Глава 289. Провокация •
Глядя на смущённого Сюй Цина, бессмертная Цзы Сюань находила его всё более забавным. За свою долгую жизнь она встречала множество людей, и подобные малышу: красивые и застенчивые — не были редкостью. Но в молодости Цзы Сюань не обращала на них внимания, а теперь, по какой-то причине, ей хотелось поддразнить такого юношу. Она медленно приблизилась к Сюй Цину.
Тело Сюй Цина одеревенело, по коже пробежали мурашки, дыхание участилось от напряжения. Он не мог пошевелиться, его душа сотрясалась под огромным давлением, особенно когда бессмертная Цзы Сюань подошла совсем близко, и её прекрасное лицо оказалось рядом с его лицом. Аромат Цзы Сюань, свежий, словно после купания, окутал Сюй Цина. С каждым вдохом, который он не мог контролировать, лицо Сюй Цина становилось всё бледнее от напряжения, он даже слышал собственное сердцебиение. Это было совершенно иное чувство, чем то, что он испытывал при встрече с ученицами.
Эта сцена поразила У Цзяньу. Он внезапно усомнился: неужели Чэнь Эр Ню и Сюй Цин позвали его сюда издалека только для того, чтобы он увидел эту картину? У него защемило сердце, он вдруг понял, что ему больше хотелось бы видеть древнего императора Сюань Ю.
Старейшина шести Небесных Дворцов сохранял невозмутимое выражение лица, по-прежнему почтительно опустив голову и не глядя по сторонам.
Только капитан был полон противоречивых эмоций.
«Малыш А-Цин, старший брат поступил так не от хорошей жизни. Та заколка стоила немало, всё это ради тебя, просто старый конь борозды не портит. Взяла мою заколку и явилась так поздно…» — капитан моргнул, сердце его сжалось от потраченных духовных камней.
«Но лучше бы она пришла пораньше…» — с грустью подумал капитан.
Пока капитан размышлял, разум Сюй Цина был пуст, но в следующее мгновение бессмертная Цзы Сюань легонько дунула ему в ухо. Это тёплое дыхание, коснувшись уха Сюй Цина, словно молния пронзило его тело, заставив его вздрогнуть. Он впервые в жизни почувствовал себя таким беспомощным.
Бессмертная Цзы Сюань была довольна его реакцией и рассмеялась. Её смех был подобен пению соловья, чистый и мелодичный, очаровывая всех, кто его слышал. Смеясь, она отстранилась и на глазах у Сюй Цина лениво потянулась, невольно демонстрируя свою грацию и очарование. Казалось, подразнить малыша было для неё лишь способом поднять себе настроение. Закончив забавляться, Цзы Сюань достала идентификационный жетон, взяла его двумя пальцами и положила в руку Сюй Цина, легонько похлопав по ней.
— Малыш, возьми мой идентификационный жетон, с ним ты сможешь пройти вглубь этой земли созидания, — сказав это, бессмертная Цзы Сюань тихонько рассмеялась и, словно фея, воспарив в небо, удалилась, оставляя после себя шлейф благоухания.
Но там, где её никто не видел, бессмертная Цзы Сюань, продолжая свой путь, покачала головой: — Не могу удержаться от желания подразнить его, но нужно избавиться от этой привычки. Жаль… Запах крови пропитал его до мозга костей, под милой внешностью скрывается бесконечная злая аура, вряд ли он человек со светом в сердце.
Только после того, как бессмертная Цзы Сюань ушла, Сюй Цин смог снова двигаться. Он сделал несколько глубоких вдохов, резко поднял голову и молча посмотрел на капитана.
Капитан почувствовал себя неловко под взглядом Сюй Цина и кашлянул.
— Пойдём скорее, мы же заплатили, время уже пошло! — сказав это, он первым шагнул в вихрь, стараясь не попасться Сюй Цину под руку.
У Цзяньу всё ещё стоял в оцепенении. Он смотрел на Сюй Цина с растерянным выражением лица, затем поднял глаза туда, где исчезла бессмертная Цзы Сюань, и сглотнул.
Сюй Цин не обратил внимания на У Цзяньу. Он смотрел на исчезнувшую фигуру капитана, стиснул зубы, запомнив этот случай, и тоже шагнул в вихрь.
