Глава 175. Мечи Цзинь Буи •
Пожилая Золотая Ворона горько плакала, и вскоре море огня охватило Сюй Ина и остальных.
Юань Ци почувствовал, как его плоть шипит от жара, и уловил слабый аромат. В ужасе он воскликнул: — А-Ин, успокой его, пусть не плачет. Так жалко.
Было неясно, кого он жалел – Цзинь Буи или себя.
Сюй Ин, вспомнив о пережитом Цзинь Буи, почувствовал сострадание. Он подошел к нему и сказал: — Я давно узнал тебя, но ты уже стар, и я хотел, чтобы ты остался на дереве фусан и спокойно доживал свой век. Почему ты снова здесь?
Цзинь Буи всхлипывал. Он был стар, память его подводила, и он часто повторялся, рассказывая одну и ту же историю по несколько раз.
Однако во всех его словах сквозила лишь жалость к себе за забывчивость, а не упреки в адрес Сюй Ина.
Он винил себя в том, что обещал Сюй Ину никогда его не покидать, но забыл его на четыре тысячи лет.
Если бы Сюй Ин не оставил в нем Изначальную Истину и не позволил жителям рыбьего брюха культивировать как энергию, так и силу экзорцизма, снабжая его эликсиром бессмертия, он бы так и не вспомнил обо всем.
Он бормотал о своей старческой забывчивости.
Он помнил, как в последний раз видел Сюй Ина, закованного в цепи и ведомого в Сяньян.
Он пролетал над тюремной повозкой и видел, как юноша внизу поднял голову и посмотрел на него, но он равнодушно взмахнул крыльями и улетел.
— С тех пор я тебя и не помню! — рыдал он, и пламя опалило одежду Сюй Ина.
Сюй Ин поспешил успокоить его, и Юань Ци, превозмогая боль, тоже сказал: — Это не твоя вина, ты ранен, тебе нужно лечиться…
Цзинь Буи взмахнул крыльями, смахивая огненные слезы, посмотрел на кровь на своем теле и сказал: — Это не моя кровь, это от тех, кого я рубил. Ты так вкусно пахнешь…
Юань Ци робко произнес: — Кажется, я сейчас поджарюсь. Перестань плакать.
Цзинь Буи успокоился, поднял лапу и спросил Сюй Ина: — Этот колокол твой?
В битве с Цин Би и Небесным Драконом Большой Колокол был сильно поврежден, а затем Ли Сяокэ использовал его в отчаянной схватке с Цзинь Буи, усугубив его состояние.
Хотя Цзинь Буи был стар и забывчив, он прошел через множество битв вместе с Сюй Ином, в том числе более тридцати сражений с Небесным Богом!
Более того, он участвовал в битвах с таинственными существами свыше, перед которыми даже Небесный Бог испытывал благоговение!
Схватка с Ли Сяокэ была лишь незначительным эпизодом в его долгой жизни. Несмотря на возраст, он не мог проиграть Ли Сяокэ.
Он видел Большой Колокол раньше и смутно помнил его, поэтому не выбросил, а держал, как погремушку, спрашивая Сюй Ина.
— Похоже, это господин Колокол! — воскликнул Юань Ци, узнав его.
От Большого Колокола остались только восемь рун Небесного Пути, остальная поверхность была разбита. Он, казалось, был без сознания, неизвестно, был ли он тяжело ранен Цзинь Буи или Цин Би.
Цзинь Буи поднял Большой Колокол и потряс его. Колокол звенел, словно погремушка: — Кажется, он сломан.
Он хотел повесить Большой Колокол на шею Сюй Ина, но колокол был слишком большим. Тогда он выпустил пламя, превратив его в огненный шнур, и повесил колокол на шею Юань Ци.
Юань Ци замер, боясь пошевелиться, опасаясь, что огненный шнур перережет ему шею, и его голова вместе с Большим Колоколом упадет на землю.
К счастью, этого не произошло.
Однако он тут же почувствовал, как его жизненная сила начала утекать, и немного успокоился: — Господин Колокол еще жив, он поглощает мою жизненную силу, чтобы исцелиться. Но на этот раз ему будет трудно восстановиться.
Цзинь Буи поднял другую лапу и спросил Сюй Ина: — А этот меч ты обронил?
