Глава 518 — Солдат и Щит •
От лица Джи-э.
Я отступила, удаляясь от края Реликтовых Гробниц.
Мои системы мерцали светом и энергией, которые формировали и поддерживали эту проекцию моего сознательного разума. Когда-то мысли, воспоминания и личность хранились в мягком сером веществе. Теперь его заменил Кристалл. И зачем? Зачем те из нас, кто решил остаться, сделали это? Все джинны отдали всё, что у них было, для создания Реликтовых Гробниц, но остальные, в том числе и я, буквально отдали всё для поддержания нашего вечного проекта.
Эта мысль не вызвала у меня горечи. Вопрос не был попыткой переосмыслить свои поступки.
Но я ответила себе.
‘Чтобы наши знания выжили. Чтобы защитить их. Чтобы найти тех, кто мог бы владеть ими так, как мы не могли, даже ради собственного спасения’.
Вся причина моего существования заключалась в том, чтобы сумма знаний нашего вида не исчезла вместе с нами. Даже если бы один-единственный сияющий маяк знания и надежды взял информацию, хранящуюся в нашей великой энциклопедии, и покинул этот мир — чтобы поделиться знанием об эфире с существами других миров, других времён — это будет сравнимо с выполнением моей задачи.
‘Сравнимо?’
Я запнулась, ухватившись за слово. Некоторое время я парила на краю небытия, обдумывая слово «сравнимо». Вместо этого, я хотела подумать о слове «являлось». И всё же не подумала. Такая ошибка могла предвещать какой-то сбой в сложных механизмах и магии, поддерживающих мой разум, но, скорее всего, это было свидетельством противоречивых результатов множества одновременных и параллельных мыслительных процессов, происходящих в матрице моего мозга. Я тщательно изучила эти противоречия.
Тем временем Артур Лейвин и его спутники приступили к осуществлению своего плана. Моё восприятие их действий было ограниченным, так как мне требовалось время вдали от настойчивого внимания Тессии Эралит, чтобы прийти к кульминации этих размышлений. Было жутко, как она могла ощущать и соединяться с моим сознанием, когда я полностью проявляла его в пространстве на краю Реликтовых Гробниц, чтобы наблюдать за ними. Но ведь она встретила меня как Наследие и поэтому лучше меня осознавала. Мне следовало этого ожидать.
Их план зависел от способности Варай Ауре прерывать и сдерживать постоянное давление маны, давая Артуру Лейвину необходимое пространство для манёвра, чтобы черпать силу из реки эфира и складывать пространство Реликтовых Гробниц, пробивая дыру обратно в физический мир. Учитывая недавнюю Интеграцию человеческой женщины и силу притяжения реки, которая ограничивала возможности Артура Лейвина, некоторые лёгкие расчёты показывали, что их шансы на успех не превышали тридцати процентов.
Это, конечно, касалось только создания выхода. Способность действительно уйти была совсем другим делом.
Когда я почувствовала себя готовой снова сосредоточиться, моё сознание вернулось в пространство между эфирной рекой, Реликтовыми Гробницами и полным ничто. Я держалась глубоко на мутном краю, где, я знала, они не могли смотреть, чтобы их разум не взбунтовался от увиденного.
Тессия Эралит сидела на корточках рядом с Варай Ауре, погружённая в разговор. Проявленная форма жизни, Реджис, сидел с ними, его уши подёргивались, поворачиваясь на каждый возникающий звук.
«Нет, одно лишь аннулирование, похоже, ничего не даёт», — говорила человеческая женщина. «Это может быть связано с недостатком понимания формирования заклинания или, возможно, с грубой силой намерения, удерживающего ману в её нынешней форме. Вращение маны, как предложил Артур, кажется, помогает мне… соединиться с заклинанием, но это медленный процесс».
Тессия Эралит сжала предплечье другой женщины. «Иногда понимание приходит медленно, иногда — внезапным озарением. Есть успехи с видением частиц?»
«Я мысленно представляю их, пока мои чувства следят за их движением, но я не могу их действительно видеть».
Молодая эльфийка задумчиво нахмурилась и что-то нарисовала пальцами на песке. «Реджис? Могу я тебе кое-что показать?»
Реджис ответил утвердительным, но небрежным пожатием плеч, затем растворился в бесплотности, прежде чем соединить свою физическую форму с её.
«Это то, чего ты хочешь, Джи-э? Конец всей жизни — всей потенциальной жизни — в этом мире?»
Таким был вопрос этой молодой женщины ко мне после видения юного дракона. Мой ответ был простым и очевидным, но я всё ещё пыталась постичь его смысл.
В конце концов, всё свелось к математике. У меня была одна-единственная цель. Статистически, любой выбранный курс действий делал мой успех более или менее вероятным, и одним из главных преимуществ моего нынешнего положения было то, что имплантация в матрицу-носитель делала меня невероятно способной к расчёту вероятностей.
Долгое время работа Агроны в Реликтовых Гробницах, центральный фокус нашей энциклопедии в созданной им культуре, представляла собой лучший — и, как правило, единственный — метод, который мог привести к истинному пониманию и распространению хранящихся у нас знаний. Сильвия Индрат представляла собой потенциальную разветвлённую сеть возможностей, и хотя я не могла предвидеть появление Артура Лейвина, с тех пор я поняла, почему ощутила такой тектонический сдвиг в природе вероятности от Сильвии.
И с тех пор каждое действие Агроны или Артура Лейвина всё больше приводило их к равновесию. Два разных пути к успеху. Пути, которые… напоминали друг друга. И всё же, на самом деле, были совершенно разными. Математика изменилась.
Как только Эфеот будет полностью извлечён из пространственного кармана, в котором он находился, Агрона, вероятно, останется единственным выжившим в этом мире. Не останется цивилизации, чтобы продолжить исследования джиннами эфира. Но моя цель не требовала людей этого мира. Вместе Агрона и я могли бы взять знания джиннов и искать другие народы с другой магией, которые могли бы быть лучше подготовлены к их пониманию. Ибо не было никаких сомнений в том, что когда эфирный карман, сформировавшийся в оболочке этого мира, в конечном итоге прорвётся, эфир найдёт свой путь во все уголки вселенной, дальше, чем могли видеть даже глаза моего народа.
Я не могла адекватно рассчитать какую-либо честную или реалистичную вероятность успеха. Неизвестные были столь же огромны, как пространство между звёздами.
А ещё был Артур Лейвин. Если он добьётся успеха, новые расы этого мира — эльфы, дварфы и люди — выживут вместе с асурами. Эфирное царство будет высвобождено в гармонии с потребностями этих народов, а не враждебно по отношению к самой их жизни. Неизвестных в этом сценарии было меньше, но вероятность успеха была столь же трудна для расчёта — или, вернее, она была настолько низка, что я сомневалась.
‘Почему я веду себя так… по-человечески?’ — спросила я себя, ненадолго отвернувшись, чтобы проверить внутреннюю стабильность своего носителя.
Физически и структурно, конечно, я была в порядке. Но эмоционально я оказалась потрясена. Расчёт вероятности сильно отличался от видения безжизненного мира в огне. Этого я не помнила с тех пор…
Образ вспыхнул в моих мыслях внезапно: мир в огне, но не будущее. Прошлое.
Я начала диссоциировать, отключая все мысли и действуя исключительно как пассивный наблюдатель происходящего.
Артур Лейвин подошёл к двум женщинам. Их разговор прервался, когда они нервно наблюдали, как Клэр Блейдхарт, пилот машины, которую они называли экзоскелетом, сражается с эфирным призраком. Она быстро его сразила, и их внимание вернулось к разговору.
Мягкое свечение исходило от поясницы Артура Лейвина, пробиваясь сквозь рубашку. Судя по едва заметному изменению направления его взгляда, он смотрел на постоянно текущее давление маны, давящее на эфирную реку. Реджис перешёл от Тессии Эралит к Варай Ауре, чьи глаза следили за тем же путём, что и у Артура Лейвина. Её выражение лица сначала было неуверенным, затем её глаза расширились от удивления и волнения.
Байрон Уайкс вернулся со своего поста. Его челюсть была сжата, глаза нервно перебегали с Варай Ауре на Артура Лейвина. Их разговор накалился, и их прогресс набирал обороты. Словно камень, катящийся с холма.
