Глава 1709. Блок отделения. Часть 1 •
— Я согласен. Солус заслуживает хорошей жизни, и пусть я сделал для неё всё, что мог — этого оказалось недостаточно, — сказал Лит, повергнув всех в шок, особенно Сильвервинг.
— Но я не собираюсь умирать только ради того, чтобы ты добилась своего. У меня ещё много дел, и я даже не знаю, сколько времени мне осталось.
Лит никогда не забывал о своей треснувшей жизненной силе и проблеме с воскрешением — каждый раз, когда он позволял себе расслабиться, Видение Смерти напоминало ему о его состоянии.
Даже сейчас он видел, как тело Сильвервинг превращается в пепел в огненном взрыве, рассыпается на куски после заморозки или исчезает под ударом заклинания Хаоса.
Общее у этих видений было одно: для гибели требовалось уничтожить не менее трёх четвертей её тела одновременно.
— И наконец, хочу сразу прояснить: я никогда не злоупотреблял связью с Солус, как ты постоянно намекаешь. Порой я бывал грубым придурком — как и со всеми остальными, — но только и всего.
— Повезло тебе, что я принесла кое-что, что разобьёт вдребезги все удобные отговорки, за которыми ты прячешься, — сказала Сильвервинг и поставила на стол меньший из двух предметов, сняв обёртку, скрывавшую артефакт даже от мистических чувств Башни.
Это оказалась деревянная шкатулка, украшенная серебряными рунами силы. В крышку был вмонтирован синий кристалл маны размером с теннисный мяч, питающий сложный узор гудящих массивов, вырезанных по поверхности.
Лит и Солус уже однажды видели нечто подобное. Солус — когда Налир использовала почти такой же артефакт, чтобы разорвать их связь, а Лит — в её воспоминаниях. Оба побледнели, отскочили назад и тут же начали плести заклинания Духа Башни такой силы, что деревья Траунского леса задрожали.
— Откуда вы знаете, что это блок отделения? — Сильвервинг не пошевелилась и даже не вздрогнула от демонстрации силы, но была впечатлена.
Сочетание двух мана-ядер вместо одного и силового ядра Башни подняло её мощь на новый уровень. А Хаос, Жнец и Посох Мудреца в Арсенале ещё больше усиливали их заклинания.
Посох Мудреца направлял энергию гейзера маны, превышающую вместимость Башни, Жнец позволял ей удерживать бесчисленные заклинания без нагрузки на хозяев, а Хаос усиливал их владение как элементами, так и чистой маной.
[Башня ещё далека от завершения, а уже настолько сильна], — подумала Сильвервинг. — [Интересно, на что она будет способна в руках ярко-фиолетового, а может, и белого ядра? Может, Баба Яга права. Пора и мне создать собственную Башню.]
— Что такое блок отделения? — спросила Флория, прервав напряжённое молчание: обе стороны не двигались уже несколько секунд.
— Дитя, с тех пор как появились проклятые предметы, маги искали способ отделить носителя от паразита. Блок отделения — это и есть ответ, — пояснила Сильвервинг.
— Если он существует, почему тогда ещё остались Затерянные города? Почему Королевство не использовало их против Всадников? — спросила Флория, и остальные двое кивнули.
— Разве это не очевидно? — Первый Магус тяжело вздохнула, видя, что все трое поддерживают этот вопрос. — Как я уже сказала: он может отделить проклятый предмет от носителя, но не уничтожить его.
— Большинство артефактов способны защищаться даже без физического тела — как Чёрная Звезда. Несмотря на усилия таких, как я, невозможно полностью отрезать проклятый предмет от его источника энергии.
— Чёрная Звезда питалась гейзером маны и жителями Кадурии, Заря — стихией света, и так далее. Эльфин — особый случай: вдали от гейзера её носитель и её источник силы — одно и то же.
— Что касается второго вопроса: блок отделения тратит почти всю энергию на разрыв связи. Для этого нужно либо согласие носителя, либо его обездвиживание. Вот почему их так редко используют.
— Большинство носителей становятся настолько безумны от многолетнего воздействия, что отказываются от помощи. А после их смерти артефакт уже бесполезен, — сказала Сильвервинг, не отводя взгляда от Солус, которую считала жертвой.
— Если бы Королевство попробовало использовать его против Всадника, тому хватило бы одного заклинания, чтобы уничтожить артефакт.
— Она говорит правду, — Солус сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Налир не могла убить тебя, поэтому ей пришлось сначала избить тебя до полубессознания, прежде чем забрать меня. Я смогла вырваться, даже обладая лишь жёлтым ядром.
