Глава 1566: Безумие Пробуждённой. Часть 2 •
Меч давал ей мистическое чутьё и углублял понимание магии, а сам кабинет находился прямо над гейзером маны и наполнял её тело до краёв мировой энергией.
Труде хватило одного вдоха по её личной технике — Царственное Течение — чтобы запустить процесс. И, как предсказывал Джакра, Пробуждение вызвало бурю маны, пронизывающей каждую клетку её тела. Она боролась с неестественным радужным ядром, пытаясь подчинить его.
Тело Труды рвало на части, так же как и её вихрь и мана-ядро, которое раскололось на семь меньших сфер разных цветов. По мере выхода примесей, все сферы, кроме фиолетовой, усиливались и воссоединялись с синей, когда их цвета совпадали.
Что касается вихря — органа, дарованного Безумием Артана и дающего ей способности, подобные Бодрости, — он терял массу, выделяя небольшие вихри, которые сливались с телом Труды.
Поток маны был куда яростнее, чем у фальшивого мага с ярко-фиолетовым ядром. Он прокатывался по новоприобретённым вихрям волнами, скручивая их в нестабильные сферы, которые расправлялись лишь на мгновения, пока поток утихал.
Но всё начиналось снова, не давая ни секунды покоя. Без Несокрушимого Массива Труда умерла бы десятки раз за минуту.
Сила Золотого Грифона собирала её части тела, каждый раз взрывающиеся при неудачной трансформации, и вновь сшивала их вместе, пока ядро ещё не исчезло. Однако боль была двойной: сначала — от деформации плоти, потом — от её восстановления. Артан заботился лишь об эффективности, не думая о страданиях.
— Почему всё так долго? — Джакра требовал объяснений от Хистара. — Прошло уже больше пяти минут, а ни одно Пробуждение не длится так долго!
Они наблюдали за процессом через магическое стекло, скрывающее от младенца крики и ужасы того, что происходило с его матерью.
— Я сам удивлён, — признался директор. — Ни у одного из наших учеников не было таких проблем, но, как ты знаешь, твоя жена так же уникальна, как и ваш сын.
Живое Наследие говорило с такой фамильярностью, что Джакре стало дурно. Он ударил Хистара, срывая с него самодовольную ухмылку и выплёскивая столетия сдерживаемой злобы.
— Ты с ума сошёл? Только благодаря мне она всё ещё жива! — возмутился Хистар.
— Неправда. Это благодаря предосторожностям, оставленным Артаном. Я читал в библиотеке отца и знаю, что ты за существо. Если не понимаешь, что происходит, — приказываю тебе молчать!
Хистар открыл рот, но не смог вымолвить ни слова, а его тело застыло. Джакра носил в себе кровь Королевской семьи, что делало его одним из повелителей Золотого Грифона.
Рабские заклятия Артана заставили директора подчиниться и относиться к дракону как к монарху. Внутреннее проклятие вызвало такую сильную отдачу, что физическая оболочка Хистара попросту исчезла.
— Это я сделал? — удивлённо спросил Джакра у Валерона.
— Та, — ответил малыш и тут же уснул.
Изумрудный Дракон активировал Видение Жизни и провёл Бодрость сквозь стену, чтобы понять, что не так с Трудой.
[Почему-то и фиолетовая сфера, и остатки вихря, которые вытеснило Пробуждение, не исчезают. Я каким-то образом сохраняю оба мана-органа, созданных Безумием!] — но у Безумной Королевы уже было решение.
Благодаря сочетанию Царственного Течения и Меча Артана она видела, как фиолетовая мана из её радужного ядра снова и снова пытается вернуться в тело, вызывая его разрушение.
Взрыв сбрасывал излишки энергии, позволяя Несокрушимому Массиву восстановить её тело, — и всё начиналось заново. Труде потребовалось время, чтобы привыкнуть к боли без слияния с Тьмой.
Отключение рецепторов боли лишь мешало бы понять, что она делает не так.
[Я хотела привыкнуть к Пробуждению до перехода на фиолетовое ядро, но, похоже, у меня нет такой роскоши. Пока я не поглощу всю оставшуюся энергию из радужного ядра, процесс не завершится.] Труда знала секрет фиолетового ядра.
