Глава 421. Мутноватое вино, пьём в компании •
Сюй Цин бежал очень быстро. Практически в тот же миг, как за границей ощутил пугающую ауру, он, не колеблясь, развернулся и бросился наутёк. Это был инстинктивный рефлекс, выработанный после множества опасных дел, совершённых вместе с капитаном.
Горный Отшельник и остальные не сильно отставали, очевидно, обладая таким же инстинктом. Только Кун Сянлун замешкался из-за своих последних слов.
Сюй Цин подумал, что Кун Сянлун в какой-то степени похож на капитана. Только капитан медлил из-за жадности, а Кун Сянлун — явно из-за желания сохранить лицо.
Сюй Цин мысленно вздохнул, ему хотелось, чтобы капитан был с ними. Однако ничего не поделаешь, эти люди явно ему не доверяли.
Так они мчались без оглядки, пока не рассвело. Отдалившись на значительное расстояние и убедившись, что враг не решился преследовать их, измождённые, они повалились на траву, тяжело дыша.
За эту ночь они совершили слишком много. Особенно битва с Чёрной Гвардией выжала из них все силы.
Сейчас, расслабившись, они лежали, чувствуя приятную слабость во всём теле и не желая вставать.
Сюй Цин чувствовал то же самое. Раны заживали, но душевная усталость была очень сильной.
Горный Отшельник морщился, кровь отхлынула от его лица, его захлёстывала слабость.
Ночная Душа приняла свой обычный облик и лежала неподвижно, словно едва дыша.
Ван Чэнь стонал, нанося на себя печати, словно боялся, что если он замедлится, то с ним случится что-то ужасное.
Кун Сянлун тоже тяжело дышал, но явно легче остальных. Глядя на Сюй Цина и других, он вдруг рассмеялся, и смех его становился всё громче.
Горный Отшельник и двое других переглянулись и тоже расхохотались. Их переполняло чувство удовлетворения, но смех то и дело прерывался гримасами боли — давали о себе знать раны. Сюй Цин улыбнулся.
— В этот раз мы порезвились на славу!
Кун Сянлун взмахнул рукой, достал пять бутылок вина, бросил по одной каждому и, подняв свою, воскликнул: — За нас!
Сюй Цин поднял бутылку. Горный Отшельник, Ван Чэнь и Ночная Душа последовали его примеру. Взгляды, которыми они смотрели на Сюй Цина, лишились былой отчуждённости и стали почти дружескими.
Все опрокинули по большому глотку и, поставив бутылки, снова рассмеялись. Но, выпивая, они вспомнили о юноше, мечтавшем стать Хранителем Меча, и тяжело вздохнули.
Время текло. Вино, смех и общие воспоминания быстро сближали их. Дружба между людьми часто крепнет после совместно пережитых событий, особенно если эти события связаны с какими-то проступками…
— Когда мы вернёмся, нам, наверное, конец. Глава точно посадит нас под арест. А те, кто близок к клану Святой Волны, ещё и злословить начнут, особенно семья Яо.
— Эх, придётся нам вести себя потише какое-то время, — сказал Кун Сянлун, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Он обратился ко всем, но смотрел в основном на Сюй Цина, — тебе, Сюй Цин, придётся хуже всех. Я знаю главу, он тебя, как пешку Департамента Тюрем, накажет строже остальных.
Кун Сянлун подмигнул.
— Да уж, Сюй Цин, тебе крышка.
— Эх, Сюй Цин, но ты подумай с другой стороны: сидеть в Департаменте Тюрем в качестве заключённого — это же такой интересный опыт!
Горный Отшельник и остальные, перебивая друг друга, подшучивали над Сюй Цином, наблюдая за его реакцией. В их словах не было злобы, это был их способ показать, что они приняли его в свою компанию, своеобразный язык братства.
Сюй Цин спокойно ответил: — Тюремщики в зоне Дин — мои коллеги, я с ними хорошо знаком. Если нас действительно посадят…
Сюй Цин посмотрел на Кун Сянлуна и остальных и серьёзно добавил: — Я буду дома. Добро пожаловать в мою обитель.
