Глава 655 - Узнавание •
У Александры был плохой день. Хотя, может, это было просто мелодраматическое преувеличение. Учитывая все обстоятельства, день определенно мог быть и хуже. Она была жива. А вчера вечером это было далеко не так очевидно.
Ее душа была изодрана до такой степени, что один сильный порыв ветра мог бы развеять ее в прах. Теперь она была почти восстановлена. Она все еще чувствовала, как тончайшие трещинки медленно зарастают по мере того, как исчезают последние следы повреждения, но этот ущерб был настолько незначительным, что его можно было игнорировать.
Выживание после создания Фрагмента Себя должно было стать отличным поводом для прекрасного дня. Она, собственно, рассчитывала именно на такой день.
К несчастью, Ной счел нужным привлечь ее к этой работе.
«У меня есть вопрос». Стикки подняла руку высоко в воздух. Она сидела среди полукруга демонов и людей, все из которых смотрели на Александру с такой интенсивностью, что, казалось, прожигали ей дыры в голове. Они впитывали каждое ее слово, и Александра ненавидела каждую секунду этого.
«Да?» — устало спросила Александра.
Стикки почесала нос свободной рукой. «Я не понимаю».
«Это», — сказала Александра, «не вопрос».
«О. Я не понимаю?»
«Изменение интонации голоса, чтобы звучать озадаченно, не превращает утверждение в вопрос. Что именно ты не понимаешь?» Александра изо всех сил старалась не звучать ровно, но не была уверена, что ее усилия увенчались успехом.
Дело было вовсе не в том, что она злилась или раздражалась из-за вопросов — даже несмотря на то, что это был уже примерно 500-й вопрос, который ей задали за последние десять минут. Она была не против помочь. Помогать было весело. Это было похоже на тренировку. По крайней мере, в этом она смогла убедить себя после того, как Ной сказал ей, что она будет преподавать.
Она не могла ошибиться сильнее.
Помогать было весело только тогда, когда она действительно знала ответы. Все здесь таращились на нее, как на какую-то святую. Все ожидали, что она будет знать, что делает, но дело было в том, что она просто не знала.
Конечно, она достаточно хорошо понимала свой паттерн, чтобы выполнить его самой. Но понять, как перевести эти знания в нечто, что сможет использовать кто-то другой… чем больше она пыталась объяснить, тем меньше понимала, что на самом деле знает.
«Я думаю, что это та часть, где я должна быть чем-то одним», — сказала Стикки, опустив руку и нахмурившись. «Мне нравится еда. Мне также нравится танцевать. И петь. И играть. Как я могу выбрать только одно из этого в качестве своего паттерна, если он должен представлять меня целиком? Я не хочу быть только чем-то одним».
Александра заколебалась.
Блин. Это хорошая мысль. Я тоже не хочу быть чем-то одним, правда? Нет, паттерны не в этом. Они не ограничивают тебя. Это воплощение того, что мы считаем действительно важным, верно? Скорее мотивация для жизни… или что-то в этом роде.
Александре потребовалась огромная сила воли, чтобы удержать глаз от подергивания при этой мысли.
Или что-то в этом роде. Что я должна сказать, это? Это же абсолютно не вдохновляюще! Любой, кто это услышит, наверное, сломается и сдастся на месте. Я ужасный учитель. Почему Ной заставляет меня это делать? Он что, садист?
Она бросила на него отчаянный взгляд. Ной только ухмыльнулся.
Садистский ублюдок. Я ему это припомню.
«Э-э… паттерн не обязательно должен быть единственной вещью, которой ты занимаешься», — пролепетала Александра, осознав, что слишком долго не отвечает на вопрос Стикки. «Я имею в виду, что это должно быть очень важно, но это может быть и мечта. Цель, которую ты ставишь перед собой. Что-то, что тебя мотивирует, может быть? Это не точная наука. Но я не думаю, что тебе следует рассматривать паттерн как эмоцию, которую демоны должны поглотить. Это скорее общая тема твоей жизни».
Это верно? Кажется, верно. Думаю, это верно. Звучит неплохо. Вообще-то, теперь, когда я об этом задумываюсь, это звучит довольно точно. Почему я не подумала об этом до того, как это слетело с языка?
«Понятно», — сказала Стикки, нахмурившись. Она почесала подбородок. «Как ты думаешь, каков мой паттерн?»
