы перешла в неё.
И тогда Лит инстинктивно понял: он больше не переродится. Он нашёл свою привязку к жизни — не просто к жизни, а к тому, что лежит за её пределами.
Серебро и чёрный непрерывно перетекали друг в друга, напоминая, как чистый Давросс реагирует на свет.
Что странно, Камилу столп света, обычно отталкивающий всех во время прорыва, вовсе не затронул.
Прежде чем он успел что-либо сказать, сознание Лита вырвалось из тела — и он вновь оказался в Разуме, как во время трибуляции в Колге.
Инкарнация Могара уже ждала его. Она выглядела как Элина в двадцать лет и была одета в ту самую одежду, в которой мать родила его на свет.
Единственное отличие — волосы. У Могара они были окрашены шестью элементами, а седьмой — ускользал от его восприятия.
— Девятнадцать лет я ждала этого момента, сын мой. Уже начинала терять надежду, — сказала она с мягкой улыбкой. — Наконец-то я могу сказать тебе слова, которые всё это время хранила при себе.
— Добро пожаловать домой, Лит, — Могар обняла его, и ещё цепи перешли к ней.
— Какой ещё дом? Пустыня — не моё место рождения, а этот номер — просто гостиница, — ответил он.
— Глупый ребёнок, — рассмеялась Могар. — Дом — это не здание и не место. Дом там, где ты хочешь быть, а не где обязан. Ты больше не переродишься после смерти, потому что сам сделал этот выбор.
— Это никогда не зависело от судьбы или чужой воли. Помни: самые важные вещи в жизни зависят только от тебя — как и твоё ядро.
Лит ощущал, как его тёмно-фиолетовое ядро светлеет, как формируются и Пробуждаются новые вихри — и становятся вспомогательными ядрами. Прорыв не завершился, а накопленная энергия не пропала.
Появлялись новые вихри, доказывая: он достиг светло-фиолетового уровня — и уже сделал первые шаги к ярко-фиолетовому.
— Наконец-то! — Лит засмеялся с ликованием, когда энергия Мира заполнила его до краёв, даруя новые силу и плотность. — Значит, теперь я как все Пробуждённые. Смогу достичь фиолетового и пойти дальше, как любой другой, верно?
— Возможно, — ответил Могар с лукавой улыбкой и исчез.
— Сууууууу... — заорал Лит в Разуме.
— ...каааааа! — выкрикнул он, уже вернувшись в тело, чем шокировал всех, кто был рядом: ведь они не слышали первую часть его ругательства и подумали, что он страдает от боли.
Когда Лит закончил ругаться, он посмотрел на себя и понял, что превратился в полноценную форму Тиамата. Теперь он был высотой в 25 метров, покрыт толстыми как никогда чёрными чешуйками с красными прожилками.
Мембранное крыло на правом бедре больше не было перевёрнутым — теперь оно было покрыто чёрными перьями с красными прожилками, как и левое. Лит чувствовал, как они резонируют с его глазами — точно так, как описывала Тиста, практикуя Проклятое Пламя.
Из венца его головы выросло несколько новых рогов, почти образовав полный круг. Всё его тело стало крепче и прочнее — граница между плотью и энергией снова истончилась.
Затем Лит применил Взгляд Бездны, чтобы изучить свою жизненную силу, и обнаружил: изменения во внешности были лишь отражением гораздо более глубокой трансформации его жизненной сущности.
Закладка
Комментариев 1