Кун Сянлун молча отпил вина. Горный Отшельник и остальные горько усмехнулись и угрюмо вздохнули, но взгляды, которыми они смотрели на Сюй Цина, стали ещё теплее. Горный Отшельник кашлянул и тихо пробормотал:
— Слушай, Сюй Цин, а нельзя ли меня посадить в камеру, которую охраняют женщины-тюремщики…
Он не успел договорить, как Ван Чэнь пнул его ногой.
— Не обращай на него внимания, у него от переизбытка крови в голове мозги не варят. Что хорошего в женщинах-тюремщиках? Сюй Цин… пожалуйста, устрой меня в камеру, где побольше женщин-заключенных, — с горящими глазами и полным надежды лицом попросил Ван Чэнь.
Горный Отшельник возмутился и что-то возразил, и вскоре они уже спорили. Эта сцена сильно отличалась от той, что Сюй Цин видел раньше. Очевидно, у каждого человека много лиц, и с незнакомцами он ведёт себя не так, как с близкими друзьями.
Ночная Душа с презрением посмотрела на них, достала горсть кровавых семечек и принялась грызть.
Кун Сянлун улыбнулся Сюй Цину и спросил о его способностях:
— Твой яд силён, но меня больше заинтересовала твоя прозрачная рука, которой ты вытащил ядра прямо из Небесных Дворцов противника. Эта техника… напоминает способности призрачных чудовищ!
Горный Отшельник и двое других тоже посмотрели на Сюй Цина с любопытством.
Сюй Цин не стал скрывать и, взмахнув рукой, сделал свою правую руку прозрачной, демонстрируя её Кун Сянлуну.
— Это техника, которой меня обучил учитель. Она как-то связана с кланом Лживого Погребения.
Кун Сянлун ощупал прозрачную руку и с восхищением произнёс: — Достигнув совершенства в этой технике, ты, наверное, сможешь сделать прозрачным всё своё тело.
Он немного подумал и продолжил: — Кстати, о клане Лживого Погребения… я подарю тебе кое-что. Когда-то я убил одного из них и кое-что оставил себе.
Видя, что Сюй Цин хочет что-то сказать, он с улыбкой махнул рукой: — Мы же братья, не отказывайся.
Сюй Цин посмотрел на Кун Сянлуна и кивнул. Затем к разговору присоединились Горный Отшельник и Ван Чэнь. Обсуждая техники, они тоже не стали ничего скрывать и продемонстрировали свои собственные способности. Это дало Сюй Цину много новых идей и позволило ему больше узнать о духовном мастерстве трёх великих сект. Особенно его заинтересовала техника Превращения Демона Ночной Души.
— Это секретная техника нашей секты. Говорят, она очень древняя, но по правилам секты я не могу много о ней рассказывать. Ты можешь сам её изучить, — заметив интерес Сюй Цина к этой технике, сказала Ночная Душа, продолжая грызть кровавые семечки, — могу лишь вкратце объяснить: саму технику освоить несложно, сложность в том, чтобы постичь печать наследия великого демона нашей секты и перенести её в своё море сознания. Когда достигнешь определённого уровня, сможешь использовать технику превращения и принять облик великого демона.
С этими словами Ночная Душа продемонстрировала свою технику.
Сюй Цин вздрогнул. Он вспомнил о своей горе Императора Призраков. В каком-то смысле её тоже можно считать великим демоном. Если он освоит технику превращения, сможет ли он с её помощью материализовать гору Императора Призраков?
Этот способ казался гораздо проще, чем тот, о котором говорил учитель.
Сюй Цин был очень заинтригован.
— Если хочешь, можешь изучить её, — с улыбкой сказал Кун Сянлун, — у трёх великих сект тесные связи с Дворцом Хранителей Меча, поэтому у нас есть договор: любой Хранитель Меча может потратить определённое количество военных заслуг, чтобы изучить духовное мастерство в любой из трёх великих сект.
Сюй Цин услышал об этом впервые. Он кивнул, решив, что по возвращении попробует изучить технику Превращения Демона.
Близился полдень. После отдыха все восстановили силы и продолжили путь. Обратная дорога прошла гладко, без каких-либо происшествий.
Кун Сянлун и остальные сблизились с Сюй Цином, и перед последней телепортацией Кун Сянлун тихонько обратился к нему: — Брат Сюй, я не хочу сеять раздор, но будь осторожен со своим старшим братом. Мне кажется, он нехороший человек.
