Глава 1374. Лайткип. Часть 2 •
Владон с минуту разглядывал Мясника и подручного Совета с противоречивыми чувствами, пока Хауг окончательно не склонил чашу весов:
— Я ручаюсь за них обоих собственной жизнью. Они — семья Ники и лучшие охотники Королевства. Скарлетт выследила Балкора посреди Кровавой Пустыни, имея только одну зацепку — его слугу. Это наш лучший шанс докопаться до правды. Если не ради нас, то ради детей.
— Ладно. Но сомневаюсь, что они добьются успеха там, где все прочие потерпели неудачу. И вы оба — Калла и Хауг — будете отвечать за их поступки, — сказал Владон.
— Добиться успеха там, где все прочие облажались, — моё второе имя, — фыркнула Скарлетт.
Владон поднял руки, и земля окутала их сферой, которая начала двигаться сквозь грунт, словно батисфера погружаясь в океан.
— Даже не пытайтесь отследить наш путь. Это невозможно, — сказал он, используя магию воздуха, чтобы компенсировать растущее давление на уши.
— Потрясающе, — произнесла Скарлетт, когда и Глаза Менадион, и маночувствительность Солус оказались не в силах просканировать созданную сферу. Она была наполнена таким количеством маны, что слепила любые магические чувства.
Лит достал из кармана измерения амулеты связи и всё, что могло пригодиться во время пребывания среди нежити.
[Если Калла права и здесь блокируется вся пространственная магия, лучше не светить существование моей омни-сумки.]
— Добро пожаловать в Лайткип, — сказал Владон, и у Лита отвисла челюсть. С момента их отбытия из леса не прошло и минуты, а они уже были на месте.
Яркий свет, сильнее зимнего солнца, ослепил их, когда сфера раскрылась. Лайткип находился под землёй, но вовсе не походил на пещеру.
Лит ожидал увидеть замок, покрытый пылью и паутиной, как в фильмах ужасов с Земли, но перед ним раскинулся город, по красоте не уступающий запретному городу Колги.
Холодная, мрачная и сырая пещера из его воображения рассыпалась при виде сияющего, благоухающего цветами города. Потолок был в сотни метров высотой, позволяя жителям Лайткипа строить дома как на земле, так и на потолке.
Вся нежить умела летать и ходить по стенам, как пауки, что позволяло расширять город сверху и снизу. В отличие от Колги, Лайткип походил не на современный город, а на музей под открытым небом.
Каждое здание окружали вечнозелёные сады с кустами, подстриженными так искусно, что топиарии напоминали статуи. Стены домов без окон были расписаны так, что издалека создавали впечатление пейзажа, а здания на потолке были оформлены под голубое небо с пушистыми облаками.
— Разве это не жестоко — напоминать нежити о том, что она потеряла навсегда? — спросила Скарлетт.
Скорпикора была поражена красотой города. Глаза Менадион показали, что живых существ здесь больше, чем нежити, и ни одно из них не выглядело напуганным.
Она видела людей, зверей и даже разумные растения, спокойно разгуливавшие по улицам без надзора. Скарлетт с трудом верила в миролюбие Лайткипа.
— Ты не так поняла наш город, Скорпикора, — покачал головой Владон. — Эти фрески не напоминают о потерянном, а вдохновляют стремиться к будущему. Это награда за достижение полного кроваво-красного ядра.
— Мы ничего не теряем навсегда. Чтобы вернуть утраченное, нам нужны терпение, труд и жертвы. Вид неба и света помогает молодым не терять надежду.
— А как вам удаётся поддерживать столько зелени и произведений искусства? — спросил Лит, указывая на многочисленные фонтаны и статуи.
Они были настолько реалистичны, что Лит активировал Видение Жизни, чтобы убедиться: это не окаменевшие существа.
— Зелень процветает благодаря моему величайшему изобретению — Солнечным Камням, — Владон достал из кармана измерения манакристалл, окружённый изумрудным пламенем.
Он излучал жёлтый свет и тепло.
— Он дарит нам свет и тепло, позволяя растениям расти как под обычным солнцем, не вредя нам, нежити. Мы нуждаемся в зелени и искусстве, чтобы сохранять человечность и не забывать, кем были раньше.