Сюй Ин увидел меч и, обрадовавшись, воскликнул: — Да, это мой!
В когтях Цзинь Буи был оригинальный четырехгранный меч принадлежавший Ли Сяокэ, одна из двух главных реликвий горы Девяти Драконов и хребта Простака!
Ли Сяокэ создал этот меч и Колокол Свободы. Колокол Свободы был уничтожен Цин Би, но меч сохранил свою мощь и оставался артефактом Закона высшего уровня!
Цзинь Буи виновато сказал: — Я сжег печать на мече.
— Тем лучше! — радостно воскликнул Сюй Ин, принимая меч.
Сюэ Иньань смотрел на него с завистью.
Цзинь Буи, видя его радость, тоже обрадовался и попытался взлететь, чтобы, как в детстве, сесть на плечо Сюй Ина.
Сюй Ин почувствовал себя словно иголка, на которую водрузили огромную гору. Он с трудом передвигал ноги, чувствуя тяжесть ноши.
— Нам нужно вернуться на гору Девяти Драконов, чтобы залечить раны. Это место небезопасно, — сказала Цин Би, обращаясь к Сюй Ину.
Она почувствовала странную ауру и беспокойство в сердце, подсказывающее ей, что нужно как можно скорее уйти.
Земля Небесной Кары была пустынна. Тело древнего зверя, на спине которого находился запечатанный храм, лежало на бесплодной равнине, а другие звери разбежались.
Древний зверь погиб в битве между Ли Сяокэ и Цин Би. Оба не сдерживали свою силу, что привело к гибели зверя.
Зверь был мертв, но на его спине все еще стояли врата, надпись на которых мерцала.
Огромные куски плоти, похожие на скатов манта, парили в воздухе и один за другим падали в глубокий колодец за вратами.
А внизу, на равнине, башни из плоти бежали к вратам.
— Недостаточно! Все еще недостаточно! — пульсировала могущественная мысль в колодце, — Мне нужно больше тел, больше энергии, чтобы снять печать Небесного Пути! Мои части, разбросанные по миру, возвращайтесь ко мне, разрушьте печать!
Это был редкий шанс. Ли Сяокэ был невероятно силен, но и хитер. Он постоянно обещал снять печать, чтобы выманить у него знания Иного Пути.
Когда-то он тоже пытался обмануть Ли Сяокэ, соблазняя его и заставляя использовать Небесное Откровение, чтобы сложить пространство горы Девяти Драконов и окружающих гор и перенести их на небо Земли Небесной Кары, чтобы он мог поглотить их.
Он поглотил миллионы людей, опустошил ту часть округа Шэнь, поглотил изначальную энергию неба и земли и, наконец, смог частично освободиться от печати.
Он использовал эту часть своего тела, чтобы отомстить, поглощая Землю Небесной Кары, пожирая потомков своих врагов и высасывая из этого мира всю жизнь. Но Ли Сяокэ перестал кормить его, перестал приносить ему новые земли.
Очевидно, Ли Сяокэ тоже пытался обмануть его, надеясь получить больше.
— Но я наконец освобожусь! — Колодец дрожал.
Цзинь Буи, стоя на плече Сюй Ина, почувствовал, что не может удержаться, и спрыгнул.
Трехногая Золотая Ворона следовала за Сюй Ином, как огромный гриф, перепрыгивая с ноги на ногу.
Он был взволнован и, боясь показаться своему бывшему хозяину чужим, постоянно искал повод заговорить. Однако память его подводила, и он часто забывал, о чем говорил, а еще очень любил подбирать разные вещи.
— А-Ин, это ты обронил червяка? — спросил он, поднимая голову Юань Ци и поднося ее к Сюй Ину.
— Нет.
— Тогда я его съем.
— Не надо… Господин Ци, проснитесь! Проснитесь… Да, вас не съели, вас выплюнули. Не бойтесь, не бойтесь, — успокаивал Сюй Ин огромную змею.
Через некоторое время Цзинь Буи снова спросил Сюй Ина: — А-Ин, это ты обронил юношу?
— Нет, но не ешь его! Это мой друг, — в ужасе воскликнул Сюй Ин, спасая Сюэ Иньаня.
Цзинь Буи опустил Сюэ Иньаня на землю, похлопал его по голове, успокаивая, и сказал: — Я не ем людей.
