Глава 1812. Новые и старые воспоминания. Часть 2 •
— Почему мы расстались? — спросила она.
— По той же причине, по которой ты расставалась со всеми своими прежними влюблённостями. Ты боялась влюбиться и потерять кого-то, как это случилось с твоей матерью, — ответил Аэрт.
— Большое тебе спасибо, — Солус обняла картину, словно это была её потерянная семья, и по её щекам потекли слёзы.
— Прости за то, что я тогда сделал. И ещё больше — за то, что сейчас попрошу. Не мог бы ты нарисовать для меня новую картину?
— Конечно. Дай угадаю: хочешь, чтобы я добавил Лита в семью?
— Нет. Я хочу, чтобы ты добавил всех этих людей, — Солус создала над ладонью голограмму семьи Верхенов.
— Придётся взять холст побольше, и голограмма нужна с высоким разрешением. В таком размере я не вижу деталей, — сказал Феникс.
— Голограмма не нужна. Сегодня — мой новый день рождения, и для меня будет честью, если ты придёшь на праздник. Так ты сможешь с ними познакомиться и увидеть всех лично, — сказала Солус с ослепительной улыбкой, пробудившей в Аэрте чувства, которые никогда не угасали.
— Конечно. Скажи только где и когда, — кивнул Аэрт.
Когда вопрос с картиной и днём рождения был улажен, Лит доверился Фениксу настолько, что поделился с ним всеми открытиями, касающимися кристаллов памяти.
Как всегда говорила Фалуэль, только идиот держит всё при себе. К тому же, с ресурсами и кадрами, которыми располагала команда исследований Салаарк, рано или поздно Аэрт и сам бы всё выяснил.
— Удивительно, — Аэрт, казалось, обладал двумя личностями: от сентиментальности он за секунду переходил к деловому тону. — Большую часть из этого я уже предполагал, но не всё. И в то же время вы кое-что упустили.
Тиамат и Синий Феникс буквально обменивались записями и одновременно обсуждали уникальные свойства кристаллов памяти. Спустя некоторое время они даже задумались о совместной работе, чтобы ускорить свои исследования.
— Лит Верхен! Это мой день рождения, а ты смеешь тратить моё время на работу? Я жду уже больше часа! Если ещё подождём, опоздаем на обед! — Солус топнула ногой, вызвав слабую дрожь.
— Обсудим это в другой раз, — Аэрт извинился лёгким поклоном. — Увидимся вечером, Солус.
Она выбежала из пещеры и, войдя в башню, тут же упала на колени. Гневная маска спала, и Солус расплакалась, наконец выпустив все эмоции, вызванные работами её отца.
Лит чувствовал себя последним подонком, глядя, как она дрожит и рыдает, прижимая к себе единственное изображение отца.
— Прости, Солус. У меня нет оправданий, — он поднял её с пола и перенёс на диван. — Я должен был понять, что быть окружённой своим прошлым — это слишком тяжело.
— Не беспокойся. Я в порядке, — ответила она, но это было ложью.
Лит сел рядом и молчал, пока она не успокоилась.
— Могу я чем-то загладить вину?
— Это не твоя вина, идиот, — пробормотала она, высморкавшись в платок.
— Сначала галерея не сильно подействовала на меня. Но пока ты был поглощён работой, оставив меня одну, я начала разглядывать картины.
— Воспоминания всплывали одно за другим, пока я не сломалась. Но я не хотела начинать плакать при незнакомце. Я ждала, надеясь, что ты заметишь, как мне плохо… но ты так и не заметил.
— Ты был слишком счастлив, найдя ещё одного трудоголика, чтобы хотя бы раз посмотреть на меня.
— Ну и ну. Даже страшно представить, какие бы ты использовала слова, если бы считала это моей виной, — сказал Лит. — Ещё немного пассивной агрессии — и ты бы душила меня, утверждая, что не злишься.
— Думаю, ты прав, — Солус всхлипнула и хихикнула. — Это твоя вина, и я злюсь на тебя.
Она отправила картину в свою комнату, после чего несколько её копий появились во всех общих зонах башни.
— А теперь пойдём домой, пока мама не начала волноваться. А как тебя наказать — подумаем позже, — сказала Солус и активировала телепорт Башни, вернувшись в Лутию, а оттуда — в их дом, где их уже ждали.
Во время обеда она показала свою новую драгоценность всей семье, поделившись открытиями о своём прошлом, не затрагивая личные отношения.
