Глава 839 •
Два противника наконец замедлились до скорости, которую мог воспринимать Рэндидли, и стояли лицом друг к другу. Они оба истекали кровью, и после обмена ударами Шал выглядел в более выгодном положении, чем Копейщик. Однако…
За спиной Копейщика сгущалось облако тьмы. В эту небольшую комнату стекались образы всего Теллуса, и вновь появилась та энергия Системы, ограничивая варианты Рэндидли.
Внезапно Рэндидли осознал, что упустил нечто из виду. Перед этим они подумывали о прямом противостоянии с Копейщиком и его образом. Если же эта затея провалится, они бы воспользовались запасным планом и сокрушили образ Копейщика, чтобы опустить уровень сражения до более подходящего их возможностям. И тогда они вдвоём бы сразились за душу Теллуса.
И то нечто, о чём не подумал Рэндидли, это конструкция Системы, что отвечала за процесс Восхождения. Когда он только прибыл в эту комнату, у него не было времени на тщательное изучение рун, что находились вокруг Азриэль. Он только ощутил их отторжение, что чем-то напоминало ощущения в той подавляющей тюрьме, где Рэндидли провёл месяц. Если руны Системы такие же, то у него был способ противостоять им.
Возможно, Теллус обрёл столь глубокие познания в гравировке именно благодаря тому, что в прошлом Копейщик проходил через восхождение и передал знания о его рунах своей фракции и всем остальным.
Наблюдая за сражением Шала и Копейщика, Рэндидли то и дело посматривал на зловещую паутину Системы, что сплеталась вокруг двух бойцов. И пусть Рэндидли не участвовал в дуэли, а только находился рядом с ней, он ощущал давление этих всеохватывающих Системных конструкций.
И чем сильнее они становились, тем большую территорию они должны охватывать. Рэндидли представил, как люди по всему миру останавливаются и поднимают глаза к небу. Кроме рун с таким подавляющим эффектом обнаружились и те, что облегчали сбор образов. Это Рэндидли осознал, когда увидел сверкающие руны вокруг Копейщика, что наливались всё большей тьмой.
Его тень удлинялась и расширялась, превращаясь в некого неповоротливого монстра, что пировал на груде плоти. Тогда как Шал…
Шала окружал рой ярких светлячков, которых было явно недостаточно для противостояния глубокой тьме Копейщика. Также оказалось, что большая часть образов, помогающих Шалу, исходила от Рэндидли и тех, кому он передал свои образы. Не будь этого…
Любопытное наблюдение, но Системные руны подавляли и самих бойцов, пусть и не настолько сильно. Шала и Копейщика медленно придавливал к земле вес образов, которыми они обладали, пока эти образы не станут их единственным оружием. То есть, их индивидуальная сила могла находиться на разных уровнях, но со временем эта разница перестанет играть существенную роль.
И пока что образы Копейщика явно преобладали.
— Сломанное копьё, — усмехнулся Копейщик. — Какой идеальный символ, ведь именно это лежит в конце твоего пути, Шал. Если только ответственность вынуждает тебя держать копьё, то ты слаб. Твоё копьё слабо. Отойди в сторону. Признай поражение. Ещё можно прекратить всё, пока не стало слишком поздно.
— Не только ответственность. Есть и другие причины… почему моё копьё выдержит эту ношу. Я не отступлю, — выпрямился Шал. Его левая рука была ранена, но упрямо продолжала держать верхнюю часть сломанного копья.
— Держать копьё — это принимать насилие. Посмотри на наш мир, — прошипел Копейщик. От его слов окружающие их руны вспыхнули и взорвались волной ментального давления. Вся комната наполнилась перекошенными в ярости и ненависти лицами, что смотрели на присутствующих в комнате. Их губы шептали об обидах и несправедливости, а глаза требовали расплаты.
Рэндидли молча смотрел, как Шал боролся с этой ментальной атакой, и пытался изо всех сил придумать способ, как ему помочь.
— Мы поколениями сражались с Упырями, — продолжил Копейщик. — Но знаешь, что случилось бы, не создавай их я? Сражались бы мы сами. Держать копьё — это признавать, что мы никогда не выйдем за пределы наших базовых инстинктов. Если не будет врагов, мы перебьём друг друга. Таков Теллус, и такова наша реальность.