Через некоторое время он снова поднял Сюэ Иньаня и спросил Сюй Ина: — А-Ин, это ты обронил?
…
Сюй Ин, Цин Би, Сюэ Иньань и остальные вернулись на хребет Простака, чтобы залечить раны. Ученики Ли Сяокэ на горе были встревожены.
— Это место недоброе.
Цин Би, стоя на хребте Простака и глядя на Землю Небесной Кары внизу, почувствовала беспокойство и сказала Сюэ Иньаню: — Здесь, на небесах и земле, скрывается ужасное существо, ждущее своего часа. Мы можем остаться здесь ненадолго, чтобы залечить раны, но не дольше, иначе нам не поздоровится! Твоим соратникам нужно как можно скорее уйти отсюда!
Юань Ци не понял: — Почему мы не преследуем Ли Сяокэ? Он, должно быть, тяжело ранен, иначе бы не сбежал. Сейчас самое время убить его!
Цин Би покачала головой: — Если мы уйдем, ужасное существо выберется наружу и по этой горе попадет в округ Шэнь. С его силой он легко может уничтожить целый мир, округ Шэнь не выдержит. Когда мои раны заживут, я перенесу эту гору обратно в округ Шэнь, чтобы прервать связь между мирами. Что касается Ли Сяокэ…
Она снова покачала головой: — Он — загнанный зверь, не представляющий угрозы. Сначала разберемся здесь, а потом займемся им.
Сюй Ин про себя похвалил ее: "Эта женщина благородна".
Сюэ Иньань, оправившись от пережитого ужаса в клюве птицы, сказал: — Вы лечитесь, а я пойду уговорю своих товарищей уйти!
Он решительно направился к ученикам.
Сюй Ин смотрел ему вслед и думал: — В глазах учеников горы Девяти Драконов Сюэ Иньань — предатель, сговорившийся с чужаками. Послушают ли они его?
Не успел он додумать, как вспыхнула энергия меча. Десяток учеников горы Девяти Драконов, активировав свои мечи и колокола, напали на Сюэ Иньаня, крича: — Предатель Сюэ, сегодня мы убьем тебя и принесем в жертву небесам!
— Убить пса Сюэ!
— Отомстить за учителя, убив пса Сюэ!
Сюэ Иньань, отбиваясь от атак, кричал: — Здесь запечатан злой бог Иного Пути, он скоро вырвется на свободу! Если мы не уйдем, все погибнем!
У него не было артефакта Закона, и он мог противостоять мечам и колоколам своих собратьев только с помощью энергии меча. Но стоило ему высвободить свою энергию, как летящие мечи ломались, и даже прочные защитные колокола не могли выдержать и одного удара!
Сюэ Иньань был удивлен: — Как моя сила так возросла?
За последнее время он открыл три Грота Бессмертных, а Изначальная Истина в его теле еще больше усилила его. Незаметно для себя он превзошел всех своих собратьев по горе Девяти Драконов!
Когда ученики напали на него, Сюэ Иньань легко раскидал их, повергая на землю одного за другим. На всей горе не было ему равных!
Через некоторое время, ранив всех своих собратьев, Сюэ Иньань вынес их за пределы хребта Простака. Он был поражен: — Я сражался так долго, но моя изначальная энергия все еще на пике, раны быстро заживают, а тело не чувствует усталости. Культивация энергии и силы экзорцизма — это невероятно!
Сюй Ин, Цин Би и остальные поселились на горе, залечивая раны и наблюдая за Землей Небесной Кары.
Сюй Ин, воспользовавшись схваткой Сюэ Иньаня с его собратьями, тайком изучил технику владения мечом горы Девяти Драконов.
Гора Девяти Драконов славилась мастерством владения мечом и колоколом. Ли Сяокэ, непревзойденный мастер времен династии Хань, передал своим ученикам невероятно мощную технику владения мечом.
Хотя Ли Сяокэ не был единственным мастером меча в мире, он был лучшим среди культиваторов времен династии Хань. Сюй Ин начал изучать меч под его руководством, но с тех пор не продвинулся.
Теперь, наблюдая за битвой Сюэ Иньаня с учениками горы Девяти Драконов, он значительно улучшил свое мастерство, достигнув нового уровня.