После столь бурного утра Солус провела остаток дня, отдыхая и играя с детьми. Время текло мирно, пока не приблизился час вечеринки.
— Постой, а чего вы все так оделись? — спросила Солус, заметив, что члены семьи облачились так, будто собирались в дорогой ресторан. — Я думала, мы проведём вечер дома, как на день рождения Лита.
— Как ты мне не раз напоминала, я ни разу не отвёл тебя в приличное место. Пора это исправить, — Лит был одет в белую рубашку и штаны цвета морской волны, и протянул ей руку.
— Если ты не скажешь, куда мы идём, я не смогу понять, что надеть, — ответила она, вставая с дивана.
— Надень что хочешь, — фыркнула Тиста. — Это семейный ужин. Мы нарядились для тебя.
Солус сменила одежду, выбрав одно из любимых вечерних платьев. Ярко-красное, с золотыми вышивками в виде мелкого цветочного орнамента. Квадратный вырез, открытые плечи и руки.
К своему удивлению, Лит сначала перенёс их в башню, а потом — в особняк Верхенов, расположенный на другой стороне леса Траун. Крепость была построена по его проекту — точно посреди гейзера маны и достаточно просторной, чтобы вместить башню.
Так Наследие Менадион могло подпитывать человеческое тело Солус в любой точке здания.
— Сегодня я не собираюсь полагаться на щедрость Хранителя. Я всё подготовил сам, — Лит провёл их в бальный зал дома, где всё уже было готово для праздника.
Кристальные люстры сияли от света свечей и магии, наполняя помещение не только светом, но и теплом. Белый мрамор пола сиял, словно драгоценный камень, а сверху стояли столы, уставленные любимыми блюдами Солус.
Стены украшали гобелены, в точности повторяющие те, что Солус ткала в башне, изображавшие важнейшие события её жизни. На всех семейных портретах, развешанных Литом по залу, была и она.
— Это не ресторан, но всё же хорошее место, — сказал Лит, замечая, как глаза Солус загораются каждый раз, когда она замечает в зале новый элемент, где она присутствует.
— И здесь ты сможешь веселиться, не беспокоясь, что исчерпаешь энергию.
— Спасибо. Это идеально. Больше, чем я когда-либо могла надеяться, — Солус обняла его, с трудом сдерживая настойчивую слезу радости, которая так и просилась наружу.
— По той же причине, по которой ты расставалась со всеми своими прежними влюблённостями. Ты боялась влюбиться и потерять кого-то, как это случилось с твоей матерью, — ответил Аэрт.
— Большое тебе спасибо, — Солус обняла картину, словно это была её потерянная семья, и по её щекам потекли слёзы.
— Прости за то, что я тогда сделал. И ещё больше — за то, что сейчас попрошу. Не мог бы ты нарисовать для меня новую картину?
— Конечно. Дай угадаю: хочешь, чтобы я добавил Лита в семью?
— Нет. Я хочу, чтобы ты добавил всех этих людей, — Солус создала над ладонью голограмму семьи Верхенов.
— Придётся взять холст побольше, и голограмма нужна с высоким разрешением. В таком размере я не вижу деталей, — сказал Феникс.
— Голограмма не нужна. Сегодня — мой новый день рождения, и для меня будет честью, если ты придёшь на праздник. Так ты сможешь с ними познакомиться и увидеть всех лично, — сказала Солус с ослепительной улыбкой, пробудившей в Аэрте чувства, которые никогда не угасали.
— Конечно. Скажи только где и когда, — кивнул Аэрт.
Когда вопрос с картиной и днём рождения был улажен, Лит доверился Фениксу настолько, что поделился с ним всеми открытиями, касающимися кристаллов памяти.
Как всегда говорила Фалуэль, только идиот держит всё при себе. К тому же, с ресурсами и кадрами, которыми располагала команда исследований Салаарк, рано или поздно Аэрт и сам бы всё выяснил.
— Удивительно, — Аэрт, казалось, обладал двумя личностями: от сентиментальности он за секунду переходил к деловому тону. — Большую часть из этого я уже предполагал, но не всё. И в то же время вы кое-что упустили.
Тиамат и Синий Феникс буквально обменивались записями и одновременно обсуждали уникальные свойства кристаллов памяти. Спустя некоторое время они даже задумались о совместной работе, чтобы ускорить свои исследования.