— И всё же я буду держать копьё, чтобы остановить тебя. Мир, который создадут твои желания, погубит нас. Я изменю эту истину. Мы не будем принесены в жертву ради создания твоей реальности, — огласил Шал.
— И что ты сделаешь со сломанным копьём? — засмеялся Копейщик. — Какие ещё доказательства тебе нужны?
На какое-то время воцарилась тишина. Их образы мерились силой с друг другом, и образ Шала продолжал уступать. Способен ли Рэндидли каким-то образом помочь Шалу? Ему поможет Эфир? Но казалось, что при своём характере Шал не примет ничего из этого, ведь он хотел самолично нести своё бремя. Об этом говорило растущее отчаяние в глазах Шала. Человек с таким взглядом ни за что не пойдёт на компромиссы. Это его образ и сражение.
Или даже нечто большее образа… это его мечта. Мечта, что он хранил в душе с самого детства. Мечта вырасти и изменить мир.
Таково его копьё. Копьё, что хотело изменить Теллус.
Внезапно Рэндидли озарила идея, словно кто-то нашептал её ему.
***
Шал продолжал использовать Изолирующий Страх для подавления Копейщика, но в его голову начали закрадываться подозрения, что только этим он ничего не добьётся.
Пульсирующая головная боль и странный поток образов, хлынувший в голову Шала, только усилили это чувство. Что если Копейщик прав… Всеобщий Турнир Школ Копья. Радужные охотники. Кровопролитные сражения между могущественными Стилями по всему миру.
(п.п. Радужные охотники — это копейщики, что бросают вызовы другим копейщикам с целью победить и отобрать их Таслы для своей коллекции. Особенно ценятся уникальные цвета Таслов. Впервые это понятие появилось в главе 127. Тогда было несколько конфликтов по этому поводу, но дальше эта тема не поднималась).
Все эти образы витали в тумане насилия, что окрашивал воздух в тёмнобордовый и ржавый цвет. В цвет старого металла и гноящихся ран.
Весь Теллус сражался не за ответственность, а ради власти и привилегий. Также сражались ради гордости или просто ради собственных желаний. Теллус населял народ, что преуспел в жестоких сражениях. Даже Шал не мог отрицать это.
Но перед тем, как потерять себя, Шал вспомнил о мечте своей и Пронто. О мечте ясноглазого десятилетнего мальчика. Мечта о копьё, что было змеёй, и о герое, что спасёт мир. Тот герой будет настолько силён, что принесётв Теллус. Вокруг Шала витали крошечные частицы света. Маленькие и слабые частицы, что были капризами детей.
Частицы, что были надеждами матерей, чьи дочери и сыновья ушли на войну. Частицы, что были мечтами ветеранов, когда те молчаливо смотрели на подрастающее и радостное поколение. Все они жаждали обрести своего спасителя. Желали восстановить справедливость в мире. Хотели стать настолько сильными, что они смогут побороть собственные недостатки.
Шал не мог претендовать на роль такого героя, ведь он, как и все остальные, возвысился через насилие и борьбу. Но в глубине души он чувствовал, что народ Теллуса стоит выше такого насилия.
Почему должно быть иначе?
— Твоего образа недостаточно, мальчик.
Руки Шала крепче сжались на сломанном копье, и повреждённая ключица отозвалась волной боли. Как же трудно держать копьё перед лицом всего мира. Но он должен. Должен защитить свою… мечту. Мечту Пронто. Это единственный способ избежать бесконечного повторения трагедии, пока Авто Речу не надоест манипулировать ими ради удовлетворения своих извращённых желаний.
Но против стены тьмы и смерти, что возвышалась за спиной Копейщика…
— Шал.
Шал моргнул и обернулся. Его глаза сфокусировались на Рэндидли, что стоял в дальнем конце комнаты. Как странно. Шал и вовсе позабыл, что Рэндидли всё ещё находился здесь и наблюдал за ним. Как-то не в его характере забывать, что кто-то наблюдает за его сражением. А если точнее, все наблюдали за его сражением.
