Глава 1023. Новый путь. Часть I •
Благодаря кристаллам Нанди стабилизировал своё тело и быстро восстановил оружие.
[Следуйте за мной, чёрт побери. Я не хочу застрять здесь навсегда,] — подумал он.
У Эрнасов не оставалось выбора, а состояние Флории становилось всё хуже, поэтому они последовали за минотавром через короткий лабиринт из кристаллических жил, чистота которых постоянно росла. Вскоре их окружали только фиолетовые и белые самоцветы.
Посреди такого сокровища, которое свело бы с ума любого мага, стояла охотничья хижина. Маленький деревянный домик имел остроконечную крышу, всего одну дверь и по одному окну на каждую сторону.
Перед домом висела верёвка с маленькой одеждой разных размеров, создавая впечатление, будто сюда каким-то образом попала большая семья.
Квилла и Флория сразу узнали подавляющую ауру, исходившую от этого места — ту самую, что они чувствовали ещё на поверхности. Но теперь она, похоже, больше не была враждебной.
Флории внезапно стало гораздо лучше. Боль отступила, цвет вернулся к её лицу, и она смогла идти без посторонней помощи.
— Что со мной происходит? — наполовину с облегчением, наполовину в страхе спросила она.
— Заходите, — сказал Нанди, открывая дверь и пригибаясь, чтобы пройти внутрь.
Флория и остальные быстро последовали за ним — и увидели нечто ещё более невероятное, чем кристаллы.
— О боги, внутри он больше, чем снаружи! — выпалила Квилла, заметив, насколько просторным оказался зал.
Гостиная, в которую они попали, была более десяти метров в длину и пятнадцати в ширину. В камине висел огромный котёл, наполненный чем-то пузырящимся и аппетитно пахнущим.
Длинный прямоугольный стол из дерева, даже длиннее, чем тот, за которым проводились званые ужины в особняке Эрнасов, был накрыт достаточным количеством тарелок и приборов, чтобы накормить целый взвод.
Более того, хотя сама гостиная была значительно больше, чем казалась снаружи, в ней было несколько дверей и коридоров, ведущих в помещения ещё больших размеров.
Но больше всего удивило видение старушки, сидящей на простом деревянном стуле среди двух десятков детей. Она читала им вслух из книги, а они старательно записывали каждое её слово, учась писать.
Седовласая женщина с выразительными чёрными глазами имела длинный нос и уши, её лицо покрывали морщины и возрастные пятна. Несмотря на внешнюю слабость, голос у неё был мелодичным и добрым.
Дети представляли собой причудливую смесь возрастов и рас. Некоторым едва исполнилось четыре, другим было почти десять. Все они были гибридами. У одной девочки были серебряные волосы и в глазах мерцал красный свет нежити.
Мальчик, едва постарше Арана, имел перепончатые руки, чешую на щеках, а на шее то появлялись, то исчезали жабры. У кого-то на голове вместо волос росла шерсть, у других — листья и кожа странного цвета.
Даже Морок был так ошеломлён, что не смог выдать ни одного своего обычного комментария.
— Опаздываешь, Нанди. Дети давно закончили диктант и ждали тебя за дополнительным занятием, — сказала Баба Яга, первая Пробуждённая, достигшая белого ядра бессмертия. Она закрыла книгу, но дети продолжали писать.
— Ты знаешь о моём состоянии. Я не мог рисковать, вдруг бы потерял контроль над заклинанием или впал в безумие и убил бы твоих гостей, — ответил он.
— Что такое «безумие» и как это пишется? — спросил красивый чёрноволосый мальчик.
Никто бы не догадался, что он гибрид, если бы не его правая рука, лишённая плоти и крови, но всё ещё подвижная.
— Расскажу, когда подрастёшь. Диктант окончен. Идите, мойте руки и лица. Ужин почти готов, — сказала Баба Яга, поднимаясь. Класс быстро разошёлся, собрав свои вещи.
Как только последний ребёнок покинул гостиную, все двери захлопнулись сами собой, запечатывая помещение.
— Научи детей неверному слову — и я убью тебя. Это последнее предупреждение, — её глаза стали холодными, словно камень.
Старушка была сгорбленной и едва достигала 1.45 метра ростом, но даже минотавр съёжился от страха. Её подавляющая аура покрыла всех холодным потом, и хотя комната была ярко освещена, казалось, что её поглотила тьма.
— То же касается и вас. Ведите себя перед детьми подобающе или пожалеете. А теперь подходите ближе. Нам нужно многое обсудить, а времени мало, — Баба Яга топнула ногой, и перед гостями возникло пять деревянных стульев.
