Глава 1286. Не давая себе покоя. Часть 2 •
[Единственный раз, когда ты по-настоящему отдыхал — это когда валялся пластом после тяжёлых ран. И то — потому что двигаться не мог,] — надулась Солус.
Ей не нравилось, что её воспринимали как пункт в списке дел.
[Тогда и это не отпуск. Придётся объяснять магию и ответственность паре детей. Что в этом весёлого?]
[Ты проведёшь несколько дней с малышами в красивом месте, на природе, ни о чём не думая — разве что о том, что рядом нет нормального туалета. По-моему, звучит отлично.] — Солус даже не успела договорить мысль, как услышала его внутренний стон.
[Можно поспорить почти с каждым словом, начиная с туалета, но просто скажу: ты наверняка навлекла беду,] — буркнул Лит.
Они препирались всю дорогу домой с Башни, где как раз завершили новую партию товаров. Алхимическая лаборатория Солус идеально подходила для массового производства предметов с нанесением защитных чар, предотвращающих подделку.
Шахматы было легко скопировать: требовались простые материалы, поэтому Лит просто добавлял на каждую доску многоцветный магический знак в виде фамильного герба, обозначая подлинник.
А самые дорогие наборы — из ценных пород дерева и мраморных фигурок — он просто подписывал вручную. Любой дворянин или маг, уличённый в использовании подделки, стал бы посмешищем среди игроков, так что, кроме тех, кому не по карману оригинал, рынок контрафакта почти отсутствовал.
Коляски же Лит продавал двух видов: на колёсах — для нижнего и среднего классов, с заклинанием левитации — для среднего и высшего. Обе были зачарованы так, чтобы рассыпаться при попытке разборки, исключая возможность изучения конструкции.
Дизайн тоже был намеренно усложнён: множество подвижных деталей создавали видимость значимости, хотя на деле были лишь декором.
— Точно не хочешь с нами? — по дороге Лит зашёл к дому Селии, чтобы пригласить Защитника с детьми в путешествие.
— Спасибо, но нет, — отозвался Скалл, находящийся в человеческом облике: 210 сантиметров ростом, в тёмно-зелёном охотничьем костюме и коричневых кожаных сапогах с мягкой подошвой.
Лицо Раймана оставалось грубым и диким: квадратная челюсть, подбородок с ямочкой. Несмотря на внушительный рост и мощные мышцы, в изумрудных глазах светились спокойствие и тепло. Он собирал длинные огненно-рыжие волосы в косу, а в аккуратной бороде торчали щепки — следы регулярного ремонта дома, в котором дети постоянно проделывали когтями новые дыры.
— У меня впервые дети-гибриды, и до того как они сделают выбор, я должен показать им лучшее из обоих миров. Это значит: научить охоте, объяснить пределы их силы, показать жизнь в дикой природе.
— Им придётся часто превращаться и добывать пищу самостоятельно. Не знаю, поможет ли им скалльская часть натуры в убийстве, или они будут в ужасе от первой крови. В любом случае, не хочу, чтобы твои дети смотрели на них как на монстров.
— Прежде чем их примут другие — им самим нужно принять себя. Точно так же, как это сделал ты. И вдобавок — вряд ли Лерия с Араном смогут держать язык за зубами, раз ты даже им своей тайны не доверил, — заключил Защитник.
Вся его семья, кроме детей, знала, что Лит — гибрид.
— Кстати, Селия велела передать благодарность, — вздохнул Райман, протягивая Литу корзину с отборным мясом из лесов Троуна. — Ей не терпится побыть одной, пока я с детьми.
— То есть ты хочешь сказать, что...
— Да, у нас с тобой будет одинаковый опыт, только в разных местах. Селии нравится идея самой учить детей магии и дисциплине — чтобы они помогали, а не выматывали её, — сказал Защитник.
— Тогда до встречи по возвращении. Примешь участие в Самой Тёмной Ночи? — спросил Лит, имея в виду Осеннее Равноденствие Могара.
Оно было похоже на Хэллоуин с Земли, но смысл имело иной. Самая Тёмная Ночь считалась последним днём лета и первым — осени. Наступала пора холода, день становился равен ночи.