Видя, что оба вошли, У Цзяньу глубоко вздохнул и пробормотал: — Мы, культиваторы, не должны поддаваться женской красоте. Женская красота не способствует совершенствованию, она лишь смущает разум и приносит ненужные страдания, опутывая словно лианы. Мы, культиваторы, должны стремиться к великим целям, только так можно достичь великого дела. Так говорил древний император Сюань Ю…
Раньше У Цзяньу был полностью согласен с этими словами, но теперь его уверенность пошатнулась. Однако он был твёрд в своём пути и быстро пришёл в себя. В его глазах загорелась решимость, и он шагнул в вихрь.
Когда все трое вошли в вихрь, перед ними открылось огромное пространство, изолированное мощными печатями. Это место было огромным, с цепями вздымающихся гор. Небо было создано формацией, земля — ограничениями. По размеру оно было похоже на главный город Семи Кровавых Глаз на континенте Южного Феникса.
В самом центре, окружённое кольцами гор, находилось огромное озеро. Вода в озере была кроваво-красной, словно состояла из крови. Из озера поднимался гигантский столб, который словно поддерживал небо и землю. Он был чёрным, по нему бегали молнии, внушая страх и благоговение перед его древней мощью. Казалось, он существует бесчисленные годы, став свидетелем нескончаемой истории. На вершине столба виднелась массивная цепь, покрытая руническими символами формации, от которой исходили ужасающие колебания. А скован этой цепью был гигантский костяной змей!
Тело костяного змея было невероятно длинным. Он обвивался вокруг столба, образуя кольца гор, самое внутреннее из которых окружало озеро. Его размеры поражали воображение. Голова змея находилась на вершине столба, словно горы тянулись к нему с одной стороны, повиснув в воздухе. Череп был ужасен, без единого кусочка плоти, остались лишь чёрные кости. Казалось, перед смертью змея переполняла ярость. Его пасть была раскрыта, обнажая острые зубы. На одном из передних правых зубов виднелся засохший след золотистой крови.
Именно от этой капли золотой крови исходила сокрушительная, потрясающая небеса мощь. В этой мощи чувствовалась властность и благородство, способные повергнуть в трепет любого, кто на него взглянет, заставить содрогнуться его душу.
Всё было очень похоже на изображение на скале, но ощущения от увиденного воочию были гораздо сильнее. Особенно ужасающая аура столба и остаточное давление костяного змея, даже после его смерти, заставили сердца Сюй Цина и его спутников забиться чаще.
Глаза капитана загорелись, он не отрываясь смотрел на зуб с засохшей каплей золотой крови, его дыхание участилось.
— Я был таким глупцом, зачем мне все эти внешние сокровища, когда внутри Альянса есть такие вещи! Неужели это кровь древнего императора Сюань Ю?!
Сюй Цин не обратил внимания на зуб, он осмотрелся по сторонам, сосредоточившись на ощущении густой духовной силы, которая наполняла это место. Духовная сила была настолько плотной, что напоминала море душ. Пламя Поглощения Душ в теле Сюй Цина начало самопроизвольно вращаться, притягивая нити духовной силы.
— Это место действительно подходит для открытия отверстий дхармы! — сердце Сюй Цина затрепетало, но он не стал действовать опрометчиво, а продолжил наблюдать, паря в воздухе.
Основное внимание уделялось присутствующим здесь культиваторам. Здесь были не только они трое.
Помимо учеников секты Таинственной Бездны, здесь находились и представители других сект, которые потратили духовные камни, чтобы попасть сюда для совершенствования.
Особенно это касалось секты Таинственной Бездны: её ученики явно не платили столько же, сколько ученики из других сект, и у них, очевидно, было больше способов получить право на вход. Поэтому, когда Сюй Цин оглядел несколько десятков присутствующих, он заметил, что ученики секты Таинственной Бездны составляли большинство.
Все они сидели, скрестив ноги, погружённые в культивацию. Сюй Цин увидел, что большинство из них находились на самом краю горного хребта, образованного костяным змеем, и лишь немногие приблизились к ядру. Это напомнило Сюй Цину об идентификационном жетоне, который дала ему бессмертная Цзы Сюань. Очевидно, чем ближе к ядру, тем сильнее сила души в этом месте. Однако, оценив ситуацию, Сюй Цин понял, что даже если он отправится вглубь, то за три дня не сможет открыть десять отверстий дхармы. Чтобы открыть все отверстия, ему потребовался бы как минимум месяц. Кроме того, если количество силы души, необходимое для открытия последующих отверстий дхармы, будет увеличиваться, то месяца может и не хватить.