Вероятность их успеха возросла. Они были на правильном пути и достигли бы необходимого результата даже без моей помощи. Осознав это, я вернулась к себе. Если бы у меня было физическое тело, по спине пробежала бы дрожь, а кожа покрылась бы мурашками.
Когда Варай начала пропускать ману через себя, одновременно поглощая и изгоняя её в постоянном вращении, остальные отступили, разговор утих. Я воспользовалась этим моментом, чтобы выскользнуть из пространства, вернув свои чувства обратно в Тэгрин Келум.
Агрона ждал меня.
Реликварий был перемещён. Узкие коридоры и десятки, сотни маленьких запертых комнат теперь были широко открыты, представляя собой огромное, плоское, пустое пространство вокруг моего кристаллического носителя. Оно казалось пустым, даже одиноким, без всех этих маленьких, но постоянных всплесков магии от близлежащих артефактов и реликвий.
Агрона смотрел на меня, очевидно, почувствовав моё внимание. Его черты были острыми, идентичными тому телесному голему, которого он вырезал из тела Хаэрноса Вритры и в котором так долго обитал его разум. Его рот в данный момент был изогнут в вопросительном недоумении. Его глаза были ярко-красными, с кровавым оттенком, который выходил за пределы зрачков. Он слишком сильно себя нагружал, расходуя и поглощая ману в количествах, с которыми даже ему было трудно справляться. По крайней мере, он надел свою броню: полный доспех из белых драконьих чешуек, края которых были окрашены в красный цвет.
«Тебе нужно собраться», — сказала я, зная, что лучше не потакать ему. Мой голос был пустым и гулким в этом огромном открытом пространстве. «Они обошли первое препятствие. Те, кого затянуло в портал вместе с Артуром Лейвином, обладают взаимодополняющими способностями, превосходящими то, чего он мог бы достичь в одиночку. Нет сомнений, что он сам окажется способен на то, что ждёт впереди. Они ещё не в курсе последнего препятствия, но мои расчёты дают 95% вероятности, что они освободятся до полного выхода Эфеота через разрыв».
Он театрально вздохнул, и одна рука потянулась к рогу, но он не потрудился заменить украшения, которые обычно свисали с них. Рука опустилась к его лицу, и пальцы забарабанили по краю челюсти. «Ну, неважно. Полагаю, исчезновение его в неизбежной пустоте не стало бы тем захватывающим финалом, которого заслуживает наша сага, не так ли?» Он усмехнулся, затем отвернулся, казалось, глядя в пустоту. «Здесь всё готово. Я как раз собирался вознаградить Серис за победу, обрушив гору на неё и всех её предателей крови, но, полагаю, она может подождать ещё немного».
Мне хотелось спросить его, уверен ли он в своём курсе, но я знала, что это лишь раскроет мою собственную неуверенность. Агрона никогда не сомневался в себе и не пересматривал своих решений. Это была одна из его величайших сильных сторон. Его курс изменить было бы невозможно. Но я и не хотела, на самом деле. Эта чистота видения и делала его столь вероятным победителем.
Я пропустила импульс света через кристаллический носитель и снова погрузилась в свою связь с Реликтовыми Гробницами, быстро перемещаясь через несколько десятков глав, прежде чем достичь самого края Реликтовых Гробниц, пространства, которое сформировалось, но не было построено.
Время для Артура Лейвина и его спутников шло быстро.
Я сразу заметила изменение в потоке маны. Варай Ауре парила в шести метрах над землёй, прямо над тем местом, где река встречалась с чёрным песком. Её руки двигались перед ней в постоянном, плетущемся ритме, и она бормотала повторяющуюся последовательность фокусирующих заклинаний. Мана вливалась в неё и выталкивалась из неё в равной мере, пока сила её воли давила на давление маны, сжимающей реку.
Артур стоял под ней, спиной к реке. Каждый раз, когда она омывала берег, эфирные воды ласкали его босые ноги, едва касаясь его. С каждым прикосновением фиолетовые искры мерцали на его коже, словно звёзды, отражающиеся в воде.
Он поглощал эфир, понемногу за раз, отбирая лишь капли при каждом контакте.
Тессия, Байрон и Сильви стояли в стороне, обмениваясь нервными взглядами, их внимание переключалось между ними двумя и их защитницей, которая сражалась с тремя призраками реки. Реджис, казалось, снова слился со своим хозяином.
Эфир становился всё более возбуждённым, двигаясь, чтобы защитить себя. Не просто ненавидя их присутствие, но становясь всё более отчаянным в своей попытке уничтожить их. Они, вероятно, уже были бы мертвы, если бы правила Реликтовых Гробниц не просачивались в это пространство и не подавляли эфир, побуждая его встречать силу силой.
‘Гнев, но не высвобожденный’, — размышляла я. ‘Если дать достаточно времени, эфир, формирующий этих призраков, вероятно, осознает, что ему не нужно следовать правилам, написанным для остальных существ Реликтовых Гробниц’.
Пространство начало складываться внутри беспространственной, бессмысленной стены, когда Артур поглощал эфир небольшими порциями из реки и использовал его для манипулирования этим пространством. Его светлые волосы поднялись дыбом, а руны джиннов засветились из-под глаз.
Я обошла вокруг, чтобы лучше рассмотреть, что он делает. Тессия сразу меня заметила.
‘Ты вернулась’, — подумала она, её мысленный голос был мягким. ‘Я уж было подумала, ты решила оставить нас здесь’.
‘Моя цель — лишь наблюдать за вами’, — ответила я, стоя рядом с ней. Тессия и её спутники неловко стояли, не в силах полностью наблюдать за Артуром из-за дезориентации, которую они бы испытали, и не совсем желая отводить взгляд от реки, где Клэр всё ещё сражалась за них.
Давление Варай на ману медленно усиливалось, позволяя Артуру поглощать больше эфира из реки. Это усилило реакцию призраков, которые бросались на Клэр, как бешеные дурны в молотилку. Сильви стояла одной ногой в воде, её глаза были закрыты, но метались под веками. Байрон был неподвижен, но статическое электричество накапливалось на его коже и время от времени потрескивало на его доспехах.
«Артур, воды…» — голос Сильви был далёким, нервным.
Река теперь омывала лодыжки Артура при каждом рывке к берегу. Остальные нервно отступили. Под кожей Артура сияло фиолетовое, эфирное свечение, ярко выделяя его каналы.
Смещающееся пространство, движущееся под воздействием эфира Артура, словно струны скрипки под смычком мастера-музыканта, начало твердеть. Нечто из ничего. Оно кристаллизовалось, одна бусина за другой, как занавес из чёрно-фиолетового стекла. Каждый кристалл был острым и хрупким. Несмотря на его контроль, простой импульс маны или эфира, вероятно, обрушил бы всю конструкцию и подверг бы его всей тяжести непостижимого пространства за её пределами.
Сильви теперь обеими ногами твёрдо стояла в воде, по голени. Река вздымалась и отступала. Это был прилив, созданный притяжением и отталкиванием маны и эфира. С каждой волной она поднималась всё выше по ногам Артура.
«Этого слишком много!» — сказала Сильви с ноткой отчаяния в голосе. «Артур, ты не можешь это контролировать!»
«У меня… не то чтобы… есть выбор», — ответил он сквозь стиснутые зубы.
‘Помоги ему!’ — прозвучал в моих мыслях голос Тессии.
‘Я ничего не могу сделать’, — правдиво ответила я ей.
Давление нарастало вокруг и внутри Артура, пока он продолжал выкачивать энергию из реки и выводить её через руны на спине, формируя пространство. Он стиснул зубы, и фиолетовый свет блеснул в его глазах, когда на его голове появилась яркая корона.
Его эфирное заклинание содрогнулось, кристальный занавес зазвенел, как стекло. Несколько бусин упали и треснули на земле, прежде чем раствориться в чёрном песке.
‘Он отпускает слишком много эфира обратно в реку. Он не сможет поддерживать своё заклинание’, — подумала я Тессии.
Сильви переместилась за его спину, её сознание смешивалось с эфирными водами. Я чувствовала, как она пытается перенаправить его поток, успокоить его качающийся прилив. «Варай! Помоги мне оттолкнуть его…»
Мана слабо отреагировала когда Варай переключила свое внимание с того, чтобы не позволять эфиру реки вытекать наружу, на то, чтобы создать удерживающую стенку. Это должно было предотвратить поглощение очищенного эфира Артура. Даже того, что всё ещё находился в его ядре.
