Глава 1265. Паршивая овца. Часть 1 •
— Трион покончил с собой несколько месяцев назад. Мы узнали об этом совсем недавно, потому что после того, как он отрёкся от нас, у него больше не было семьи. В прощальном письме он написал, что сожалеет, что не был достаточно смел, чтобы признать свои ошибки и попросить у нас прощения.
Трион был моим малышом, но он прожил жизнь в одиночестве, потому что думал, будто мы не любим его достаточно, чтобы дать ему второй шанс. Он предпочёл умереть, чем быть снова отвергнутым своей семьёй, — Элина разрыдалась.
[Умер так же, как и жил — невыносимым занозой в заднице.] Лит остался равнодушен к новости, но сдержал язвительность. У Рааза увлажнились глаза, а у Рены явно было много сожалений. Выплёскивать на них всю свою желчь было бы и бесполезно, и жестоко.
— Если Трион отрёкся от нас, то как вы узнали о его смерти? — спросил Лит.
[Армия сообщила бы сначала мне. Джирни — тоже, если бы вела дело. У моей семьи нет контактов ни с Ассоциацией Магов, ни с военными, и те скорее промолчали бы, чем рисковали бы нажить со мной проблемы, разбив маме сердце просто так.] — подумал он.
— Трион до конца поддерживал связь с Орпалом, указав его как экстренный контакт. Армии потребовалось время, чтобы найти Орпала и сообщить ему. А затем...
— Орпал вернулся?! — Тиста вскочила с места, выкрикнув громче, чем собиралась. Она тут же активировала Видение Жизни, обыскивая окрестности дома в поисках давно исчезнувшего, но нисколько не оплакиваемого брата.
— Успокойся, его уже нет, — сказал Рааз. — Он ушёл сразу после того, как рассказал нам о Трионе и попросил прощения.
— Вы сошли с ума? — голос Лита был спокойным и низким, но в нём бушевал ураган.
Он встал медленно, чтобы не опрокинуть стол, и держал глаза закрытыми, чтобы не выпустить наружу убийственное намерение, переполнявшее его.
— Орпал... то есть Мелн, как он должен звать себя сейчас после того, как лишился имени, приходит сюда, а вы вместо того чтобы натравить на него магических зверей — впускаете его в мой дом?
— В наш дом. И он всё ещё мой сын, — Элина сжала руку Рааза. Её сердце боролось с разумом. — Я уже потеряла одного сына. Как ты можешь просить меня отказаться от другого? Он изменился. Прежний Орпал никогда бы не извинился.
— Это не ответ на мой вопрос, — голос Лита стал грубым. — Вам не кажется подозрительным, что Трион оставил такую записку, а Мелн пришёл именно в тот момент, когда меня не было?
— Ты просто параноик. Орпал...
— Мелн. Его зовут Мелн, и он больше не Верхен. Я скорее откажусь от своей фамилии, чем буду делить её с ним, — Лит выпустил фиолетовую волну, сияние которой прорвалось даже сквозь закрытые веки, наполняя дом ужасом.
Тройняшки Рены заплакали, а Аран с Лерией смотрели на дядю так, будто увидели живого персонажа из сказок — пугающего, но невероятно крутого.
[Скоро я не смогу сдерживать ману,] — сказала Солус. — [Но он точно стоит того, чтобы пугать родных?]
[Солус, это не паранойя. Не в этот раз. Я ещё в академии всё устроил с Ларком. Орпал не мог просто так вернуться в нужный момент — уж слишком удачно он ускользнул от всей сети информаторов.]
[Клянусь своей Мамой, ты прав. Ты же сам подал на него ориентировку. Теперь, когда ты Архимаг, ни один страж не упустит шанс услужить тебе.]
Это осознание немного развеяло туман в голове Солус и помогло ей отогнать остатки печали по утерянному телу.
— Я понимаю, как глубока твоя обида, — сказал Рааз. — Поэтому мы ничего не решили и ждали твоего возвращения. Это должно решаться всей семьёй. Мы знали, как ты отреагируешь, особенно после всего, через что ты прошёл. Потому и молчали.