— Кто вы? — спросила Фрия.
— Чего вы от меня хотите? — обратилась Флория, почему-то уверенная, что эта странная женщина как-то связана с её состоянием.
— Некоторые из этих детей действительно наполовину нежить? Значит, нежить может иметь детей? — мозг Квиллы какое-то время был отключён, но осознание таких последствий быстро вернуло его к работе.
— Мне не особо нравятся другие Эрнас, но если мы все скоро умрём — может, хотя бы успею вычеркнуть «оргия на четверых» из списка желаний, — сказал Морок, не изменяя своим приоритетам.
Раз уж погибать — то с наслаждением.
— Я сделал, что ты просила. Отдай мою награду, чтобы я наконец мог покинуть эту тюрьму и жить! — сказал Нанди.
— Я-то надеялась, что буду иметь дело со взрослыми... Говорите по одному или молчите. Что до ваших вопросов: зови меня Нана, Фрия. Я хочу поговорить с тобой, Флория. Да — на оба вопроса, Квилла. Зависит от ваших решений, Морок. И наконец — ты ещё не выполнил свою задачу, Нанди. Я скажу тебе, когда закончишь, — Нана села, и её гости внезапно были вынуждены сделать то же самое.
— Нана? — вежливо подняла руку Квилла.
Сказать это слово после стольких лет было странно. В прошлом у неё уже была знакомая, что взяла детское лепетание — «Нана» — как своё прозвище.
Леди Нерея, также известная как Нана, была первой учительницей магии Лита. Сёстры Эрнас встречались с ней не раз и присутствовали на её похоронах. Называть кого-то ещё Наной казалось неправильным, ведь несмотря на внешнее сходство, эти женщины были совершенно разными.
Леди Нерея была суровой и циничной, но это была лишь маска, скрывающая боль от утраты всего, ради чего она жила. Она так и не оправилась после того, как магическое сообщество отвергло её из-за ложного обвинения.
Баба Яга же имела добрые и мягкие манеры, но под её кроткой внешностью скрывалась сила истинной властительницы. Дело было не только в её ужасающей магической мощи, которую ощущали даже в бездействии, и не в невозможной хижине.
Вся её сущность источала уверенность и авторитет — так, что люди невольно испытывали благоговейный трепет даже во время обычного диктанта.
[Следуйте за мной, чёрт побери. Я не хочу застрять здесь навсегда,] — подумал он.
У Эрнасов не оставалось выбора, а состояние Флории становилось всё хуже, поэтому они последовали за минотавром через короткий лабиринт из кристаллических жил, чистота которых постоянно росла. Вскоре их окружали только фиолетовые и белые самоцветы.
Посреди такого сокровища, которое свело бы с ума любого мага, стояла охотничья хижина. Маленький деревянный домик имел остроконечную крышу, всего одну дверь и по одному окну на каждую сторону.
Перед домом висела верёвка с маленькой одеждой разных размеров, создавая впечатление, будто сюда каким-то образом попала большая семья.
Квилла и Флория сразу узнали подавляющую ауру, исходившую от этого места — ту самую, что они чувствовали ещё на поверхности. Но теперь она, похоже, больше не была враждебной.
Флории внезапно стало гораздо лучше. Боль отступила, цвет вернулся к её лицу, и она смогла идти без посторонней помощи.
— Что со мной происходит? — наполовину с облегчением, наполовину в страхе спросила она.
— Заходите, — сказал Нанди, открывая дверь и пригибаясь, чтобы пройти внутрь.
Флория и остальные быстро последовали за ним — и увидели нечто ещё более невероятное, чем кристаллы.
— О боги, внутри он больше, чем снаружи! — выпалила Квилла, заметив, насколько просторным оказался зал.
Гостиная, в которую они попали, была более десяти метров в длину и пятнадцати в ширину. В камине висел огромный котёл, наполненный чем-то пузырящимся и аппетитно пахнущим.
Длинный прямоугольный стол из дерева, даже длиннее, чем тот, за которым проводились званые ужины в особняке Эрнасов, был накрыт достаточным количеством тарелок и приборов, чтобы накормить целый взвод.
Более того, хотя сама гостиная была значительно больше, чем казалась снаружи, в ней было несколько дверей и коридоров, ведущих в помещения ещё больших размеров.
Но больше всего удивило видение старушки, сидящей на простом деревянном стуле среди двух десятков детей. Она читала им вслух из книги, а они старательно записывали каждое её слово, учась писать.
