Глава 1341. Монстры среди нас. Часть 1 •
— Я не имею к ним никакого отношения. Это всего лишь второй раз, когда я их вижу, — сказал Орпал, чувствуя, как всё больше загоняет себя в угол.
Он был уверен, что сможет справиться и с Литом, и со старым пердуном, может, даже с жуткой миниатюрной женщиной. Но Ночь кричала ему, что это не обычные стражники. Это Королевские Гвардейцы в броне Королевской Крепости.
Одно неверное движение — и ослушание воли Бабы Яги покажется им наименьшей проблемой.
— Я тебе верю, но это ничего не меняет, — Лит показал Орпалу армейский амулет, на который в реальном времени поступали отчёты от констеблей Империи, с которыми Джирни скоординировала действия.
Правовая система у них отличалась, как и правители, но все они служили Закону. Благодаря войне с нежитью обмен информацией стал приоритетом для трёх великих стран.
Суды Нежити свободно пересекали границы и эффективно действовали без оглядки на старые распри. Чтобы выжить, чиновникам континента Гарлен приходилось играть по тем же правилам.
— Мама, папа, посмотрите. — Документы были полны юридических терминов и цифр, понятных только специалистам, так что констебли Империи добавили к каждому из них итоговую таблицу, понятную даже ребёнку.
— Как видите, Орпал начал своё дело примерно тогда же, когда я поступил в Белый Грифон. И за последние семь лет он заработал примерно столько же, сколько и я, — сказал Лит, поражаясь тому, насколько далеко зашёл брат, лишь бы не чувствовать себя хуже.
— И что? — сердце Рааза разрывалось между гордостью за сыновей и страхом перед неизвестностью.
— Пап, я обычно приуменьшаю свои заслуги, но ещё на четвёртом курсе мне заплатили две тысячи золотых за помощь с чумой. Потом были Балкор, Налеа, и каждый раз королевская казна щедро вознаграждала меня.
— Как ты думаешь, насколько вероятно, что кузнец — пусть даже талантливый — заработает столько же, сколько самый молодой Архимаг и Разрушитель Заклинаний поколения? Разве не странно, что его карьера так подозрительно повторяет мою? — спросил Лит.
Он надеялся, что страсть Орпала к соперничеству его же и погубит — и, похоже, не ошибся. Все провокации Лита доводили брата до бешенства, и, рассказывая свою историю, Орпал сам выдал список самых влиятельных покровителей, словно коллекционер редких экспонатов.
Это дало Джирни и остальным точные ориентиры для расследования.
Лит мог бы стереть Орпала в порошок, но это бы ничего не решило. Он бы выглядел как грубый псих, к тому же разбил бы сердца родителей.
Его цель заключалась в другом — убить и Крефаса, и Орпала в сердцах их жертв. Лишь тогда он мог бы уничтожить их физически — не рискуя потерять всё, что ему дорого.
— Есть ещё кое-что, — вмешалась Джирни. — Все клиенты Орпала — безупречны, и его история подтверждается, и это… подозрительно. Как так вышло, что ни один конкурент не сыграл грязно? И как он умудрился избегать связей с криминалом?
— У торговца нет права выбирать клиентов, грязь неминуема. И ещё странно, что столько знатных особ лично посещали его лавку, вместо того чтобы отправить слугу.
— Потому что они хотели сами полюбоваться моей работой! — Орпал не мог смириться с тем, что даже самые влиятельные могут считать его ничтожеством.
— Сынок, если мне нравится мастер — я скуплю всё, что у него есть, но я не иду к нему лично. Всё доставляют мои люди. Единственный мастер, которого я принимаю дома — Лит. И только потому, что он мне как сын, — Джирни умудрилась смотреть на Орпала свысока, несмотря на разницу в росте.
— Сын, скажи честно, и я прощу тебя, что бы ты ни сделал. Как ты сумел заработать столько за столь короткий срок? — спросила Элина.
— Мам, клянусь, я всё объясню. Мне просто нужно немного времени...
— Время? — перебил Рааз, сев, чтобы не рухнуть. — Чтобы помнить, откуда деньги, время не нужно. Или знаешь, или врёшь. Ты тянешь, потому что всё выдумываешь.