— Точно! У Чэнь Эр Ню такая хитрая рожа! Если он когда-нибудь предаст нас, я не удивлюсь, — поддержал Горный Отшельник.
Сюй Цин серьёзно ответил: — Мы с моим старшим братом прошли через многое вместе, не раз смотрели смерти в лицо. Он — один из тех, кому я доверяю больше всего.
Кун Сянлун больше ничего не сказал, похлопал Сюй Цина по плечу, и во вспышке света телепортационного массива все исчезли.
Они оказались не в Дворце Хранителей Меча, а в долине неподалёку от столицы округа. Там находился небольшой скрытый телепортационный массив — секретная база Кун Сянлуна. Это была его идея, основанная на опыте. Он считал, что если они появятся в телепортационном массиве внутри Дворца Хранителей Меча, это обязательно будет зафиксировано. Поэтому он решил телепортироваться в долину, чтобы вернуться незаметно и снизить риск быть обнаруженными. Через несколько дней можно будет просто отрицать своё возвращение.
— Я тайно установил его здесь, и до сих пор… — начал Кун Сянлун, улыбаясь Сюй Цину и остальным, но не успел он договорить, как лица всех присутствующих изменились: телепортационный массив внезапно активировался сам по себе.
В следующее мгновение они оказались на площади Дворца Хранителей Меча, внутри телепортационного массива. Сердца всех затрепетали, когда они увидели главу, стоявшего за пределами массива с мрачным и суровым выражением лица. Очевидно, телепортационный массив, который Кун Сянлун считал секретным, давно был изменён главой, который специально ждал их здесь.
Кун Сянлун задрожал, Горный Отшельник и остальные чувствовали себя виноватыми, а Сюй Цин опустил голову, готовясь к выговору и наказанию. Нарушение правил во время выполнения задания — серьёзный проступок для Хранителей Меча.
Но глава долго молчал. Сюй Цин слегка поднял голову и заметил, что глава внимательно осматривает каждого из них, словно проверяя, нет ли серьёзных ранений. Не только Сюй Цин, но и остальные удивлённо подняли головы.
Взглянув на пятёрку, глава фыркнул: — Что вы тут стоите? Другие не телепортируются? Быстро уходите!
С этими словами глава с хмурым лицом развернулся и ушёл. Казалось, он пришёл только для того, чтобы убедиться, что никто из них не получил серьёзных травм, и, увидев, что все живы и здоровы, успокоился.
"Странно!"
"Он нас не наказал!"
"Он о нас заботится?"
Все переглянулись с радостным удивлением и поспешили выйти из телепортационного массива, разойдясь в разные стороны. Сюй Цин тоже вздохнул с облегчением. Глядя вслед удаляющемуся главе, он вдруг подумал, что тот не такой уж и бесчувственный. Затем он быстро покинул Дворец Хранителей Меча.
В это время Яо Юньхуэй и Чжан Сыюнь как раз выходили из Дворца Хранителей Меча. Яо Юньхуэй была недовольна должностью своего сына и несколько раз пыталась поговорить с наставником Чжан Сыюня, управляющим Сыма, но тот всё время отказывался. Поэтому сегодня ей пришлось прийти лично. Закончив разговор, она вместе с Чжан Сыюнем собиралась уходить, как вдруг подняла голову и увидела удаляющегося Сюй Цина.
Чжан Сыюнь тоже увидел Сюй Цина и с отвращением посмотрел на него. Он не заметил, как его мать, глядя на спину Сюй Цин, вдруг застыла в каком-то странном оцепенении.
Яо Юньхуэй остановилась. В последнее время с ней творилось что-то неладное. Каждый раз, когда она вспоминала о Сюй Цине и хотела с ним разобраться, в голове появлялась мысль: "Подумай о хорошем, что сделал Сюй Цин".
Эта мысль, переплетаясь с её неприязнью к нему, становилась всё сильнее, превращаясь в сложное, противоречивое чувство.
Заметив, что мать остановилась, Чжан Сыюнь посмотрел на неё с беспокойством. Он видел, как меняется её лицо.
