Глава 145. Тень культа •
Звук выстрелов разнесся по мрачной и небольшой пещере. По земле растеклась лужа крови. Прострелили обе ноги гуля, и он оказался обездвиженным. Кроме скудно прикрываемой нижней части тела изорванной тканью, похожей на саван, кожа на спине и конечностях оставалась оголенной. Трупные пятна на теле окрасились багрово-красным от брызнувшей крови.
— Ублюдки… — гуль застонал от боли. Его рык полнился лютой ненавистью.
Если бы не информация, которую он мог дать, Гу Цзюнь не отказался бы от выстрела в голову. Он сказал:
— Медленно разворачивайся, иначе тебя ждет еще большее мучение.
С тех пор как они подошли к нему, гуль прятал лицо. Даже после выстрелов в ноги, он все еще держал лицо отвернутым. Это очень подозрительно. Эта сомнительная деятельность заставила отряд занервничать. Что, если у гуля не гиеноподобная морда…
Гуль медленно повернул свое тело, показывая свое лицо. Это было старческое и безобразное лицо. Оно имело форму человеческого лица, но в нем также присутствовали черты, напоминающие гиену. От выступающей челюсти исходил гнилостный запах, а глаза помутнели от долгого пребывания в темноте. Несмотря на внешний вид, отряд мог сказать, что это существо когда-то было человеком. С этим замечанием в мыслях сердце Гу Цзюня упало, потому что он понял, что гуль до странности знаком, как будто он уже где-то его видел…
— А? — Сюэ Ба разделял это чувство. Его густые брови сошлись, и он с любопытством посмотрел на членов отряда, в особенности на Гу Цзюня.
Гу снял очки ночного видения и мгновенно погрузился в темноту. Затем он направил фонарик, прикрепленный к пистолету, на уродливое существо. В круге света Гу Цзюнь отчетливо увидел довольно заметное родимое пятно, расположенное в правом верхнем углу лба гуля. Это пробудило его память… Родимое пятно, родимое пятно… В памяти всплыл старый портрет. Он медленно наложился на тошнотворный вид стоящего перед ним монстра.
— Ты… — Гу Цзюнь не удержался от смешка. — Чэнь Фан, «Дедушка» из деревни Нань Тан.
«Дедушка?» Когда остальные услышали это слово, Сюэ Ба, дядя Дань и Лу Сяонин тоже все поняли. Когда они расследовали расхищение могил в деревне Нань Тан, они видели портрет этого старика. Он располагался на надгробии самой богатой могилы, а также находился на верхней полке в родовом зале клана Чэнь. Одной из жертв расхищения могил стал уважаемый старейшина клана Чэнь, дедушка Чэнь Фан.
По словам Чэнь Шу, именно Чэнь Фан разрешил остаться иноземцам, семье дяди Пса. Когда возникали внутренние разногласия, именно Чэнь Фан выходил вперед, чтобы ослабить напряжение в деревне. Когда Чэнь Шу рассказал Дедушке о странном ритуале, на который он наткнулся во дворе семьи дяди Пса, именно дедушка заверил Чэнь Шу, что это не более чем сон.
Тогда у отряда уже имелись подозрения насчет Дедушки, но, учитывая наличие такого серьезного подозреваемого, как дядя Пес, расследование не стало уделять ему особого внимания. Но теперь перед ними стоял гуль Чэнь Фан, умерший как семьдесят два года назад. Именно у него были самые пышные похороны, виденные когда-либо в деревне Нань Тан, когда он умер в 82 года.
Гу Цзюнь вспомнил еще одну деталь из рассказа Чэнь Шу. Именно Дедушка поручил семье дяди Пса работу по вытаскиванию плывущих трупов по реке. Жители деревни были счастливы, что им больше не нужно разбираться с трупами, они были рады знать, что семья дяди Пса вытаскивает их до того, как они могли их увидеть. Люди думали, что таким образом Дедушка помогает семье дяди Пса освоиться в деревне, но, похоже, за этим скрывался скрытый мотив.
Странный запах из дома дяди Пса, странный шум и вызванная темная тень…
Этот Чэнь Фан и трое других жителей деревни, чьи могилы раскопали, вероятно… присоединились к культу дяди Пса еще при жизни.