Хоть он и не был описан ни в одном из доступных ей Наследий, она поняла это, проведя века в исследовании своей природы и наблюдая за Кседросом.
Добытые ею Наследия и описания философий различных пробуждённых кровных линий помогли ей глубже понять, как работает ядро и что нужно для следующего этапа.
Она использовала Меч Артана, чтобы подчинить себе энергию, заставив ману формировать руны. Став грифоном, Труда также обрела статус истинного мага и, при помощи Джакры до его освобождения, уже превратила большинство своих заклинаний.
Меч ускорил процесс, позволив ей быстро овладеть отливкой тела. Вихри превратились в сферы, а затем стабилизировались. После чего энергия, оставшаяся в комнате, влилась в её тело, повышая уровень ядра до фиолетового, а затем — до ярко-фиолетового за считанные минуты.
Но и этого было мало. Даже сейчас, когда её ядро было полно маны, остатки вихря продолжали прорываться внутрь, вызывая всё реже, но всё же взрывы.
[Проклятие тебе, отец. Из-за тебя я провела всю жизнь в бегах. Я принесла в жертву бесчисленных людей ради нашей мечты — и вот к чему привело твоё "великое" творение.
[То, что должно было стать инструментом мести и источником вечного правления, обернулось проклятием живой смерти. Пробуждение не сделало меня сильнее — оно превратило меня в неживое существо.
[Вечного узника твоей проклятой академии, обречённого не только вечно оставаться в этой комнате, но и снова и снова испытывать боль смерти, пока мой разум не сломается!] — Труда опустилась на колени, слишком устав от этой обречённой битвы.
Её рассудок треснул, а боль раскрыла старые душевные раны, погружая в отчаяние. И тогда её взгляд встретился с глазами Джакры, что бил кулаком по стеклу, держа на руках маленькую фигурку их сына.
[Ты забрал у меня всё, отец. Мою мать, моё Королевство, само право быть рождённой. Но я не позволю тебе отнять то немногое, что у меня есть. Всё, чего я добилась за эти столетия, я получила не благодаря твоему наследию, а вопреки ему!]
Труде хватило одного вдоха по её личной технике — Царственное Течение — чтобы запустить процесс. И, как предсказывал Джакра, Пробуждение вызвало бурю маны, пронизывающей каждую клетку её тела. Она боролась с неестественным радужным ядром, пытаясь подчинить его.
Тело Труды рвало на части, так же как и её вихрь и мана-ядро, которое раскололось на семь меньших сфер разных цветов. По мере выхода примесей, все сферы, кроме фиолетовой, усиливались и воссоединялись с синей, когда их цвета совпадали.
Что касается вихря — органа, дарованного Безумием Артана и дающего ей способности, подобные Бодрости, — он терял массу, выделяя небольшие вихри, которые сливались с телом Труды.
Поток маны был куда яростнее, чем у фальшивого мага с ярко-фиолетовым ядром. Он прокатывался по новоприобретённым вихрям волнами, скручивая их в нестабильные сферы, которые расправлялись лишь на мгновения, пока поток утихал.
Но всё начиналось снова, не давая ни секунды покоя. Без Несокрушимого Массива Труда умерла бы десятки раз за минуту.
Сила Золотого Грифона собирала её части тела, каждый раз взрывающиеся при неудачной трансформации, и вновь сшивала их вместе, пока ядро ещё не исчезло. Однако боль была двойной: сначала — от деформации плоти, потом — от её восстановления. Артан заботился лишь об эффективности, не думая о страданиях.
— Почему всё так долго? — Джакра требовал объяснений от Хистара. — Прошло уже больше пяти минут, а ни одно Пробуждение не длится так долго!
Они наблюдали за процессом через магическое стекло, скрывающее от младенца крики и ужасы того, что происходило с его матерью.
— Я сам удивлён, — признался директор. — Ни у одного из наших учеников не было таких проблем, но, как ты знаешь, твоя жена так же уникальна, как и ваш сын.