Он взглянул на Камилу, кивая ей в знак благодарности. Она сделала то, что он не смог — не как муж Элины, а как отец Лита.
— Орпал... то есть Мелн действительно кажется другим, Лит, — сказала Рена, сдерживая слёзы. — Я никогда не забуду всё, что он говорил и делал. Но, может, пришло время простить. Он всё же мой брат-близнец. Я не вынесу, если он тоже погибнет где-нибудь в подворотне, как Трион.
— Извини, но мне всё равно, — раздался голос Тисты, и Лит с удивлением понял, что на этот раз это не он. — Трион бросил нас задолго до того, как официально отрёкся от семьи. Ему мешало наше магическое дарование — ну и пусть. Он ни разу не написал, не навестил, даже маме не ответил. А потом ещё и назначил контактным лицом того, чьё имя я даже произносить не хочу. Напомнить, за что его выгнали? Не за кражу хлеба — за попытку убить Лита!
Эти слова вскрыли раны, что не затянулись за целое десятилетие. Элина вцепилась в грудь, надеясь, что это неправда… но зная, что всё правда.
— Трион жил для себя. Если бы хоть немного заботился о нас, не покончил бы с собой, не оставил бы записку, которая заставляет тебя винить себя. Он перестал быть моим братом, когда не пришёл на свадьбу Рены, когда проигнорировал моё посвящение, когда не ответил ни на одно из маминых писем.
А тот другой… то, как он явился, говорит лишь об одном. Он не изменился. Всё тот же жалкий паразит, который хочет вернуть себе место в семье, ставшей богатой, и получить кусок, который считает своим по праву рождения.
Руки Тисты побелели от напряжения, лицо пылало. Её мана вибрировала, каждый вдох отзывался циановыми вспышками.
— Всё, что она сказала, — добавил Лит, указывая на сестру.
Она высказала почти все его мысли, и это дало Литу время успокоиться, открыть глаза и не разрушить дом.
— Смерть Триона расстраивает меня только потому, что она ранит вас. Она не меняет прошлого и не делает его лучше. Мой единственный вопрос — неужели Мелн действительно всё это подстроил с помощью родителей Камилы?
Трион был моим малышом, но он прожил жизнь в одиночестве, потому что думал, будто мы не любим его достаточно, чтобы дать ему второй шанс. Он предпочёл умереть, чем быть снова отвергнутым своей семьёй, — Элина разрыдалась.
[Умер так же, как и жил — невыносимым занозой в заднице.] Лит остался равнодушен к новости, но сдержал язвительность. У Рааза увлажнились глаза, а у Рены явно было много сожалений. Выплёскивать на них всю свою желчь было бы и бесполезно, и жестоко.
— Если Трион отрёкся от нас, то как вы узнали о его смерти? — спросил Лит.
[Армия сообщила бы сначала мне. Джирни — тоже, если бы вела дело. У моей семьи нет контактов ни с Ассоциацией Магов, ни с военными, и те скорее промолчали бы, чем рисковали бы нажить со мной проблемы, разбив маме сердце просто так.] — подумал он.
— Трион до конца поддерживал связь с Орпалом, указав его как экстренный контакт. Армии потребовалось время, чтобы найти Орпала и сообщить ему. А затем...
— Орпал вернулся?! — Тиста вскочила с места, выкрикнув громче, чем собиралась. Она тут же активировала Видение Жизни, обыскивая окрестности дома в поисках давно исчезнувшего, но нисколько не оплакиваемого брата.
— Успокойся, его уже нет, — сказал Рааз. — Он ушёл сразу после того, как рассказал нам о Трионе и попросил прощения.
— Вы сошли с ума? — голос Лита был спокойным и низким, но в нём бушевал ураган.
Он встал медленно, чтобы не опрокинуть стол, и держал глаза закрытыми, чтобы не выпустить наружу убийственное намерение, переполнявшее его.
— Орпал... то есть Мелн, как он должен звать себя сейчас после того, как лишился имени, приходит сюда, а вы вместо того чтобы натравить на него магических зверей — впускаете его в мой дом?