— Матушка…
Сегодня Яо Юньхуэй была одета в чёрное шёлковое платье, которое выгодно оттеняло её нежную кожу, делая её ещё более привлекательной. Высокая грудь и длинные, стройные ноги, угадывающиеся под тканью платья, придавали ей особую грациозность. Тонкая талия, изящные ноги — даже стоя неподвижно, она излучала неописуемое очарование. Прекрасные изгибы бёдер и холодное, как лёд, лицо, скрывающее под собой бушующую страсть, — всё это делало её похожей на замёрзшее пламя.
Глядя на удаляющегося Сюй Цина, Яо Юньхуэй в смятении пробормотала: — Сыюнь, скажи, а Сюй Цин немного похож на твоего отца?
Чжан Сыюнь вздрогнул, его лицо исказилось. Глаза широко распахнулись, разум охватила невообразимая буря, словно миллион небесных молний одновременно разорвали небо в его голове.
Он воскликнул: — Что ты сказала?!
Яо Юньхуэй, поняв, что сболтнула лишнего, холодно произнесла: — Одни неудачники вокруг.
С этими словами Яо Юньхуэй фыркнула, её прекрасное лицо исказила гримаса отвращения, и она быстро удалилась. Её грациозная фигура в длинном платье, покачивающиеся бёдра притягивали взгляды и души многих Хранителей Меча.
Чжан Сыюнь с облегчением выдохнул, на лбу выступил пот. Впервые в жизни он услышал, как мать ругает отца, и почувствовал странное облегчение.
Тем временем в небе над столицей округа ещё один человек заметил удаляющуюся фигуру Сюй Цина. Это был старик. Он ошеломлённо смотрел ему вслед, протёр глаза, ещё раз убедился, что не ошибся, и его охватила дрожь.
— Это… это…
— Какая же невезуха!
— Как я мог встретить этого маленького мерзавца здесь?!
Это был старик с Древесной улицы. Он приехал в столицу округа закупить необходимые вещи для обучения Лин`эр, стараясь не привлекать к себе внимания. Закончив покупки, он собирался уезжать, как вдруг увидел Сюй Цина. Оправившись от шока, старик испытал прилив радости.
— Хорошо, что Лин`эр не со мной!
— Ни в коем случае нельзя, чтобы Лин`эр узнала, что этот мерзавец Сюй здесь!
Старик с Древесной улицы стиснул зубы, боясь, что Сюй Цин его заметит, и поспешно удалился.
— Больше никогда не поеду в эту столицу округа!
Горный Отшельник и остальные не сильно отставали, очевидно, обладая таким же инстинктом. Только Кун Сянлун замешкался из-за своих последних слов.
Сюй Цин подумал, что Кун Сянлун в какой-то степени похож на капитана. Только капитан медлил из-за жадности, а Кун Сянлун — явно из-за желания сохранить лицо.
Сюй Цин мысленно вздохнул, ему хотелось, чтобы капитан был с ними. Однако ничего не поделаешь, эти люди явно ему не доверяли.
Так они мчались без оглядки, пока не рассвело. Отдалившись на значительное расстояние и убедившись, что враг не решился преследовать их, измождённые, они повалились на траву, тяжело дыша.
За эту ночь они совершили слишком много. Особенно битва с Чёрной Гвардией выжала из них все силы.
Сейчас, расслабившись, они лежали, чувствуя приятную слабость во всём теле и не желая вставать.
Сюй Цин чувствовал то же самое. Раны заживали, но душевная усталость была очень сильной.
Горный Отшельник морщился, кровь отхлынула от его лица, его захлёстывала слабость.
Ночная Душа приняла свой обычный облик и лежала неподвижно, словно едва дыша.
Ван Чэнь стонал, нанося на себя печати, словно боялся, что если он замедлится, то с ним случится что-то ужасное.
Кун Сянлун тоже тяжело дышал, но явно легче остальных. Глядя на Сюй Цина и других, он вдруг рассмеялся, и смех его становился всё громче.
Горный Отшельник и двое других переглянулись и тоже расхохотались. Их переполняло чувство удовлетворения, но смех то и дело прерывался гримасами боли — давали о себе знать раны. Сюй Цин улыбнулся.
— В этот раз мы порезвились на славу!
Кун Сянлун взмахнул рукой, достал пять бутылок вина, бросил по одной каждому и, подняв свою, воскликнул: — За нас!
