Глава 653 - Старый друг •
«Это просто стыдно», — сказала Возрождение, откидываясь назад в своем кресле и отправляя в рот шоколадку. «Я начинаю чувствовать себя немного самозванкой».
«Это говорит в твою пользу», — ответил Декрас. Он потянулся, вытянув руки над головой, и поднялся на ноги. «Порядок не поощряет самоанализ. Для той, кто служил под их каблуком так долго, как ты, ты сохранила поразительно много от себя нетронутым».
Наверное, это потому, что я всегда ненавидела свою чертову работу. Было приятно, когда смертные в очереди были интересными, но это случалось так редко, что в целом это было просто мучением. Я делала самый минимум, а остальное время проводила в мечтаниях.
Возрождение кашлянула в кулак. Она перевела взгляд с Декраса на движущееся изображение, парящее в воздухе перед ними. На нем мерцали Ной и его постоянно растущая группа учеников. В этот раз, вместо того чтобы учить, этот увлекательный смертный стоял в сторонке вместе с Мокси.
Всеобщее внимание было приковано к Александре, а не к нему. Она отчаянно пыталась как-то объяснить свой паттерн и терпела поразительное фиаско. При всем таланте и целеустремленности этой девушки она совершенно не умела преподавать.
«Можно было бы подумать, что она вообще не знает, что делает», — сказала Возрождение, ущипнув себя за переносицу и скривившись. «Мне серьезно стыдно. Она умудрилась создать Фрагмент Себя в таком юном возрасте. Моложе, чем я была, когда впервые создала свой, — но у нее так мало уверенности в себе, что это больше похоже на то, будто Руну ей дал Ной».
«Согласен. Девушке нужно больше практиковаться. Ей нужно быть более высокомерной», — сказал Декрас, кивнув.
«Высокомерной? Вряд ли. Уверенность не нуждается в высокомерии. Ей просто нужно больше опыта. Полагаю, именно его она сейчас и получает, но это, определенно, не очень красиво».
«Большая часть жизни — это убеждение себя стать тем, кем ты должен быть. Уверенность редко приходит сама по себе. Высокомерие прокладывает к ней путь… и высокомерие заставляет совершенствоваться. Нельзя оставаться высокомерным, если ты не силен».
«Я встречала немало высокомерных идиотов».
«И как долго они прожили?»
Возрождение на мгновение замолчала. Затем она склонила голову. «В этом я с тобой соглашусь. Хотя мне больше нравится личность этой девушки в нынешнем виде. Не все должны быть такими, как твои ученики. Взгляни на Фердинанда. Он совсем не высокомерен, но ему удалось приручить твоего маленького монстра».
«Гарина не приручена. Ее просто… кормят». Декрас звучал не слишком уверенным в своих собственных словах.
Возрождение ухмыльнулась и выгнула бровь. «А есть ли разница? Даже тебе не удалось заставить ее делать то, что ты хочешь».
«Твой дурак с блестящей лысиной тоже не заставил ее делать то, что ему хочется».
«Это потому, что ему не нужно ничего помимо ее компании». Возрождение не потрудилась скрыть самодовольный тон в своих словах. «Он просто счастлив готовить ей бутерброды и ничего не делать. Они такие милые».
«Их отношения… на удивление приятные», — признал Декрас. «И я рад видеть Гарину счастливой. Она слишком долго была одна. Даже сила не может заменить общение, а она никогда не ладила с остальными Учениками».
«Она такая не одна», — сказала Возрождение, искоса взглянув на Декраса. «Насколько я помню, у тебя есть еще одна маленькая заноза в заднице, бегающая по этому миру. Любитель совать свой нос куда не следует».
«Ты имеешь в виду Ревина? Он вряд ли относится к моим. Больше нет. Даже Апостолы обычно держатся от него подальше. Разум этого дурака разбит вдребезги, как упавшая тарелка. Даже я не могу предсказать, чего он хочет».
«Кажется, он мог бы вполне вписаться в ряды Падших». Уголок губ Возрождения дернулся от веселья. «С Порядком он точно не поладил бы».