Живое Наследие говорило с такой фамильярностью, что Джакре стало дурно. Он ударил Хистара, срывая с него самодовольную ухмылку и выплёскивая столетия сдерживаемой злобы.
— Ты с ума сошёл? Только благодаря мне она всё ещё жива! — возмутился Хистар.
— Неправда. Это благодаря предосторожностям, оставленным Артаном. Я читал в библиотеке отца и знаю, что ты за существо. Если не понимаешь, что происходит, — приказываю тебе молчать!
Хистар открыл рот, но не смог вымолвить ни слова, а его тело застыло. Джакра носил в себе кровь Королевской семьи, что делало его одним из повелителей Золотого Грифона.
Рабские заклятия Артана заставили директора подчиниться и относиться к дракону как к монарху. Внутреннее проклятие вызвало такую сильную отдачу, что физическая оболочка Хистара попросту исчезла.
— Это я сделал? — удивлённо спросил Джакра у Валерона.
— Та, — ответил малыш и тут же уснул.
Изумрудный Дракон активировал Видение Жизни и провёл Бодрость сквозь стену, чтобы понять, что не так с Трудой.
[Почему-то и фиолетовая сфера, и остатки вихря, которые вытеснило Пробуждение, не исчезают. Я каким-то образом сохраняю оба мана-органа, созданных Безумием!] — но у Безумной Королевы уже было решение.
Благодаря сочетанию Царственного Течения и Меча Артана она видела, как фиолетовая мана из её радужного ядра снова и снова пытается вернуться в тело, вызывая его разрушение.
Взрыв сбрасывал излишки энергии, позволяя Несокрушимому Массиву восстановить её тело, — и всё начиналось заново. Труде потребовалось время, чтобы привыкнуть к боли без слияния с Тьмой.
Отключение рецепторов боли лишь мешало бы понять, что она делает не так.
[Я хотела привыкнуть к Пробуждению до перехода на фиолетовое ядро, но, похоже, у меня нет такой роскоши. Пока я не поглощу всю оставшуюся энергию из радужного ядра, процесс не завершится.] Труда знала секрет фиолетового ядра.
Хоть он и не был описан ни в одном из доступных ей Наследий, она поняла это, проведя века в исследовании своей природы и наблюдая за Кседросом.
Добытые ею Наследия и описания философий различных пробуждённых кровных линий помогли ей глубже понять, как работает ядро и что нужно для следующего этапа.
Она использовала Меч Артана, чтобы подчинить себе энергию, заставив ману формировать руны. Став грифоном, Труда также обрела статус истинного мага и, при помощи Джакры до его освобождения, уже превратила большинство своих заклинаний.
Меч ускорил процесс, позволив ей быстро овладеть отливкой тела. Вихри превратились в сферы, а затем стабилизировались. После чего энергия, оставшаяся в комнате, влилась в её тело, повышая уровень ядра до фиолетового, а затем — до ярко-фиолетового за считанные минуты.
Но и этого было мало. Даже сейчас, когда её ядро было полно маны, остатки вихря продолжали прорываться внутрь, вызывая всё реже, но всё же взрывы.
[Проклятие тебе, отец. Из-за тебя я провела всю жизнь в бегах. Я принесла в жертву бесчисленных людей ради нашей мечты — и вот к чему привело твоё "великое" творение.
[То, что должно было стать инструментом мести и источником вечного правления, обернулось проклятием живой смерти. Пробуждение не сделало меня сильнее — оно превратило меня в неживое существо.
[Вечного узника твоей проклятой академии, обречённого не только вечно оставаться в этой комнате, но и снова и снова испытывать боль смерти, пока мой разум не сломается!] — Труда опустилась на колени, слишком устав от этой обречённой битвы.
Её рассудок треснул, а боль раскрыла старые душевные раны, погружая в отчаяние. И тогда её взгляд встретился с глазами Джакры, что бил кулаком по стеклу, держа на руках маленькую фигурку их сына.
[Ты забрал у меня всё, отец. Мою мать, моё Королевство, само право быть рождённой. Но я не позволю тебе отнять то немногое, что у меня есть. Всё, чего я добилась за эти столетия, я получила не благодаря твоему наследию, а вопреки ему!]
Закладка