Глава 370: Мы ничего не видели(5) •
— Хуух!
Нам Джамун глубоко вздохнул.
Ощущение, будто о его гордость вытерли ноги и вывалили в грязи. Именно так, но… нет, поэтому он не мог сейчас отступить. Если он сейчас сдастся, то ничего не получит взамен своей уязвленной гордости.
Он глубоко вздохнул и спокойно заговорил.
— Юный ученик.
— Да?
Чхон Мён наклонил голову, его веселье слепило I__-cy глаза.
Увидев столь лучезарную улыбку, он почувствовал, как у него скрутило желудок, так что ему захотелось вытащить меч и изрубить щенка, но он не мог, поэтому призвал все свое терпение.
«Нет, не сейчас».
Сколько лет он провел в качестве предводителя Врат Западной Луны?
Он определенно умел вести переговоры, поэтому повернулся к Хён Ёну, стоявшему рядом с Чхон Мёном.
— Старейшина!
Голос дрожал отчаянием.
— Пожалуйста помогите нам! Если Гора Хуа не поможет, подсекты Южного края станут жертвами Сил Зла!
Он сделал все, чтобы выглядеть предельно жалким.
— Конечно, мы понимаем, что то, что мы сделали с горой Хуа, нельзя простить! Но даже противники должны объединить свои силы против всеобщего врага, верно?
— Хм.
Хён Ён слегка кивнул; в сказанном была правда.
— Если вы поможете хотя бы раз, то мы обязательно вернем благодать! Никогда не забудем о вашей милости!
— Гм. Я понимаю.
— Да.
В его глазах начала зарождаться надежда.
В отличие от двух учеников, которые, по его мнению, вели себя довольно странно, он был уверен, что сможет убедить старейшину. Старейшина секты. И он знал, что именно старейшина принимает все важные и окончательные решения.
Но его надежды рухнули, когда Хён Ён улыбнулся Чхон Мёну.
— Чхон Мён.
— Да!
— О чем он говорит?
— Ах, это?
Чхон Мён ответил.
— Ну, проще говоря, он признал, что они бесполезные идиоты, и теперь хочет, чтобы мы пошли и приняли удар на себя.
— …
— …
Глаза Нам Джамуна задрожали.
Эм-м-м…
Ах. Конечно, он был… прав. И их прежние поступки не способствуют построению доверительных отношений.
Но как он мог так открыто его хаять, пока он стоял прямо перед ними? Он точно даос?
«Н-нет!»
Сейчас не время для таких мыслей!
— В-все не так!
Нам Джамун закричал.
— Если вы поможете нам, мы никогда не забудем вашу доброту. Это не пустые слова. Мы позаботимся о том, чтобы гора Хуа заняла хорошее место, вы непременно останетесь довольны! Пожалуйста, старейшина, пожалуйста…!
Хён Ён снова посмотрел на Чхон Мёна.
Не изменив позы, Чхон Мён пояснил для старейшины.
— Мы потеряем нашу землю и будем вынуждены уехать. Но… если вы можете избавиться от них для нас, мы проявим сострадание к тем, кто поставил на карту свою жизнь.
— …
Хён Ён тепло улыбнулся.
— Я понимаю.
Нам Джамун потерял дар речи, глядя на них двоих.
«Какого черта…»
Молодой человек, грубо выворачивающий слова, еще ладно, но что было не так со старейшиной, слушавшим его и принимающим его объяснения за истину?
Казалось, невозможно убедить их словами.
— Хм.
Но затем Дан Бёнип, который молчал, кашлянул и произнес.
— Старейшина, я Дан Бёнип, и я тоже лидер врат.
— Я вижу.
На этот раз Хён Ён добродушно улыбнулся и кивнул головой.
— Старейшина. Мы знаем, что жители горы Хуа недовольны. Ведь именно наши голоса столь громко и не так давно вынуждали вас покинуть Сиань.
— Мы знаем.
— …
Дан Бёнип посмотрел на вмешивающего в разговор Чхон Мёна.
— Что?
— Н-ничего.
Он без конца кашлял и пытался сохранить невозмутимость.