— Эта штука не угроза для настоящей реликвии.
— Я верю тебе, Солус, — сказал Лит. — Но я не понимаю, что мы должны с этим делать, Сильвервинг?
— Вы должны позволить мне разорвать вашу связь. Доказать мне, что Солус не погребена под слоем приказов, которые ты навязывал ей годами, подавляя её волю.
— Вы должны позволить ей уйти со мной, если она этого захочет, — сказала Первый Магус с самодовольной улыбкой.
— Думаю, Сильвервинг права. Ты должен позволить ей это, — сказала Флория, сжав кулак под столом.
— Вспомни, как ты не можешь не говорить «мы» вместо «я». Вспомни, как её присутствие отравляло твои отношения со мной, с Камилой и с любой женщиной, что тебе встретится.
— Даже твоей семье сложно определить, что вас связывает. Это твоя первая возможность отступить на шаг и взглянуть на свою жизнь как на отдельную личность. Да, Башня даёт тебе огромную силу, но стоит ей раскрыться — и ты, и те, кого ты любишь, окажетесь под ударом.
— Подумай, с какой лёгкостью Сильвервинг нашла тебя, и что бы случилось, окажись она твоим врагом. Подумай, как Скарлетт пыталась убить тебя из-за Солус — и так поступит любой, кто считает её проклятым предметом или знает, что она — Башня Менадион.
Такие слова — где Лит представлялся жертвой, а Эльфин — проклятием, разрушившим ему жизнь — раздражали Сильвервинг, но поскольку цель у них была общая, она промолчала.
— Ты права, Флория, но это решение принимаем не только мы. Это наше решение. Солус? — спросил Лит.
— Ты до сих пор считаешь, что я какая-то рабыня? Что я осталась с Литом на все эти годы лишь потому, что он меня заставил? — Солус зажала переносицу, глубоко дыша, но всё равно не смогла успокоиться.
— Я не считаю — я знаю, — ответила Сильвервинг. — Та Эльфин, которую я знала...
— Умерла впервые семьсот лет назад, а затем — снова, от голода, безумия и одиночества! — перебила её Солус. — Ты вообще представляешь, сколько раз я могла позволить Литу умереть, просто не предупредив его об опасности?
— Сколько раз единственным, что удерживало меня от превращения в монстра вроде Ночи, было то, что мы делили разум?
— Но я не собираюсь умирать только ради того, чтобы ты добилась своего. У меня ещё много дел, и я даже не знаю, сколько времени мне осталось.
Лит никогда не забывал о своей треснувшей жизненной силе и проблеме с воскрешением — каждый раз, когда он позволял себе расслабиться, Видение Смерти напоминало ему о его состоянии.
Даже сейчас он видел, как тело Сильвервинг превращается в пепел в огненном взрыве, рассыпается на куски после заморозки или исчезает под ударом заклинания Хаоса.
Общее у этих видений было одно: для гибели требовалось уничтожить не менее трёх четвертей её тела одновременно.
— И наконец, хочу сразу прояснить: я никогда не злоупотреблял связью с Солус, как ты постоянно намекаешь. Порой я бывал грубым придурком — как и со всеми остальными, — но только и всего.
— Повезло тебе, что я принесла кое-что, что разобьёт вдребезги все удобные отговорки, за которыми ты прячешься, — сказала Сильвервинг и поставила на стол меньший из двух предметов, сняв обёртку, скрывавшую артефакт даже от мистических чувств Башни.
Это оказалась деревянная шкатулка, украшенная серебряными рунами силы. В крышку был вмонтирован синий кристалл маны размером с теннисный мяч, питающий сложный узор гудящих массивов, вырезанных по поверхности.
Лит и Солус уже однажды видели нечто подобное. Солус — когда Налир использовала почти такой же артефакт, чтобы разорвать их связь, а Лит — в её воспоминаниях. Оба побледнели, отскочили назад и тут же начали плести заклинания Духа Башни такой силы, что деревья Траунского леса задрожали.
— Откуда вы знаете, что это блок отделения? — Сильвервинг не пошевелилась и даже не вздрогнула от демонстрации силы, но была впечатлена.
Сочетание двух мана-ядер вместо одного и силового ядра Башни подняло её мощь на новый уровень. А Хаос, Жнец и Посох Мудреца в Арсенале ещё больше усиливали их заклинания.
Посох Мудреца направлял энергию гейзера маны, превышающую вместимость Башни, Жнец позволял ей удерживать бесчисленные заклинания без нагрузки на хозяев, а Хаос усиливал их владение как элементами, так и чистой маной.
