Глава 61 •
Сидя за своим столом в Башне Десницы в Королевской Гавани, Джон Аррен, Хранитель Востока, Защитник Долины и Десница Короля, смотрел на карту Семи Королевств, которая была разложена на его столе.
На карте каждое королевство было представлено несколькими фигурками, изображавшими потенциальную силу каждого королевства и то, что оно могло дать короне. Сейчас карта была гораздо более благоприятна для Роберта и королевской семьи Баратеонов, чем до восстания Грейджоев. Восстания, которое прошло именно так, как организовал Джон.
«На это ушло более двух лет, работая через доверенных лиц, которые были посредниками-посредников» – С отвращением подумал Джон, вспоминая, через что ему пришлось пройти, чтобы спровоцировать Грейджоев, не выдавая себя за того, кто дергал за ниточки. – Но в конце концов, всё прошло точно по плану. Теперь Простор снова под контролем короны, и Роберт даже позволил некоторым их лордам вернуться ко двору. Отношения Неда и Роберта наконец-то начали налаживаться после их размолвки из-за смерти Элии и её детей, а также отказа Роберта добиваться правосудия за их убийство. Народ также теперь воспринимает Роберта как "защитника королевства", а не как узурпатора. Хотя, вероятно, найдутся гении, которые будут считать его таковым еще несколько лет, но их немного. Но самое главное, растущее влияние льва при дворе будет остановлено. По крайней мере, на несколько лет»
По правде говоря, Джон действительно сочувствовал жителям Ланниспорта. Даже с учетом его прогнозов и тщательных махинаций он не мог полностью предвидеть жестокость и эффективность набега Железнорожденных на Ланниспорт. Он вознёс молитву за погибшие души, но утешался тем, что их жертва была не напрасной. Тайвину Ланнистеру потребуются годы, чтобы восстановить репутацию, потерянную в результате нападения на его главный портовый город. Годы, в течение которых его глаза и далеко идущее влияние при королевском дворе будут ослаблены. Годы, в течение которых Джон мог бы начать ослаблять влияние льва на Железный Трон.
«Но несмотря на то, что война сложилась именно так, как я хотел, не всё прошло по плану. – Признал себе Джон, переводя взгляд на Север. – И всё это из-за одного человека. Человека, которого Роберт прозвал северным колдуном»
Как андалу, ему не давала покоя сама мысль о колдуне, обладающем властью. Но в то же время его положение лорда королевства и десницы короля заставляло его игнорировать подобные чувства. Этот человек и его сила стали символом страха, надежды, вдохновения и удивления. То, что было очень полезно для управления массами. К счастью, колдун нашел свой дом на Севере и практически присягнул на верность Старкам. Он предпочёл бы, чтобы тот находился здесь, в Королевской Гавани, где он мог бы лучше за ним присматривать, но Севера было достаточно, и он утешался тем, что не находится под властью Тайвина Ланнистера. Одним богам было известно, во что превратится королевство, если львы добьются верности колдуна.
«И он будет не последним человеком с такими способностями, если верить словам Роберта, в чем у меня нет причин сомневаться»
Потребовалось на удивление много вина, а также мягкого подталкивания и упоминаний своего статуса почти отца, и воспитателя Неда и Роберта, чтобы вынудить последнего рассказать больше о том, что Нед планирует делать с колдуном, который теперь находится под его командованием. Как оказалось, Нед планировал частично использовать колдуна для обучения как своего истинно рожденного сына и наследника, так и сына-бастарда. Оба они, по словам колдуна, обладали врождённой способностью владеть той же магией, что и он.
Джон не был уверен, когда именно Нед стал таким же сведущим в Игре, но он прекрасно использовал колдуна. Под руководством колдуна его сыновья будут тренироваться вместе и образуют такую же крепкую связь, как и истинно родные братья и сёстры. А сохранив их способности в тайне, по крайней мере, на несколько лет, он мог гарантировать, что в обучение мальчиков не будет вмешательства извне. В частности, если какой-нибудь лорд нацелился бы на внебрачного сына Неда и попытался соблазнить его владычеством Севера в обмен на что-то. Это также давало Неду время подготовиться. Ведь он не сомневался, что как только о том, что северный колдун обучает сына Хранителя Севера, станет официально известно всему народу, другие лорды королевства начнут посылать своих наследников и бросать своих дочерей под колдуна в надежде, что он даст их дому престиж иметь мага в качестве главы дома.