Сюй Цин поднял бутылку. Горный Отшельник, Ван Чэнь и Ночная Душа последовали его примеру. Взгляды, которыми они смотрели на Сюй Цина, лишились былой отчуждённости и стали почти дружескими.
Все опрокинули по большому глотку и, поставив бутылки, снова рассмеялись. Но, выпивая, они вспомнили о юноше, мечтавшем стать Хранителем Меча, и тяжело вздохнули.
Время текло. Вино, смех и общие воспоминания быстро сближали их. Дружба между людьми часто крепнет после совместно пережитых событий, особенно если эти события связаны с какими-то проступками…
— Когда мы вернёмся, нам, наверное, конец. Глава точно посадит нас под арест. А те, кто близок к клану Святой Волны, ещё и злословить начнут, особенно семья Яо.
— Эх, придётся нам вести себя потише какое-то время, — сказал Кун Сянлун, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Он обратился ко всем, но смотрел в основном на Сюй Цина, — тебе, Сюй Цин, придётся хуже всех. Я знаю главу, он тебя, как пешку Департамента Тюрем, накажет строже остальных.
Кун Сянлун подмигнул.
— Да уж, Сюй Цин, тебе крышка.
— Эх, Сюй Цин, но ты подумай с другой стороны: сидеть в Департаменте Тюрем в качестве заключённого — это же такой интересный опыт!
Горный Отшельник и остальные, перебивая друг друга, подшучивали над Сюй Цином, наблюдая за его реакцией. В их словах не было злобы, это был их способ показать, что они приняли его в свою компанию, своеобразный язык братства.
Сюй Цин спокойно ответил: — Тюремщики в зоне Дин — мои коллеги, я с ними хорошо знаком. Если нас действительно посадят…
Сюй Цин посмотрел на Кун Сянлуна и остальных и серьёзно добавил: — Я буду дома. Добро пожаловать в мою обитель.
Кун Сянлун молча отпил вина. Горный Отшельник и остальные горько усмехнулись и угрюмо вздохнули, но взгляды, которыми они смотрели на Сюй Цина, стали ещё теплее. Горный Отшельник кашлянул и тихо пробормотал:
— Слушай, Сюй Цин, а нельзя ли меня посадить в камеру, которую охраняют женщины-тюремщики…
Он не успел договорить, как Ван Чэнь пнул его ногой.
— Не обращай на него внимания, у него от переизбытка крови в голове мозги не варят. Что хорошего в женщинах-тюремщиках? Сюй Цин… пожалуйста, устрой меня в камеру, где побольше женщин-заключенных, — с горящими глазами и полным надежды лицом попросил Ван Чэнь.
Горный Отшельник возмутился и что-то возразил, и вскоре они уже спорили. Эта сцена сильно отличалась от той, что Сюй Цин видел раньше. Очевидно, у каждого человека много лиц, и с незнакомцами он ведёт себя не так, как с близкими друзьями.
Ночная Душа с презрением посмотрела на них, достала горсть кровавых семечек и принялась грызть.
Кун Сянлун улыбнулся Сюй Цину и спросил о его способностях:
— Твой яд силён, но меня больше заинтересовала твоя прозрачная рука, которой ты вытащил ядра прямо из Небесных Дворцов противника. Эта техника… напоминает способности призрачных чудовищ!
Горный Отшельник и двое других тоже посмотрели на Сюй Цина с любопытством.
Сюй Цин не стал скрывать и, взмахнув рукой, сделал свою правую руку прозрачной, демонстрируя её Кун Сянлуну.
— Это техника, которой меня обучил учитель. Она как-то связана с кланом Лживого Погребения.
Кун Сянлун ощупал прозрачную руку и с восхищением произнёс: — Достигнув совершенства в этой технике, ты, наверное, сможешь сделать прозрачным всё своё тело.
Он немного подумал и продолжил: — Кстати, о клане Лживого Погребения… я подарю тебе кое-что. Когда-то я убил одного из них и кое-что оставил себе.
Видя, что Сюй Цин хочет что-то сказать, он с улыбкой махнул рукой: — Мы же братья, не отказывайся.