Это был момент, когда свет уступал тьме, и, согласно преданиям, исчезали все барьеры между миром живых и мёртвых.
Для взрослых это был напоминанием: пора завершать дела, пока не пришла зима и не начались метели.
Для детей же — это был шанс выпрашивать у родителей сладости, которые скоро исчезнут, и игрушки, чтобы скоротать запертые в доме вечера.
Для Лита это был первый раз. В детстве не было денег ни на конфеты, ни тем более на игрушки. Всё, что у них было — это деревянные фигурки, которые вырезал Рааз, и еда, которую готовила Элина.
Тогда Лит был младшим в семье, а почти все их доходы шли от него. Пока он работал на Нану, родители не могли себе позволить тратить его честно заработанные деньги на то, что его самого не интересовало.
Когда они наконец отремонтировали дом и расширили поля, все дети уже переросли этот праздник. А Аран с Лерией сейчас усиленно тренировались, чтобы не заснуть после ужина, как это всегда было прежде.
— Если не приму — меня убьют. Даже если не дети, то Селия точно. Во время беременности у неё развилась страсть к сладкому, а долгая изоляция до переезда в Лутию только усугубила это, — простонал Защитник, даже в человеческом облике.
— Хорошо, что хотя бы костюмы здесь не нужны, — вздохнул Лит. — Если бы все наряжались, как на Земле, мне пришлось бы быть начеку весь вечер, высматривая агентов Дворов Нежити.
— Мне и говорить нечего. Была бы бойня и массовая паника. Любая шутка обернулась бы убийством, — Райман передёрнул плечами при мысли, что его дети могут кого-нибудь располосовать в якобы самозащите.
После нападения со стороны Ночи у них осталась злоба на нежить, и они нападали бы на любого, кто показался бы опасным. Вот почему он и собирался в это путешествие: научить их распознавать, где враг, а где просто хам.
Лит вернулся домой, радуясь, что впервые с известия о смерти Триона родители были в прекрасном настроении. Как только они преодолели начальный страх, ДоЛореан стал их любимым другом.
Они катались, чтобы развеяться, навещали места своей молодости и ездили к Джирни, не утруждая детей. Лит даже встроил в машину маяк, с помощью которого Корпус Королевы всегда знал их местоположение и мог следовать за ними на расстоянии.
Ей не нравилось, что её воспринимали как пункт в списке дел.
[Тогда и это не отпуск. Придётся объяснять магию и ответственность паре детей. Что в этом весёлого?]
[Ты проведёшь несколько дней с малышами в красивом месте, на природе, ни о чём не думая — разве что о том, что рядом нет нормального туалета. По-моему, звучит отлично.] — Солус даже не успела договорить мысль, как услышала его внутренний стон.
[Можно поспорить почти с каждым словом, начиная с туалета, но просто скажу: ты наверняка навлекла беду,] — буркнул Лит.
Они препирались всю дорогу домой с Башни, где как раз завершили новую партию товаров. Алхимическая лаборатория Солус идеально подходила для массового производства предметов с нанесением защитных чар, предотвращающих подделку.
Шахматы было легко скопировать: требовались простые материалы, поэтому Лит просто добавлял на каждую доску многоцветный магический знак в виде фамильного герба, обозначая подлинник.
А самые дорогие наборы — из ценных пород дерева и мраморных фигурок — он просто подписывал вручную. Любой дворянин или маг, уличённый в использовании подделки, стал бы посмешищем среди игроков, так что, кроме тех, кому не по карману оригинал, рынок контрафакта почти отсутствовал.
Коляски же Лит продавал двух видов: на колёсах — для нижнего и среднего классов, с заклинанием левитации — для среднего и высшего. Обе были зачарованы так, чтобы рассыпаться при попытке разборки, исключая возможность изучения конструкции.
Дизайн тоже был намеренно усложнён: множество подвижных деталей создавали видимость значимости, хотя на деле были лишь декором.
— Точно не хочешь с нами? — по дороге Лит зашёл к дому Селии, чтобы пригласить Защитника с детьми в путешествие.
— Спасибо, но нет, — отозвался Скалл, находящийся в человеческом облике: 210 сантиметров ростом, в тёмно-зелёном охотничьем костюме и коричневых кожаных сапогах с мягкой подошвой.