«Я не могу ответить на этот вопрос за тебя», — сказала Александра, благодарная за легкий вопрос. «Только ты можешь. Это не то, что можно заставить себя сделать. Тебе нужно действительно задуматься о том, чего ты хочешь от жизни и что тобой движет. И, честно говоря, хорошо, что это нельзя сделать силой. Когда мне удалось создать свой Фрагмент Себя, я разбила свою душу вдребезги в процессе. Только представьте, что бы произошло, если бы все создали его вместе».
«Это было бы очень неразумно», — сказал Ной, наконец-то подав голос впервые с начала занятия. «Если кто-то почувствует, что его паттерн зашел так далеко, что, похоже, он сможет проявить Фрагмент Себя, прошу вас сообщить мне, чтобы я мог должным образом подготовиться. Мы не хотим, чтобы это сделали двое одновременно».
«Определенно нет», — согласилась Александра, поморщившись. «Но я бы не беспокоилась о том, что вы вдруг внезапно наткнетесь на Фрагмент Себя. Пока что вам следует продолжать тренироваться изо всех сил. Меня это застало врасплох, но, оглядываясь назад, я определенно чувствовала, что становлюсь очень созвучной своему паттерну. Как только вы достигнете этого, дайте мне знать. Тогда мы сможем действовать медленнее и постараемся сосредоточиться на осторожном подходе к Фрагменту».
Это выиграет мне немного времени, чтобы действительно разобраться в происходящем. Демоны пока не должны даже близко подойти к созданию паттернов, которые могут их действительно представлять. Что касается Изабель и других студентов… ну, они немного отстают от меня. Не сильно. Но достаточно, чтобы я определенно могла выиграть себе неделю, чтобы разобраться, что же я, Проклятые Равнины побери, делаю. Не может быть, чтобы кто-то из них…
Рука Джеймса поднялась в воздух.
«Да?» спросила Александра, моргая, чтобы скрыть удивление. Джеймс редко когда проявлял добровольную инициативу. «У тебя есть вопрос?»
«Нет», — сказал Джеймс.
Она уставилась на него. «Тогда… почему твоя рука поднята?»
«Ты сказала объявиться, когда почувствуешь, что твой паттерн близок к завершению. Я практически уверен, что мой почти готов». Джеймс зевнул и уронил руку. «Я очень им доволен».
Ты же не серьезно? Погодите. Может, это и к лучшему. Если он создаст Фрагмент Себя, то разве ему не придется тоже вести занятия? Значит, мне не придется все делать самой!
«Ты думаешь, что твой паттерн близок к завершению? Ты знаешь, что он собой представляет?»
«Что ты делал, чтобы его создать?» спросила Врисс, пристально изучая Джеймса. «Почему вы опережаете других своих сверстников? Вы с Александрой использовали какую-то особую технику?»
Да, да. Отлично! Задавайте вопросы ему!
«Не знаю. Спроси у нее», — пожал плечами Джеймс. «Мой паттерн — это ничто, так что можешь считать это тренировкой. А делаю я это потому, что больше всего на свете мне нравится не делать ничего».
Эмили испустила вздох. «Даже не надейтесь выяснить у него что-нибудь. Каждый раз, когда я пытаюсь, мы в итоге просто засыпаем на лугу».
Врисс некоторое время рассматривала их. «И что, это помогало?»
«Да», — сказал Джеймс.
«Нет», — сказала Эмили. Она на мгновение замялась. «Но это было очень расслабляюще».
«Я бы брал плату за уроки дневного сна, если бы мне не было лень», — сказал Джеймс. «Но мне лень. Если хочешь поспать в поле, сделай это. Не беспокой меня по этому поводу. В любом случае, это все. Я пойду спать. Если мне нужно будет что-то сделать, дай мне знать, профессор. Только скажи мне завтра. Я не хочу делать это прямо сейчас».
«Ты только что назвал меня профессором?» спросила Александра, ее глаз дергался.
«Подожди», — сказала Изабель, обеспокоенно нахмурившись. «А разве тебе не стоит перестать ничего не делать? Что, если ты случайно сформируешь свою Руну?»
«Не волнуйся. Не сформирую», — сказал Джеймс. «По крайней мере, не сегодня».
«Откуда ты знаешь?» спросил Тодд. «Разве технически ты не всегда следуешь своему паттерну?»
«Ну, для того чтобы Руна проявилась, нужно вложить в паттерн немного магической энергии», — вставила Александра. «Так что вряд ли вам удастся сформировать ее совершенно случайно. Думаю, все должно быть в порядке».