— Баба Яга создала своих детей похожими на растения не только по долголетию, но и по менталитету. Мы хищники, легко теряющие связь с эмоциями и не заботящиеся ни о ком, кроме себя.
— Красота города помогает нашим стадам жить счастливо и не скатиться в безумие.
— Вы уже второй раз используете слово "стадо". Что это значит? — спросил Лит.
— Убийство ради питания считается варварством — уделом зверей и глупых детей. Без обид, — сказал Владон.
— Да я не в обиде, — процедила Скарлетт.
— Убийства выдают нас в ваших городах и мешают использовать магию. Когда мы применяем мощные заклинания света, создаём массивы или артефакты, нам нужно восполнить силы.
— Для этого у нас есть стадо — группа существ нашей расы, о которых мы заботимся, которых защищаем, учим магии. В обмен они добровольно делятся жизненной силой, избавляя нас от необходимости охотиться.
— То есть гарем, — заметил Лит.
Слова заставили Первородного рассмеяться.
— Боги, нет. Моё стадо настолько велико, что если бы я спал с каждым, мне бы не хватило времени даже поесть. Иногда я вступаю с ними в связь, но мы не влюблены друг в друга.
— Они могут спать с кем угодно, пока сохраняют свою кровь и силу жизни только для меня. Гаремы не работают: у кого-то всегда есть любимчик, другие завидуют, и вскоре тебя начинают воспринимать как кошелёк. Они рядом из-за власти и ресурсов, но изменяют, потому что ты сам был им неверен. Поверь, знаю, о чём говорю.
Они шли в тишине, пока не добрались до дома Владона. Это было великолепное трёхэтажное поместье в стиле европейского аббатства XVII века.
В доме не было ни одной паутины или летучей мыши. Чем больше Лит смотрел на Лайткип, тем глупее ему казались фильмы ужасов с Земли.
Особняк был богато украшен фресками, картинами, а мебель подошла бы и для дома Эрнасов.
Люди всех возрастов и стран бродили по коридорам или практиковались в залах, где многослойные массивы их защищали и направляли. Рядом с учеником стояла голограмма, показывая правильные жесты и произнося слова заклинания с нужной интонацией.
— Я ручаюсь за них обоих собственной жизнью. Они — семья Ники и лучшие охотники Королевства. Скарлетт выследила Балкора посреди Кровавой Пустыни, имея только одну зацепку — его слугу. Это наш лучший шанс докопаться до правды. Если не ради нас, то ради детей.
— Ладно. Но сомневаюсь, что они добьются успеха там, где все прочие потерпели неудачу. И вы оба — Калла и Хауг — будете отвечать за их поступки, — сказал Владон.
— Добиться успеха там, где все прочие облажались, — моё второе имя, — фыркнула Скарлетт.
Владон поднял руки, и земля окутала их сферой, которая начала двигаться сквозь грунт, словно батисфера погружаясь в океан.
— Даже не пытайтесь отследить наш путь. Это невозможно, — сказал он, используя магию воздуха, чтобы компенсировать растущее давление на уши.
— Потрясающе, — произнесла Скарлетт, когда и Глаза Менадион, и маночувствительность Солус оказались не в силах просканировать созданную сферу. Она была наполнена таким количеством маны, что слепила любые магические чувства.
Лит достал из кармана измерения амулеты связи и всё, что могло пригодиться во время пребывания среди нежити.
[Если Калла права и здесь блокируется вся пространственная магия, лучше не светить существование моей омни-сумки.]
— Добро пожаловать в Лайткип, — сказал Владон, и у Лита отвисла челюсть. С момента их отбытия из леса не прошло и минуты, а они уже были на месте.
Яркий свет, сильнее зимнего солнца, ослепил их, когда сфера раскрылась. Лайткип находился под землёй, но вовсе не походил на пещеру.
Лит ожидал увидеть замок, покрытый пылью и паутиной, как в фильмах ужасов с Земли, но перед ним раскинулся город, по красоте не уступающий запретному городу Колги.