Отбросив мысли о колдуне и воспитании, Джон перевёл взгляд на последний проблемный регион Вестероса. И именно этот регион, по правде говоря, пугал Джона больше всего. Ведь если бы Дорн захотел отстранить Баратеонов от власти, они не смогли бы сделать это силой оружия. Нет, они просто подослали бы убийц, отравили Баратеонов, а затем отступили бы обратно в свою пустыню, где ни одна чужая армия не смогла бы одержать победу. Даже Таргариены в расцвете своего могущества не смогли подчинить себе Дорн с помощью одной лишь силы. Потребовался брак, чтобы привести Дорн в подчинение. И, возможно, брак снова может стать решением.
«Доран Мартелл не согласится на брак ни с Баратеоном, ни с Ланнистером. А у меня пока нет наследников, чтобы предложить ему. Простор не захочет вступать в брак с Дорном, учитывая недавнее оскорбление, нанесённого им Оберином Мартеллом, ранившим Уильяса Тирелла. Эдмур Талли - один из вариантов... но я не думаю, что он будет жизнеспособным. По дорнийским обычаям, старшая Арианна Мартелл - следующая в очереди на то, чтобы стать правителем Дорна. И я сомневаюсь, что она захочет отказаться от такого положения, чтобы стать леди Речных земель. Нет, Доран не какого попало Лорда или Леди в качестве пары для своих сыновей или дочери. Но... быть может, есть и другой вариант? Возможно, только возможно, что Доран согласится выдать свою дочь за сына Дорна. За того, кто не будет угрозой для контроля Мартеллов над Дорном. Даже наоборот. И он мог бы помочь Мартеллам сохранить верность короне. И, как ни забавно, решение этой проблемы, а следовательно, кандидат для брата вновь лежит на Севере. Который приобретает всё большую и большую ценность»
Нед отказался говорить о том, кто является матерью его сына-бастарда. Но Джон не был дураком. И он знал приёмного сына, возможно, лучше, чем тот знал самого себя. Также Джон знал, что во всём Вестеросе есть только одна женщина, способная заставить благородного Эддарда Старка отказаться от своей чести. И этой женщиной была Ашара Дэйн.
По времени всё подходило. Ребёнок родился чуть раньше положенного. Известна история о том, что во время Восстания леди Дэйн выросла крупной и родила ребёнка. Дом Дейнов утверждал, что дитя было мертворожденной девочкой, но Джон в это не поверил. Несомненно, Нед взял мальчика в надежде вырастить его, что было вполне понятно, учитывая то, что только что произошло с его семьей. И именно Нед забрал её сына, что вкупе с потерей брата довели леди Дейн до печальной участи.
«Семья Дейнов, скорее всего, будет отрицать претензии, тем более что они еще не заявляли о себе. Возможно, они стыдятся его северных корней. Но это неважно. Со временем, когда способности мальчика станут известны, его ценность поднимется на такой уровень, какого не было ни у одного бастарда в истории. И Дейны поступят глупо, если откажут Ашаре в материнстве, когда этот день настанет. Если он и впрямь сделает это, до опустит репутацию до точки невозврата. К тому же правителю Дорна не впервой брать в консорты бастарда и одаривать его именем правящей семьи»
Он должен был тщательно рассчитать время. Ему нужно было дать мальчику всё то же время, чтобы обрести силу и доказать свою ценность. А еще нужно было дать Неду время подтвердить верность мальчика не только Северу и дому Старков, но и королевской семье. Он дал бы мальчику пять лет, может быть, на год больше, если бы к тому времени знание о его силе не распространилось по Вестеросу. А затем он осторожно начнёт распространять слухи о том, кто является матерью мальчика, следя за тем, чтобы эти слухи дошли до Дорна, особенно до Дорана и Арианны Мартелл.
Да. Это было бы к лучшему. Но, опять же, это были планы на годы вперед. А ему нужно было сосредоточиться на настоящем. Теперь, когда львиный взор отлип от Королевской Гавани, он мог свободно внедрять своих людей при дворе. И один кандидат уже был у него на примете.
«Это решило бы многие из моих проблем. В частности, проблему экстравагантных расходов Роберта и жалоб моей жены на то, что у неё нет спутника здесь, в столице. И, судя по отчётам, которые я видел, он проделал необыкновенную работу в Долине. Ходят слухи, что он может скрестить два медяка и получить золотого дракона. В эту способность мне трудно поверить, но она может оказаться полезной. Да. Я предложу ему должность мастера над монетой и проверю его способности. Но я должен быть осторожен. Я опасаюсь его интрижки с моей женой. Придется следить за ними обоими и убедиться, что они не проводят вместе длительное время, выходящее за рамки социально приемлемого»
Отложив эти мысли на время, Джон достал чистый свиток для ворона, обмакнул перо в чернила и начал писать повеление о вызове Петира Бейлиша ко двору для вступления в должность Мастера над Монетой.