Сюй Цин посмотрел на Кун Сянлуна и кивнул. Затем к разговору присоединились Горный Отшельник и Ван Чэнь. Обсуждая техники, они тоже не стали ничего скрывать и продемонстрировали свои собственные способности. Это дало Сюй Цину много новых идей и позволило ему больше узнать о духовном мастерстве трёх великих сект. Особенно его заинтересовала техника Превращения Демона Ночной Души.
— Это секретная техника нашей секты. Говорят, она очень древняя, но по правилам секты я не могу много о ней рассказывать. Ты можешь сам её изучить, — заметив интерес Сюй Цина к этой технике, сказала Ночная Душа, продолжая грызть кровавые семечки, — могу лишь вкратце объяснить: саму технику освоить несложно, сложность в том, чтобы постичь печать наследия великого демона нашей секты и перенести её в своё море сознания. Когда достигнешь определённого уровня, сможешь использовать технику превращения и принять облик великого демона.
С этими словами Ночная Душа продемонстрировала свою технику.
Этот способ казался гораздо проще, чем тот, о котором говорил учитель.
Сюй Цин был очень заинтригован.
— Если хочешь, можешь изучить её, — с улыбкой сказал Кун Сянлун, — у трёх великих сект тесные связи с Дворцом Хранителей Меча, поэтому у нас есть договор: любой Хранитель Меча может потратить определённое количество военных заслуг, чтобы изучить духовное мастерство в любой из трёх великих сект.
Сюй Цин услышал об этом впервые. Он кивнул, решив, что по возвращении попробует изучить технику Превращения Демона.
Близился полдень. После отдыха все восстановили силы и продолжили путь. Обратная дорога прошла гладко, без каких-либо происшествий.
Кун Сянлун и остальные сблизились с Сюй Цином, и перед последней телепортацией Кун Сянлун тихонько обратился к нему: — Брат Сюй, я не хочу сеять раздор, но будь осторожен со своим старшим братом. Мне кажется, он нехороший человек.
— Точно! У Чэнь Эр Ню такая хитрая рожа! Если он когда-нибудь предаст нас, я не удивлюсь, — поддержал Горный Отшельник.
Сюй Цин серьёзно ответил: — Мы с моим старшим братом прошли через многое вместе, не раз смотрели смерти в лицо. Он — один из тех, кому я доверяю больше всего.
Кун Сянлун больше ничего не сказал, похлопал Сюй Цина по плечу, и во вспышке света телепортационного массива все исчезли.
Они оказались не в Дворце Хранителей Меча, а в долине неподалёку от столицы округа. Там находился небольшой скрытый телепортационный массив — секретная база Кун Сянлуна. Это была его идея, основанная на опыте. Он считал, что если они появятся в телепортационном массиве внутри Дворца Хранителей Меча, это обязательно будет зафиксировано. Поэтому он решил телепортироваться в долину, чтобы вернуться незаметно и снизить риск быть обнаруженными. Через несколько дней можно будет просто отрицать своё возвращение.
— Я тайно установил его здесь, и до сих пор… — начал Кун Сянлун, улыбаясь Сюй Цину и остальным, но не успел он договорить, как лица всех присутствующих изменились: телепортационный массив внезапно активировался сам по себе.
В следующее мгновение они оказались на площади Дворца Хранителей Меча, внутри телепортационного массива. Сердца всех затрепетали, когда они увидели главу, стоявшего за пределами массива с мрачным и суровым выражением лица. Очевидно, телепортационный массив, который Кун Сянлун считал секретным, давно был изменён главой, который специально ждал их здесь.
Кун Сянлун задрожал, Горный Отшельник и остальные чувствовали себя виноватыми, а Сюй Цин опустил голову, готовясь к выговору и наказанию. Нарушение правил во время выполнения задания — серьёзный проступок для Хранителей Меча.
Но глава долго молчал. Сюй Цин слегка поднял голову и заметил, что глава внимательно осматривает каждого из них, словно проверяя, нет ли серьёзных ранений. Не только Сюй Цин, но и остальные удивлённо подняли головы.
Взглянув на пятёрку, глава фыркнул: — Что вы тут стоите? Другие не телепортируются? Быстро уходите!
С этими словами глава с хмурым лицом развернулся и ушёл. Казалось, он пришёл только для того, чтобы убедиться, что никто из них не получил серьёзных травм, и, увидев, что все живы и здоровы, успокоился.