«Если он когда-нибудь обретет достаточно силы, чтобы вознестись к божественности, думаю, и Порядок, и Падшие сочтут его одинаково неприятным. Есть разница между Хаосом и чистым безумием. Он нестабилен. Опасен».
Это заставило Возрождение задуматься. Ревин был силен для смертного, но этого не должно было быть достаточно, чтобы оправдать тон голоса Декраса. Это почти прозвучало так, будто бог уважал Ревина.
«Может… нам стоит взглянуть?» Возрождение заколебалась. «Просто чтобы убедиться, что он не делает ничего слишком опасного?»
«Он умеет скрывать свое присутствие, даже от меня. Я не могу тратить слишком много силы на поиски, иначе привлеку больше внимания, чем нам хотелось бы», — ответил Декрас. Но, несмотря на свои слова, он поднял руку к мерцающему изображению. Его лицо нахмурилось от сосредоточенности. «Но я посмотрю, не настроен ли он на эксгибиционизм. Ему, как правило, нравятся зрители».
***
Стук эхом разнесся по темной пещере, отдаваясь в камне, как звон погребального колокола. Воздух в пещере был неподвижным и застоявшимся; единственный свет проникал в нее сквозь далекую трещину в потолке высоко наверху.
Этого света было достаточно, чтобы только осветить пылинки, кружащиеся в воздухе в туманной дымке над человеком в плаще. Он стоял перед древним алтарем. И человек, и алтарь были скрыты глубокой всепоглощающей тьмой.
Эхо стука затихло в пустой пещере. Затем наступила тишина. Прошло несколько долгих секунд. Затем человек в плаще поднял руку и снова постучал по алтарю. Стук был отработанным, он словно повторял какую-то мелодию.
Эхо раскатилось и затихло; снова воцарилась тишина.
Человек в плаще почесал затылок. «Клянусь, я все делаю правильно. Проклятые Равнины, это такая заноза в заднице. Я что, не в той пещере? Нет, не может быть. Сколько пещер имеют случайный алтарь в центре?»
Он поднял руку, чтобы постучать в третий раз.
И тут земля треснула. Камень с хрустом разлетелся на куски, когда из-под него высунулась рука, прокладывая себе путь на поверхность, словно труп, восстающий из загробного мира. Из-под земли вырвались полосы желто-оранжевого факельного света, проникая в помещение, когда рука ушла обратно под землю.
Мгновение спустя она появилась вновь вместе со второй рукой, проломив еще больше камня и отправив его рушиться в хорошо освещенную камеру под тем местом, где стоял человек в капюшоне. За руками последовала голова, а затем и тело.
В пещеру вскарабкался еще один человек, тщетно отряхивая с одежды пыль и обломки.
«Никогда не могу найти эту чертову дверь», — пробормотал мужчина. «Все считают, что потайные входы — это гениально, пока не спрячут их слишком хорошо. А потом что? Какой толк в потайной двери, если даже тот, кто сам ее спрятал, не может ее найти?»
Человек в плаще опустил руку, которая вот-вот должна была начать стучать по алтарю. «Я…»
«Ладно, неважно. Я просто сделаю новую дверь позже», — покачав головой, сказал новоприбывший, прервав другого прежде, чем тот успел попытаться ответить. «Кто ты такой и чего долбишь по моему потолку?»
«Я почти уверен, что это именно то, что вы велели мне делать, если я буду искать вас», — ответил человек в плаще.
«Хм. Это так?» — нахмурился покрытый пылью человек и прищурился на другого. «Ты уверен? Мне кажется, мы не встречались».
«Абсолютно уверен. Поверьте, ваше лицо трудно забыть. Вы потратили почти десять минут, описывая точную последовательность задач, которые я должен был выполнить, чтобы снова найти вас. Я в точности следовал вашим указаниям — и хочу заметить, что они были ужасны. Вы отправили меня в дюжину случайных бесполезных пещер, прежде чем попасть в эту. В любом случае, уверяю вас, это было не то место, в котором я хотел бы оказаться. Я бы сначала выбрал любой другой вариант, если бы он был доступен. К сожалению, ситуация изменилась к худшему. Поэтому я здесь».
«Ты не хотел говорить со мной, но все равно пришел?» — почесал подбородок второй мужчина. «Что ж, мы определенно знакомы».