[Башня ещё далека от завершения, а уже настолько сильна], — подумала Сильвервинг. — [Интересно, на что она будет способна в руках ярко-фиолетового, а может, и белого ядра? Может, Баба Яга права. Пора и мне создать собственную Башню.]
— Что такое блок отделения? — спросила Флория, прервав напряжённое молчание: обе стороны не двигались уже несколько секунд.
— Дитя, с тех пор как появились проклятые предметы, маги искали способ отделить носителя от паразита. Блок отделения — это и есть ответ, — пояснила Сильвервинг.
— Если он существует, почему тогда ещё остались Затерянные города? Почему Королевство не использовало их против Всадников? — спросила Флория, и остальные двое кивнули.
— Разве это не очевидно? — Первый Магус тяжело вздохнула, видя, что все трое поддерживают этот вопрос. — Как я уже сказала: он может отделить проклятый предмет от носителя, но не уничтожить его.
— Большинство артефактов способны защищаться даже без физического тела — как Чёрная Звезда. Несмотря на усилия таких, как я, невозможно полностью отрезать проклятый предмет от его источника энергии.
— Чёрная Звезда питалась гейзером маны и жителями Кадурии, Заря — стихией света, и так далее. Эльфин — особый случай: вдали от гейзера её носитель и её источник силы — одно и то же.
— Что касается второго вопроса: блок отделения тратит почти всю энергию на разрыв связи. Для этого нужно либо согласие носителя, либо его обездвиживание. Вот почему их так редко используют.
— Большинство носителей становятся настолько безумны от многолетнего воздействия, что отказываются от помощи. А после их смерти артефакт уже бесполезен, — сказала Сильвервинг, не отводя взгляда от Солус, которую считала жертвой.
— Если бы Королевство попробовало использовать его против Всадника, тому хватило бы одного заклинания, чтобы уничтожить артефакт.
— Она говорит правду, — Солус сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Налир не могла убить тебя, поэтому ей пришлось сначала избить тебя до полубессознания, прежде чем забрать меня. Я смогла вырваться, даже обладая лишь жёлтым ядром.
— Эта штука не угроза для настоящей реликвии.
— Я верю тебе, Солус, — сказал Лит. — Но я не понимаю, что мы должны с этим делать, Сильвервинг?
— Вы должны позволить мне разорвать вашу связь. Доказать мне, что Солус не погребена под слоем приказов, которые ты навязывал ей годами, подавляя её волю.
— Вы должны позволить ей уйти со мной, если она этого захочет, — сказала Первый Магус с самодовольной улыбкой.
— Думаю, Сильвервинг права. Ты должен позволить ей это, — сказала Флория, сжав кулак под столом.
— Вспомни, как ты не можешь не говорить «мы» вместо «я». Вспомни, как её присутствие отравляло твои отношения со мной, с Камилой и с любой женщиной, что тебе встретится.
— Даже твоей семье сложно определить, что вас связывает. Это твоя первая возможность отступить на шаг и взглянуть на свою жизнь как на отдельную личность. Да, Башня даёт тебе огромную силу, но стоит ей раскрыться — и ты, и те, кого ты любишь, окажетесь под ударом.
— Подумай, с какой лёгкостью Сильвервинг нашла тебя, и что бы случилось, окажись она твоим врагом. Подумай, как Скарлетт пыталась убить тебя из-за Солус — и так поступит любой, кто считает её проклятым предметом или знает, что она — Башня Менадион.
Такие слова — где Лит представлялся жертвой, а Эльфин — проклятием, разрушившим ему жизнь — раздражали Сильвервинг, но поскольку цель у них была общая, она промолчала.
— Ты права, Флория, но это решение принимаем не только мы. Это наше решение. Солус? — спросил Лит.
— Ты до сих пор считаешь, что я какая-то рабыня? Что я осталась с Литом на все эти годы лишь потому, что он меня заставил? — Солус зажала переносицу, глубоко дыша, но всё равно не смогла успокоиться.
— Я не считаю — я знаю, — ответила Сильвервинг. — Та Эльфин, которую я знала...
— Умерла впервые семьсот лет назад, а затем — снова, от голода, безумия и одиночества! — перебила её Солус. — Ты вообще представляешь, сколько раз я могла позволить Литу умереть, просто не предупредив его об опасности?
— Сколько раз единственным, что удерживало меня от превращения в монстра вроде Ночи, было то, что мы делили разум?
Закладка