Холодная, мрачная и сырая пещера из его воображения рассыпалась при виде сияющего, благоухающего цветами города. Потолок был в сотни метров высотой, позволяя жителям Лайткипа строить дома как на земле, так и на потолке.
Вся нежить умела летать и ходить по стенам, как пауки, что позволяло расширять город сверху и снизу. В отличие от Колги, Лайткип походил не на современный город, а на музей под открытым небом.
Каждое здание окружали вечнозелёные сады с кустами, подстриженными так искусно, что топиарии напоминали статуи. Стены домов без окон были расписаны так, что издалека создавали впечатление пейзажа, а здания на потолке были оформлены под голубое небо с пушистыми облаками.
— Разве это не жестоко — напоминать нежити о том, что она потеряла навсегда? — спросила Скарлетт.
Скорпикора была поражена красотой города. Глаза Менадион показали, что живых существ здесь больше, чем нежити, и ни одно из них не выглядело напуганным.
Она видела людей, зверей и даже разумные растения, спокойно разгуливавшие по улицам без надзора. Скарлетт с трудом верила в миролюбие Лайткипа.
— Ты не так поняла наш город, Скорпикора, — покачал головой Владон. — Эти фрески не напоминают о потерянном, а вдохновляют стремиться к будущему. Это награда за достижение полного кроваво-красного ядра.
— Мы ничего не теряем навсегда. Чтобы вернуть утраченное, нам нужны терпение, труд и жертвы. Вид неба и света помогает молодым не терять надежду.
Они были настолько реалистичны, что Лит активировал Видение Жизни, чтобы убедиться: это не окаменевшие существа.
— Зелень процветает благодаря моему величайшему изобретению — Солнечным Камням, — Владон достал из кармана измерения манакристалл, окружённый изумрудным пламенем.
Он излучал жёлтый свет и тепло.
— Он дарит нам свет и тепло, позволяя растениям расти как под обычным солнцем, не вредя нам, нежити. Мы нуждаемся в зелени и искусстве, чтобы сохранять человечность и не забывать, кем были раньше.
— Баба Яга создала своих детей похожими на растения не только по долголетию, но и по менталитету. Мы хищники, легко теряющие связь с эмоциями и не заботящиеся ни о ком, кроме себя.
— Красота города помогает нашим стадам жить счастливо и не скатиться в безумие.
— Вы уже второй раз используете слово "стадо". Что это значит? — спросил Лит.
— Убийство ради питания считается варварством — уделом зверей и глупых детей. Без обид, — сказал Владон.
— Да я не в обиде, — процедила Скарлетт.
— Убийства выдают нас в ваших городах и мешают использовать магию. Когда мы применяем мощные заклинания света, создаём массивы или артефакты, нам нужно восполнить силы.
— Для этого у нас есть стадо — группа существ нашей расы, о которых мы заботимся, которых защищаем, учим магии. В обмен они добровольно делятся жизненной силой, избавляя нас от необходимости охотиться.
— То есть гарем, — заметил Лит.
Слова заставили Первородного рассмеяться.
— Боги, нет. Моё стадо настолько велико, что если бы я спал с каждым, мне бы не хватило времени даже поесть. Иногда я вступаю с ними в связь, но мы не влюблены друг в друга.
— Они могут спать с кем угодно, пока сохраняют свою кровь и силу жизни только для меня. Гаремы не работают: у кого-то всегда есть любимчик, другие завидуют, и вскоре тебя начинают воспринимать как кошелёк. Они рядом из-за власти и ресурсов, но изменяют, потому что ты сам был им неверен. Поверь, знаю, о чём говорю.
Они шли в тишине, пока не добрались до дома Владона. Это было великолепное трёхэтажное поместье в стиле европейского аббатства XVII века.
В доме не было ни одной паутины или летучей мыши. Чем больше Лит смотрел на Лайткип, тем глупее ему казались фильмы ужасов с Земли.
Особняк был богато украшен фресками, картинами, а мебель подошла бы и для дома Эрнасов.
Люди всех возрастов и стран бродили по коридорам или практиковались в залах, где многослойные массивы их защищали и направляли. Рядом с учеником стояла голограмма, показывая правильные жесты и произнося слова заклинания с нужной интонацией.
Закладка