«А. Хорошо», — сказал Джеймс. «Звучит так, будто это потребовало бы больше усилий, чем я готов потратить сейчас. Тогда я…»
Он внезапно осекся, и ленивое выражение, застывшее на его лице, напряглось, а голова наклонилась в сторону.
Затем его черты исказились от ужаса.
Джеймс размылся в движении, уворачиваясь и перекатываясь в сторону. Это движение было быстрее, чем что-либо, что Александра когда-либо видела в его исполнении — столь быстрое, что она почти пропустила его начало. Она и не подозревала, что он на что-то такое способен.
Но, пожалуй, еще большее беспокойство вызвало лезвие из теней, поднявшееся с земли и пронесшееся по воздуху там, где мгновением ранее находился Джеймс. Тьма, растянувшаяся по оставленному ею следу, быстро приняла очертания человеческой фигуры.
Рука Александры метнулась к мечу, и она опустилась в боевую стойку, но приостановилась после того, как осознала, что ужас в глазах Джеймса был вызван не удивлением. Это было больше похоже на…
Узнавание.
«Дерьмо», — сказал Джеймс. «Да вы же, черт подери, издеваетесь».
Ряд острых зубов расколол лицо теневой фигуры и расплылся в широкой острозубой улыбке. Тьма отступила, открывая мужчину с акульим лицом, мертвыми глазами и ярко-оранжевыми волосами. На нем была рваная мантия с остроконечными отворотами, которые поднимались вокруг его шеи наподобие конуса.
Мужчина поднял руку, чтобы приподнять воображаемую шляпу, роняя при этом свою косу. Мгновением позже он понял свою ошибку и выставил ногу, каким-то образом умудрившись подбросить оружие обратно в воздух и схватить его, прежде чем оно по ошибке успело порезать кого-нибудь. Мужчина осторожно опустил косу и прочистил горло, после чего снова одарил их ухмылкой. «Надеюсь, вы не слишком по мне скучали?»
— — -
П.: Название главы в оригинале — Recognition — вне контекста может переводиться и как «узнавание», но также и как «признание»(существования либо заслуг/достижений в некой области), что мне здесь кажется попыткой автора замешать сюда и ситуацию с Александрой, а не только Ревина в самом финале, имхо.
Топ-фраза этой главы в смысле перевода — «Shouldn’t you not do nothing?»
Ее душа была изодрана до такой степени, что один сильный порыв ветра мог бы развеять ее в прах. Теперь она была почти восстановлена. Она все еще чувствовала, как тончайшие трещинки медленно зарастают по мере того, как исчезают последние следы повреждения, но этот ущерб был настолько незначительным, что его можно было игнорировать.
Выживание после создания Фрагмента Себя должно было стать отличным поводом для прекрасного дня. Она, собственно, рассчитывала именно на такой день.
К несчастью, Ной счел нужным привлечь ее к этой работе.
«У меня есть вопрос». Стикки подняла руку высоко в воздух. Она сидела среди полукруга демонов и людей, все из которых смотрели на Александру с такой интенсивностью, что, казалось, прожигали ей дыры в голове. Они впитывали каждое ее слово, и Александра ненавидела каждую секунду этого.
«Да?» — устало спросила Александра.
Стикки почесала нос свободной рукой. «Я не понимаю».
«Это», — сказала Александра, «не вопрос».
«О. Я не понимаю?»
«Изменение интонации голоса, чтобы звучать озадаченно, не превращает утверждение в вопрос. Что именно ты не понимаешь?» Александра изо всех сил старалась не звучать ровно, но не была уверена, что ее усилия увенчались успехом.
Дело было вовсе не в том, что она злилась или раздражалась из-за вопросов — даже несмотря на то, что это был уже примерно 500-й вопрос, который ей задали за последние десять минут. Она была не против помочь. Помогать было весело. Это было похоже на тренировку. По крайней мере, в этом она смогла убедить себя после того, как Ной сказал ей, что она будет преподавать.
Она не могла ошибиться сильнее.
Помогать было весело только тогда, когда она действительно знала ответы. Все здесь таращились на нее, как на какую-то святую. Все ожидали, что она будет знать, что делает, но дело было в том, что она просто не знала.
Конечно, она достаточно хорошо понимала свой паттерн, чтобы выполнить его самой. Но понять, как перевести эти знания в нечто, что сможет использовать кто-то другой… чем больше она пыталась объяснить, тем меньше понимала, что на самом деле знает.