Все ждали, кто окажется обладателем Души Теллуса. Если судить по количеству, то Теллус полнился людьми из мира, о котором говорил Копейщик. Но всё же…
К удивлению Шала, Рэндидли поднял своё необычное копьё-растение и протянул его.
— Вот. Возьми его.
Комнату наполнила звенящая тишина. Похоже, присутствие Рэндидли удивило и Копейщика, что вспомнил о нём только после этих слов.
«Весьпротив меня, и мне дают только копьё, — ухмыльнулся Шал. — Как типично и… героично».
От такого Шала пробило на смех, что лишь ухудшило состояние его ран. Но вопреки боли он продолжил смеяться, ведь действия Рэндидли пробудили очень давние воспоминания.
— Давай играть в Героя, — возбуждённо потёр руки Пронто.
В то время Пронто было уже четырнадцать. Под его глазами появились глубокие мешки, а кожа стала бледной и полупрозрачной.
Это было одно из последних хороших воспоминаний Шала о Пронто перед тем, как его поглотила собственная жажда силы. Вскоре потребуется изолировать Пронто из-за того, что с ним происходило.
Но Шал ещё не знал этого.
— Перой, — нахмурился он своему старшему брату. — Опять ? Мы уже не дети, Пронто. Нам нужно тренироваться, пока отец сражается на передовой. Если Упыри нападут большой армией…
— Бу-у-у, — с неким отчаянием замахал руками Пронто. — Я просто хочу сыграть в героя, хорошо?Пожалуйста, Шал?
Шал нахмурился, но медленно кивнул. И сразу же пожалел об этом.
— Только теперь герой — это я!
— Но… разве мы оба не всегда были героями?-удивился Шал.
— Не сейчас. Я хочу один побыть героем. Очень хочу… сегодня мне нужно почувствовать себя героем… — смутился Пронто.
Тогда подросток Шал пристальнее присмотрелся к своему брату и заметил, каким несчастным выглядел его брат. Но тогда он подумал, что Пронто просто скучает по Аемону. Пронто всегда переживал разлуку с отцом тяжелее, чем Шал. Нельзя сказать, что Шал не скучал, просто… Пронто был особенным для отца в том смысле, каким Шал не был. Поэтому при виде душевных страданий Пронто, что вызывало отсутствие этого мужчины, обида Шала на отца только росла.
— Твоя взяла, — наконец вздохнул Шал. — Тогда я… злодей?
— Нет! — вновь отчаянно крикнул Пронто. — Никаких злодеев. Просто будь… моим помощником, хорошо ? Ты будешь подавать мне копьё и в том духе.
Вероятно, лицо Шала стало уж очень забавным, ведь Пронто захихикал.
— Не смотри на меня так. Давай потренируемся. «Шал, моё копьё!» А теперь брось мне ту палку…
Шал бросил палку, но концом вперёд, поэтому Пронто отпрыгнул в сторону. Вскоре их игра переросла в простое метание палки, и последующий день выдался долгим и тёплым.
Шал наконец-то перестал смеяться. Но эта эмоция осталась на его лице, когда он усмехнулся и посмотрел на Рэндидли. Его ученик перехватил в руке и бросил ему своё драгоценное копьё, в поиски за которым он отправился аж в Школу Смерти.
В момент броска лицо Рэндидли изменилось: Шал увидел в нём улыбающегося Пронто с горящими глазами.
Шал поймал копьё и повернулся лицом к Копейщику. Пойманное копьё не захотело просто принять его руку. Оно ожило и скользнуло по его телу, начав обнюхивать его как собака и скрежетать. Спустя десять секунд оно вернулось в руку Шала и выпрямилось.
А потом стало длиннее на несколько сантиметров, чем оно было в руках Рэндидли. Как змея, копьё повернулось к Шалу с вопросом, нормально ли так. Краем глаза Шал увидел в глубокой тьме позади Копейщика… несколько маленьких светлячков, что медленно полетели к нему.
«Похожее на змею копьё, хех… — Шал сморгнул слезы. — Смотри на меня, Пронто. Сыграем в Героя последний раз».