Глава 1264. Семейные дела. Часть 2 •
[Смейся, сколько хочешь, но я не помню, чтобы дети в их возрасте имели ярко-жёлтое ядро. Лучше уж я сам научу их магии, пока никто не пострадал.]
Единственной ложкой дёгтя было странное поведение Зинии. Она вела себя отстранённо и неловко, словно была чем-то расстроена.
Камила провела утро в лесу Траун с Селией, на охоте. Хотя у неё не было опыта, все те тренировки с Джирни позволяли ей передвигаться даже тише, чем охотнице, которая в который раз поклялась выучить хоть немного магии.
— Спасибо тебе огромное. Немного жаль, что мы толком не поговорили, но охота помогла мне выпустить пар.
— Не глупи. Это я должна тебя благодарить. Я наконец-то побыла одна, в приятной компании, да ещё и с добычей. Зато Раймана я убью. До сих пор не сделал мне ни одного из твоих побрякушек, — бурчала Селия.
То, что полная новичок добилась лучшего результата на охоте только благодаря магическому снаряжению, слегка её раздражало. Единственным утешением было то, что Камила не собиралась менять работу и отдала ей всю добычу.
Перед обедом, пока дети принимали ванну после игр, Лит показал остальной семье изображения свокго последнего Испытания Могара, умолчав о разговоре с самим миром.
Он чувствовал, что должен был хоть как-то объяснить вчерашнюю подавленность, но решил последовать совету Защитника — не разрушать чужое и собственное счастье.
— Понимаю, что пережить боль этих душ было тяжело, но на самом деле это хорошие новости, — сказал Рааз. — Если ты прав, то тебе осталась всего одна трибулация до статуса Хранителя.
— С надтреснутым ядром или нет — ты сможешь жить вечно, пока сам этого не захочешь.
— Во-первых, нет никаких гарантий, что Испытание вообще произойдёт. Его не было уже много лет, и в этот раз оно случилось только из-за махинаций Легайна, — ответил Лит.
— Дрянной ящер. Лучше бы землю пахал, — проворчала Элина, заменяя непристойности на «детский» язык.
— Во-вторых, сама идея пережить всех, включая Тисту, приводит в уныние.
— Ничего подобного. Стать Хранителем — это работа, как любая другая. Устанешь — уйдёшь. Но я тебе запрещаю умирать раньше меня, — всхлипнула Элина.
— Так, хватит, — сказал Лит, заметив, насколько странно все отреагировали на рассказ о трибуляции.
[Без части о Солус, Карле и Могаре моя история звучит скорее эпично, чем трагично. К тому же, раньше мама с папой всегда боялись, что я стану Хранителем, а теперь вдруг рады.]
— Сначала Зиния едва со мной заговорила утром, теперь мама плачет из-за миссии, которая и рядом не стоит с Кулахом или Балкором. Что тут происходит? — Лит окинул комнату взглядом и заметил смущение на лицах.
Тиста и Солус тоже уловили, как никто не решается смотреть в глаза вернувшимся брату и сестре.
— Либо вы скажете ему, либо я, — голос Камилы, обращённый к Элине, был таким гневным, каким Лит никогда раньше не слышал.
— Вы слышали, через что они прошли. Видели, как измотанными вернулись. Мы договорились всё рассказывать постепенно.
— Нет, мы не договаривались. Ты решила сама, а я смолчала только ради их миссии. Но теперь они дома и имеют право знать, — возразила Камила.
Она не любила вмешиваться в чужие семейные дела, но терпеть ложь Литу — ещё меньше. Особенно после того, насколько честным он был с ней прошлой ночью. Да и частично дело касалось и её лично.
— Это про твоих родителей? — спросил Лит.
[Это бы объяснило злость Камилы и стыд Зинии, но не странное поведение мамы,] — подумал он.
— Нет, — сказала Элина.
— Да! — вскричала Камила, вскакивая. — Твои родители не выгнали моих даже после того, как узнали правду. Хуже того — Элина пригласила их сюда, чтобы познакомить с тобой!