«Вам когда-нибудь говорили, насколько вы невыносимы?»
«О, постоянно». Губы мужчины раздвинулись. Желтый свет, проникающий в темную пещеру из проделанной им дыры в земле, заиграл на его зубах — двух рядах острых как бритва клыков, словно у демона, искривленных в широкой опасной улыбке. «Напомни мне свое имя, мальчик?»
«Я не мальчик. Я Инквизитор. Тела, оставшиеся на моем пути, гарантируют, что я больше никогда не буду молодым».
Острозубый мужчина издал смешок. «Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы придумать эту фразу? Репетировал ее перед зеркалом, прежде чем заснуть, посасывая конфету?»
«Я не ем конфеты перед сном. Это вредно для моих зубов».
«Так и есть. Как и искать встречи со мной, так что ты, должно быть, действительно жаждешь смерти. Твое имя, Инквизитор».
«Я Тиллиан. Тиллиан из Багрового Следа, Инквизитор Красной Леди». (1)
«А, да. Теперь я тебя вспомнил. Этот невыносимо длинный титул отдает то ли высокомерием, то ли идиотизмом, но я не из тех, кто уступает, когда речь заходит о пресловутом измерении членов. Всегда был фанатом этого вида спорта». Ухмылка другого мужчины растянулась по его лицу до невозможности широко, гораздо шире, чем это мог бы сделать любой человеческий рот. «Надеюсь, у тебя была чертовски веская причина искать Ревина Пожирателя Богов (2), Инквизитор, потому что ты его нашел».
— — -
П.:
(1) — Tillian of the Crimson Wake, Inquisitor of the Red Lady. Что такое «Crimson Wake», неясно («wake» может переводиться как «след, отпечаток» и как «пробуждение»). С Красной Леди еще более неясно, а самого Тиллиана мы уже встречали в 228 главе в Рассветной Кузне, когда он дал Ли конфету, и позже в 259 главе он пересекается с Александрой.
(2) — Revin the Godeater. Менее пафосная версия (и более дословно похожая на оригинал) прозвища может быть «Богоед», но в данном случае, думаю, рулить должен пафос.
«Это говорит в твою пользу», — ответил Декрас. Он потянулся, вытянув руки над головой, и поднялся на ноги. «Порядок не поощряет самоанализ. Для той, кто служил под их каблуком так долго, как ты, ты сохранила поразительно много от себя нетронутым».
Наверное, это потому, что я всегда ненавидела свою чертову работу. Было приятно, когда смертные в очереди были интересными, но это случалось так редко, что в целом это было просто мучением. Я делала самый минимум, а остальное время проводила в мечтаниях.
Возрождение кашлянула в кулак. Она перевела взгляд с Декраса на движущееся изображение, парящее в воздухе перед ними. На нем мерцали Ной и его постоянно растущая группа учеников. В этот раз, вместо того чтобы учить, этот увлекательный смертный стоял в сторонке вместе с Мокси.
Всеобщее внимание было приковано к Александре, а не к нему. Она отчаянно пыталась как-то объяснить свой паттерн и терпела поразительное фиаско. При всем таланте и целеустремленности этой девушки она совершенно не умела преподавать.
«Можно было бы подумать, что она вообще не знает, что делает», — сказала Возрождение, ущипнув себя за переносицу и скривившись. «Мне серьезно стыдно. Она умудрилась создать Фрагмент Себя в таком юном возрасте. Моложе, чем я была, когда впервые создала свой, — но у нее так мало уверенности в себе, что это больше похоже на то, будто Руну ей дал Ной».
«Согласен. Девушке нужно больше практиковаться. Ей нужно быть более высокомерной», — сказал Декрас, кивнув.
«Высокомерной? Вряд ли. Уверенность не нуждается в высокомерии. Ей просто нужно больше опыта. Полагаю, именно его она сейчас и получает, но это, определенно, не очень красиво».
«Большая часть жизни — это убеждение себя стать тем, кем ты должен быть. Уверенность редко приходит сама по себе. Высокомерие прокладывает к ней путь… и высокомерие заставляет совершенствоваться. Нельзя оставаться высокомерным, если ты не силен».