Изумрудно-зелёные лозы вырвались из песка, сплетаясь в баррикаду, но воды просачивались сквозь трещины или перехлёстывали через край.
Байрон протянул руку к Артуру, очевидно, намереваясь оттащить его.
«Стой!» — скомандовал Артур, и все его спутники замерли. Что-то сместилось внутри него, и я почувствовала, как поток эфира из его тела обратно в реку усилился. Он издал болезненный вздох.
Его ядро…
Мне показалось, что я вижу свет, проникающий сквозь его грудину, из трёх слоёв затвердевшего, сконденсированного эфира, обёрнутого вокруг разбитой оболочки ядра маны.
Свет показывал каждую линию, каждую трещину, так ясно, как если бы его извлекли из его груди.
И теперь оно сильно трескалось. Словно рвалось по швам. Количество эфира, протекающего через него, было слишком велико.
Заворожённая, я подплыла ближе, мимо Тессии, через бурные воды и в его тело. Я обнаружила, что смотрю на его ядро. Реджис, тёмный сгусток энергии с яркими глазами, метался вокруг него, толкая и притягивая эфир, пытаясь укрепить ядро.
‘Ничего не работает’, — отчаянно подумал сгусток. Сомневаюсь, что Реджис знал, что я его слышу.
‘Мы уже делали это раньше’, — ответил Артур, его мысленный голос был таким же напряжённым, как и его физическое тело. ‘Это точно так же, как когда я формировал второй слой, помнишь? Нам просто нужно…’
‘Это же не была целая чёртова река размером со вселенную, в которой живет взбешённый эфирный бог, желающий твоей смерти, верно?!’
Притяжение и отторжение эфирного течения заколебалось, затем усилилось. Я отступила, вернувшись на своё место рядом с Тессией.
Кожа Артура начала лопаться, и разряды светло-фиолетовой молнии вырывались из ран, ударяя в реку, которая к тому времени поднялась ему до колен. Остальные уже давно отступили, за исключением Сильви и Варай. Удар за ударом вспыхивал, едва не задевая Сильви. Лианы потускнели, а Варай задрожала и обмякла, пытаясь отбиться от наплыва маны.
А затем… всё обратилось вовнутрь. Раны заживали, вскрывались и снова заживали. Вместо того чтобы вырываться наружу, свет окутал его, уже не разрядами молний, а словно плащом из чистой энергии, ниспадающим по его спине, искрящимся там, где он касался вод, колышущимся, будто подхваченный ветром, который действовал только на него. Свет вернулся в него, горя в его костях, сгущаясь, пока весь этот свет не оказался заключён в его груди. Я больше не видела ни формы его ядра, ни трещин, только свет.
Кристаллический занавес колыхнулся, словно сквозь него прошёл ветерок, и мне словно стало легче дышать, теперь, когда мой носитель стал ближе через этот проход.
Артур поднялся из воды, его волосы стояли дыбом, глаза ярко сияли силой, корона блестела, плащ из чистой, сияющей энергии тянулся за его ногами. Варай ослабила контроль и спустилась к нему. Под ними река отступала.
«Что только что произошло?» — спросила Клэр своим тонким голосом, приближаясь со стороны реки. Больше призраков к ним не придёт.
«Что только что произошло?» — спросила Клэр своим тонким голосом, приближаясь со стороны реки. Больше призраков к ним не придёт.
«Всё… кончено», — сказал Артур охрипшим голосом.
Реджис снова проявился, расхаживая по чёрному песку. «Ну даешь, мужик! Два месяца, чтобы выковать третий слой ядра, и две минуты, чтобы сделать четвёртый».
«Что это значит?» — спросила Тессия, её пальцы вдавились в собственную грудину над ядром, как будто и её ядро трескалось, пока она наблюдала за Артуром.
«Это значит, что мы надерём задницу Агроне», — ответил за него Реджис, тяжело дыша от напряжения.
Артур и Варай опустились на землю. Сильви прошла между ними, но она не смотрела на свою связь. Её глаза были устремлены на Тессию.
«Спроси её, что мы можем сделать», — сказала Сильви едва слышным шёпотом. «Теперь, когда портал сформировался, как нам пройти через него?»
Я почувствовала сочувствие — укол жалости — при виде замешательства на лице Тессии. Она попросила Сильви повторить, явно думая, что ослышалась, затем повернулась ко мне.
Я лишь покачала головой. «Она уже знает ответ. Она видела его. Она просто не может его принять».
Она передала мои слова, и юный дракон яростно замотала головой, невидяще глядя сквозь меня.
«В чём дело?» — спросила Тессия, но Сильви не ответила, а я сохраняла молчание. Не мне было раскрывать окончательную цену их побега.
Кристаллический занавес висел в воздухе, нечто реальное в нереальном.
Сильви бросила на остальных нечитаемый взгляд. Нечитаемый для них. Я точно знала, что она чувствовала, так как она уже видела ответ в реке времени.
«Чего мы ждём?» — спросил Байрон, когда все они стояли в неловком молчании. «Наши силы вполне могут всё ещё сражаться. Нам нужно вернуться!»
«Сильви пойдёт первой», — сказал Артур тем же грубым тоном, словно в глубине его горла пылал кузнечный огонь.
Она стиснула челюсти и шагнула вперёд. Её рука потянулась, чтобы раздвинуть занавес, и он заколебался. Однако, когда она шагнула вперёд, что-то оказало ей сопротивление. Внезапно она поморщилась и отшатнулась назад, когда частицы эфира, видимые невооружённым глазом для всех, были вытянуты сквозь её кожу, оторваны и поглощены рекой. Я почувствовала, как её контроль обрушился вокруг неё, перекрывая поток, потому что река истощала её.
«Что это было?» — спросила Варай, её кулак из сотворённого льда сжался, испуская клубы пара.
«Это притяжение реки эфира», — сказала Сильви, подтверждая, что её видения совпадали с моими собственными расчётами. «Я считаю, что прохождение через портал дестабилизирует эфир внутри наших тел, когда мы проходим, и река затем вытягивает его из нас».
Наступила долгая пауза. Остальные смотрели друг на друга, но Тессия смотрела на меня.
«Если мы с Артуром будем работать вместе, чтобы сдерживать ману и эфир, как мы делали, чтобы создать портал…» — начала Варай, но её мысль оборвалась, погрузившись в молчаливое раздумье.
«Стоит попробовать», — твёрдо сказал Артур.
И вместе они попытались, Варай снова дестабилизировала сокрушительную волну маны, в то время как Артур черпал малейшую часть эфира реки, чтобы сотворить отталкивающий барьер, который давил на силу реки.
Сильви попыталась снова, но с тем же результатом. Байрон попытался после неё, рассудив, что тот, кто не контролирует эфир, может пострадать меньше, но результаты оказались противоположными его теории, и он рухнул на землю, и Тессии пришлось приводить его в чувства.
После долгого, тихого молчания Артур обратил своё внимание на Сильви. «В чём дело? Ты видела что-то ещё, но ты сдерживаешься».
Она прикусила губу, затем опустила голову, прядь пшенично-светлых волос упала ей на лицо. «Я видела только один путь вперёд».
«Какой?» — спросила Тессия, нервы сжали её голос, широко раскрытые глаза метались между Сильви и мной.
«Но это не значит, что есть только один путь вперёд. Однако, если я скажу вам, то это станет реальностью», — продолжила она.
То, что она сказала, было не совсем точно. Не существовало какого-то квантового состояния, в котором знание метода гарантировало бы результат, но шансы были невероятно высоки, что как только остальные поймут свою ситуацию и потенциальный ключ к их побегу и выживанию, они не смогут думать дальше этого, чтобы увидеть другое решение.
Но ведь я выбрала это место именно по этой причине. Если бы Артур был здесь один, или даже только со своим Реджисом и Сильви, этот побег был бы намного сложнее и дороже.
Часть меня теперь анализировала выборы, которые привели нас всех к этому моменту. Я исследовала свои эмоции, ища сожаления или горе, но события всё ещё развивались так, как наиболее вероятно закончились бы положительным результатом. Или я так пыталась себя убедить, быть может, чтобы унять этих призрачных червей сомнения, копошащихся в моём несуществующем желудке¹.
«Один из нас должен остаться», — сказала Варай, правильно прочитав дискомфорт Сильви.