«Ночь, помоги. Этого не было в плане», — подумал Орпал.
«Идиот. Я говорила тебе не гнаться за братом так яростно. У Лита тоже были ошибки и враги, а ты придумал слишком безупречную биографию». Но это всё, что она могла сказать.
Рабское заклятие Бабы Яги не позволяло ей причинить вред жителям Лутии — ни прямо, ни косвенно. Даже ложь под запретом, если задаёт вопрос Элина. Ночь могла помочь Орпалу, только если допрос вёл кто-то извне.
«И признать, что я хуже него? Никогда! Всё, что умеет он — я могу лучше!» — ответил Орпал, пока Элина прочищала горло и возвращала его к реальности.
— А теперь, Мелн Нарчат, убирайся из моего дома. Но сначала — извинись перед моими детьми за всё, что ты с ними сделал. Не помнишь что именно? Я с радостью напомню, — её слова звучали, как приговор. Она исключила Орпала из семьи.
Гордость Орпала корчилась, будто его мать отрекалась от него во второй раз.
— Я ничего плохого не сделал! Я лишь хотел открыть вам глаза! Она — паразит, высасывавший из нас всё, — Орпал указал на Тисту, которая усмехнулась, зная, как его это злит.
— А Пиявка — монстр! С того самого дня, как он вошёл в мой дом, он отнял у меня всё. А вы позволили ему! Как можно отречься от родного сына и оставить под своей крышей чудовище?
Ответ Джирни был кулаком в солнечное сплетение. Орпал согнулся от боли.
Пробуждённый он или нет — у всех людей нервы на одних и тех же местах, и много силы не требовалось.
— Я тоже монстр. И ты заставил моего друга пролить слишком много слёз, — сказала она, выкручивая ему руку и вытаскивая из дома, как пса на поводке.
— Это было коротко и отвратительно, — Вастор поднялся, осмотрев разруху в комнате.
Зинья рыдала в объятиях Камилы, едва стоя на ногах. Элина и Рааз сидели с пустыми глазами, будто им вновь сообщили о смерти Триона. Они не плакали и не говорили. Их разум был погребён под обломками разбитых надежд.
Он был уверен, что сможет справиться и с Литом, и со старым пердуном, может, даже с жуткой миниатюрной женщиной. Но Ночь кричала ему, что это не обычные стражники. Это Королевские Гвардейцы в броне Королевской Крепости.
Одно неверное движение — и ослушание воли Бабы Яги покажется им наименьшей проблемой.
— Я тебе верю, но это ничего не меняет, — Лит показал Орпалу армейский амулет, на который в реальном времени поступали отчёты от констеблей Империи, с которыми Джирни скоординировала действия.
Правовая система у них отличалась, как и правители, но все они служили Закону. Благодаря войне с нежитью обмен информацией стал приоритетом для трёх великих стран.
Суды Нежити свободно пересекали границы и эффективно действовали без оглядки на старые распри. Чтобы выжить, чиновникам континента Гарлен приходилось играть по тем же правилам.
— Мама, папа, посмотрите. — Документы были полны юридических терминов и цифр, понятных только специалистам, так что констебли Империи добавили к каждому из них итоговую таблицу, понятную даже ребёнку.
— Как видите, Орпал начал своё дело примерно тогда же, когда я поступил в Белый Грифон. И за последние семь лет он заработал примерно столько же, сколько и я, — сказал Лит, поражаясь тому, насколько далеко зашёл брат, лишь бы не чувствовать себя хуже.
— И что? — сердце Рааза разрывалось между гордостью за сыновей и страхом перед неизвестностью.
— Пап, я обычно приуменьшаю свои заслуги, но ещё на четвёртом курсе мне заплатили две тысячи золотых за помощь с чумой. Потом были Балкор, Налеа, и каждый раз королевская казна щедро вознаграждала меня.
— Как ты думаешь, насколько вероятно, что кузнец — пусть даже талантливый — заработает столько же, сколько самый молодой Архимаг и Разрушитель Заклинаний поколения? Разве не странно, что его карьера так подозрительно повторяет мою? — спросил Лит.