— Что?! — Лит едва не поперхнулся. — Как ты могла? Они же самые настоящие… золотоискатели! Им только деньги и нужны!
— Как ты можешь говорить такое при Камиле? Это же её семья! — встала Элина, не веря, что её сын может быть таким грубым.
— Он может, потому что это правда. Они чёртовы золотоискатели и явно охотятся за вашими деньгами! — вставила Камила, едва не выругавшись при детях.
[О чём они вообще?] — подумала Тиста. — [Я впервые слышу хоть что-то о родителях Камилы, но по реакции брата и самой Камилы становится ясно — с ними не всё чисто. Пока не знаю подробностей, лучше не лезть, чтобы маму не задеть. Она и Зиния, похоже, в одной команде.]
— Они извинились перед вами с Зинией столько раз… Чего вы от них ещё хотите? — возмущённо сказала Элина. Её пыл и готовность заступиться за пару незнакомцев заставили Лита усомниться в её здравомыслии.
— Хочу, чтобы они продолжали нас игнорировать, как делали последние десять лет, а не появлялись, когда запахло деньгами! — парировала Камила.
— Мама, Ками права. Они ничем не лучше наших родственников, которые вспомнили о нашем существовании только после слухов о моих серебряных шахтах. Чем родители Камилы заслужили иное отношение? — спросил Лит.
— Многим, — всхлипнула Элина. Рааз тут же обнял её, стараясь успокоить. — Они просто заботливые родители, которые хотят искупить ошибки, пока не стало поздно. Все заслуживают второго шанса.
— Нет, не все. И твоё объяснение не выдерживает критики, — Лит держал себя в руках, чтобы не расстроить мать ещё сильнее, но всё равно чувствовал, что за всем этим что-то скрывается.
— Что ты от нас ещё скрываешь? — спросил он, оглядываясь по комнате.
Он наконец заметил ту самую скорбь в глазах Рааза, Элины и даже Рены — такую же, как тогда, когда Тиста была при смерти.
— Трион мёртв, — наконец сказала Элина.
Камила опустила взгляд, Тиста побледнела, а Лит с трудом сдержался, чтобы не сказать: «А кто это такой?»
Единственной ложкой дёгтя было странное поведение Зинии. Она вела себя отстранённо и неловко, словно была чем-то расстроена.
Камила провела утро в лесу Траун с Селией, на охоте. Хотя у неё не было опыта, все те тренировки с Джирни позволяли ей передвигаться даже тише, чем охотнице, которая в который раз поклялась выучить хоть немного магии.
— Спасибо тебе огромное. Немного жаль, что мы толком не поговорили, но охота помогла мне выпустить пар.
— Не глупи. Это я должна тебя благодарить. Я наконец-то побыла одна, в приятной компании, да ещё и с добычей. Зато Раймана я убью. До сих пор не сделал мне ни одного из твоих побрякушек, — бурчала Селия.
То, что полная новичок добилась лучшего результата на охоте только благодаря магическому снаряжению, слегка её раздражало. Единственным утешением было то, что Камила не собиралась менять работу и отдала ей всю добычу.
Перед обедом, пока дети принимали ванну после игр, Лит показал остальной семье изображения свокго последнего Испытания Могара, умолчав о разговоре с самим миром.
Он чувствовал, что должен был хоть как-то объяснить вчерашнюю подавленность, но решил последовать совету Защитника — не разрушать чужое и собственное счастье.
— Понимаю, что пережить боль этих душ было тяжело, но на самом деле это хорошие новости, — сказал Рааз. — Если ты прав, то тебе осталась всего одна трибулация до статуса Хранителя.
— С надтреснутым ядром или нет — ты сможешь жить вечно, пока сам этого не захочешь.
— Во-первых, нет никаких гарантий, что Испытание вообще произойдёт. Его не было уже много лет, и в этот раз оно случилось только из-за махинаций Легайна, — ответил Лит.
— Дрянной ящер. Лучше бы землю пахал, — проворчала Элина, заменяя непристойности на «детский» язык.
— Во-вторых, сама идея пережить всех, включая Тисту, приводит в уныние.
