Глава 71.1. Новички и ветераны •
В тот день, когда Чжуан Ваньцин была похоронена в усыпальнице для Императорских наложниц, Чжуан Лаоянь стояла в павильоне Ванъюэ, наблюдая за уходящей похоронной процессией. Утренний весенний ветер вызывал у людей озноб, заставляя холодеть даже её сердце.
– Ваше Высочество, нам пора возвращаться, – сказал Тинчжу, набрасывая плащ на плечи Чжуан Лаоянь. Потом она посмотрела на похоронную процессию, которую в принципе уже не было видно. – Императорский гарем именно такой. Те, кому благоволят, могут греться в лучах славы. Над теми, кто теряет благосклонность, могут издеваться все. Если вы сегодня не строите козни против других, другие всё равно не отпустят Вас.
Чжуан Лаоянь повернулась, чтобы спуститься по лестнице, как вдруг заметила множество запряжённых лошадьми экипажей у восточной двери. Она спросила:
– Для чего эти экипажи?
– Неужели Ваше Высочество забыли? Сегодня тот день, когда приезжают новички. Те, кто сидит в экипажах, – это дочери чиновников или дочери семей по всей стране. Если Императору понравится кто-нибудь из них, они могут остаться во дворце, – Тинчжу наблюдала, как много экипажей въезжало в Восточные ворота. За каретами медленно вставало солнце.
Хотя на них падал солнечный свет, в этой сцене не было и следа оживления.
Чжуан Лаоянь молча наблюдал за этой сценой. Ещё одна группа женщин, потерявших свободу. Если они останутся здесь, то будут соревноваться до конца своих дней.
Видя, что её госпожа молчит, Тинчжу подумала, что Чжуан Лаоянь беспокоится о вновь прибывших, и не смогла удержаться от успокаивающих слов:
– Ваше Высочество, не стоит беспокоиться. Даже если во дворец войдут новые люди, Ваше положение в сердце Его Величества никогда не изменится. Гуй Фэй Шу из Дворца Аньцин всегда пользовалась благосклонностью Императора. За последние годы во дворец прибыло много новых людей, но никто никогда не видел, чтобы Император относился к ней хоть немного холодно.
На губах Чжуан Лаоянь появилась улыбка.
– Куда поскакали твои мысли? Я просто вздыхаю от волнения.
Вздыхая от волнения о чём? Тинчжу никак не могла прийти в себя.
Когда она повернулась, чтобы спуститься по лестнице, Тинчжу услышала, как госпожа тихо сказала:
– Как только весна закончится, прекрасные цветы завянут. Какая жалость.
✿✿✿
В зале Луаньхэ стояли двадцать-тридцать девушек, разодетых в пух и прах. Все они отличались исключительной внешностью. Они оценивали друг друга и скрывали свою враждебность. Однако никто не осмеливался быть дерзким на этой стадии. Они благонравно опустили головы, ожидая прибытия других Императорских наложниц.
На такого рода мероприятиях должны присутствовать те, кто достиг второго ранга. Хотя эти девушки были в расцвете своей юности, они всё ещё знали, что не могут оскорбить этих высокопоставленных Императорских наложниц.
– Прибыла Чжаожун Сюй.
Девушки отдавали дань уважения одна за другой, осторожно украдкой взглянув на эту Чжаожун Сюй. Она была похожа на ветку ивы, дрожащую на ветру (1). Неописуемая элегантность и изысканность.
Чжаожун Сюй пристально посмотрела на девушек, стоявших там. На её тонких чертах появилось высокомерие.
– Прибыла Гуй Фэй Шу.
Присутствующие знали, что Гуй Фэй Шу был чрезвычайно любима. Как только они увидели её ясно, то неминуемо почувствовали себя ниже этой женщины. Хотя эта Гуй Фэй Шу не одевалась максимально роскошно, её красота шокировала всех; они инстинктивно старались избегать Гуй Фэй Шу.
Как только толпа девушек услышала это объявление, они снова тщательно сосредоточились. Хотя ранг этой особы был не так высок, как у Гуй Фэй Шу, после того, как она вошла во дворец всего за год, она поднялась в ранге до Сяньжун. Мало того, она пользовалась большой благосклонностью Императора. Прежде чем они вошли во дворец, их семьи заранее предупредили этих девушек, чтобы они не оскорбляли этого человека.
Как только эта Сяньжун Чжао прибыла, девочки почувствовали, что хотя она и не так привлекательна, как Гуй Фэй Шу, у неё есть свои отличительные черты. В частности, выражение быстрого ума и мягкой утончённости в глазах женщины, а также её нежная аура.
