Глава 202.1. Е Дай собирается убить собственных братьев •
– Правила – ничто, а жизнь – все, – равнодушный тон Дань Фэй вдруг стал тише. – По правилам, мужчинам запрещено обижать девушек, но тебя же это не остановило?
Цзян Чэнь смущенно улыбнулся, потирая нос и не зная, что сказать.
Атмосфера стала какой-то странной, и воцарилось неловкое молчание. Именно Дань Фэй первой нарушила эту неловкую тишину, заговорив:
– Цзян Чэнь, прости.
– За что? – нахмурился Цзян Чэнь. – Вроде бы, это мне следует извиниться.
– Я не должна была вести себя так своевольно, да и разрисовывать тебе лицо тоже не следовало.
Цзян Чэнь никак не ожидал, что Дань Фэй скажет нечто подобное.
– Хорошо, я признаю, что из-за свалившегося прошлой ночью давления, я слегка забылся и переборщил. Все-таки бить женщин – это неправильно.
На самом деле Цзян Чэнь не считал ту порку за настоящие удары. Для него это было то же самое, что взрослому воспитывать нерадивое дитя через наказание.
– Ты все еще продолжаешь упоминать об этом, – надула губки Дань Фэй.
– Хорошо-хорошо, больше не буду. Я просто хочу сказать... отличная упругость! – Цзян Чэнь от души рассмеялся.
– Чертов мерзавец! – поспешно выругалась Дань Фэй, а затем выдохнула, сбавив тон. – Цзян Чэнь, ты самый настоящий дьяволенок. Я за всю свою жизнь не страдала столько, сколько за пару дней с тобой.
– Страдала? А я-то думал, что, заполучив детенышей духовных зверей, ты будешь смеяться от счастья.
Стоило только упомянуть детенышей, как выражение лица Дань Фэй действительно преобразилось. Она гордо улыбнулась, снимая бамбуковую корзину со спины.
Четверо мохнатых детенышей были явно еще несведущими в мирских делах. Они издавали нечленораздельные звуки, в упор глядя на Цзян Чэня, словно пытаясь на что-то намекнуть.
– Цзян Чэнь, как думаешь, они голодны?
– Да неужели! Сама-то не видишь, что у них глаза уже позеленели от голода? – Цзян Чэнь бросил в корзину несколько фруктов, которые принес из пещеры.
Как он и ожидал, четверо детенышей принялись яростно бороться друг с другом за каждый кусочек.
А вот Дань Фэй не ожидала, что эти детеныши, которые в обычное время сосуществовали в полной гармонии, вдруг превратятся в чрезвычайно лютых зверей, стоит только появиться еде. И казалось, что эта борьба за еду влияла на их будущую судьбу.
– В мире духовных зверей слабые становятся добычей сильных, то есть, проще говоря, выживает сильнейший!
– Да все просто. Хотя эти детеныши и родились от одной матери, выживет лишь один из них. Они должны убивать и съедать представителей своего же рода, и в итоге должен остаться лишь самый выдающийся среди них. Это отчетливо видно из их борьбы за еду. Возможно, когда они полностью вырастут, то могут даже сразиться насмерть со взрослой огромной обезьяной, которая подарила им жизнь, только ради борьбы за территорию. Таковы законы естественного отбора духовных зверей. Они родились в этом цикле жизни и смерти, и им от этого никуда не деться.
И это вовсе не было пустыми словами. Судя по наблюдениям Цзян Чэня за духовными зверями, в большинстве случаев все происходило именно так. Чем выше был их интеллект, тем сильнее все это проявлялось.
На одной горе не могли ужиться два тигра. Такова была истина.
Иначе дела обстояли лишь у низкоранговых зверей, чей интеллект еще недостаточно развился, или же духовных зверей, которые по природе своей предпочитали собираться в большие стаи.
К примеру, у тех же Златокрылых Птиц-Мечей.
Естественно, что не только Златокрылые Птицы-Мечи были такими. В этом огромном мире существовало слишком много различных духовных существ. Количество духовных зверей, которые собирались в большие группы, было столь же огромно, как число волос на теле быка. Некоторые из них собирались в настолько большие группы, что становились настоящей катастрофой, и даже короли духовных существ, которые были в сотни или тысячи раз сильнее их, были вынуждены уступать им дорогу.
Дань Фэй глубоко задумалась, после чего ее очаровательные глаза ненадолго задержались на лице Цзян Чэня, и она со вздохом сказала:
– Цзян Чэнь, есть хоть что-то, чего ты не знаешь?
– То, чего я не знаю? – усмехнулся Цзян Чэнь, но тут же тень печали скользнула по его лицу. Да, было кое-что, чего он на самом деле не знал.
Он вдруг вспомнил своего отца из прошлой жизни, Небесного Императора. Что с ним теперь? И как Цзян Чэнь переродился в этом мире?
Он действительно не знал всего этого. Даже если он и мог считаться непревзойденным в своих знаниях, благодаря прошлой жизни, где ему довелось пересечь все плоскости бытия, однако он ничего не знал об этой проблеме, и у него даже ни единой зацепки не было.
– Мисс Дань Фэй, представь, что мы находимся в определенном замкнутом круге. И нам известно обо всем, что существует в пределах этого круга. Но вне его есть очень много неизвестного для нас. И когда мы выйдем за пределы круга, то лишь тогда поймем, насколько незначительными были все наши первоначальные знания.
Сейчас Цзян Чэнь по-настоящему тяжело переживал о случившемся в прошлом и вовсе не притворялся глубоким мыслителем, а просто говорил от чистого сердца.
Очаровательные глаза Дань Фэй удивленно посмотрели на Цзян Чэня. Она и подумать не могла, что этот Цзян Чэнь, который постоянно вел себя как шут гороховый, вдруг изречет нечто столь глубокомысленное.
– Пойдем, – позвал ее Цзян Чэнь, пока та размышляла над его предыдущими словами.
– И куда мы пойдем? – спросила Дань Фэй.
– Лю Цань входит в группу Е Дая. Я все еще считаю, что он вел себя как-то странно. Мы должны лично убедиться, не замышляет ли что-нибудь группа Е Дая.
Дань Фэй замерла. Она действительно не хотела ввязываться в борьбу за трон между принцами. С ее беспристрастной точки зрения, было совершенно неважно, кто из них станет наследным принцем или королем.
Даже если бы королем стал Е Дай или Е Жун, они все равно не посмели бы действовать жестоко перед ней, Дань Фэй.
Тем не менее после вчерашнего боя Дань Фэй, казалось, бессознательно приняла тот факт, что они с Цзян Чэнем окончательно поменялись ролями. Изначально именно она стойко занимала лидирующую позицию, но теперь же как-то само собой вышло так, что она спокойно подчинялась приказам Цзян Чэня.
Комментариев 1