«Я встречала немало высокомерных идиотов».
«И как долго они прожили?»
Возрождение на мгновение замолчала. Затем она склонила голову. «В этом я с тобой соглашусь. Хотя мне больше нравится личность этой девушки в нынешнем виде. Не все должны быть такими, как твои ученики. Взгляни на Фердинанда. Он совсем не высокомерен, но ему удалось приручить твоего маленького монстра».
«Гарина не приручена. Ее просто… кормят». Декрас звучал не слишком уверенным в своих собственных словах.
Возрождение ухмыльнулась и выгнула бровь. «А есть ли разница? Даже тебе не удалось заставить ее делать то, что ты хочешь».
«Твой дурак с блестящей лысиной тоже не заставил ее делать то, что ему хочется».
«Это потому, что ему не нужно ничего помимо ее компании». Возрождение не потрудилась скрыть самодовольный тон в своих словах. «Он просто счастлив готовить ей бутерброды и ничего не делать. Они такие милые».
«Их отношения… на удивление приятные», — признал Декрас. «И я рад видеть Гарину счастливой. Она слишком долго была одна. Даже сила не может заменить общение, а она никогда не ладила с остальными Учениками».
«Она такая не одна», — сказала Возрождение, искоса взглянув на Декраса. «Насколько я помню, у тебя есть еще одна маленькая заноза в заднице, бегающая по этому миру. Любитель совать свой нос куда не следует».
«Ты имеешь в виду Ревина? Он вряд ли относится к моим. Больше нет. Даже Апостолы обычно держатся от него подальше. Разум этого дурака разбит вдребезги, как упавшая тарелка. Даже я не могу предсказать, чего он хочет».
«Кажется, он мог бы вполне вписаться в ряды Падших». Уголок губ Возрождения дернулся от веселья. «С Порядком он точно не поладил бы».
«Если он когда-нибудь обретет достаточно силы, чтобы вознестись к божественности, думаю, и Порядок, и Падшие сочтут его одинаково неприятным. Есть разница между Хаосом и чистым безумием. Он нестабилен. Опасен».
Это заставило Возрождение задуматься. Ревин был силен для смертного, но этого не должно было быть достаточно, чтобы оправдать тон голоса Декраса. Это почти прозвучало так, будто бог уважал Ревина.
«Может… нам стоит взглянуть?» Возрождение заколебалась. «Просто чтобы убедиться, что он не делает ничего слишком опасного?»
«Он умеет скрывать свое присутствие, даже от меня. Я не могу тратить слишком много силы на поиски, иначе привлеку больше внимания, чем нам хотелось бы», — ответил Декрас. Но, несмотря на свои слова, он поднял руку к мерцающему изображению. Его лицо нахмурилось от сосредоточенности. «Но я посмотрю, не настроен ли он на эксгибиционизм. Ему, как правило, нравятся зрители».
***
Стук эхом разнесся по темной пещере, отдаваясь в камне, как звон погребального колокола. Воздух в пещере был неподвижным и застоявшимся; единственный свет проникал в нее сквозь далекую трещину в потолке высоко наверху.
Этого света было достаточно, чтобы только осветить пылинки, кружащиеся в воздухе в туманной дымке над человеком в плаще. Он стоял перед древним алтарем. И человек, и алтарь были скрыты глубокой всепоглощающей тьмой.
Эхо стука затихло в пустой пещере. Затем наступила тишина. Прошло несколько долгих секунд. Затем человек в плаще поднял руку и снова постучал по алтарю. Стук был отработанным, он словно повторял какую-то мелодию.
Эхо раскатилось и затихло; снова воцарилась тишина.
Человек в плаще почесал затылок. «Клянусь, я все делаю правильно. Проклятые Равнины, это такая заноза в заднице. Я что, не в той пещере? Нет, не может быть. Сколько пещер имеют случайный алтарь в центре?»
Он поднял руку, чтобы постучать в третий раз.
И тут земля треснула. Камень с хрустом разлетелся на куски, когда из-под него высунулась рука, прокладывая себе путь на поверхность, словно труп, восстающий из загробного мира. Из-под земли вырвались полосы желто-оранжевого факельного света, проникая в помещение, когда рука ушла обратно под землю.