Губы Сильви плотно сжались, её голова слегка наклонилась, глаза всё ещё были устремлены на портал.
«Но почему? Как это поможет?» — выпалила Тессия. Она резко повернулась ко мне. ‘Ты сказала, что поможешь нам!’
‘Нет’, — ответила я. ‘Я просто согласилась, что разрушение, которое мы видели, — это не то, чего я хочу’.
Сильви выпрямилась, стиснув челюсти. Она выглядела намного старше. «Я могу лишь сказать вам то, что видела. Это не отвечает на вопрос, почему. Пока вы все работали, я провела много времени, пытаясь достучаться до этих эфирных призраков, которые продолжают нападать на нас, пытаясь общаться, прийти к какому-то пониманию. Но всё, что здесь обитает, — это ярость бесчисленных мертвецов, их сущность, застывшая в этих чудовищах».
Статический разряд эфирного света пробежал по рукам Артура. «Существа, проявляющиеся здесь, устойчивы к притяжению реки. Если бы это было не так, их бы унесло вниз по течению, и они бы никогда не нападали».
«В потенциальных будущих, которые я видела, эфирный призрак смог защитить наш собственный эфир от притяжения реки».
Артур провёл пальцами по волосам, его лицо поникло. «Твой эфир вытягивался из тебя, когда ты пыталась пройти через портал…»
Сильви кивнула, и я увидела, как полное понимание отразилось на лице Артура.
Байрон пристально смотрел на лица остальных, пока они говорили. Шестерёнки в его мозгу явно вращались, пытаясь угнаться за разговором, в котором вслух произносилась лишь половина того, что имелось в виду. Затем я увидела, как и его понимание прояснилось. Он повернулся, пока остальные были отвлечены, глядя в портал, словно это были челюсти самой смерти, кристаллы — зубы, которые пережуют его и выплюнут нечто иное.
Он начал шагать к нему.
«Байрон!» — рявкнула Варай, схватив его за запястье.
Он не посмотрел на неё, не встретился с ней взглядом. Выражение его лица было жёстким, челюсть напряжена, плечи расправлены. Он принял решение. «Вы все сделали свою часть. Всё прошло гладко, все внесли свой вклад, каждый играл определённую роль. Судьба, я думаю, всё ещё играет с нами. Очевидно, это моя». Когда Варай не отпустила его, он мягко, но твёрдо высвободился. «Я солдат, Варай. Щит между теми, кто находится под моей опекой, и теми, кто может причинить им вред».
Его рука освободилась. Он долго смотрел в глаза Варай, затем быстро пробежался взглядом по остальным лицам.
Тессия прикрыла рот рукой, непролитые слёзы блестели в её глазах. Брови Сильви нахмурились, но она не сделала попытки вмешаться. Клэр, внутри механизма, защищавшего её, кивнула с твёрдым пониманием.
Артур шагнул вперёд и протянул руку. Его губы слегка приоткрылись, но он ничего не сказал. Тысяча невысказанных слов осталась запертой в золотой клетке его глаз.
Байрон дрогнул, криво усмехнувшись Артуру, когда они пожали друг другу руки. «Позаботься о Вирионе за меня. Старик и так натерпелся». Он отступил. «За Сапин. За Дикатен».
Затем он шагнул в портал.
Он содрогнулся, отталкивая его. Кристаллы завибрировали, наполняя берег звенящим звуком, похожим на бьющееся стекло. Потоки эфира исходили из-за его спины, как молнии, застывшие в небе. Затем его тело прорвало поверхность и внезапно рванулось вперёд, портал уносил его прочь.
Но Байрон Уайкс, Копьё Сапина и Дикатена, остался позади. Вернее, всё, что делало его им, осталось.
Река уже утягивала его. Неясная, призрачная форма в очертаниях Байрона растянулась, молниеносные крылья за его спиной расширились. Инстинктивно остальные отодвинулись, чтобы избежать контакта с эфирным призраком.
Его черты, очерчённые чистым эфиром, были расслаблены, глаза закрыты.
«Байрон!» — рявкнула Сильви.
Глаза Байрона-призрака вспыхнули, и превратились в белые шары на светящемся аметистовом лице. Молниеносные крылья вспыхнули, расширяясь за его спиной, достигая неба и обрушиваясь на песок, когда они развернулись, чтобы полностью окружить остальных.
Моими чувствами, распространёнными по всему пространству, я ощутила, как внимание реки — фокус её силы, давление маны — полностью обратилось на то, что осталось от Байрона. Последние остатки его сознания, удерживаемые одной лишь его волей. При этом остальное притяжение ослабло.
Сильви не оглянулась, когда погрузилась в портал. Варай последовала за ней, хотя помедлила на краю занавеса, оцепенело глядя в бурю, которой был её соотечественник. Затем и она прошла. Тессия сжала руку Артура, затем повела Клэр и её большой экзоскелет в портал. Реджис стоял у портала, ожидая Артура.
Артур смотрел в бурю, которой был Байрон Уайкс. «Спасибо, Повелитель Грома». Затем он тоже исчез, и Реджис вместе с ним.
Крылья Байрона были втянуты за ним, в воду. Он растянулся, теряя форму, и эфир, из которого он состоял, утёк в реку.
Портал начал разрушаться, кристаллы падали в песок, где они распадались и становились просто ещё одной частью береговой линии, точно так же, как Байрон стал частью реки.
Я была не одна. Повернувшись, я увидела перед собой гуманоидное существо из чистого света. Конечности, туловище и безликая голова из переплетённых золотых нитей, свет которых, казалось, искажал и отталкивал чёрно-фиолетовый цвет эфирного царства.
Тысячи — десятки тысяч — нитей уходили вдаль за ним.
Я знала ощущение этого присутствия, я чувствовала его раньше. Не только когда оно говорило со мной, спасло меня от обратного удара уничтоженного симулякра Агроны, но и в моей связи с более широкой магией этого мира.
Когда оно заговорило, свет, исходящий от его тела, затрепетал и запульсировал. «Ты удержала свою руку. Не вмешалась, ни чтобы помешать, ни чтобы помочь. Ты заняла позицию равновесия между двумя силами, Агроной Вритрой и Артуром Лейвином».
«Вероятность победы любого из них висит на острие ножа», — ответила я, зная, что оно поймёт мой смысл.
«Можешь ли ты отделить ту часть себя, что предалась ненависти к Кэзессу Индрату?» — спросило оно. «Сможешь ли ты сохранить эту преданность своей задаче? Или окажешься не более чем эфирным призраком, как те, которые здесь беснуются?»
Я тщательно обдумала свой ответ. «Я не могу рассчитать исход грядущего конфликта, поэтому ничего не выиграю, вмешиваясь в него. Он должен развернуться так, как суждено… но ты это знаешь, потому что ты скрываешь от меня эту информацию». Я вздрогнула от внезапного осознания. «Или ты сама не видишь и не понимаешь ничего за пределами этого момента. Неужели слияние этих сил действительно настолько велико, что от него зависит всё будущее?»
Судьба не ответила. Ей это было не нужно.
Одна-единственная нить протянулась от моей груди, соединяясь с существом. Я протянула неосязаемую руку, которая на самом деле была лишь проявлением моего сознания, и коснулась струны указательным пальцем.
Свет пульсировал в обоих направлениях, и я почувствовала искру понимания.
«Ты использовала меня с самого начала, постоянно связывая свои собственные интересы с моей целью. Уничтожение этого мира делает успешный исход для меня менее вероятным, даже если это гарантирует исполнение твоих собственных целей и высвобождает сдержанный эфир. Но угроза этого уничтожения делает успех Артура более вероятным. Стороны приведены в равновесие, почти идеальное равновесие».
«Нет единого пути, по которому можно плыть по реке времени, есть лишь те, что становятся более или менее трудными из-за индивидуального выбора», — ответил голос. «Твои выборы будут иметь решающее значение для достижения твоих целей».
А затем фигура медленно исчезла. Я оставалась там некоторое время, в полумраке, шёпот реки и притяжение более широкой вселенной позволили мне на мгновение забыть, кем я стала и что мне нужно было делать.
¹ В оригинале — «phantom worms squirming in my nonexistent stomach». «Призрачные черви в желудке» это нечто более неприятное и навязчивое, чем, например, «бабочки в животе», и поскольку они метафорически описывают сильные внутренние сомнения Джи-э, я от себя добавил часть про черви «сомнения», подчёркивая ментальный характер её терзаний, ощущаемых почти физически.