Он надеялся, что страсть Орпала к соперничеству его же и погубит — и, похоже, не ошибся. Все провокации Лита доводили брата до бешенства, и, рассказывая свою историю, Орпал сам выдал список самых влиятельных покровителей, словно коллекционер редких экспонатов.
Это дало Джирни и остальным точные ориентиры для расследования.
Лит мог бы стереть Орпала в порошок, но это бы ничего не решило. Он бы выглядел как грубый псих, к тому же разбил бы сердца родителей.
Его цель заключалась в другом — убить и Крефаса, и Орпала в сердцах их жертв. Лишь тогда он мог бы уничтожить их физически — не рискуя потерять всё, что ему дорого.
— Есть ещё кое-что, — вмешалась Джирни. — Все клиенты Орпала — безупречны, и его история подтверждается, и это… подозрительно. Как так вышло, что ни один конкурент не сыграл грязно? И как он умудрился избегать связей с криминалом?
— У торговца нет права выбирать клиентов, грязь неминуема. И ещё странно, что столько знатных особ лично посещали его лавку, вместо того чтобы отправить слугу.
— Потому что они хотели сами полюбоваться моей работой! — Орпал не мог смириться с тем, что даже самые влиятельные могут считать его ничтожеством.
— Сынок, если мне нравится мастер — я скуплю всё, что у него есть, но я не иду к нему лично. Всё доставляют мои люди. Единственный мастер, которого я принимаю дома — Лит. И только потому, что он мне как сын, — Джирни умудрилась смотреть на Орпала свысока, несмотря на разницу в росте.
— Сын, скажи честно, и я прощу тебя, что бы ты ни сделал. Как ты сумел заработать столько за столь короткий срок? — спросила Элина.
— Мам, клянусь, я всё объясню. Мне просто нужно немного времени...
— Время? — перебил Рааз, сев, чтобы не рухнуть. — Чтобы помнить, откуда деньги, время не нужно. Или знаешь, или врёшь. Ты тянешь, потому что всё выдумываешь.
«Ночь, помоги. Этого не было в плане», — подумал Орпал.
«Идиот. Я говорила тебе не гнаться за братом так яростно. У Лита тоже были ошибки и враги, а ты придумал слишком безупречную биографию». Но это всё, что она могла сказать.
Рабское заклятие Бабы Яги не позволяло ей причинить вред жителям Лутии — ни прямо, ни косвенно. Даже ложь под запретом, если задаёт вопрос Элина. Ночь могла помочь Орпалу, только если допрос вёл кто-то извне.
«И признать, что я хуже него? Никогда! Всё, что умеет он — я могу лучше!» — ответил Орпал, пока Элина прочищала горло и возвращала его к реальности.
— А теперь, Мелн Нарчат, убирайся из моего дома. Но сначала — извинись перед моими детьми за всё, что ты с ними сделал. Не помнишь что именно? Я с радостью напомню, — её слова звучали, как приговор. Она исключила Орпала из семьи.
Гордость Орпала корчилась, будто его мать отрекалась от него во второй раз.
— Я ничего плохого не сделал! Я лишь хотел открыть вам глаза! Она — паразит, высасывавший из нас всё, — Орпал указал на Тисту, которая усмехнулась, зная, как его это злит.
— А Пиявка — монстр! С того самого дня, как он вошёл в мой дом, он отнял у меня всё. А вы позволили ему! Как можно отречься от родного сына и оставить под своей крышей чудовище?
Ответ Джирни был кулаком в солнечное сплетение. Орпал согнулся от боли.
Пробуждённый он или нет — у всех людей нервы на одних и тех же местах, и много силы не требовалось.
— Я тоже монстр. И ты заставил моего друга пролить слишком много слёз, — сказала она, выкручивая ему руку и вытаскивая из дома, как пса на поводке.
— Это было коротко и отвратительно, — Вастор поднялся, осмотрев разруху в комнате.
Зинья рыдала в объятиях Камилы, едва стоя на ногах. Элина и Рааз сидели с пустыми глазами, будто им вновь сообщили о смерти Триона. Они не плакали и не говорили. Их разум был погребён под обломками разбитых надежд.
Закладка
Комментариев 1