— Не хватает духовных камней... — Сюй Цин повернулся к У Цзяньу. Капитан тоже, сделав глубокий вдох, бросил быстрый взгляд на У Цзяньу. Смогут ли они достичь своей цели, зависело от того, насколько сильно У Цзяньу сможет воздействовать на душу этого демонического змея.
В этот момент У Цзяньу дрожал. С того момента, как он вышел из водоворота и ступил на эту землю, он не мог сдержать дрожь от волнения. В его глазах засиял невиданный ранее свет, он неотрывно смотрел на гигантский столб Небесный гвоздь. На нём было высечено стихотворение.
Сюй Цин заметил его раньше и увидел, что оно немного отличается от того, что было на скале, но не придал этому значения. Однако для У Цзяньу это стихотворение было источником его стремлений. Сюй Цину и капитану даже не пришлось его подгонять. Дрожа, он медленно поднялся в воздух, посмотрел на стихотворение и пробормотал:
— Небесный гвоздь усмиряет змеиного демона, кровь императора очищает небеса и землю, Вселенную!
Сюй Цин и капитан насторожились и сразу же начали осматриваться, но вокруг ничего не изменилось, всё было как прежде.
— Не сработало? — Сюй Цин вздохнул про себя. Он понял, что они с капитаном слишком самонадеянны. Как У Цзяньу мог привлечь внимание души змея? Даже если он спал бесчисленные годы, его не так-то легко было потревожить.
Но капитан явно не хотел сдаваться. Он смотрел на парящего в воздухе У Цзяньу, который, дрожа, вчитывался в стихотворение древнего императора Сюань Ю, и вдруг сказал:
— Малыш Цзянь Цзянь, представь себе: великий древний император Сюань Ю в императорском одежде и короне, с девятиярусным навесом над головой, весь в сиянии, с несокрушимой аурой, идёт по Бескрайнему морю. С каждым его шагом море прогибается, с каждым вторым — морская вода принимает форму фигур, склоняющихся перед ним в поклоне.
Как только капитан закончил говорить, У Цзяньу затрясся ещё сильнее.
— Он делает третий шаг и ступает на континент Древней Славы. Тогда это место ещё не называлось провинцией Приветствия Императора, им правил демонический змей, который превратил бесчисленные маленькие человеческие государства в свои пастбища!
— Древний император пришёл в ярость от увиденного. И что ещё хуже, этот мелкий морской змей укусил его за ногу!
Когда капитан дошёл до этого места, дыхание У Цзяньу участилось, в его голове уже сложилась эта картина.
— Древний император презрительно посмотрел вниз, взмахнул рукой, превратив пять элементов в Небесный гвоздь, и пригвоздил этого демонического змея к земле. Перед уходом он небрежно написал стихотворение!
— У Цзяньу, ты видишь эту картину?!
Дыхание У Цзяньу стало невероятно частым, дрожь усилилась. В его воображении облик древнего императора, идущего по морю, постепенно стал похож на него самого. Даже его аура в этот момент незаметно изменилась. Дело в том, что У Цзяньу больше всего любил подражать древнему императору Сюань Ю, он подражал ему много лет, до мозга костей. Сейчас, под воздействием рассказа капитана, он инстинктивно начал подражать ему: его лицо стало мрачным, взгляд — суровым, в глазах появилось презрение. Стоя в воздухе, он окинул взглядом землю, взмахнул рукавом и спокойно произнёс:
— Мелкая змейка посмела укусить императора, берегись сломать зубы и порвать кишки.
Как только он произнёс эти слова, раздался грохот, и словно из глубины веков донёсся полный ненависти, жестокости и безумия рёв, который эхом разнёсся по всем сторонам, потрясая души!
В то же время в закрытой зоне секты Парящих Мечей, принадлежащей Альянсу восьми сект, тоже раздался рёв, который эхом разнёсся по каменной пещере. В нём звучали страдания и безграничная ненависть.
— Сюй Цин, я должен поблагодарить тебя! Если бы не ты, я, святой потомок Юнь, не смог бы так быстро открыть сто двадцать первое отверстие дхармы, находясь на грани жизни и смерти и страдая от мучений!
Пока эхом разносился рёв, из кровавого водоёма в пещере вырвался святой потомок Юнь, который до этого был похож на скелет, и взмыл в воздух. С его тела стекало большое количество крови, открывая мускулистое тело и неземную красоту лица, обрамлённого рыжими волосами.