Я отступила, удаляясь от края Реликтовых Гробниц.
Мои системы мерцали светом и энергией, которые формировали и поддерживали эту проекцию моего сознательного разума. Когда-то мысли, воспоминания и личность хранились в мягком сером веществе. Теперь его заменил Кристалл. И зачем? Зачем те из нас, кто решил остаться, сделали это? Все джинны отдали всё, что у них было, для создания Реликтовых Гробниц, но остальные, в том числе и я, буквально отдали всё для поддержания нашего вечного проекта.
Эта мысль не вызвала у меня горечи. Вопрос не был попыткой переосмыслить свои поступки.
Но я ответила себе.
‘Чтобы наши знания выжили. Чтобы защитить их. Чтобы найти тех, кто мог бы владеть ими так, как мы не могли, даже ради собственного спасения’.
Вся причина моего существования заключалась в том, чтобы сумма знаний нашего вида не исчезла вместе с нами. Даже если бы один-единственный сияющий маяк знания и надежды взял информацию, хранящуюся в нашей великой энциклопедии, и покинул этот мир — чтобы поделиться знанием об эфире с существами других миров, других времён — это будет сравнимо с выполнением моей задачи.
‘Сравнимо?’
Я запнулась, ухватившись за слово. Некоторое время я парила на краю небытия, обдумывая слово «сравнимо». Вместо этого, я хотела подумать о слове «являлось». И всё же не подумала. Такая ошибка могла предвещать какой-то сбой в сложных механизмах и магии, поддерживающих мой разум, но, скорее всего, это было свидетельством противоречивых результатов множества одновременных и параллельных мыслительных процессов, происходящих в матрице моего мозга. Я тщательно изучила эти противоречия.
Тем временем Артур Лейвин и его спутники приступили к осуществлению своего плана. Моё восприятие их действий было ограниченным, так как мне требовалось время вдали от настойчивого внимания Тессии Эралит, чтобы прийти к кульминации этих размышлений. Было жутко, как она могла ощущать и соединяться с моим сознанием, когда я полностью проявляла его в пространстве на краю Реликтовых Гробниц, чтобы наблюдать за ними. Но ведь она встретила меня как Наследие и поэтому лучше меня осознавала. Мне следовало этого ожидать.
Их план зависел от способности Варай Ауре прерывать и сдерживать постоянное давление маны, давая Артуру Лейвину необходимое пространство для манёвра, чтобы черпать силу из реки эфира и складывать пространство Реликтовых Гробниц, пробивая дыру обратно в физический мир. Учитывая недавнюю Интеграцию человеческой женщины и силу притяжения реки, которая ограничивала возможности Артура Лейвина, некоторые лёгкие расчёты показывали, что их шансы на успех не превышали тридцати процентов.
Это, конечно, касалось только создания выхода. Способность действительно уйти была совсем другим делом.
Когда я почувствовала себя готовой снова сосредоточиться, моё сознание вернулось в пространство между эфирной рекой, Реликтовыми Гробницами и полным ничто. Я держалась глубоко на мутном краю, где, я знала, они не могли смотреть, чтобы их разум не взбунтовался от увиденного.
Тессия Эралит сидела на корточках рядом с Варай Ауре, погружённая в разговор. Проявленная форма жизни, Реджис, сидел с ними, его уши подёргивались, поворачиваясь на каждый возникающий звук.
«Нет, одно лишь аннулирование, похоже, ничего не даёт», — говорила человеческая женщина. «Это может быть связано с недостатком понимания формирования заклинания или, возможно, с грубой силой намерения, удерживающего ману в её нынешней форме. Вращение маны, как предложил Артур, кажется, помогает мне… соединиться с заклинанием, но это медленный процесс».
Тессия Эралит сжала предплечье другой женщины. «Иногда понимание приходит медленно, иногда — внезапным озарением. Есть успехи с видением частиц?»
«Я мысленно представляю их, пока мои чувства следят за их движением, но я не могу их действительно видеть».
Молодая эльфийка задумчиво нахмурилась и что-то нарисовала пальцами на песке. «Реджис? Могу я тебе кое-что показать?»
Реджис ответил утвердительным, но небрежным пожатием плеч, затем растворился в бесплотности, прежде чем соединить свою физическую форму с её.
«Это то, чего ты хочешь, Джи-э? Конец всей жизни — всей потенциальной жизни — в этом мире?»
Таким был вопрос этой молодой женщины ко мне после видения юного дракона. Мой ответ был простым и очевидным, но я всё ещё пыталась постичь его смысл.
В конце концов, всё свелось к математике. У меня была одна-единственная цель. Статистически, любой выбранный курс действий делал мой успех более или менее вероятным, и одним из главных преимуществ моего нынешнего положения было то, что имплантация в матрицу-носитель делала меня невероятно способной к расчёту вероятностей.
Долгое время работа Агроны в Реликтовых Гробницах, центральный фокус нашей энциклопедии в созданной им культуре, представляла собой лучший — и, как правило, единственный — метод, который мог привести к истинному пониманию и распространению хранящихся у нас знаний. Сильвия Индрат представляла собой потенциальную разветвлённую сеть возможностей, и хотя я не могла предвидеть появление Артура Лейвина, с тех пор я поняла, почему ощутила такой тектонический сдвиг в природе вероятности от Сильвии.
И с тех пор каждое действие Агроны или Артура Лейвина всё больше приводило их к равновесию. Два разных пути к успеху. Пути, которые… напоминали друг друга. И всё же, на самом деле, были совершенно разными. Математика изменилась.
Как только Эфеот будет полностью извлечён из пространственного кармана, в котором он находился, Агрона, вероятно, останется единственным выжившим в этом мире. Не останется цивилизации, чтобы продолжить исследования джиннами эфира. Но моя цель не требовала людей этого мира. Вместе Агрона и я могли бы взять знания джиннов и искать другие народы с другой магией, которые могли бы быть лучше подготовлены к их пониманию. Ибо не было никаких сомнений в том, что когда эфирный карман, сформировавшийся в оболочке этого мира, в конечном итоге прорвётся, эфир найдёт свой путь во все уголки вселенной, дальше, чем могли видеть даже глаза моего народа.
Я не могла адекватно рассчитать какую-либо честную или реалистичную вероятность успеха. Неизвестные были столь же огромны, как пространство между звёздами.
А ещё был Артур Лейвин. Если он добьётся успеха, новые расы этого мира — эльфы, дварфы и люди — выживут вместе с асурами. Эфирное царство будет высвобождено в гармонии с потребностями этих народов, а не враждебно по отношению к самой их жизни. Неизвестных в этом сценарии было меньше, но вероятность успеха была столь же трудна для расчёта — или, вернее, она была настолько низка, что я сомневалась.
‘Почему я веду себя так… по-человечески?’ — спросила я себя, ненадолго отвернувшись, чтобы проверить внутреннюю стабильность своего носителя.
Физически и структурно, конечно, я была в порядке. Но эмоционально я оказалась потрясена. Расчёт вероятности сильно отличался от видения безжизненного мира в огне. Этого я не помнила с тех пор…
Образ вспыхнул в моих мыслях внезапно: мир в огне, но не будущее. Прошлое.
Я начала диссоциировать, отключая все мысли и действуя исключительно как пассивный наблюдатель происходящего.
Артур Лейвин подошёл к двум женщинам. Их разговор прервался, когда они нервно наблюдали, как Клэр Блейдхарт, пилот машины, которую они называли экзоскелетом, сражается с эфирным призраком. Она быстро его сразила, и их внимание вернулось к разговору.
Мягкое свечение исходило от поясницы Артура Лейвина, пробиваясь сквозь рубашку. Судя по едва заметному изменению направления его взгляда, он смотрел на постоянно текущее давление маны, давящее на эфирную реку. Реджис перешёл от Тессии Эралит к Варай Ауре, чьи глаза следили за тем же путём, что и у Артура Лейвина. Её выражение лица сначала было неуверенным, затем её глаза расширились от удивления и волнения.
Байрон Уайкс вернулся со своего поста. Его челюсть была сжата, глаза нервно перебегали с Варай Ауре на Артура Лейвина. Их разговор накалился, и их прогресс набирал обороты. Словно камень, катящийся с холма.
