Глава 1355. Родители и Подарки. Часть 1 •
— Ручная зверушка? — голос Лита был сдавленным рычанием ярости.
Вспомнив ту нежность, которую Камила проявила в ночь смерти Ларка, и раны, которые она получила лишь за то, чтобы остаться рядом, он не мог простить Кисалу его слова.
— Да, зверушка, — Виверн кивнул и спокойно пригубил вино, будто это была самая обычная беседа. — Что-то, к чему ты привязан, но что ты неизбежно переживёшь. Умрут — поплачешь пару дней, и вперёд, к следующей. Только не говори мне, что ты всерьёз думаешь использовать её не только для удовольствия?
Он хихикнул, глядя на перекошенное от ярости лицо Лита и пять его глаз, сверкавших разными цветами. Ему было интересно, в чём их секрет.
Лит пытался сохранять спокойствие, но с каждым словом пламя рвалось из его горла, а энергия в глазах светилась, как драгоценные камни, умоляя выплеснуться наружу.
— Не уверен насчёт будущего, но знаю одно: каждая из моих зверушек стоит больше, чем любой ящер, — прошипел он, выдохнув язык пламени, испаривший вино и бокал дотла.
— Что ты сказал? — теперь уже Кисал не сдержал ярость. Это слово было табу в их расе.
— Ты слышал, ящер. Твой брат Гадорф осмелился назвать себя драконом и набил свой рабский двор золотом, но был лишь переростком с комплексом неполноценности.
Лит наслаждался тем, как злость перекосила лица Кисала и Кседроса.
[Низкие удары — игра на двоих.]
— Как ты смеешь! — Кисал попытался броситься на Лита, но Драконы и Фениксы без труда его остановили, повалив на колени.
— Думаешь, можешь оскорблять других, но сам не способен стерпеть в ответ? Жалко, — цокнул Лит, глядя на него сверху вниз.
Кисал заранее продумал эту сцену — но в обратной роли. Это он должен был смотреть свысока на униженного противника.
— Ты, наглый выскочка. Ты оскорбил не только меня, но и весь род Вивернов. Ты плюнул в лицо своей собственной семье, — усмехнулся Кисал, уже строя новый план.
Он успокоился и перестал сопротивляться, пока остальные Императорские Звери не отпустили его. Поднявшись, он вновь возвышался над щуплым Вирмлингом.
— Плакать не стану, — пожал плечами Лит. — Как я уже говорил, смерть некоторых родственников меня бы только порадовала. Добавлю к ним и Вивернов.
— Это не так просто, дурак. Я требую сатисфакции! Вызываю тебя на Дуэль Духа! — сказал Кисал, излучая изумрудную энергию.
— Ну давай, ублюдок, — в руках Лита вспыхнула Война, изрыгая изумрудное пламя и яростно дёргая свой ножнами, как человек, пытающийся вырваться из смирительной рубашки.
Скрывать существование омни-кармана было бессмысленно: Кседрос знал о нём и рано или поздно разнесёт слух.
— Дай мне почувствовать это. Дай снова почувствовать жизнь! — замки и печати Войны защёлкнулись, складываясь в слова, и в Зале Совета воцарилась тишина.
Даже древние чудовища, до этого делившиеся ставками на детскую ссору, заткнулись в изумлении.
— И опять за своё, — вздохнул Легаин. Только он знал всю правду и понимал: как бы ни повернулись события, обвинят в итоге его.
Омни-карман был единственным хранилищем, способным обходить блокирующие массивы. И все знали: немногие живущие в Гарлене ещё умели их создавать. Среди них были Саларк и Легаин.
Во время последнего визита Ксенагрош показала свой карман, и Легаин заявил, что она его не украла. Обычно он дарил такие артефакты самым одарённым своим детям как символ совершеннолетия.
Все решили, что и Лит получил его от Легаина — а тот не мог опровергнуть это без раскрытия Солус.
Многие драконы, лишённые омни-кармана, сверлили Легаина гневными взглядами. Но ярость Вивернов была куда сильнее.
[Вот тебе, отец.] — подумали они все как один. — [Даже Отцу Вивернов ты не дал такой дар. А полукровке — пожалуйста.]
Живой меч заставил многих выронить бокалы, в том числе и Фалюэль. По залу прокатилась музыка разбитого стекла — все взгляды обратились от Войны к Саларк.