Вот только его правый глаз навсегда стал чёрным как смоль, его заменила Золотая Ворона, скрытая в глубине, невидимая для посторонних. Эта Золотая Ворона давала ему невероятную жизненную силу, чтобы противостоять смертельному яду в его теле. Когда был достигнут баланс, святой потомок Юнь, находясь на грани жизни и смерти, нашёл сто двадцать первое отверстие дхармы, открыл его и сформировал... пятый Огонь Жизни.
Тело Сюй Цина одеревенело, по коже пробежали мурашки, дыхание участилось от напряжения. Он не мог пошевелиться, его душа сотрясалась под огромным давлением, особенно когда бессмертная Цзы Сюань подошла совсем близко, и её прекрасное лицо оказалось рядом с его лицом. Аромат Цзы Сюань, свежий, словно после купания, окутал Сюй Цина. С каждым вдохом, который он не мог контролировать, лицо Сюй Цина становилось всё бледнее от напряжения, он даже слышал собственное сердцебиение. Это было совершенно иное чувство, чем то, что он испытывал при встрече с ученицами.
Эта сцена поразила У Цзяньу. Он внезапно усомнился: неужели Чэнь Эр Ню и Сюй Цин позвали его сюда издалека только для того, чтобы он увидел эту картину? У него защемило сердце, он вдруг понял, что ему больше хотелось бы видеть древнего императора Сюань Ю.
Старейшина шести Небесных Дворцов сохранял невозмутимое выражение лица, по-прежнему почтительно опустив голову и не глядя по сторонам.
Только капитан был полон противоречивых эмоций.
«Малыш А-Цин, старший брат поступил так не от хорошей жизни. Та заколка стоила немало, всё это ради тебя, просто старый конь борозды не портит. Взяла мою заколку и явилась так поздно…» — капитан моргнул, сердце его сжалось от потраченных духовных камней.
«Но лучше бы она пришла пораньше…» — с грустью подумал капитан.
Пока капитан размышлял, разум Сюй Цина был пуст, но в следующее мгновение бессмертная Цзы Сюань легонько дунула ему в ухо. Это тёплое дыхание, коснувшись уха Сюй Цина, словно молния пронзило его тело, заставив его вздрогнуть. Он впервые в жизни почувствовал себя таким беспомощным.
Бессмертная Цзы Сюань была довольна его реакцией и рассмеялась. Её смех был подобен пению соловья, чистый и мелодичный, очаровывая всех, кто его слышал. Смеясь, она отстранилась и на глазах у Сюй Цина лениво потянулась, невольно демонстрируя свою грацию и очарование. Казалось, подразнить малыша было для неё лишь способом поднять себе настроение. Закончив забавляться, Цзы Сюань достала идентификационный жетон, взяла его двумя пальцами и положила в руку Сюй Цина, легонько похлопав по ней.
— Малыш, возьми мой идентификационный жетон, с ним ты сможешь пройти вглубь этой земли созидания, — сказав это, бессмертная Цзы Сюань тихонько рассмеялась и, словно фея, воспарив в небо, удалилась, оставляя после себя шлейф благоухания.
Но там, где её никто не видел, бессмертная Цзы Сюань, продолжая свой путь, покачала головой: — Не могу удержаться от желания подразнить его, но нужно избавиться от этой привычки. Жаль… Запах крови пропитал его до мозга костей, под милой внешностью скрывается бесконечная злая аура, вряд ли он человек со светом в сердце.
Только после того, как бессмертная Цзы Сюань ушла, Сюй Цин смог снова двигаться. Он сделал несколько глубоких вдохов, резко поднял голову и молча посмотрел на капитана.
Капитан почувствовал себя неловко под взглядом Сюй Цина и кашлянул.
— Пойдём скорее, мы же заплатили, время уже пошло! — сказав это, он первым шагнул в вихрь, стараясь не попасться Сюй Цину под руку.
У Цзяньу всё ещё стоял в оцепенении. Он смотрел на Сюй Цина с растерянным выражением лица, затем поднял глаза туда, где исчезла бессмертная Цзы Сюань, и сглотнул.
Сюй Цин не обратил внимания на У Цзяньу. Он смотрел на исчезнувшую фигуру капитана, стиснул зубы, запомнив этот случай, и тоже шагнул в вихрь.
Видя, что оба вошли, У Цзяньу глубоко вздохнул и пробормотал: — Мы, культиваторы, не должны поддаваться женской красоте. Женская красота не способствует совершенствованию, она лишь смущает разум и приносит ненужные страдания, опутывая словно лианы. Мы, культиваторы, должны стремиться к великим целям, только так можно достичь великого дела. Так говорил древний император Сюань Ю…
Раньше У Цзяньу был полностью согласен с этими словами, но теперь его уверенность пошатнулась. Однако он был твёрд в своём пути и быстро пришёл в себя. В его глазах загорелась решимость, и он шагнул в вихрь.