Вероятность их успеха возросла. Они были на правильном пути и достигли бы необходимого результата даже без моей помощи. Осознав это, я вернулась к себе. Если бы у меня было физическое тело, по спине пробежала бы дрожь, а кожа покрылась бы мурашками.
Когда Варай начала пропускать ману через себя, одновременно поглощая и изгоняя её в постоянном вращении, остальные отступили, разговор утих. Я воспользовалась этим моментом, чтобы выскользнуть из пространства, вернув свои чувства обратно в Тэгрин Келум.
Агрона ждал меня.
Реликварий был перемещён. Узкие коридоры и десятки, сотни маленьких запертых комнат теперь были широко открыты, представляя собой огромное, плоское, пустое пространство вокруг моего кристаллического носителя. Оно казалось пустым, даже одиноким, без всех этих маленьких, но постоянных всплесков магии от близлежащих артефактов и реликвий.
Агрона смотрел на меня, очевидно, почувствовав моё внимание. Его черты были острыми, идентичными тому телесному голему, которого он вырезал из тела Хаэрноса Вритры и в котором так долго обитал его разум. Его рот в данный момент был изогнут в вопросительном недоумении. Его глаза были ярко-красными, с кровавым оттенком, который выходил за пределы зрачков. Он слишком сильно себя нагружал, расходуя и поглощая ману в количествах, с которыми даже ему было трудно справляться. По крайней мере, он надел свою броню: полный доспех из белых драконьих чешуек, края которых были окрашены в красный цвет.
«Тебе нужно собраться», — сказала я, зная, что лучше не потакать ему. Мой голос был пустым и гулким в этом огромном открытом пространстве. «Они обошли первое препятствие. Те, кого затянуло в портал вместе с Артуром Лейвином, обладают взаимодополняющими способностями, превосходящими то, чего он мог бы достичь в одиночку. Нет сомнений, что он сам окажется способен на то, что ждёт впереди. Они ещё не в курсе последнего препятствия, но мои расчёты дают 95% вероятности, что они освободятся до полного выхода Эфеота через разрыв».
Он театрально вздохнул, и одна рука потянулась к рогу, но он не потрудился заменить украшения, которые обычно свисали с них. Рука опустилась к его лицу, и пальцы забарабанили по краю челюсти. «Ну, неважно. Полагаю, исчезновение его в неизбежной пустоте не стало бы тем захватывающим финалом, которого заслуживает наша сага, не так ли?» Он усмехнулся, затем отвернулся, казалось, глядя в пустоту. «Здесь всё готово. Я как раз собирался вознаградить Серис за победу, обрушив гору на неё и всех её предателей крови, но, полагаю, она может подождать ещё немного».
Мне хотелось спросить его, уверен ли он в своём курсе, но я знала, что это лишь раскроет мою собственную неуверенность. Агрона никогда не сомневался в себе и не пересматривал своих решений. Это была одна из его величайших сильных сторон. Его курс изменить было бы невозможно. Но я и не хотела, на самом деле. Эта чистота видения и делала его столь вероятным победителем.
Я пропустила импульс света через кристаллический носитель и снова погрузилась в свою связь с Реликтовыми Гробницами, быстро перемещаясь через несколько десятков глав, прежде чем достичь самого края Реликтовых Гробниц, пространства, которое сформировалось, но не было построено.
Время для Артура Лейвина и его спутников шло быстро.
Я сразу заметила изменение в потоке маны. Варай Ауре парила в шести метрах над землёй, прямо над тем местом, где река встречалась с чёрным песком. Её руки двигались перед ней в постоянном, плетущемся ритме, и она бормотала повторяющуюся последовательность фокусирующих заклинаний. Мана вливалась в неё и выталкивалась из неё в равной мере, пока сила её воли давила на давление маны, сжимающей реку.
Артур стоял под ней, спиной к реке. Каждый раз, когда она омывала берег, эфирные воды ласкали его босые ноги, едва касаясь его. С каждым прикосновением фиолетовые искры мерцали на его коже, словно звёзды, отражающиеся в воде.
Он поглощал эфир, понемногу за раз, отбирая лишь капли при каждом контакте.
Тессия, Байрон и Сильви стояли в стороне, обмениваясь нервными взглядами, их внимание переключалось между ними двумя и их защитницей, которая сражалась с тремя призраками реки. Реджис, казалось, снова слился со своим хозяином.
Эфир становился всё более возбуждённым, двигаясь, чтобы защитить себя. Не просто ненавидя их присутствие, но становясь всё более отчаянным в своей попытке уничтожить их. Они, вероятно, уже были бы мертвы, если бы правила Реликтовых Гробниц не просачивались в это пространство и не подавляли эфир, побуждая его встречать силу силой.
‘Гнев, но не высвобожденный’, — размышляла я. ‘Если дать достаточно времени, эфир, формирующий этих призраков, вероятно, осознает, что ему не нужно следовать правилам, написанным для остальных существ Реликтовых Гробниц’.
Пространство начало складываться внутри беспространственной, бессмысленной стены, когда Артур поглощал эфир небольшими порциями из реки и использовал его для манипулирования этим пространством. Его светлые волосы поднялись дыбом, а руны джиннов засветились из-под глаз.
Я обошла вокруг, чтобы лучше рассмотреть, что он делает. Тессия сразу меня заметила.
‘Ты вернулась’, — подумала она, её мысленный голос был мягким. ‘Я уж было подумала, ты решила оставить нас здесь’.
‘Моя цель — лишь наблюдать за вами’, — ответила я, стоя рядом с ней. Тессия и её спутники неловко стояли, не в силах полностью наблюдать за Артуром из-за дезориентации, которую они бы испытали, и не совсем желая отводить взгляд от реки, где Клэр всё ещё сражалась за них.
Давление Варай на ману медленно усиливалось, позволяя Артуру поглощать больше эфира из реки. Это усилило реакцию призраков, которые бросались на Клэр, как бешеные дурны в молотилку. Сильви стояла одной ногой в воде, её глаза были закрыты, но метались под веками. Байрон был неподвижен, но статическое электричество накапливалось на его коже и время от времени потрескивало на его доспехах.
«Артур, воды…» — голос Сильви был далёким, нервным.
Река теперь омывала лодыжки Артура при каждом рывке к берегу. Остальные нервно отступили. Под кожей Артура сияло фиолетовое, эфирное свечение, ярко выделяя его каналы.
Смещающееся пространство, движущееся под воздействием эфира Артура, словно струны скрипки под смычком мастера-музыканта, начало твердеть. Нечто из ничего. Оно кристаллизовалось, одна бусина за другой, как занавес из чёрно-фиолетового стекла. Каждый кристалл был острым и хрупким. Несмотря на его контроль, простой импульс маны или эфира, вероятно, обрушил бы всю конструкцию и подверг бы его всей тяжести непостижимого пространства за её пределами.
Сильви теперь обеими ногами твёрдо стояла в воде, по голени. Река вздымалась и отступала. Это был прилив, созданный притяжением и отталкиванием маны и эфира. С каждой волной она поднималась всё выше по ногам Артура.
«Этого слишком много!» — сказала Сильви с ноткой отчаяния в голосе. «Артур, ты не можешь это контролировать!»
«У меня… не то чтобы… есть выбор», — ответил он сквозь стиснутые зубы.
‘Помоги ему!’ — прозвучал в моих мыслях голос Тессии.
‘Я ничего не могу сделать’, — правдиво ответила я ей.
Давление нарастало вокруг и внутри Артура, пока он продолжал выкачивать энергию из реки и выводить её через руны на спине, формируя пространство. Он стиснул зубы, и фиолетовый свет блеснул в его глазах, когда на его голове появилась яркая корона.
Его эфирное заклинание содрогнулось, кристальный занавес зазвенел, как стекло. Несколько бусин упали и треснули на земле, прежде чем раствориться в чёрном песке.
‘Он отпускает слишком много эфира обратно в реку. Он не сможет поддерживать своё заклинание’, — подумала я Тессии.
Сильви переместилась за его спину, её сознание смешивалось с эфирными водами. Я чувствовала, как она пытается перенаправить его поток, успокоить его качающийся прилив. «Варай! Помоги мне оттолкнуть его…»
Мана слабо отреагировала когда Варай переключила свое внимание с того, чтобы не позволять эфиру реки вытекать наружу, на то, чтобы создать удерживающую стенку. Это должно было предотвратить поглощение очищенного эфира Артура. Даже того, что всё ещё находился в его ядре.