— Лит Верхен! Это мой день рождения, а ты смеешь тратить моё время на работу? Я жду уже больше часа! Если ещё подождём, опоздаем на обед! — Солус топнула ногой, вызвав слабую дрожь.
— Обсудим это в другой раз, — Аэрт извинился лёгким поклоном. — Увидимся вечером, Солус.
Она выбежала из пещеры и, войдя в башню, тут же упала на колени. Гневная маска спала, и Солус расплакалась, наконец выпустив все эмоции, вызванные работами её отца.
Лит чувствовал себя последним подонком, глядя, как она дрожит и рыдает, прижимая к себе единственное изображение отца.
— Прости, Солус. У меня нет оправданий, — он поднял её с пола и перенёс на диван. — Я должен был понять, что быть окружённой своим прошлым — это слишком тяжело.
— Не беспокойся. Я в порядке, — ответила она, но это было ложью.
Лит сел рядом и молчал, пока она не успокоилась.
— Могу я чем-то загладить вину?
— Это не твоя вина, идиот, — пробормотала она, высморкавшись в платок.
— Воспоминания всплывали одно за другим, пока я не сломалась. Но я не хотела начинать плакать при незнакомце. Я ждала, надеясь, что ты заметишь, как мне плохо… но ты так и не заметил.
— Ты был слишком счастлив, найдя ещё одного трудоголика, чтобы хотя бы раз посмотреть на меня.
— Ну и ну. Даже страшно представить, какие бы ты использовала слова, если бы считала это моей виной, — сказал Лит. — Ещё немного пассивной агрессии — и ты бы душила меня, утверждая, что не злишься.
— Думаю, ты прав, — Солус всхлипнула и хихикнула. — Это твоя вина, и я злюсь на тебя.
Она отправила картину в свою комнату, после чего несколько её копий появились во всех общих зонах башни.
— А теперь пойдём домой, пока мама не начала волноваться. А как тебя наказать — подумаем позже, — сказала Солус и активировала телепорт Башни, вернувшись в Лутию, а оттуда — в их дом, где их уже ждали.
Во время обеда она показала свою новую драгоценность всей семье, поделившись открытиями о своём прошлом, не затрагивая личные отношения.
После столь бурного утра Солус провела остаток дня, отдыхая и играя с детьми. Время текло мирно, пока не приблизился час вечеринки.
— Постой, а чего вы все так оделись? — спросила Солус, заметив, что члены семьи облачились так, будто собирались в дорогой ресторан. — Я думала, мы проведём вечер дома, как на день рождения Лита.
— Как ты мне не раз напоминала, я ни разу не отвёл тебя в приличное место. Пора это исправить, — Лит был одет в белую рубашку и штаны цвета морской волны, и протянул ей руку.
— Если ты не скажешь, куда мы идём, я не смогу понять, что надеть, — ответила она, вставая с дивана.
— Надень что хочешь, — фыркнула Тиста. — Это семейный ужин. Мы нарядились для тебя.
Солус сменила одежду, выбрав одно из любимых вечерних платьев. Ярко-красное, с золотыми вышивками в виде мелкого цветочного орнамента. Квадратный вырез, открытые плечи и руки.
К своему удивлению, Лит сначала перенёс их в башню, а потом — в особняк Верхенов, расположенный на другой стороне леса Траун. Крепость была построена по его проекту — точно посреди гейзера маны и достаточно просторной, чтобы вместить башню.
Так Наследие Менадион могло подпитывать человеческое тело Солус в любой точке здания.
— Сегодня я не собираюсь полагаться на щедрость Хранителя. Я всё подготовил сам, — Лит провёл их в бальный зал дома, где всё уже было готово для праздника.
Кристальные люстры сияли от света свечей и магии, наполняя помещение не только светом, но и теплом. Белый мрамор пола сиял, словно драгоценный камень, а сверху стояли столы, уставленные любимыми блюдами Солус.
Стены украшали гобелены, в точности повторяющие те, что Солус ткала в башне, изображавшие важнейшие события её жизни. На всех семейных портретах, развешанных Литом по залу, была и она.
— Это не ресторан, но всё же хорошее место, — сказал Лит, замечая, как глаза Солус загораются каждый раз, когда она замечает в зале новый элемент, где она присутствует.
— И здесь ты сможешь веселиться, не беспокоясь, что исчерпаешь энергию.
— Спасибо. Это идеально. Больше, чем я когда-либо могла надеяться, — Солус обняла его, с трудом сдерживая настойчивую слезу радости, которая так и просилась наружу.
Закладка