— Ничего подобного. Стать Хранителем — это работа, как любая другая. Устанешь — уйдёшь. Но я тебе запрещаю умирать раньше меня, — всхлипнула Элина.
— Так, хватит, — сказал Лит, заметив, насколько странно все отреагировали на рассказ о трибуляции.
[Без части о Солус, Карле и Могаре моя история звучит скорее эпично, чем трагично. К тому же, раньше мама с папой всегда боялись, что я стану Хранителем, а теперь вдруг рады.]
— Сначала Зиния едва со мной заговорила утром, теперь мама плачет из-за миссии, которая и рядом не стоит с Кулахом или Балкором. Что тут происходит? — Лит окинул комнату взглядом и заметил смущение на лицах.
Тиста и Солус тоже уловили, как никто не решается смотреть в глаза вернувшимся брату и сестре.
— Либо вы скажете ему, либо я, — голос Камилы, обращённый к Элине, был таким гневным, каким Лит никогда раньше не слышал.
— Вы слышали, через что они прошли. Видели, как измотанными вернулись. Мы договорились всё рассказывать постепенно.
— Нет, мы не договаривались. Ты решила сама, а я смолчала только ради их миссии. Но теперь они дома и имеют право знать, — возразила Камила.
Она не любила вмешиваться в чужие семейные дела, но терпеть ложь Литу — ещё меньше. Особенно после того, насколько честным он был с ней прошлой ночью. Да и частично дело касалось и её лично.
— Это про твоих родителей? — спросил Лит.
[Это бы объяснило злость Камилы и стыд Зинии, но не странное поведение мамы,] — подумал он.
— Нет, — сказала Элина.
— Да! — вскричала Камила, вскакивая. — Твои родители не выгнали моих даже после того, как узнали правду. Хуже того — Элина пригласила их сюда, чтобы познакомить с тобой!
— Что?! — Лит едва не поперхнулся. — Как ты могла? Они же самые настоящие… золотоискатели! Им только деньги и нужны!
— Как ты можешь говорить такое при Камиле? Это же её семья! — встала Элина, не веря, что её сын может быть таким грубым.
— Он может, потому что это правда. Они чёртовы золотоискатели и явно охотятся за вашими деньгами! — вставила Камила, едва не выругавшись при детях.
[О чём они вообще?] — подумала Тиста. — [Я впервые слышу хоть что-то о родителях Камилы, но по реакции брата и самой Камилы становится ясно — с ними не всё чисто. Пока не знаю подробностей, лучше не лезть, чтобы маму не задеть. Она и Зиния, похоже, в одной команде.]
— Они извинились перед вами с Зинией столько раз… Чего вы от них ещё хотите? — возмущённо сказала Элина. Её пыл и готовность заступиться за пару незнакомцев заставили Лита усомниться в её здравомыслии.
— Хочу, чтобы они продолжали нас игнорировать, как делали последние десять лет, а не появлялись, когда запахло деньгами! — парировала Камила.
— Мама, Ками права. Они ничем не лучше наших родственников, которые вспомнили о нашем существовании только после слухов о моих серебряных шахтах. Чем родители Камилы заслужили иное отношение? — спросил Лит.
— Многим, — всхлипнула Элина. Рааз тут же обнял её, стараясь успокоить. — Они просто заботливые родители, которые хотят искупить ошибки, пока не стало поздно. Все заслуживают второго шанса.
— Нет, не все. И твоё объяснение не выдерживает критики, — Лит держал себя в руках, чтобы не расстроить мать ещё сильнее, но всё равно чувствовал, что за всем этим что-то скрывается.
— Что ты от нас ещё скрываешь? — спросил он, оглядываясь по комнате.
Он наконец заметил ту самую скорбь в глазах Рааза, Элины и даже Рены — такую же, как тогда, когда Тиста была при смерти.
— Трион мёртв, — наконец сказала Элина.
Камила опустила взгляд, Тиста побледнела, а Лит с трудом сдержался, чтобы не сказать: «А кто это такой?»
Закладка