Изумрудно-зелёные лозы вырвались из песка, сплетаясь в баррикаду, но воды просачивались сквозь трещины или перехлёстывали через край.
Байрон протянул руку к Артуру, очевидно, намереваясь оттащить его.
«Стой!» — скомандовал Артур, и все его спутники замерли. Что-то сместилось внутри него, и я почувствовала, как поток эфира из его тела обратно в реку усилился. Он издал болезненный вздох.
Его ядро…
Мне показалось, что я вижу свет, проникающий сквозь его грудину, из трёх слоёв затвердевшего, сконденсированного эфира, обёрнутого вокруг разбитой оболочки ядра маны.
Свет показывал каждую линию, каждую трещину, так ясно, как если бы его извлекли из его груди.
И теперь оно сильно трескалось. Словно рвалось по швам. Количество эфира, протекающего через него, было слишком велико.
Заворожённая, я подплыла ближе, мимо Тессии, через бурные воды и в его тело. Я обнаружила, что смотрю на его ядро. Реджис, тёмный сгусток энергии с яркими глазами, метался вокруг него, толкая и притягивая эфир, пытаясь укрепить ядро.
‘Ничего не работает’, — отчаянно подумал сгусток. Сомневаюсь, что Реджис знал, что я его слышу.
‘Мы уже делали это раньше’, — ответил Артур, его мысленный голос был таким же напряжённым, как и его физическое тело. ‘Это точно так же, как когда я формировал второй слой, помнишь? Нам просто нужно…’
‘Это же не была целая чёртова река размером со вселенную, в которой живет взбешённый эфирный бог, желающий твоей смерти, верно?!’
Кожа Артура начала лопаться, и разряды светло-фиолетовой молнии вырывались из ран, ударяя в реку, которая к тому времени поднялась ему до колен. Остальные уже давно отступили, за исключением Сильви и Варай. Удар за ударом вспыхивал, едва не задевая Сильви. Лианы потускнели, а Варай задрожала и обмякла, пытаясь отбиться от наплыва маны.
А затем… всё обратилось вовнутрь. Раны заживали, вскрывались и снова заживали. Вместо того чтобы вырываться наружу, свет окутал его, уже не разрядами молний, а словно плащом из чистой энергии, ниспадающим по его спине, искрящимся там, где он касался вод, колышущимся, будто подхваченный ветром, который действовал только на него. Свет вернулся в него, горя в его костях, сгущаясь, пока весь этот свет не оказался заключён в его груди. Я больше не видела ни формы его ядра, ни трещин, только свет.
Кристаллический занавес колыхнулся, словно сквозь него прошёл ветерок, и мне словно стало легче дышать, теперь, когда мой носитель стал ближе через этот проход.
Артур поднялся из воды, его волосы стояли дыбом, глаза ярко сияли силой, корона блестела, плащ из чистой, сияющей энергии тянулся за его ногами. Варай ослабила контроль и спустилась к нему. Под ними река отступала.
«Что только что произошло?» — спросила Клэр своим тонким голосом, приближаясь со стороны реки. Больше призраков к ним не придёт.
«Что только что произошло?» — спросила Клэр своим тонким голосом, приближаясь со стороны реки. Больше призраков к ним не придёт.
«Всё… кончено», — сказал Артур охрипшим голосом.
Реджис снова проявился, расхаживая по чёрному песку. «Ну даешь, мужик! Два месяца, чтобы выковать третий слой ядра, и две минуты, чтобы сделать четвёртый».
«Что это значит?» — спросила Тессия, её пальцы вдавились в собственную грудину над ядром, как будто и её ядро трескалось, пока она наблюдала за Артуром.
«Это значит, что мы надерём задницу Агроне», — ответил за него Реджис, тяжело дыша от напряжения.
Артур и Варай опустились на землю. Сильви прошла между ними, но она не смотрела на свою связь. Её глаза были устремлены на Тессию.
«Спроси её, что мы можем сделать», — сказала Сильви едва слышным шёпотом. «Теперь, когда портал сформировался, как нам пройти через него?»
Я почувствовала сочувствие — укол жалости — при виде замешательства на лице Тессии. Она попросила Сильви повторить, явно думая, что ослышалась, затем повернулась ко мне.
Я лишь покачала головой. «Она уже знает ответ. Она видела его. Она просто не может его принять».
Она передала мои слова, и юный дракон яростно замотала головой, невидяще глядя сквозь меня.
«В чём дело?» — спросила Тессия, но Сильви не ответила, а я сохраняла молчание. Не мне было раскрывать окончательную цену их побега.
Кристаллический занавес висел в воздухе, нечто реальное в нереальном.
Сильви бросила на остальных нечитаемый взгляд. Нечитаемый для них. Я точно знала, что она чувствовала, так как она уже видела ответ в реке времени.
«Чего мы ждём?» — спросил Байрон, когда все они стояли в неловком молчании. «Наши силы вполне могут всё ещё сражаться. Нам нужно вернуться!»
«Сильви пойдёт первой», — сказал Артур тем же грубым тоном, словно в глубине его горла пылал кузнечный огонь.
Она стиснула челюсти и шагнула вперёд. Её рука потянулась, чтобы раздвинуть занавес, и он заколебался. Однако, когда она шагнула вперёд, что-то оказало ей сопротивление. Внезапно она поморщилась и отшатнулась назад, когда частицы эфира, видимые невооружённым глазом для всех, были вытянуты сквозь её кожу, оторваны и поглощены рекой. Я почувствовала, как её контроль обрушился вокруг неё, перекрывая поток, потому что река истощала её.
«Что это было?» — спросила Варай, её кулак из сотворённого льда сжался, испуская клубы пара.
«Это притяжение реки эфира», — сказала Сильви, подтверждая, что её видения совпадали с моими собственными расчётами. «Я считаю, что прохождение через портал дестабилизирует эфир внутри наших тел, когда мы проходим, и река затем вытягивает его из нас».
Наступила долгая пауза. Остальные смотрели друг на друга, но Тессия смотрела на меня.
«Если мы с Артуром будем работать вместе, чтобы сдерживать ману и эфир, как мы делали, чтобы создать портал…» — начала Варай, но её мысль оборвалась, погрузившись в молчаливое раздумье.
«Стоит попробовать», — твёрдо сказал Артур.
И вместе они попытались, Варай снова дестабилизировала сокрушительную волну маны, в то время как Артур черпал малейшую часть эфира реки, чтобы сотворить отталкивающий барьер, который давил на силу реки.
Сильви попыталась снова, но с тем же результатом. Байрон попытался после неё, рассудив, что тот, кто не контролирует эфир, может пострадать меньше, но результаты оказались противоположными его теории, и он рухнул на землю, и Тессии пришлось приводить его в чувства.
После долгого, тихого молчания Артур обратил своё внимание на Сильви. «В чём дело? Ты видела что-то ещё, но ты сдерживаешься».
Она прикусила губу, затем опустила голову, прядь пшенично-светлых волос упала ей на лицо. «Я видела только один путь вперёд».
«Какой?» — спросила Тессия, нервы сжали её голос, широко раскрытые глаза метались между Сильви и мной.
«Но это не значит, что есть только один путь вперёд. Однако, если я скажу вам, то это станет реальностью», — продолжила она.
То, что она сказала, было не совсем точно. Не существовало какого-то квантового состояния, в котором знание метода гарантировало бы результат, но шансы были невероятно высоки, что как только остальные поймут свою ситуацию и потенциальный ключ к их побегу и выживанию, они не смогут думать дальше этого, чтобы увидеть другое решение.
Но ведь я выбрала это место именно по этой причине. Если бы Артур был здесь один, или даже только со своим Реджисом и Сильви, этот побег был бы намного сложнее и дороже.
Часть меня теперь анализировала выборы, которые привели нас всех к этому моменту. Я исследовала свои эмоции, ища сожаления или горе, но события всё ещё развивались так, как наиболее вероятно закончились бы положительным результатом. Или я так пыталась себя убедить, быть может, чтобы унять этих призрачных червей сомнения, копошащихся в моём несуществующем желудке¹.
«Один из нас должен остаться», — сказала Варай, правильно прочитав дискомфорт Сильви.
Губы Сильви плотно сжались, её голова слегка наклонилась, глаза всё ещё были устремлены на портал.