По логике, если карман был от отца, то клинок — от матери. Он не был проклят, но был полуразумным — такое могли создавать только боги кузнечного искусства.
Саларк посмотрела на Войну, чуть улыбнулась тем, кто уставился на неё, но ничего не подтвердила и не опровергла.
[Узнай всё об Орионе Эрнасе, Саэнмара. Мне нужно это вчера.] — сказала она своей правой руке, эффектной рыжеволосой женщине в алом платье.
Саэнмара кивнула и воспользовалась Зовом Крови, чтобы мгновенно вернуться в Пустыню, несмотря на блокирующие массивы.
— Убери это, пока кто-нибудь не пострадал, — Саларк встала между Виверном и Вирмлингом, осторожно взяв Лита за руку, не касаясь рукояти.
[Интересно. У него всего лишь псевдо-ядра, но он научился обращаться с ним как с полноценным силовым ядром, превосходя всё, что вложил в артефакт его создатель. Этого Ориона мне определённо стоит переманить.]
Несмотря на все печати маскировки и уникальную технику Искусства Кузнечества, Саларк хватило одного взгляда, чтобы узнать руку мастера.
— А зачем, если этот ящер сам хочет дуэли? — с яростью спросил Лит.
— Во-первых, перестань так говорить. Это расовое оскорбление, особенно в присутствии родни. Во-вторых, в Дуэли Духа нельзя использовать оружие.
— То есть, он может глумиться над моим народом и плясать на могиле моего друга, а я не могу ответить тем же?
— Как бы ты ни дорожил Ларком, он был непробуждённым человеком, а ты — зверь, поносящий собственную родню. Разница есть. А капитан Йеваль... Пока ты не приведёшь её в гнездо и не заведёшь детей, она тоже не имеет значения.
Саларк покачала головой.
— Но если она когда-нибудь подарит мне внука и с ней что-нибудь случится — я истреблю весь род Вивернов за его слова. Хорошо?
Она посмотрела на Кисала — голос остался ровным, но все ощутили ужас.
На удивление всем, испугался не Кисал, а Лит.
— Подождите. Вы хотите сказать, что если я заведу ребёнка с девушкой, вы её защитите?
— Как я могу проигнорировать носительницу моей крови? Первую представительницу новой линии? — спокойно ответила Саларк.
Вспомнив ту нежность, которую Камила проявила в ночь смерти Ларка, и раны, которые она получила лишь за то, чтобы остаться рядом, он не мог простить Кисалу его слова.
— Да, зверушка, — Виверн кивнул и спокойно пригубил вино, будто это была самая обычная беседа. — Что-то, к чему ты привязан, но что ты неизбежно переживёшь. Умрут — поплачешь пару дней, и вперёд, к следующей. Только не говори мне, что ты всерьёз думаешь использовать её не только для удовольствия?
Он хихикнул, глядя на перекошенное от ярости лицо Лита и пять его глаз, сверкавших разными цветами. Ему было интересно, в чём их секрет.
Лит пытался сохранять спокойствие, но с каждым словом пламя рвалось из его горла, а энергия в глазах светилась, как драгоценные камни, умоляя выплеснуться наружу.
— Не уверен насчёт будущего, но знаю одно: каждая из моих зверушек стоит больше, чем любой ящер, — прошипел он, выдохнув язык пламени, испаривший вино и бокал дотла.
— Что ты сказал? — теперь уже Кисал не сдержал ярость. Это слово было табу в их расе.
— Ты слышал, ящер. Твой брат Гадорф осмелился назвать себя драконом и набил свой рабский двор золотом, но был лишь переростком с комплексом неполноценности.
Лит наслаждался тем, как злость перекосила лица Кисала и Кседроса.
[Низкие удары — игра на двоих.]
— Как ты смеешь! — Кисал попытался броситься на Лита, но Драконы и Фениксы без труда его остановили, повалив на колени.
— Думаешь, можешь оскорблять других, но сам не способен стерпеть в ответ? Жалко, — цокнул Лит, глядя на него сверху вниз.
Кисал заранее продумал эту сцену — но в обратной роли. Это он должен был смотреть свысока на униженного противника.
— Ты, наглый выскочка. Ты оскорбил не только меня, но и весь род Вивернов. Ты плюнул в лицо своей собственной семье, — усмехнулся Кисал, уже строя новый план.
Он успокоился и перестал сопротивляться, пока остальные Императорские Звери не отпустили его. Поднявшись, он вновь возвышался над щуплым Вирмлингом.