Мгновение спустя она появилась вновь вместе со второй рукой, проломив еще больше камня и отправив его рушиться в хорошо освещенную камеру под тем местом, где стоял человек в капюшоне. За руками последовала голова, а затем и тело.
В пещеру вскарабкался еще один человек, тщетно отряхивая с одежды пыль и обломки.
«Никогда не могу найти эту чертову дверь», — пробормотал мужчина. «Все считают, что потайные входы — это гениально, пока не спрячут их слишком хорошо. А потом что? Какой толк в потайной двери, если даже тот, кто сам ее спрятал, не может ее найти?»
Человек в плаще опустил руку, которая вот-вот должна была начать стучать по алтарю. «Я…»
«Ладно, неважно. Я просто сделаю новую дверь позже», — покачав головой, сказал новоприбывший, прервав другого прежде, чем тот успел попытаться ответить. «Кто ты такой и чего долбишь по моему потолку?»
«Я почти уверен, что это именно то, что вы велели мне делать, если я буду искать вас», — ответил человек в плаще.
«Хм. Это так?» — нахмурился покрытый пылью человек и прищурился на другого. «Ты уверен? Мне кажется, мы не встречались».
«Абсолютно уверен. Поверьте, ваше лицо трудно забыть. Вы потратили почти десять минут, описывая точную последовательность задач, которые я должен был выполнить, чтобы снова найти вас. Я в точности следовал вашим указаниям — и хочу заметить, что они были ужасны. Вы отправили меня в дюжину случайных бесполезных пещер, прежде чем попасть в эту. В любом случае, уверяю вас, это было не то место, в котором я хотел бы оказаться. Я бы сначала выбрал любой другой вариант, если бы он был доступен. К сожалению, ситуация изменилась к худшему. Поэтому я здесь».
«Ты не хотел говорить со мной, но все равно пришел?» — почесал подбородок второй мужчина. «Что ж, мы определенно знакомы».
«Вам когда-нибудь говорили, насколько вы невыносимы?»
«О, постоянно». Губы мужчины раздвинулись. Желтый свет, проникающий в темную пещеру из проделанной им дыры в земле, заиграл на его зубах — двух рядах острых как бритва клыков, словно у демона, искривленных в широкой опасной улыбке. «Напомни мне свое имя, мальчик?»
«Я не мальчик. Я Инквизитор. Тела, оставшиеся на моем пути, гарантируют, что я больше никогда не буду молодым».
Острозубый мужчина издал смешок. «Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы придумать эту фразу? Репетировал ее перед зеркалом, прежде чем заснуть, посасывая конфету?»
«Я не ем конфеты перед сном. Это вредно для моих зубов».
«Так и есть. Как и искать встречи со мной, так что ты, должно быть, действительно жаждешь смерти. Твое имя, Инквизитор».
«Я Тиллиан. Тиллиан из Багрового Следа, Инквизитор Красной Леди». (1)
«А, да. Теперь я тебя вспомнил. Этот невыносимо длинный титул отдает то ли высокомерием, то ли идиотизмом, но я не из тех, кто уступает, когда речь заходит о пресловутом измерении членов. Всегда был фанатом этого вида спорта». Ухмылка другого мужчины растянулась по его лицу до невозможности широко, гораздо шире, чем это мог бы сделать любой человеческий рот. «Надеюсь, у тебя была чертовски веская причина искать Ревина Пожирателя Богов (2), Инквизитор, потому что ты его нашел».
— — -
П.:
(1) — Tillian of the Crimson Wake, Inquisitor of the Red Lady. Что такое «Crimson Wake», неясно («wake» может переводиться как «след, отпечаток» и как «пробуждение»). С Красной Леди еще более неясно, а самого Тиллиана мы уже встречали в 228 главе в Рассветной Кузне, когда он дал Ли конфету, и позже в 259 главе он пересекается с Александрой.
(2) — Revin the Godeater. Менее пафосная версия (и более дословно похожая на оригинал) прозвища может быть «Богоед», но в данном случае, думаю, рулить должен пафос.
Закладка