— Но, старейшина, не зацикливайся на личных обидах и подумай о будущем. Все они члены пяти сект Синьчжоу. Что скажет мир, если Сиань попадет в их руки?
Чхон Мён наклонил голову и спросил.
— Южный край – сборище недоумков?
— …
И ярко улыбнулся…
— Э… Это… может… мы возможно…
— Лидер Дан!
— Кхм!
После окрика Нам Джамуна Дан Бёнип закашлялся.
«Черт! Он продолжает вмешиваться!»
Он говорил так простодушно и невинно, они даже не могли отругать его.
И потому Нам Джамун решил надавить на них, приплетая обязанность о сохранности доброго имени.
— Конечно… Южный край будет подвергнут критике. Но пока гора Хуа находится в Сиане, им тоже не избежать порицания! Как гора Хуа вынесет осуждения всего мира!
Последние слова были произнесены громко, и ученики горы Хуа молча смотрели друг на друга.
— Что…
Он понял, что его тактика сработала, когда Пэк Чхон в задумчивости склонил голову. И вместе с этим к Нам Джамуну вернулась надежда.
Но затем Пэк Чхон обратился к Юн Чжону.
— Не имеет значения, верно?
Ученики вокруг кивнули.
— Ага, какая уж тут критика. До недавнего времени о нас и не помнили.
— … неужели людей так сильно заботит горе Хуа? Нас называют знаменитыми, но я так не считаю.
— …
Дан Бёнип не находил слов.
— Н-небеса осудят вас.
— Критика — тоже своего рода признание.
— Что плохого в том, что нас осудят?
— Нас каждый день нас критикует сущий дьявол.
— Верно.
И Дан Бёнип, и Нам Джамун молчали.
«Нет. Что у них в головах?»
Разве гора Хуа не престижная секта?
Конечно, далеко не все секты, ступающие по пути праведности искали справедливости на самом деле.
Только маленькие дети могут мечтать о таком. Мир был намного беспощадней и жестче, чем представляется в юном возрасте.
«Но все равно, должны же они задумываться о своей чести?»
— Неужели вы будете стоять и смотреть как честь горы Хуа вот так падет?
Услышав это, Чхон Мён рассмеялся.
— Кажется, вы что-то не так поняли, но дело не в потере лица или чести.
— … А?
— Несмотря на то, что мы — гора Хуа, мы не будем игнорировать влияние Южного края на Сиань. Нам неудобно вот так вмешиваться в дела владений чужой секты.
— …
«Чужие владения».
Губы Дан Бёнипа задрожали.
Лишь день назад они высокомерно швырнули им это замечание в лицо. Нам Джамун сказал, что Сиань — их земля, и они никому не отдадут ни фута, а тем более горе Хуа.
Сопляк вернул им их же фразу.
— Э-это…
— Эх, не волнуйся.
Прежде чем Дан Бёнип успел что-либо сказать, Чхон Мён улыбнулся.
— Что за секта — Южный край? Что могут ей сделать… эти… тысяча… тысяча человек или чего-то там?
— Клан Тысячи Народов!
— Ах, да. Так что они могут сделать секте Южного края? Не переживай так сильно. Все будет хорошо.
— …
С чего бы ему такое говорить?
Стояли бы они здесь, если бы были уверены в своих силах?
Дан Бёнип понял, что ничего не может сказать, и гневно посмотрел на Нам Джамуна.
«И надо было тебе распускать свой язык!»
Нам Джамун видел обиду в его глазах и смиренно отвел взгляд.
На самом деле, он и сам чувствовал себя ужасно.
«…ты думаешь я знал, что такое может случиться?»
Вчера они пытались прогнать гору Хуа и высмеивали их вместе, а теперь перекладывает всю вину на него только потому, что ситуация изменилась?
Как бы суров ни был мир, нельзя же так поступать с единомышленником?
— Что…
Однако Нам Джамун не сдавался и попытался надавить на жалость.
Сейчас было не время заботиться о свой гордости. Если они не смогут получить помощь горы Хуа, тогда Южный край рухнет.
— Старейшина! Не делайте этого. Пожалуйста, помогите нам только один раз! Вам не жаль жителей Сианя?
Хён Ён улыбнулся.