— Плакать не стану, — пожал плечами Лит. — Как я уже говорил, смерть некоторых родственников меня бы только порадовала. Добавлю к ним и Вивернов.
— Это не так просто, дурак. Я требую сатисфакции! Вызываю тебя на Дуэль Духа! — сказал Кисал, излучая изумрудную энергию.
— Ну давай, ублюдок, — в руках Лита вспыхнула Война, изрыгая изумрудное пламя и яростно дёргая свой ножнами, как человек, пытающийся вырваться из смирительной рубашки.
Скрывать существование омни-кармана было бессмысленно: Кседрос знал о нём и рано или поздно разнесёт слух.
— Дай мне почувствовать это. Дай снова почувствовать жизнь! — замки и печати Войны защёлкнулись, складываясь в слова, и в Зале Совета воцарилась тишина.
Даже древние чудовища, до этого делившиеся ставками на детскую ссору, заткнулись в изумлении.
— И опять за своё, — вздохнул Легаин. Только он знал всю правду и понимал: как бы ни повернулись события, обвинят в итоге его.
Омни-карман был единственным хранилищем, способным обходить блокирующие массивы. И все знали: немногие живущие в Гарлене ещё умели их создавать. Среди них были Саларк и Легаин.
Во время последнего визита Ксенагрош показала свой карман, и Легаин заявил, что она его не украла. Обычно он дарил такие артефакты самым одарённым своим детям как символ совершеннолетия.
Все решили, что и Лит получил его от Легаина — а тот не мог опровергнуть это без раскрытия Солус.
Многие драконы, лишённые омни-кармана, сверлили Легаина гневными взглядами. Но ярость Вивернов была куда сильнее.
[Вот тебе, отец.] — подумали они все как один. — [Даже Отцу Вивернов ты не дал такой дар. А полукровке — пожалуйста.]
Живой меч заставил многих выронить бокалы, в том числе и Фалюэль. По залу прокатилась музыка разбитого стекла — все взгляды обратились от Войны к Саларк.
По логике, если карман был от отца, то клинок — от матери. Он не был проклят, но был полуразумным — такое могли создавать только боги кузнечного искусства.
Саларк посмотрела на Войну, чуть улыбнулась тем, кто уставился на неё, но ничего не подтвердила и не опровергла.
[Узнай всё об Орионе Эрнасе, Саэнмара. Мне нужно это вчера.] — сказала она своей правой руке, эффектной рыжеволосой женщине в алом платье.
Саэнмара кивнула и воспользовалась Зовом Крови, чтобы мгновенно вернуться в Пустыню, несмотря на блокирующие массивы.
— Убери это, пока кто-нибудь не пострадал, — Саларк встала между Виверном и Вирмлингом, осторожно взяв Лита за руку, не касаясь рукояти.
[Интересно. У него всего лишь псевдо-ядра, но он научился обращаться с ним как с полноценным силовым ядром, превосходя всё, что вложил в артефакт его создатель. Этого Ориона мне определённо стоит переманить.]
Несмотря на все печати маскировки и уникальную технику Искусства Кузнечества, Саларк хватило одного взгляда, чтобы узнать руку мастера.
— А зачем, если этот ящер сам хочет дуэли? — с яростью спросил Лит.
— Во-первых, перестань так говорить. Это расовое оскорбление, особенно в присутствии родни. Во-вторых, в Дуэли Духа нельзя использовать оружие.
— То есть, он может глумиться над моим народом и плясать на могиле моего друга, а я не могу ответить тем же?
— Как бы ты ни дорожил Ларком, он был непробуждённым человеком, а ты — зверь, поносящий собственную родню. Разница есть. А капитан Йеваль... Пока ты не приведёшь её в гнездо и не заведёшь детей, она тоже не имеет значения.
Саларк покачала головой.
— Но если она когда-нибудь подарит мне внука и с ней что-нибудь случится — я истреблю весь род Вивернов за его слова. Хорошо?
Она посмотрела на Кисала — голос остался ровным, но все ощутили ужас.
На удивление всем, испугался не Кисал, а Лит.
— Подождите. Вы хотите сказать, что если я заведу ребёнка с девушкой, вы её защитите?
— Как я могу проигнорировать носительницу моей крови? Первую представительницу новой линии? — спокойно ответила Саларк.
Закладка