Когда все трое вошли в вихрь, перед ними открылось огромное пространство, изолированное мощными печатями. Это место было огромным, с цепями вздымающихся гор. Небо было создано формацией, земля — ограничениями. По размеру оно было похоже на главный город Семи Кровавых Глаз на континенте Южного Феникса.
В самом центре, окружённое кольцами гор, находилось огромное озеро. Вода в озере была кроваво-красной, словно состояла из крови. Из озера поднимался гигантский столб, который словно поддерживал небо и землю. Он был чёрным, по нему бегали молнии, внушая страх и благоговение перед его древней мощью. Казалось, он существует бесчисленные годы, став свидетелем нескончаемой истории. На вершине столба виднелась массивная цепь, покрытая руническими символами формации, от которой исходили ужасающие колебания. А скован этой цепью был гигантский костяной змей!
Тело костяного змея было невероятно длинным. Он обвивался вокруг столба, образуя кольца гор, самое внутреннее из которых окружало озеро. Его размеры поражали воображение. Голова змея находилась на вершине столба, словно горы тянулись к нему с одной стороны, повиснув в воздухе. Череп был ужасен, без единого кусочка плоти, остались лишь чёрные кости. Казалось, перед смертью змея переполняла ярость. Его пасть была раскрыта, обнажая острые зубы. На одном из передних правых зубов виднелся засохший след золотистой крови.
Именно от этой капли золотой крови исходила сокрушительная, потрясающая небеса мощь. В этой мощи чувствовалась властность и благородство, способные повергнуть в трепет любого, кто на него взглянет, заставить содрогнуться его душу.
Всё было очень похоже на изображение на скале, но ощущения от увиденного воочию были гораздо сильнее. Особенно ужасающая аура столба и остаточное давление костяного змея, даже после его смерти, заставили сердца Сюй Цина и его спутников забиться чаще.
Глаза капитана загорелись, он не отрываясь смотрел на зуб с засохшей каплей золотой крови, его дыхание участилось.
— Я был таким глупцом, зачем мне все эти внешние сокровища, когда внутри Альянса есть такие вещи! Неужели это кровь древнего императора Сюань Ю?!
Сюй Цин не обратил внимания на зуб, он осмотрелся по сторонам, сосредоточившись на ощущении густой духовной силы, которая наполняла это место. Духовная сила была настолько плотной, что напоминала море душ. Пламя Поглощения Душ в теле Сюй Цина начало самопроизвольно вращаться, притягивая нити духовной силы.
Основное внимание уделялось присутствующим здесь культиваторам. Здесь были не только они трое.
Помимо учеников секты Таинственной Бездны, здесь находились и представители других сект, которые потратили духовные камни, чтобы попасть сюда для совершенствования.
Особенно это касалось секты Таинственной Бездны: её ученики явно не платили столько же, сколько ученики из других сект, и у них, очевидно, было больше способов получить право на вход. Поэтому, когда Сюй Цин оглядел несколько десятков присутствующих, он заметил, что ученики секты Таинственной Бездны составляли большинство.
Все они сидели, скрестив ноги, погружённые в культивацию. Сюй Цин увидел, что большинство из них находились на самом краю горного хребта, образованного костяным змеем, и лишь немногие приблизились к ядру. Это напомнило Сюй Цину об идентификационном жетоне, который дала ему бессмертная Цзы Сюань. Очевидно, чем ближе к ядру, тем сильнее сила души в этом месте. Однако, оценив ситуацию, Сюй Цин понял, что даже если он отправится вглубь, то за три дня не сможет открыть десять отверстий дхармы. Чтобы открыть все отверстия, ему потребовался бы как минимум месяц. Кроме того, если количество силы души, необходимое для открытия последующих отверстий дхармы, будет увеличиваться, то месяца может и не хватить.
— Не хватает духовных камней... — Сюй Цин повернулся к У Цзяньу. Капитан тоже, сделав глубокий вдох, бросил быстрый взгляд на У Цзяньу. Смогут ли они достичь своей цели, зависело от того, насколько сильно У Цзяньу сможет воздействовать на душу этого демонического змея.