«Я думаю, что это та часть, где я должна быть чем-то одним», — сказала Стикки, опустив руку и нахмурившись. «Мне нравится еда. Мне также нравится танцевать. И петь. И играть. Как я могу выбрать только одно из этого в качестве своего паттерна, если он должен представлять меня целиком? Я не хочу быть только чем-то одним».
Александра заколебалась.
Блин. Это хорошая мысль. Я тоже не хочу быть чем-то одним, правда? Нет, паттерны не в этом. Они не ограничивают тебя. Это воплощение того, что мы считаем действительно важным, верно? Скорее мотивация для жизни… или что-то в этом роде.
Александре потребовалась огромная сила воли, чтобы удержать глаз от подергивания при этой мысли.
Или что-то в этом роде. Что я должна сказать, это? Это же абсолютно не вдохновляюще! Любой, кто это услышит, наверное, сломается и сдастся на месте. Я ужасный учитель. Почему Ной заставляет меня это делать? Он что, садист?
Она бросила на него отчаянный взгляд. Ной только ухмыльнулся.
Садистский ублюдок. Я ему это припомню.
«Э-э… паттерн не обязательно должен быть единственной вещью, которой ты занимаешься», — пролепетала Александра, осознав, что слишком долго не отвечает на вопрос Стикки. «Я имею в виду, что это должно быть очень важно, но это может быть и мечта. Цель, которую ты ставишь перед собой. Что-то, что тебя мотивирует, может быть? Это не точная наука. Но я не думаю, что тебе следует рассматривать паттерн как эмоцию, которую демоны должны поглотить. Это скорее общая тема твоей жизни».
Это верно? Кажется, верно. Думаю, это верно. Звучит неплохо. Вообще-то, теперь, когда я об этом задумываюсь, это звучит довольно точно. Почему я не подумала об этом до того, как это слетело с языка?
«Понятно», — сказала Стикки, нахмурившись. Она почесала подбородок. «Как ты думаешь, каков мой паттерн?»
«Я не могу ответить на этот вопрос за тебя», — сказала Александра, благодарная за легкий вопрос. «Только ты можешь. Это не то, что можно заставить себя сделать. Тебе нужно действительно задуматься о том, чего ты хочешь от жизни и что тобой движет. И, честно говоря, хорошо, что это нельзя сделать силой. Когда мне удалось создать свой Фрагмент Себя, я разбила свою душу вдребезги в процессе. Только представьте, что бы произошло, если бы все создали его вместе».
«Это было бы очень неразумно», — сказал Ной, наконец-то подав голос впервые с начала занятия. «Если кто-то почувствует, что его паттерн зашел так далеко, что, похоже, он сможет проявить Фрагмент Себя, прошу вас сообщить мне, чтобы я мог должным образом подготовиться. Мы не хотим, чтобы это сделали двое одновременно».
«Определенно нет», — согласилась Александра, поморщившись. «Но я бы не беспокоилась о том, что вы вдруг внезапно наткнетесь на Фрагмент Себя. Пока что вам следует продолжать тренироваться изо всех сил. Меня это застало врасплох, но, оглядываясь назад, я определенно чувствовала, что становлюсь очень созвучной своему паттерну. Как только вы достигнете этого, дайте мне знать. Тогда мы сможем действовать медленнее и постараемся сосредоточиться на осторожном подходе к Фрагменту».
Это выиграет мне немного времени, чтобы действительно разобраться в происходящем. Демоны пока не должны даже близко подойти к созданию паттернов, которые могут их действительно представлять. Что касается Изабель и других студентов… ну, они немного отстают от меня. Не сильно. Но достаточно, чтобы я определенно могла выиграть себе неделю, чтобы разобраться, что же я, Проклятые Равнины побери, делаю. Не может быть, чтобы кто-то из них…
Рука Джеймса поднялась в воздух.
«Да?» спросила Александра, моргая, чтобы скрыть удивление. Джеймс редко когда проявлял добровольную инициативу. «У тебя есть вопрос?»
«Нет», — сказал Джеймс.
Она уставилась на него. «Тогда… почему твоя рука поднята?»
«Ты сказала объявиться, когда почувствуешь, что твой паттерн близок к завершению. Я практически уверен, что мой почти готов». Джеймс зевнул и уронил руку. «Я очень им доволен».
Ты же не серьезно? Погодите. Может, это и к лучшему. Если он создаст Фрагмент Себя, то разве ему не придется тоже вести занятия? Значит, мне не придется все делать самой!