Большинство ран Цин Би были нанесены божественной силой Ли Сяокэ. Остатки этой силы в ранах было трудно удалить, и Цин Би приходилось самой, понемногу, очищать их, никто не мог ей помочь.
То же самое было и с Небесным Драконом.
Однако он был существом Небесного Пути, и его жизненная сила была во много раз сильнее, чем у обычных людей. Даже после того, как Большой Колокол разбил его тело ниже шеи, он выжил. Но его раны были самыми тяжелыми, и он был на грани смерти.
Как только Цин Би немного оправилась, она начала очищать раны Небесного Дракона от остатков божественной силы.
Сюй Ин тут же подключился, используя эликсир долголетия из Сокровищницы Дворца Нирваны, чтобы помочь ему восстановить тело.
— Я тебя помню, — прохрипел Небесный Дракон, когда у него начали отрастать новые конечности ниже шеи. Его жизненная сила перестала утекать, но новые конечности были тонкими и слабыми, всего десять с лишним футов длиной, едва способными поддерживать его огромную голову.
— Когда мой хозяин был жив, мы вместе охотились на тебя, — сказал Небесный Дракон, разглядывая Сюй Ина, — потом мой хозяин умер. Он говорил, что ты мятежник!
Цзинь Буи с любопытством поднял его, вытянул шею и попытался проглотить.
Небесный Дракон отчаянно растопырил лапы, пытаясь удержаться за клюв и не упасть в желудок, крича: — Стой! Стой! Раньше мы были врагами, а теперь мы на одной стороне!
Цзинь Буи неохотно выплюнул его и погладил его большую голову перьями.
В этот момент небо над Землей Небесной Кары изменилось, земля сильно задрожала, и даже небо сотрясалось.
Сюй Ин встал, активировал Небесное Око и посмотрел в сторону источника колебаний. Там земля раскололась, и из трещины вырвались клубы белого дыма.
Цзинь Буи, стоя за его спиной, сказал своим старым, хриплым голосом: — Хозяин выковал для меня мечи, но я не помню, куда их положил. Сейчас поищу.
Он расправил крылья, высвобождая свое древнее божественное сознание. Солнечный огонь вокруг него вспыхнул, превратившись в ослепительное солнце, освещающее Землю Небесной Кары.
Бабах!
Земля Небесной Кары содрогнулась, трещина превратилась в бездну, из которой вырвались потоки плоти, поднимаясь к небу и растекаясь по нему.
Плоти становилось все больше, она постепенно покрывала все небо.
С неба падали мясистые столбы, раскрывая толстые щупальца и поглощая убегающих древних зверей.
Когда столбы исчезали, на земле оставались только белые кости зверей, вся плоть была поглощена.
Небо потемнело, казалось, что плоть поглотила даже два солнца.
Единственным источником света оставался пылающий Цзинь Буи на вершине горы Девяти Драконов и хребта Простака!
Сюй Ин обернулся и крикнул: — Цин Би, насколько восстановилась твоя сила?
Цин Би, помедлив, призвала черный гроб.
Ее силы было недостаточно, чтобы перенести хребет Простака обратно в округ Шэнь, но если бы она пересадила себе Гроты Бессмертных, хранящиеся в гробу, ее сила резко возросла, и она смогла бы перенести гору!
Она уже собиралась это сделать, как вдруг перья на лице Цзинь Буи затрепетали, и он радостно воскликнул: — Я нашел свои мечи! Они идут!
Треск!
Небо позади них раскололось, и два ослепительных луча света, словно две сияющие стелы, прорезали небо и упали позади Цзинь Буи и Сюй Ина, отражая тысячи острых лезвий.
Бесконечные потоки плоти, хлынувшие со всех сторон, были рассечены светом мечей и падали на землю.
Сюй Ин обернулся. Два огромных меча сияли так ярко, что на них было трудно смотреть.
Эти божественные мечи были даже больше, чем сам Цзинь Буи. Они воткнулись в землю по обе стороны от него, один слева, другой справа.
Сюй Ин посмотрел на меч, затем на два божественных меча и растерянно спросил: — Это я их выковал?
Он протянул четырехгранный меч Сюэ Иньаню и пробормотал: — Иньань, оставь этот меч себе. Думаю, я приберег для себя кое-что получше.