— В наш дом. И он всё ещё мой сын, — Элина сжала руку Рааза. Её сердце боролось с разумом. — Я уже потеряла одного сына. Как ты можешь просить меня отказаться от другого? Он изменился. Прежний Орпал никогда бы не извинился.
— Это не ответ на мой вопрос, — голос Лита стал грубым. — Вам не кажется подозрительным, что Трион оставил такую записку, а Мелн пришёл именно в тот момент, когда меня не было?
— Ты просто параноик. Орпал...
— Мелн. Его зовут Мелн, и он больше не Верхен. Я скорее откажусь от своей фамилии, чем буду делить её с ним, — Лит выпустил фиолетовую волну, сияние которой прорвалось даже сквозь закрытые веки, наполняя дом ужасом.
Тройняшки Рены заплакали, а Аран с Лерией смотрели на дядю так, будто увидели живого персонажа из сказок — пугающего, но невероятно крутого.
[Скоро я не смогу сдерживать ману,] — сказала Солус. — [Но он точно стоит того, чтобы пугать родных?]
[Солус, это не паранойя. Не в этот раз. Я ещё в академии всё устроил с Ларком. Орпал не мог просто так вернуться в нужный момент — уж слишком удачно он ускользнул от всей сети информаторов.]
[Клянусь своей Мамой, ты прав. Ты же сам подал на него ориентировку. Теперь, когда ты Архимаг, ни один страж не упустит шанс услужить тебе.]
Это осознание немного развеяло туман в голове Солус и помогло ей отогнать остатки печали по утерянному телу.
— Я понимаю, как глубока твоя обида, — сказал Рааз. — Поэтому мы ничего не решили и ждали твоего возвращения. Это должно решаться всей семьёй. Мы знали, как ты отреагируешь, особенно после всего, через что ты прошёл. Потому и молчали.
Он взглянул на Камилу, кивая ей в знак благодарности. Она сделала то, что он не смог — не как муж Элины, а как отец Лита.
— Орпал... то есть Мелн действительно кажется другим, Лит, — сказала Рена, сдерживая слёзы. — Я никогда не забуду всё, что он говорил и делал. Но, может, пришло время простить. Он всё же мой брат-близнец. Я не вынесу, если он тоже погибнет где-нибудь в подворотне, как Трион.
— Извини, но мне всё равно, — раздался голос Тисты, и Лит с удивлением понял, что на этот раз это не он. — Трион бросил нас задолго до того, как официально отрёкся от семьи. Ему мешало наше магическое дарование — ну и пусть. Он ни разу не написал, не навестил, даже маме не ответил. А потом ещё и назначил контактным лицом того, чьё имя я даже произносить не хочу. Напомнить, за что его выгнали? Не за кражу хлеба — за попытку убить Лита!
Эти слова вскрыли раны, что не затянулись за целое десятилетие. Элина вцепилась в грудь, надеясь, что это неправда… но зная, что всё правда.
— Трион жил для себя. Если бы хоть немного заботился о нас, не покончил бы с собой, не оставил бы записку, которая заставляет тебя винить себя. Он перестал быть моим братом, когда не пришёл на свадьбу Рены, когда проигнорировал моё посвящение, когда не ответил ни на одно из маминых писем.
А тот другой… то, как он явился, говорит лишь об одном. Он не изменился. Всё тот же жалкий паразит, который хочет вернуть себе место в семье, ставшей богатой, и получить кусок, который считает своим по праву рождения.
Руки Тисты побелели от напряжения, лицо пылало. Её мана вибрировала, каждый вдох отзывался циановыми вспышками.
— Всё, что она сказала, — добавил Лит, указывая на сестру.
Она высказала почти все его мысли, и это дало Литу время успокоиться, открыть глаза и не разрушить дом.
— Смерть Триона расстраивает меня только потому, что она ранит вас. Она не меняет прошлого и не делает его лучше. Мой единственный вопрос — неужели Мелн действительно всё это подстроил с помощью родителей Камилы?
Закладка