«Ты думаешь, что твой паттерн близок к завершению? Ты знаешь, что он собой представляет?»
«Что ты делал, чтобы его создать?» спросила Врисс, пристально изучая Джеймса. «Почему вы опережаете других своих сверстников? Вы с Александрой использовали какую-то особую технику?»
Да, да. Отлично! Задавайте вопросы ему!
«Не знаю. Спроси у нее», — пожал плечами Джеймс. «Мой паттерн — это ничто, так что можешь считать это тренировкой. А делаю я это потому, что больше всего на свете мне нравится не делать ничего».
Эмили испустила вздох. «Даже не надейтесь выяснить у него что-нибудь. Каждый раз, когда я пытаюсь, мы в итоге просто засыпаем на лугу».
Врисс некоторое время рассматривала их. «И что, это помогало?»
«Да», — сказал Джеймс.
«Нет», — сказала Эмили. Она на мгновение замялась. «Но это было очень расслабляюще».
«Я бы брал плату за уроки дневного сна, если бы мне не было лень», — сказал Джеймс. «Но мне лень. Если хочешь поспать в поле, сделай это. Не беспокой меня по этому поводу. В любом случае, это все. Я пойду спать. Если мне нужно будет что-то сделать, дай мне знать, профессор. Только скажи мне завтра. Я не хочу делать это прямо сейчас».
«Ты только что назвал меня профессором?» спросила Александра, ее глаз дергался.
«Подожди», — сказала Изабель, обеспокоенно нахмурившись. «А разве тебе не стоит перестать ничего не делать? Что, если ты случайно сформируешь свою Руну?»
«Не волнуйся. Не сформирую», — сказал Джеймс. «По крайней мере, не сегодня».
«Откуда ты знаешь?» спросил Тодд. «Разве технически ты не всегда следуешь своему паттерну?»
«Ну, для того чтобы Руна проявилась, нужно вложить в паттерн немного магической энергии», — вставила Александра. «Так что вряд ли вам удастся сформировать ее совершенно случайно. Думаю, все должно быть в порядке».
«А. Хорошо», — сказал Джеймс. «Звучит так, будто это потребовало бы больше усилий, чем я готов потратить сейчас. Тогда я…»
Он внезапно осекся, и ленивое выражение, застывшее на его лице, напряглось, а голова наклонилась в сторону.
Затем его черты исказились от ужаса.
Джеймс размылся в движении, уворачиваясь и перекатываясь в сторону. Это движение было быстрее, чем что-либо, что Александра когда-либо видела в его исполнении — столь быстрое, что она почти пропустила его начало. Она и не подозревала, что он на что-то такое способен.
Но, пожалуй, еще большее беспокойство вызвало лезвие из теней, поднявшееся с земли и пронесшееся по воздуху там, где мгновением ранее находился Джеймс. Тьма, растянувшаяся по оставленному ею следу, быстро приняла очертания человеческой фигуры.
Рука Александры метнулась к мечу, и она опустилась в боевую стойку, но приостановилась после того, как осознала, что ужас в глазах Джеймса был вызван не удивлением. Это было больше похоже на…
Узнавание.
«Дерьмо», — сказал Джеймс. «Да вы же, черт подери, издеваетесь».
Ряд острых зубов расколол лицо теневой фигуры и расплылся в широкой острозубой улыбке. Тьма отступила, открывая мужчину с акульим лицом, мертвыми глазами и ярко-оранжевыми волосами. На нем была рваная мантия с остроконечными отворотами, которые поднимались вокруг его шеи наподобие конуса.
Мужчина поднял руку, чтобы приподнять воображаемую шляпу, роняя при этом свою косу. Мгновением позже он понял свою ошибку и выставил ногу, каким-то образом умудрившись подбросить оружие обратно в воздух и схватить его, прежде чем оно по ошибке успело порезать кого-нибудь. Мужчина осторожно опустил косу и прочистил горло, после чего снова одарил их ухмылкой. «Надеюсь, вы не слишком по мне скучали?»
— — -
П.: Название главы в оригинале — Recognition — вне контекста может переводиться и как «узнавание», но также и как «признание»(существования либо заслуг/достижений в некой области), что мне здесь кажется попыткой автора замешать сюда и ситуацию с Александрой, а не только Ревина в самом финале, имхо.
Топ-фраза этой главы в смысле перевода — «Shouldn’t you not do nothing?»
Закладка