"Странно!"
"Он нас не наказал!"
"Он о нас заботится?"
Все переглянулись с радостным удивлением и поспешили выйти из телепортационного массива, разойдясь в разные стороны. Сюй Цин тоже вздохнул с облегчением. Глядя вслед удаляющемуся главе, он вдруг подумал, что тот не такой уж и бесчувственный. Затем он быстро покинул Дворец Хранителей Меча.
В это время Яо Юньхуэй и Чжан Сыюнь как раз выходили из Дворца Хранителей Меча. Яо Юньхуэй была недовольна должностью своего сына и несколько раз пыталась поговорить с наставником Чжан Сыюня, управляющим Сыма, но тот всё время отказывался. Поэтому сегодня ей пришлось прийти лично. Закончив разговор, она вместе с Чжан Сыюнем собиралась уходить, как вдруг подняла голову и увидела удаляющегося Сюй Цина.
Чжан Сыюнь тоже увидел Сюй Цина и с отвращением посмотрел на него. Он не заметил, как его мать, глядя на спину Сюй Цин, вдруг застыла в каком-то странном оцепенении.
Яо Юньхуэй остановилась. В последнее время с ней творилось что-то неладное. Каждый раз, когда она вспоминала о Сюй Цине и хотела с ним разобраться, в голове появлялась мысль: "Подумай о хорошем, что сделал Сюй Цин".
Эта мысль, переплетаясь с её неприязнью к нему, становилась всё сильнее, превращаясь в сложное, противоречивое чувство.
Заметив, что мать остановилась, Чжан Сыюнь посмотрел на неё с беспокойством. Он видел, как меняется её лицо.
— Матушка…
Сегодня Яо Юньхуэй была одета в чёрное шёлковое платье, которое выгодно оттеняло её нежную кожу, делая её ещё более привлекательной. Высокая грудь и длинные, стройные ноги, угадывающиеся под тканью платья, придавали ей особую грациозность. Тонкая талия, изящные ноги — даже стоя неподвижно, она излучала неописуемое очарование. Прекрасные изгибы бёдер и холодное, как лёд, лицо, скрывающее под собой бушующую страсть, — всё это делало её похожей на замёрзшее пламя.
Глядя на удаляющегося Сюй Цина, Яо Юньхуэй в смятении пробормотала: — Сыюнь, скажи, а Сюй Цин немного похож на твоего отца?
Чжан Сыюнь вздрогнул, его лицо исказилось. Глаза широко распахнулись, разум охватила невообразимая буря, словно миллион небесных молний одновременно разорвали небо в его голове.
Он воскликнул: — Что ты сказала?!
Яо Юньхуэй, поняв, что сболтнула лишнего, холодно произнесла: — Одни неудачники вокруг.
С этими словами Яо Юньхуэй фыркнула, её прекрасное лицо исказила гримаса отвращения, и она быстро удалилась. Её грациозная фигура в длинном платье, покачивающиеся бёдра притягивали взгляды и души многих Хранителей Меча.
Чжан Сыюнь с облегчением выдохнул, на лбу выступил пот. Впервые в жизни он услышал, как мать ругает отца, и почувствовал странное облегчение.
Тем временем в небе над столицей округа ещё один человек заметил удаляющуюся фигуру Сюй Цина. Это был старик. Он ошеломлённо смотрел ему вслед, протёр глаза, ещё раз убедился, что не ошибся, и его охватила дрожь.
— Это… это…
— Какая же невезуха!
— Как я мог встретить этого маленького мерзавца здесь?!
Это был старик с Древесной улицы. Он приехал в столицу округа закупить необходимые вещи для обучения Лин`эр, стараясь не привлекать к себе внимания. Закончив покупки, он собирался уезжать, как вдруг увидел Сюй Цина. Оправившись от шока, старик испытал прилив радости.
— Хорошо, что Лин`эр не со мной!
— Ни в коем случае нельзя, чтобы Лин`эр узнала, что этот мерзавец Сюй здесь!
Старик с Древесной улицы стиснул зубы, боясь, что Сюй Цин его заметит, и поспешно удалился.
— Больше никогда не поеду в эту столицу округа!
Закладка