Глава 187. Зуг •
Тишина, пустота, хаос…
Что у человека первично – разум или тело?
Существует ли небытие?
В непроглядной мгле медленно просыпалось сознание. Оно словно слышало странное быстрое постукивание и шепот.
Свет… слегка размывал темноту. Это были глаза… глаза…
В сознании медленно восстанавливались события, и вместе с памятью пришла боль. Огромная боль исходила отовсюду. Она распространялась, отчего сознание казалось почти разрушенным, как если бы по нему ударял шквальный ветер… Но в это время сознание услышало другой голос.
Он доносился не со стороны, а из хаоса…
— Соленый Цзюнь? Соленый Цзюнь? Они говорят, что ты умер, и читают твое завещание. Сейчас самое время исправить их ошибку, — голос как будто звал его.
Сознание слушало слова и размышляло над смыслом, и вдруг в нем проснулось нечто большее. Соленый Цзюнь, соленый Цзюнь… Сознание прояснялось, но оно все меньше ощущало хаос, а зов угасал.
«Соленый Цзюнь? Соленый вкус, Гу Цзюнь…»
Как только вспомнилось имя, сознание захлестнуло болью, подобно приливной волне. Вслед пришло осознание: «Гу Цзюнь, меня зовут Гу Цзюнь. Но разве я не умер? Только что был голос У Шию… Разве она не вернулась? Она не вернулась!»
В панике к нему вернулись другие воспоминания. Перед глазами замелькали образы…
«Нет, У Шию вернулась в реальный мир, я уверен».
«Где я нахожусь?»
Гу Цзюнь видел только кромешную темноту, но он чувствовал свое присутствие. Как будто он все еще находился в своем теле, но не мог открыть глаза и пошевелить ни одним мускулом. Боль ничуть не проходила.
Сознание прояснялось, и к Гу Цзюню приходили новые воспоминания. Он уже собирался открыть системную панель в своем сознании…
Но его разум словно сковало. Одно только движение мысли ошеломило его, и Гу Цзюнь ощутил бессилие, когда систему, в прошлом открываемую в любой момент, невозможно увидеть.
«Хватит ли у меня ментальной силы, чтобы открыть систему?» — Гу Цзюнь смутно помнил, что последний показанный уровень разрушения составлял 49%.
«49%, чуть меньше половины. Проснулись ли я когда-нибудь, если разрушение превысило половину? Черт возьми, что сейчас происходит?»
Гу Цзюнь вспомнил, что явно перерезал себе горло. Пронзительная боль ясно давала понять, что разрезана сонная артерия, имеется внутричерепное кровоизлияние и остановка сердца.
«Так… я становлюсь призраком?»
Но ему этого не хотелось. Странный шепот и топот становились все громче, и звучали они знакомо.
«Где я их раньше слышал?» — с трудом вспоминал Гу Цзюнь, но не решался сразу же использовать ментальную силу.
Прошло много времени, прежде чем воспоминания вернулись к нему.
Когда Гу Цзюнь шел по мрачному лесу на отдаленном острове, то они с У Шию слышали шуршащий звук. Словно кто-то наступает на засохшие листья и сломанные ветки. Когда они оглядывались по сторонам в слабом мерцании света, то не обнаруживали никаких фигур.
Пат-пат, пат-пат…
Странные постукивания были ритмичными и сопровождались тихим голосом, словно выдавливаемым из горла.
Гу Цзюню почему-то показалось, что это похоже на язык. Как будто кто-то бродит по лесу и ведет разговор.
— Шию, ты слышишь? — несколько раз мысленно позвал Гу Цзюнь, пытаясь установить связь. Но нет ни малейшего признака, что она находится в мире снов.
Гу Цзюнь точно помнил, как У Шию прыгнула в пространственный разлом. Услышанный зов, похоже, был лишь плодом его собственного подсознания.
«Неужели меня спасло какое-то существо?» — спокойно обдумывал Гу Цзюнь.
Он – человек, боящийся смерти, но решил покончить с собой, потому что только так можно избавиться от кошмара. Но раз он не умер, сохранилась ли сила кошмара? В каком состоянии он находился? Все ли в порядке в восточной провинции?
На мгновение Гу Цзюнь задумался и прислушался к странным звукам вокруг.
«Синдром запертого человека».
Название редкого заболевания внезапно пришло на ум Гу Цзюню. Из-за повреждения ствола головного мозга пациенты оказывались в ловушке, в которой он находился в данный момент. У них сохранялось сознание, они могли слышать и реагировали на болевые раздражители. Но они не могли говорить, а их конечности были парализованы, не в состоянии шевельнуть ни одной мышцей. Они выглядели так, как будто находились в коме.
Это заболевание также являлось одной из многих медицинских загадок, стоящих перед человечеством. Эффективного лечения до сих пор не существовало.