– Вы, юные леди, не должны быть такими церемонными, – сказала Сяньжун Чжао, её голос был свеж и прохладен для ушей. Из этого явствовало, что у Императора были и другие причины так её баловать.
Чжуан Лаоянь позволила этим девушкам оценить её. После того как девушка и другие Императорские наложницы, прибывшие до неё, засвидетельствовали друг другу своё почтение, она села на подходящее место. Чжуан Лаоянь заметила, что напротив неё сидит Чжаожун Сюй, похожая на ветку ивы, трепещущую на ветру. И она медленно-медленно отвела взгляд.
Вскоре прибыли остальные Императорские наложницы. Императрица тоже прибыла, величественно войдя в зал, опираясь на руку своей дворцовой служанки. После этого они стали ждать прибытия Императора. Что же касается матери Императора, Вдовствующей Императрицы, то она сказала, что должна искренне молиться Будде, что у неё нет настроения связываться с гаремом.
Для Императора, который привёл свою жену и наложниц более высокого ранга, чтобы выбрать наложниц более низкого ранга, такая сцена была бы не слишком гармоничной. Чжуан Лаоянь бросила взгляд на десятки красивых девушек. И она не знала, кто из них мог бы вступить на поле битвы Императорского гарема.
Девушка жалела этих красавиц. Все эти красавицы имели высокие амбиции, всерьёз воспринимая стихотворение «если ты не рыба, то откуда тебе знать, каково рыбье счастье?».
– Совсем недавно эта Бэнь Гун увидела, что в Императорских садах расцвело много цветов. Они действительно прекрасны, от одного вида этой красоты кружится голова, – сказала Императрица, глядя на девушек. – Похоже, скоро наступит прекрасное время, чтобы оценить цветы.
– Ваше Величество Императрица – та, кто действительно любит цветы и, естественно, хотела бы их оценить, – сказал Гуй Фэй Шу с улыбкой. Она не смотрела на толпу девушек. – Эта Чэньце – честный и серьёзный человек и любит только несколько видов цветов. Как бы ни были прекрасны другие цветы, по мнению этой Чэньце, они не так уж и интересны.
– Склонность Гуй Фэй Шу любить только несколько видов цветов – это хорошо, – Императрица улыбнулась, встретившись с ней взглядом. – Завтра в Императорском саду этой Бэнь Гун состоится банкет в честь цветов. Там вы можете полюбоваться цветком, который вам так нравится.
Чжуан Лаоянь опустила голову, слишком уставшая, чтобы слушать, как Императрица и Гуй Фэй Шу скрещивают мечи. Время от времени она смотрела вниз на разных красивых девушек, ожидающих, что Император выберет несколько, завернёт их и унесёт (2).
– Его Величество прибыл!
Наконец-то пришёл большой босс. Чжуан Лаоянь и остальные поднялись на ноги, чтобы совершить полную церемонию почтения. I_фри_-cy Они смотрели, как Император прошёл мимо толпы красавиц и сел на самое важное место: стул, сделанный из дерева Фиби Чжэньань с золотой резьбой и вырезанными на нём драконами (3).
– Не надо так церемониться, – Фэн Цзинь взглянул на девушек, стоявших внизу. Затем он перевёл взгляд на сидящих Императорских наложниц. – Императрица, ты нашла кого-нибудь подходящего?
– Эта Чэньце считает, что каждая из этих девушек великолепна. Тем не менее будет лучше, если Ваше Величество лично выберет их, – сказала Императрица; в её словах не было ни капли вины.
Чжуан Лаоянь бросила взгляд на грязного до мозга костей Императора. Слишком жестоко и бессердечно было говорить жене, чтобы она выбирала себе наложницу. Быть Императрицей действительно трудно.
С древних времён кто знает, сколько Императриц сломалось в руках подлых Императоров? Кто знает, сколько женщин, разделявших радости и горести жизни с Императорами, основавшими династию, потеряли благосклонность, а затем прожили остаток жизни в одиночестве? Более того, будучи Императрицами, эти несчастные женщины должны были конкурировать с теми молодыми Императорскими наложницами. Разве это не печально?
_____________________________________________
1. Ветка ивы дрожала на ветру – выглядела нежной и внушала жалость чужим сердцам.
2. Выберите некоторые, заверните их и унесите – написано так, что кажется, будто Император просто заказывает еду на вынос.
3. Дерево Фиби чжэньань с золотой резьбой (楠木 Nánmù) – в прошлом древесина этого дерева, называемого в Китае наньму, была настолько ценной, что только королевские семьи могли позволить себе её использование.