— Чэнь Фан, — за последние два дня У Шию просмотрела все файлы. Кроме самого кошмара, она знала все. — Что плохого в том, чтобы быть человеком?
— Как долго… ты проживешь, будучи человеком? — когда Чэнь Фан отвечал, его лицо перекосилось в жуткую гримасу. — Могут ли человеческие существа преодолеть кошмар?
Слегка саркастический тон Чэнь Фана, казалось бы, говорил о чем-то лишнем, но безумие в его глазах словно дразнило их. Если бы не Сюэ Ба, Лу Сяонин уже давно расстреляла бы гуля.
— Невежественные глупцы, вы понятия не имеете, о чем говорите, — скривился Чэнь Фан. В его ответе прозвучала насмешка. — Ваша ничтожная Тяньцзи существует менее шестидесяти лет. Конечно, вы не знаете о культов, властвующих тысячи лет. То, что вы видите открытыми глазами, не все настоящее; то, что вы видите закрытыми глазами, не все ложно…
«Культ? — Гу Цзюнь нахмурился. — Тот культ, частью которого является мама? Нет, судя по тому, что произошло ранее… гули, такие как Чэнь Фан, не поклоняются каменной статуе…»
— Ты имеешь в виду культ Р’илех? — намеренно спросил Гу Цзюнь.
— Невежественные глупцы, — в глазах Чэнь Фана ясно читалась ненависть.
Похоже, что два культа противостояли друг другу, но в любом случае оставалось еще много вопросов, требующих ответов.
«Является ли Кошмарная Болезнь работой культа Р’илех или культа гулей? Был ли Дядя Пес сослан на тот бесплодный остров в кошмаре, или он попал туда добровольно? Р’илех… звучит несколько похоже на компанию Лай Шенг, так есть ли между ними связь?»
По спине пробежали мурашки.
Великие древние «правят миром». Если Сын Несчастья поклонялся Лорду Р’илеха, то кто истинный Бог, о котором упоминал Культ Загробной Жизни, говоривший об «обещании, данном нам истинным Богом»?
«Если Культ Загробной Жизни был частью Культа Р’илех в чужом мире, то даос и мама могли быть частью Культа Р’илех на Земле».
Тут Гу Цзюнь вспомнил, что в иноземном языке есть омонимы. Например, он уже подтвердил, что Культ Загробной Жизни был эквивалентен компании Лай Шенг. Тогда это могло бы объяснить раскол в культе. Загробный Культ из иноземного мира состоял из отступников, а Загробный Культ на Земле по-прежнему поклонялся Р’илеху, веря, что Лорд принесет им вознесение и возрождение.
Первая трагедия миновала. Надвигается вторая трагедия. Болезнь искривленного баньяна, Кошмарная Болезнь…
В голове Гу Цзюня проносились мысли. Они затягивали его в воронку хаоса, путаницы, боли и искажений. Присутствие компании Лай Шенг снова всплыло в его сознании. Он думал, что после встречи в святилище с ними будет покончено, но, похоже, это не так. Гу Цзюнь считал, что уже близок к разгадке собственного происхождения, но теперь казалось, что он еще глубже погрузился в непроглядный туман.
От этого его сердце сжалось, и его охватило чувство тошноты. В то же время Чэнь Фан медленно встал. Из пулевых ран на двух ногах беспрепятственно текла кровь.
— Не двигаться! — сурово приказал Сюэ Ба.
Несмотря на то, что монстр был тяжело ранен, он все еще представлял большую угрозу. На Чэнь Фана смотрели стволы пяти огнестрельных винтовок, но на уродливом лице не проявилось ни капли страха. Наоборот, читалось безумие и безрассудность.
— Вы называете нас гулями, мертвыми существами, но только мы можем попасть туда, куда вам, живые глупцы, путь заказан…
Внезапно он набросился на них с разинутой челюстью. Острые зубы сверкнули в темноте. До отряда донесся гнилостный запах. Он двигался на удивление быстро, и это дало отряду лишь мгновение на реагирование. Сработал профессиональный инстинкт, и они нажали на курок.
Выстрелы осветили небольшую пещеру, и пули попали в тело гуля. Его отбросило назад, и он упал на землю. Лицо гуля сводило от ярости, губы пели бессвязную песню, а безумие в глазах медленно уходило в небытие.