«Если мои симптомы относятся к синдрому запертого человека, то я должен иметь возможность двигать глазными яблоками».
Гу Цзюнь потерял контроль над своими конечностями, туловищем, шеей и головой, поэтому попытался направить все силы из тела в глаза.
«Двигайтесь, двигайтесь… — представлял Гу Цзюнь, стиснув зубы, — Хоть немного!»
Как будто восстановилось восприятие, и он ощутил знакомое чувство в глазах.
Точнее в глазных яблоках, но не в веках.
Гу Цзюнь с трудом закатил глазные яблоки и услышал, что постукивание приостановилось, а затем возобновилось с новой силой, как будто кто-то удивился!
«Да, я еще не умер, ведь все слышу», — мысленно сказал Гу Цзюнь, изо всех сил стараясь закатить глазные яблоки.
То ли ему показалось, что его веки оттянули, то ли ощущение было лишь иллюзорным. Но тусклый свет обрушился на глаза, заставив глазные яблоки болезненно затрепетать.
«Новая боль. Похоже, я действительно жив…»
Сознание прояснялось, глаза вновь обрели фокус. Гу Цзюнь отчетливо увидел, что над ним возвышались странные существа, размером почти с кошку. С коричневой шерстью, с длинным заостренным ртом, с парой черных глаз-бусинок. Они походили на больших грызунов…
«Большие грызуны? — Гу Цзюнь чуть не потерял сознание от шока, — Мстительные мыши? Это мой личный ад?»
Позади грызунов виднелся все тот же мрачный лес на отдаленном острове. Те же засохшие деревья со скрюченными корнями.
В один миг его веки сомкнулись, и он вновь провалился в темноту.
Снова начался ритмичный топот, но на этот раз Гу Цзюнь понял его смысл.
В мире снов, если говорящий хотел быть услышанным, его поймут собеседники… Он слышал, по крайней мере, пять разных голосов, шептавшихся между собой.
— Этот человек проснулся и подслушивает.
— Конечно, подслушивает. Наши способы всегда работают.
— Может, съедим его? Снимем кожу и выпотрошим. Будет очень вкусно.
— Нет, он проглотил дом. Мы не сможем его переварить.
— Просто добавим побольше специй.
— Я уже говорил, что нет!
— Тогда что с ним делать? Сбросить в море?
— Нет, он очень ценный. Из него получилось бы хорошее подношение…
— О, да, да, да, подношение! Этот человек заменит сотню рябчиков, сотню перепелов и сотню диких фазанов!
— Сто! Ты с ума сошел? Глупой зуг, глупый зуг!
— Тогда, тогда… по пятьдесят штук?
— Честное зугское! Ох, товарищи, позвольте мне сказать вам, что этот человек, по крайней мере, стоит тысячи рябчиков, тысячи перепелов и тысячи диких фазанов!
— Тысяча! — быстрая череда постукиваний, казалось, восклицала, — Тогда, если мы отдадим его, не означали это, что в этом году нашему племени зугов не придется воздавать подношение?
— По крайней мере, мы будем избавлены от необходимости подношения и в следующем году.
— Мы отдадим его в качестве подношения. Отдадим! — воскликнули зуги.
Слушая их разговор, Гу Цзюнь беспокойно закатывал глаза, стараясь привлечь внимание существ, называемых зугами…
Но никто из зугов не реагировал на него. Они продолжали радостно обсуждать, сколько рябчиков, перепелов и диких фазанов он будет стоить.
***
Попадая в Мир снов, путники первым делом преодолевают семьсот ступеней к Вратам Глубокого Сна, после чего оказываются в Зачарованном лесу. Это непроходимая чаща, где на стволах дубов растут фосфоресцирующие грибы. Порой можно встретить «деревья-привидения», семена которых падают с Луны, а из сока делают хмельное лунное вино.
На одной из полян Зачарованного леса стоит ритуальный круг из каменных дольменов, вздымающихся выше деревьев, — он остался здесь от одного из древних народов. Возле круга располагается деревня зугов: эти Айфри дом су зверьки опасны для сновидцев, но с ними можно договориться, если выучить их стрекочущий язык. Зуги обитают в норах или дуплах и подчиняются Совету Мудрых, а периодически воюют с живущими неподалёку разумными кошками.
На потаённых тропинках этой непроходимой чащи, где низкие толстостволые дубы сплетают протянутые друг к другу ветви и диковинные грибы на их стволах испускают таинственное сияние, обитают хитрые и необщительные зуги, которым ведомо много тёмных тайн сонного мира и кое-какие тайны мира явного, ибо сей лес двумя опушками подступает к жилищам людей, хотя где именно — сказать нельзя. Там, куда пробираются зуги, множатся необъяснимые слухи, происходят непонятные события и исчезают люди, так что очень даже хорошо, что они не могут удаляться от пределов сновидческого мира.