«Но почему? Как это поможет?» — выпалила Тессия. Она резко повернулась ко мне. ‘Ты сказала, что поможешь нам!’
‘Нет’, — ответила я. ‘Я просто согласилась, что разрушение, которое мы видели, — это не то, чего я хочу’.
Сильви выпрямилась, стиснув челюсти. Она выглядела намного старше. «Я могу лишь сказать вам то, что видела. Это не отвечает на вопрос, почему. Пока вы все работали, я провела много времени, пытаясь достучаться до этих эфирных призраков, которые продолжают нападать на нас, пытаясь общаться, прийти к какому-то пониманию. Но всё, что здесь обитает, — это ярость бесчисленных мертвецов, их сущность, застывшая в этих чудовищах».
Статический разряд эфирного света пробежал по рукам Артура. «Существа, проявляющиеся здесь, устойчивы к притяжению реки. Если бы это было не так, их бы унесло вниз по течению, и они бы никогда не нападали».
«В потенциальных будущих, которые я видела, эфирный призрак смог защитить наш собственный эфир от притяжения реки».
Артур провёл пальцами по волосам, его лицо поникло. «Твой эфир вытягивался из тебя, когда ты пыталась пройти через портал…»
Сильви кивнула, и я увидела, как полное понимание отразилось на лице Артура.
Байрон пристально смотрел на лица остальных, пока они говорили. Шестерёнки в его мозгу явно вращались, пытаясь угнаться за разговором, в котором вслух произносилась лишь половина того, что имелось в виду. Затем я увидела, как и его понимание прояснилось. Он повернулся, пока остальные были отвлечены, глядя в портал, словно это были челюсти самой смерти, кристаллы — зубы, которые пережуют его и выплюнут нечто иное.
Он начал шагать к нему.
«Байрон!» — рявкнула Варай, схватив его за запястье.
Он не посмотрел на неё, не встретился с ней взглядом. Выражение его лица было жёстким, челюсть напряжена, плечи расправлены. Он принял решение. «Вы все сделали свою часть. Всё прошло гладко, все внесли свой вклад, каждый играл определённую роль. Судьба, я думаю, всё ещё играет с нами. Очевидно, это моя». Когда Варай не отпустила его, он мягко, но твёрдо высвободился. «Я солдат, Варай. Щит между теми, кто находится под моей опекой, и теми, кто может причинить им вред».
Его рука освободилась. Он долго смотрел в глаза Варай, затем быстро пробежался взглядом по остальным лицам.
Тессия прикрыла рот рукой, непролитые слёзы блестели в её глазах. Брови Сильви нахмурились, но она не сделала попытки вмешаться. Клэр, внутри механизма, защищавшего её, кивнула с твёрдым пониманием.
Артур шагнул вперёд и протянул руку. Его губы слегка приоткрылись, но он ничего не сказал. Тысяча невысказанных слов осталась запертой в золотой клетке его глаз.
Байрон дрогнул, криво усмехнувшись Артуру, когда они пожали друг другу руки. «Позаботься о Вирионе за меня. Старик и так натерпелся». Он отступил. «За Сапин. За Дикатен».
Затем он шагнул в портал.
Он содрогнулся, отталкивая его. Кристаллы завибрировали, наполняя берег звенящим звуком, похожим на бьющееся стекло. Потоки эфира исходили из-за его спины, как молнии, застывшие в небе. Затем его тело прорвало поверхность и внезапно рванулось вперёд, портал уносил его прочь.
Но Байрон Уайкс, Копьё Сапина и Дикатена, остался позади. Вернее, всё, что делало его им, осталось.
Река уже утягивала его. Неясная, призрачная форма в очертаниях Байрона растянулась, молниеносные крылья за его спиной расширились. Инстинктивно остальные отодвинулись, чтобы избежать контакта с эфирным призраком.
Его черты, очерчённые чистым эфиром, были расслаблены, глаза закрыты.
«Байрон!» — рявкнула Сильви.
Глаза Байрона-призрака вспыхнули, и превратились в белые шары на светящемся аметистовом лице. Молниеносные крылья вспыхнули, расширяясь за его спиной, достигая неба и обрушиваясь на песок, когда они развернулись, чтобы полностью окружить остальных.
Моими чувствами, распространёнными по всему пространству, я ощутила, как внимание реки — фокус её силы, давление маны — полностью обратилось на то, что осталось от Байрона. Последние остатки его сознания, удерживаемые одной лишь его волей. При этом остальное притяжение ослабло.
Сильви не оглянулась, когда погрузилась в портал. Варай последовала за ней, хотя помедлила на краю занавеса, оцепенело глядя в бурю, которой был её соотечественник. Затем и она прошла. Тессия сжала руку Артура, затем повела Клэр и её большой экзоскелет в портал. Реджис стоял у портала, ожидая Артура.
Артур смотрел в бурю, которой был Байрон Уайкс. «Спасибо, Повелитель Грома». Затем он тоже исчез, и Реджис вместе с ним.
Крылья Байрона были втянуты за ним, в воду. Он растянулся, теряя форму, и эфир, из которого он состоял, утёк в реку.
Портал начал разрушаться, кристаллы падали в песок, где они распадались и становились просто ещё одной частью береговой линии, точно так же, как Байрон стал частью реки.
Я была не одна. Повернувшись, я увидела перед собой гуманоидное существо из чистого света. Конечности, туловище и безликая голова из переплетённых золотых нитей, свет которых, казалось, искажал и отталкивал чёрно-фиолетовый цвет эфирного царства.
Тысячи — десятки тысяч — нитей уходили вдаль за ним.
Я знала ощущение этого присутствия, я чувствовала его раньше. Не только когда оно говорило со мной, спасло меня от обратного удара уничтоженного симулякра Агроны, но и в моей связи с более широкой магией этого мира.
Когда оно заговорило, свет, исходящий от его тела, затрепетал и запульсировал. «Ты удержала свою руку. Не вмешалась, ни чтобы помешать, ни чтобы помочь. Ты заняла позицию равновесия между двумя силами, Агроной Вритрой и Артуром Лейвином».
«Вероятность победы любого из них висит на острие ножа», — ответила я, зная, что оно поймёт мой смысл.
«Можешь ли ты отделить ту часть себя, что предалась ненависти к Кэзессу Индрату?» — спросило оно. «Сможешь ли ты сохранить эту преданность своей задаче? Или окажешься не более чем эфирным призраком, как те, которые здесь беснуются?»
Я тщательно обдумала свой ответ. «Я не могу рассчитать исход грядущего конфликта, поэтому ничего не выиграю, вмешиваясь в него. Он должен развернуться так, как суждено… но ты это знаешь, потому что ты скрываешь от меня эту информацию». Я вздрогнула от внезапного осознания. «Или ты сама не видишь и не понимаешь ничего за пределами этого момента. Неужели слияние этих сил действительно настолько велико, что от него зависит всё будущее?»
Судьба не ответила. Ей это было не нужно.
Одна-единственная нить протянулась от моей груди, соединяясь с существом. Я протянула неосязаемую руку, которая на самом деле была лишь проявлением моего сознания, и коснулась струны указательным пальцем.
Свет пульсировал в обоих направлениях, и я почувствовала искру понимания.
«Ты использовала меня с самого начала, постоянно связывая свои собственные интересы с моей целью. Уничтожение этого мира делает успешный исход для меня менее вероятным, даже если это гарантирует исполнение твоих собственных целей и высвобождает сдержанный эфир. Но угроза этого уничтожения делает успех Артура более вероятным. Стороны приведены в равновесие, почти идеальное равновесие».
«Нет единого пути, по которому можно плыть по реке времени, есть лишь те, что становятся более или менее трудными из-за индивидуального выбора», — ответил голос. «Твои выборы будут иметь решающее значение для достижения твоих целей».
А затем фигура медленно исчезла. Я оставалась там некоторое время, в полумраке, шёпот реки и притяжение более широкой вселенной позволили мне на мгновение забыть, кем я стала и что мне нужно было делать.
¹ В оригинале — «phantom worms squirming in my nonexistent stomach». «Призрачные черви в желудке» это нечто более неприятное и навязчивое, чем, например, «бабочки в животе», и поскольку они метафорически описывают сильные внутренние сомнения Джи-э, я от себя добавил часть про черви «сомнения», подчёркивая ментальный характер её терзаний, ощущаемых почти физически.
Закладка