Лицо Раймана оставалось грубым и диким: квадратная челюсть, подбородок с ямочкой. Несмотря на внушительный рост и мощные мышцы, в изумрудных глазах светились спокойствие и тепло. Он собирал длинные огненно-рыжие волосы в косу, а в аккуратной бороде торчали щепки — следы регулярного ремонта дома, в котором дети постоянно проделывали когтями новые дыры.
— У меня впервые дети-гибриды, и до того как они сделают выбор, я должен показать им лучшее из обоих миров. Это значит: научить охоте, объяснить пределы их силы, показать жизнь в дикой природе.
— Им придётся часто превращаться и добывать пищу самостоятельно. Не знаю, поможет ли им скалльская часть натуры в убийстве, или они будут в ужасе от первой крови. В любом случае, не хочу, чтобы твои дети смотрели на них как на монстров.
— Прежде чем их примут другие — им самим нужно принять себя. Точно так же, как это сделал ты. И вдобавок — вряд ли Лерия с Араном смогут держать язык за зубами, раз ты даже им своей тайны не доверил, — заключил Защитник.
Вся его семья, кроме детей, знала, что Лит — гибрид.
— То есть ты хочешь сказать, что...
— Да, у нас с тобой будет одинаковый опыт, только в разных местах. Селии нравится идея самой учить детей магии и дисциплине — чтобы они помогали, а не выматывали её, — сказал Защитник.
— Тогда до встречи по возвращении. Примешь участие в Самой Тёмной Ночи? — спросил Лит, имея в виду Осеннее Равноденствие Могара.
Оно было похоже на Хэллоуин с Земли, но смысл имело иной. Самая Тёмная Ночь считалась последним днём лета и первым — осени. Наступала пора холода, день становился равен ночи.
Это был момент, когда свет уступал тьме, и, согласно преданиям, исчезали все барьеры между миром живых и мёртвых.
Для взрослых это был напоминанием: пора завершать дела, пока не пришла зима и не начались метели.
Для детей же — это был шанс выпрашивать у родителей сладости, которые скоро исчезнут, и игрушки, чтобы скоротать запертые в доме вечера.
Для Лита это был первый раз. В детстве не было денег ни на конфеты, ни тем более на игрушки. Всё, что у них было — это деревянные фигурки, которые вырезал Рааз, и еда, которую готовила Элина.
Тогда Лит был младшим в семье, а почти все их доходы шли от него. Пока он работал на Нану, родители не могли себе позволить тратить его честно заработанные деньги на то, что его самого не интересовало.
Когда они наконец отремонтировали дом и расширили поля, все дети уже переросли этот праздник. А Аран с Лерией сейчас усиленно тренировались, чтобы не заснуть после ужина, как это всегда было прежде.
— Если не приму — меня убьют. Даже если не дети, то Селия точно. Во время беременности у неё развилась страсть к сладкому, а долгая изоляция до переезда в Лутию только усугубила это, — простонал Защитник, даже в человеческом облике.
— Хорошо, что хотя бы костюмы здесь не нужны, — вздохнул Лит. — Если бы все наряжались, как на Земле, мне пришлось бы быть начеку весь вечер, высматривая агентов Дворов Нежити.
— Мне и говорить нечего. Была бы бойня и массовая паника. Любая шутка обернулась бы убийством, — Райман передёрнул плечами при мысли, что его дети могут кого-нибудь располосовать в якобы самозащите.
После нападения со стороны Ночи у них осталась злоба на нежить, и они нападали бы на любого, кто показался бы опасным. Вот почему он и собирался в это путешествие: научить их распознавать, где враг, а где просто хам.
Лит вернулся домой, радуясь, что впервые с известия о смерти Триона родители были в прекрасном настроении. Как только они преодолели начальный страх, ДоЛореан стал их любимым другом.
Они катались, чтобы развеяться, навещали места своей молодости и ездили к Джирни, не утруждая детей. Лит даже встроил в машину маяк, с помощью которого Корпус Королевы всегда знал их местоположение и мог следовать за ними на расстоянии.
Закладка