Глава 2101. Можешь оставить мне хоть какое-то лицо? •
.
– Позже, возможно, мы вернемся сюда и останемся на некоторое время, чтобы вспомнить прошлое, или эта квартира может быть просто сохранена для воспоминаний, – сказал Хан Чжолинь. Он засмеялся и продолжил: – В конце концов, это место, где мы с Сяоя официально начали жить вместе. Оно очень много для нас значит.
Ши Гуаньчжун и Ду Ицинь не ожидали, что Хан Чжолинь уже продумал все так далеко вперед.
Но Хан Чжолинь, имеющий четкие планы относительно своего будущего с Ши Сяоя, уже представлял собой обещание на будущее.
Линь Лие даже уже подготовила для них семейный особняк.
Все это невольно заставило Ши Гуаньчжуна и Ду Ицинь чувствовать себя в безопасности и уверенности как родителей.
На этот раз они хотели прийти и посмотреть, как изменился дом после того, как они начали жить вместе.
И они начали сожительствовать так скоро, что более или менее все еще заставляли Ши Гуаньчжуна чувствовать, что все происходит слишком быстро.
Но теперь, когда он услышал, что говорит Хан Чжолинь, Ши Гуаньчжун больше так не считал.
Хан Чжолинь давно продумал должным образом каждый шаг.
Все, что осталось, это договориться о том, чтобы иметь детей с Ши Сяоя.
Этот человек действительно с самого начала стремился жениться на Ши Сяоя.
Ши Гуаньчжун и Ду Ицинь, естественно, были довольны как родители Ши Сяоя.
Редко случалось, чтобы даже Ши Наньцану нечего было сказать.
Хан Чжолинь действительно был очень надежным, когда справлялся с делами, и очень зрелым.
Если бы это был кто-то другой, неважно, кто это был, он, возможно, не смог бы заставить людей чувствовать себя так уверенно, как смог Хан Чжолинь.
Так что, даже если у Ши Гуаньчжуна и было какое-то чувство, что его дочь похитил Хан Чжолинь, сейчас он так не думал.
Он был исключительно доволен Хан Чжолинем.
Чтобы Ши Наньцан больше ничего не говорил, Ши Гуаньчжун тайно бросил на него свирепый взгляд, чтобы дать ему понять, чтобы он не переборщил.
Ши Наньцан: «…»
После краткого осмотра этажа выше, они вчетвером вернулись в гостиную внизу и выпили чаю в дружеской обстановке.
Ши Гуаньчжун сделал глоток чая и спросил:
– Готовит обычно Сяоя?
– Обычно приходит тетушка-помощница, чтобы заниматься готовкой, – сказал Хан Чжолинь. – Сяоя занята работой. Как я могу позволить ей вернуться и уставшей заняться еще и всеми делами по дому? Обычно, когда мы возвращаемся, тетушка-помощница уже приготовила блюда, – объяснил Хан Чжолинь.
– Нам редко удается сделать перерыв и на выходных, поэтому не так много случаев, когда у нас нет работы, и мы можем отдохнуть. Обычно либо она на работе, либо работает в съемочной группе, либо у меня работа или командировка. Редко бывает, чтобы мы оба были дома как сегодня, – сказал Хан Чжолинь, улыбаясь.
– Когда мы оба свободны, мы либо ходим на свидания, либо просто остаемся дома и отдыхаем. – Хан Чжолинь снова наполнил чайные чашки Ши Гуаньчжуна и других гостей, а потом сказал: – Таким образом, времени, которое мы проводим дома, уже очень мало, поэтому мы редко готовим дома.
Тут Хан Чжолинь улыбнулся и гордо сказал:
– Иногда, когда Сяоя захочется, она готовит для меня несколько блюд.
Время от времени ему очень хотелось съесть приготовленную ею еду, поэтому Ши Сяоя готовила лично.
Кроме этого, Хан Чжолинь также не мог так нагружать Ши Сяоя каждый день.
Ши Наньцан сделал глоток чая и, наконец, восстановил свой боевой дух.
– Разве ты не умеешь готовить?
Хан Чжолинь: «…»
– Как может человек не уметь готовить! – сразу же возмутился Ши Наньцан. – Мужчина должен уметь преуспевать в работе по дому и в социальных ситуациях!
– Ха-ха. – Хан Чжолинь сухо рассмеялся и спросил его в ответ: – Старший брат, а ты умеешь готовить?
Ши Наньцан только хотел его немного приструнить. Кто знал, что его собственная мать, Ду Ицинь, жестоко разоблачит его, говоря:
– Что он умеет делать! С тех пор, как он был ребенком, и до сих пор у него есть только три цели, чтобы войти на кухню. Чтобы найти хорошую еду, найти хорошие напитки и спросить, где еда и напитки.
Ши Наньцан: «…»
Дорогая мама, ты можешь оставить мне хоть какое-то лицо?
.