Глава 1541: Новая жизнь. Часть 1

Верховный Маг

Труда знала, что семисотлетняя магия Золотого Грифона не могла сравниться с современными академиями, которые постоянно обновлялись. Она также не имела понятия, как Королевские кузнецы достигали таких результатов.

Её метод был грубым и примитивным, но при этом крайне эффективным. С каждой уничтоженной и восстановленной частью силового ядра, Гистар чувствовал, как академия становилась сильнее. Новые заклинания возникали в его сознании, а способности — проявлялись день за днём.

Ему не нужно было их изучать: живое наследие овладевало всеми чарами, в которые было вложено, будто с рождения владело ими. Его радость была бы безмерной, если бы не боль, заполнявшая разум до такой степени, что он больше ничего не чувствовал.

Внезапно молот Труды упал на пол, и муки Гистара прекратились. Вся Золотая Академия затряслась и задрожала — изменения, внесённые Трудой в силовое ядро, распространились по всей структуре.

Чтобы полностью раскрыть свою новую мощь, Золотой Грифон начал поглощать материалы, привезённые Безумной Королевой из её путешествий, с жадностью умирающего от голода.

— Обновление ядра завершено, — сказала Труда, лицо которой исказила гримаса боли, затмевающая страдания Гистара. — Я бы с радостью выковала ещё несколько артефактов перед родами, но теперь это поставит ребёнка под угрозу.

— Вам нужна помощь, повелительница? — спросила Иата, скорпикора.

Как и большинство учеников, она не помнила своего рождения и не имела никакого представления о родах.

— Нет, но ты можешь кое-что сделать. Возьми мой амулет и вызови Джакру. Приходить сюда — его выбор, но он должен знать, что наш ребёнок скоро появится на свет. Если со мной что-то случится, он должен забрать младенца как можно скорее.

— Вы подозреваете, что среди нас есть предатели? — возмутилась Иата.

— Нет, я доверяю каждому из вас, — с широкой улыбкой ответила Труда.

Никто не знал, что, когда её подданные добровольно легли под массив Непоколебимой Преданности, чтобы пережить Пробуждение, она допросила каждого из них — а затем приказала забыть об этом.

Теперь она знала сильные и слабые стороны своих людей, а главное — кому они действительно преданы.

— Просто мне кажется, что мой ребёнок станет частью легенд, — Труда позволила Иате помочь ей подняться, и Варп отправил их в покои. — Думаю, он родится Пробуждённым, а жить над гейзером маны для него будет слишком опасно.

Эти слова потрясли и Иату, и Гистара. Первая испытала ликование, а вот второй — лишь безмолвную ярость. Труда нарушила или переписала почти все планы Артана, доводя Главу до белого каления.

Но Севенус Гистар не мог причинить ей или её ребёнку никакого вреда. Артан был безумен, но не глуп. Подобно тому, как Баба Яга закодировала Ночь, Артан вложил в Гистара команду: не причинять вреда своим потомкам ни прямо, ни косвенно.

Кроме того, не доверяя проклятому артефакту, которого считал всего лишь инструментом, Артан приказал Гистару защищать своих потомков, если ему станет известно об угрозе, даже ценой собственной жизни.

Таким образом, даже если бы Гистар попытался устроить ловушку или распространить информацию, угрожающую Труде, он сам стал бы её единственной жертвой.

Джакра всё ещё находился в Империи, восстанавливаясь после ран, когда получил сообщение о начавшихся родах. Труда не хотела заставлять его видеть или слышать её — она боялась, что это снова вызовет у него травму.

Изумрудный дракон посмотрел на амулет, затем — на календарь в логове Легайна. К своему удивлению, он понял, что его первой реакцией стало беспокойство — ребёнок опаздывал на несколько недель.

[Не могу рассказать отцу. Он может сообщить Тирис. Роды могут длиться часами, и если Тирис нападёт сейчас — всё может пойти наперекосяк.] Джакра воспользовался Вратами Варпа, чтобы добраться до границ владений Легайна, а затем полетел на Драконьей скорости.

Ему понадобилось всего пару минут, чтобы долететь до академии Золотого Грифона и пройти по прямой дорожке от входа до покоев Труды, которые для него устроил Гистар.

Но к его прибытию ребёнок уже родился — появление на Могаре он ознаменовал воплем, больше похожим на оглушительный рёв. Мать была бледной и тяжело дышала от изнеможения.

Кровь, моча и прочие «радости жизни» покрывали постель, и Джакра сначала подумал, что что-то пошло не так — хотя это было просто частью процесса рождения.

— Мальчик, — сказала Труда. По её жесту академия создала плотную занавесь, скрывшую её от глаз Джакры и оставив на виду только её руки с младенцем.

В человеческом облике новорождённый ничем не отличался от других. Но во втором — у него были голова, лапы и хвост грифона. Всё остальное напоминало дракона, покрытого белыми чешуйками размером с монету.

Из спины торчала пара крыльев без оперения, а из бёдер — мембранные крылья.

— Уберите этого ублюд… то есть… дитя с глаз моих! — взревел Джакра, и сердце Труды сжалось от боли, как она и опасалась.

До тех пор, пока он не сдёрнул занавесь между ними. Затем он погладил её по щеке и применил дыхательную технику — Песнь Чешуи — чтобы убедиться, что с Трудой всё в порядке.

— Прости за ругань. Я не привык к детям, — сказал он, убедившись, что мать и сын абсолютно здоровы. — Отцом всех драконов клянусь, он не гибрид!

Песнь Чешуи показала Джакре не только здорового младенца, но и уникальную жизненную силу. Его сущность выглядела как красная туманность, в которой с каждым вдохом загорались новые звёзды всех размеров.

— И он действительно Пробуждённый! Как ты поняла? — спросил Джакра, когда малыш издaл нежный гул, ища тепло.

— Я не знала. Просто подозревала из-за силы, которую он мне давал, и того, как он был зачат. Процесс, что превратил меня в грифона, отец-дракон и жизнь над гейзером маны — всё это, должно быть, повлияло, — сказала она с сияющей улыбкой.

— Уже придумала имя? — спросил Джакра.

— Да, но пока не определилась. Сначала я хотела назвать его Артаном, если мальчик, и Хервой, если девочка.