Седовласая женщина с выразительными чёрными глазами имела длинный нос и уши, её лицо покрывали морщины и возрастные пятна. Несмотря на внешнюю слабость, голос у неё был мелодичным и добрым.
Дети представляли собой причудливую смесь возрастов и рас. Некоторым едва исполнилось четыре, другим было почти десять. Все они были гибридами. У одной девочки были серебряные волосы и в глазах мерцал красный свет нежити.
Мальчик, едва постарше Арана, имел перепончатые руки, чешую на щеках, а на шее то появлялись, то исчезали жабры. У кого-то на голове вместо волос росла шерсть, у других — листья и кожа странного цвета.
Даже Морок был так ошеломлён, что не смог выдать ни одного своего обычного комментария.
— Опаздываешь, Нанди. Дети давно закончили диктант и ждали тебя за дополнительным занятием, — сказала Баба Яга, первая Пробуждённая, достигшая белого ядра бессмертия. Она закрыла книгу, но дети продолжали писать.
— Ты знаешь о моём состоянии. Я не мог рисковать, вдруг бы потерял контроль над заклинанием или впал в безумие и убил бы твоих гостей, — ответил он.
— Что такое «безумие» и как это пишется? — спросил красивый чёрноволосый мальчик.
Никто бы не догадался, что он гибрид, если бы не его правая рука, лишённая плоти и крови, но всё ещё подвижная.
— Расскажу, когда подрастёшь. Диктант окончен. Идите, мойте руки и лица. Ужин почти готов, — сказала Баба Яга, поднимаясь. Класс быстро разошёлся, собрав свои вещи.
Как только последний ребёнок покинул гостиную, все двери захлопнулись сами собой, запечатывая помещение.
— Научи детей неверному слову — и я убью тебя. Это последнее предупреждение, — её глаза стали холодными, словно камень.
Старушка была сгорбленной и едва достигала 1.45 метра ростом, но даже минотавр съёжился от страха. Её подавляющая аура покрыла всех холодным потом, и хотя комната была ярко освещена, казалось, что её поглотила тьма.
— То же касается и вас. Ведите себя перед детьми подобающе или пожалеете. А теперь подходите ближе. Нам нужно многое обсудить, а времени мало, — Баба Яга топнула ногой, и перед гостями возникло пять деревянных стульев.
— Кто вы? — спросила Фрия.
— Чего вы от меня хотите? — обратилась Флория, почему-то уверенная, что эта странная женщина как-то связана с её состоянием.
— Некоторые из этих детей действительно наполовину нежить? Значит, нежить может иметь детей? — мозг Квиллы какое-то время был отключён, но осознание таких последствий быстро вернуло его к работе.
— Мне не особо нравятся другие Эрнас, но если мы все скоро умрём — может, хотя бы успею вычеркнуть «оргия на четверых» из списка желаний, — сказал Морок, не изменяя своим приоритетам.
Раз уж погибать — то с наслаждением.
— Я сделал, что ты просила. Отдай мою награду, чтобы я наконец мог покинуть эту тюрьму и жить! — сказал Нанди.
— Я-то надеялась, что буду иметь дело со взрослыми... Говорите по одному или молчите. Что до ваших вопросов: зови меня Нана, Фрия. Я хочу поговорить с тобой, Флория. Да — на оба вопроса, Квилла. Зависит от ваших решений, Морок. И наконец — ты ещё не выполнил свою задачу, Нанди. Я скажу тебе, когда закончишь, — Нана села, и её гости внезапно были вынуждены сделать то же самое.
— Нана? — вежливо подняла руку Квилла.
Сказать это слово после стольких лет было странно. В прошлом у неё уже была знакомая, что взяла детское лепетание — «Нана» — как своё прозвище.
Леди Нерея, также известная как Нана, была первой учительницей магии Лита. Сёстры Эрнас встречались с ней не раз и присутствовали на её похоронах. Называть кого-то ещё Наной казалось неправильным, ведь несмотря на внешнее сходство, эти женщины были совершенно разными.
Леди Нерея была суровой и циничной, но это была лишь маска, скрывающая боль от утраты всего, ради чего она жила. Она так и не оправилась после того, как магическое сообщество отвергло её из-за ложного обвинения.
Баба Яга же имела добрые и мягкие манеры, но под её кроткой внешностью скрывалась сила истинной властительницы. Дело было не только в её ужасающей магической мощи, которую ощущали даже в бездействии, и не в невозможной хижине.
Вся её сущность источала уверенность и авторитет — так, что люди невольно испытывали благоговейный трепет даже во время обычного диктанта.
Закладка