В этот момент У Цзяньу дрожал. С того момента, как он вышел из водоворота и ступил на эту землю, он не мог сдержать дрожь от волнения. В его глазах засиял невиданный ранее свет, он неотрывно смотрел на гигантский столб Небесный гвоздь. На нём было высечено стихотворение.
Сюй Цин заметил его раньше и увидел, что оно немного отличается от того, что было на скале, но не придал этому значения. Однако для У Цзяньу это стихотворение было источником его стремлений. Сюй Цину и капитану даже не пришлось его подгонять. Дрожа, он медленно поднялся в воздух, посмотрел на стихотворение и пробормотал:
— Небесный гвоздь усмиряет змеиного демона, кровь императора очищает небеса и землю, Вселенную!
Сюй Цин и капитан насторожились и сразу же начали осматриваться, но вокруг ничего не изменилось, всё было как прежде.
— Не сработало? — Сюй Цин вздохнул про себя. Он понял, что они с капитаном слишком самонадеянны. Как У Цзяньу мог привлечь внимание души змея? Даже если он спал бесчисленные годы, его не так-то легко было потревожить.
Но капитан явно не хотел сдаваться. Он смотрел на парящего в воздухе У Цзяньу, который, дрожа, вчитывался в стихотворение древнего императора Сюань Ю, и вдруг сказал:
— Малыш Цзянь Цзянь, представь себе: великий древний император Сюань Ю в императорском одежде и короне, с девятиярусным навесом над головой, весь в сиянии, с несокрушимой аурой, идёт по Бескрайнему морю. С каждым его шагом море прогибается, с каждым вторым — морская вода принимает форму фигур, склоняющихся перед ним в поклоне.
Как только капитан закончил говорить, У Цзяньу затрясся ещё сильнее.
— Он делает третий шаг и ступает на континент Древней Славы. Тогда это место ещё не называлось провинцией Приветствия Императора, им правил демонический змей, который превратил бесчисленные маленькие человеческие государства в свои пастбища!
— Древний император пришёл в ярость от увиденного. И что ещё хуже, этот мелкий морской змей укусил его за ногу!
Когда капитан дошёл до этого места, дыхание У Цзяньу участилось, в его голове уже сложилась эта картина.
— Древний император презрительно посмотрел вниз, взмахнул рукой, превратив пять элементов в Небесный гвоздь, и пригвоздил этого демонического змея к земле. Перед уходом он небрежно написал стихотворение!
— У Цзяньу, ты видишь эту картину?!
Дыхание У Цзяньу стало невероятно частым, дрожь усилилась. В его воображении облик древнего императора, идущего по морю, постепенно стал похож на него самого. Даже его аура в этот момент незаметно изменилась. Дело в том, что У Цзяньу больше всего любил подражать древнему императору Сюань Ю, он подражал ему много лет, до мозга костей. Сейчас, под воздействием рассказа капитана, он инстинктивно начал подражать ему: его лицо стало мрачным, взгляд — суровым, в глазах появилось презрение. Стоя в воздухе, он окинул взглядом землю, взмахнул рукавом и спокойно произнёс:
— Мелкая змейка посмела укусить императора, берегись сломать зубы и порвать кишки.
Как только он произнёс эти слова, раздался грохот, и словно из глубины веков донёсся полный ненависти, жестокости и безумия рёв, который эхом разнёсся по всем сторонам, потрясая души!
В то же время в закрытой зоне секты Парящих Мечей, принадлежащей Альянсу восьми сект, тоже раздался рёв, который эхом разнёсся по каменной пещере. В нём звучали страдания и безграничная ненависть.
— Сюй Цин, я должен поблагодарить тебя! Если бы не ты, я, святой потомок Юнь, не смог бы так быстро открыть сто двадцать первое отверстие дхармы, находясь на грани жизни и смерти и страдая от мучений!
Пока эхом разносился рёв, из кровавого водоёма в пещере вырвался святой потомок Юнь, который до этого был похож на скелет, и взмыл в воздух. С его тела стекало большое количество крови, открывая мускулистое тело и неземную красоту лица, обрамлённого рыжими волосами.
Вот только его правый глаз навсегда стал чёрным как смоль, его заменила Золотая Ворона, скрытая в глубине, невидимая для посторонних. Эта Золотая Ворона давала ему невероятную жизненную силу, чтобы противостоять смертельному яду в его теле. Когда был достигнут баланс, святой потомок Юнь, находясь на грани жизни и смерти, нашёл сто двадцать первое отверстие дхармы, открыл его и сформировал... пятый Огонь Жизни.
Закладка
Комментариев 6