— Вам не о чем беспокоиться. Начиная с сегодняшнего дня, мы подумывали о том, чтобы защитить жителей Сианя. Всем известно, что мирные жители не должны быть вовлечены в стычки между сектами.
— Т-тогда?..
— Мы позаботимся о людях, так что не волнуйтесь и бросьте все свои силы на решение проблемы с кланом.
— С-старейшина!
Хён Ён улыбнулся двум мужчинам, что кричали так, будторушился у них на глазах, и посмотрел на учеников.
— Проводите гостей.
— Да!
Ученики горы Хуа начали подталкивать их к воротам.
— С-старейшина! Вы не можете так поступить! Старейшина!
— Гора Хуа! Подумайте о репутации горы Хуа… Старейшина!
Хён Ён пропустил их слова мимо ушей.
— Ааргх!
— Вы ничем не отличаетесь от Сил Зла!
В конце концов, они разъярились и начали плевать желчью, но Хён Ён пожал плечами.
Вскоре двоих вытолкнули, а ворота закрыли.
— Тц.
Хён Ён цокнул языком.
— Я, конечно, слышал, что люди меняют мнение в зависимости от обстоятельств, но это уже перебор. Как они могли прийти и просить у нас помощи.
И он взглянул на Чхон Мёна.
— Мы выгнали их, но что нам теперь делать? Долго тянуть мы не можем.
— Потому что нам нужно защищать имя?
— Нет. Если это дойдет до лидера секты, он босиком прибежит в Сиань.
— …
Ах, верно.
Я не подумал об этом.
— Я рад, что он не приехал в Сиань.
— И я такого же мнения, дитя.
Если бы Хён Чжон был здесь, все было бы иначе. Как только он услышал бы об их беде, он бы не раздумывая побежал им на помощь.
— Не переживайте. Много времени не понадобится.
— И в наших словах была доля правды.
— Ага.
— Ведь если появятся слухи о том, что пострадали мирные жители, лидер секты отправит всех на закрытое обучение на три дня и три ночи и заставит читать даосские сутры от рассвета до заката.
— … не хочу даже представлять.
— Точно говорю!
Увидев красное лицо Хён Ёна, он, должно быть, прошел через нечто подобное.
Хён Ён посмотрел на Чхон Мёна.
— Я сделал, как ты сказал, но, честно говоря, думаю, было бы неплохо создать временный союз с Южным краем. Известно, что Клан Тысячи Народов силен, и их подсекты могут и впрямь быть уничтожены.
— Скорее всего так и будет.
— И что же тогда? Если мы не будем сотрудничать с ними, в конечном итоге нам придется разбираться со всем самостоятельно.
— Хм.
Чхон Мён оглянулся и задумчиво произнес.
— Дети взрослеют, преодолевая трудности.
— А?
И улыбнулся.
— Я думаю, им нужен некоторый практический опыт. Есть предел, насколько они могут вырасти только через спарринги и тренировки.
Хён Ён перестал смеяться.
«Он не понимает, насколько силен Клан Тысячи Народов?»
Нет, этого не может быть.
Хотя Чхон Мёна часто неправильно понимают из-за его беспорядочных действий, он ни в коем случае не был недалеким ребенком. Скорее он был слишком умен и смотрел на вещи иначе, чем нормальные люди.
Не может быть, чтобы он не знал, что значит идти против таких бесчестных людей.
— Все ли будет хорошо? Не слишком ли опасно?
Чхон Мён посмотрел на Пэк Чхона и остальных.
— Ну как, они могут взглянуть в лицо самой смерти?
— …
— …
Ученики побледнели.
Нравилось им или нет, Чхон Мён продолжил.
— Хм. Южный край, безусловно, хорош…
Если подумать, всякий сброд проник в Сиань.
«Надеюсь, они будут гнить в аду».
В прошлом, когда он бы известен как Святой Меча, он перебил почти их всех.
И всего за сто лет они пролезли в каждый угол?
— И теперь мне придется разбираться сразу с обоими. Мерзавцы из злых сект пытаются ступить на чужую землю!
— Ты тоже говорил, что хочешь уничтожить Южный край.
— А, я такое говорил?
Не помню ничего подобного.