Глава 100. Обеспокоенный предок (168) •
Высоко в чёрном небе висел полумесяц. Холодный лунный свет, словно острый клинок, рассекал землю, поднимая свистящий ветер.
Этот ветер надул немного снега с земли и слился со светом клинка, падающим с неба. Он пронёсся во всех направлениях, заставляя траву на Красных Равнинах слегка прогибаться.
Сюй Цин сделал шаг, и его фигура, подобно призраку, двинулась вперёд. Когда кинжал замерцал в ночи, горячая кровь брызнула из тел головорезов и окропила красную траву.
Вот только злу, заключённого в этой крови, было не по силам ни разогнать холод, ни просто выстоять под этим зимним ветром. Даже красная трава, казалось, испытывала неприязнь от всего этого. Используя ветер, она наклонялась и капля за каплей смахивала с себя кровь.
Трупы падали один за другим, и больше не могли подняться.
Кинжал в руке Сюй Цина стал последним проблеском света в их жизни.
С каждым шагом Сюй Цин убивал, пока не перерезал горло последнему бандиту. Он стоял в окружении тел, разбросанных по всей земле.
Все они были убиты одним ударом.
И все атаки пришлись на их шеи.
Всё дело в том, что перерезать глотку было наиболее быстрым и практичным способом убийства. Единственным недостатком было то, что кровь при этом разлеталась во все стороны, пачкая в том числе и одежду. Это заставило Сюй Цина нахмуриться.
Однако стремление убивать не стало слабее из-за крови на одежде. Поскольку он уже сделал ход, то должен был избавиться от всех своих врагов на корню.
Даже если у этих преступников не было возможности отомстить, Сюй Цин не любил проявлять небрежность и оставлять позади какие-то скрытые опасности.
Особенно сейчас, когда он собирался вытащить занозу. Ему было бы всё равно, не предпринимай он никаких действий. Но раз уж он начал, то не хотел оставлять никаких следов своего присутствия.
Сюй Цин сжал в руке кинжал и направился к дальнему месту, где поднялась суматоха из-за учинённой резни.
Впереди было место, откуда исходил жар костра. Там собралось семь бандитов, окружавших большой чан. Изначально они пили суп, но заметив убийства, в ужасе вскочили и испуганно уставились на Сюй Цина.
Сюй Цин тоже посмотрел на них.
Снежинки на земле покрывали борозды, которые остались от перетаскивания тел. Однако там, где находились разбойники, трупов не было, только снятая одежда.
Сюй Цин прекрасно понимал, куда они делись.
Он узнал этот аромат мяса, доносящийся с ветром. Живя в трущобах, он сталкивался с ним. К тому же первый человек, которого он убил, тогда хотел его съесть.
Сюй Цин окинул взглядом большой чан и людей вокруг, продолжая приближаться.
В это мгновение выражения лиц семи головорезов резко изменились, и они поспешили убраться. Они попытались сбежать, но тот, кто оказался быстрее всех, внезапно был пронзён железным прутом, прилетевший ему в затылок.
В следующий миг Сюй Цин сорвался с места. Кинжал в его руке, отражая лунный свет, казался даже холоднее ветра и снега. Он перерезал горло первому человеку и уже настиг второго.
— Друг, не будь опрометчивым…
Голова взлетела в воздух!
— Это наша ошибка! Мы были слепы! Мы готовы искупить свою вину!
На шее появилась кровавая полоса!
— Я сражусь с тобой!
Череп раскололся на куски!
Всё сражение длилось всего несколько вдохов, а после весь мир затих. Дул ветер, а белые снежинки продолжали танцевать в лунном свете. Трупы на земле полностью окрасили землю в красный цвет, превратив её в настоящую красную равнину.
Посмотрев на трупы вокруг себя, Сюй Цин вытер кинжал об одного их них и начал разбираться с беспорядком.
Очень скоро все мертвецы превратились в лужи крови и слились с землёй. Сюй Цин взглянул на огромный чан и погасил под ним огонь.
Внезапно он лучше понял, почему существовал огромный поток людей, желавших переехать в главный город Семи Кровавых Глаз, даже несмотря на высокую плату за проживание.
В этом смутном мире человеческие жизни ничего не стоили.
Сюй Цин развернулся и продолжил свой путь.
В эту ночь метель усилилась ещё больше. Хлопья снега падали с неба, быстро проскальзывая перед бегущим Сюй Цином. Морозный ветер поднимал его длинные волосы, пытаясь проникнуть под его одежду.
Сюй Цин наморщил брови и одёрнул свою одежду. После этого он выдохнул изо рта белый пар и, опустив голову, продолжить движение.
Вот так и прошла эта ночь.
Когда наступило утро, Сюй Цин, мчавшийся всю ночь, наконец, увидел вдали гору.
Поскольку эта местность — равнины, гор здесь было немного. А если и встречались, то в основном невысокие и больше похожие на холмы. Исключением была гора перед ним — она выглядела вполне приличной. Однако по сравнению с той, где когда-то располагалась Алмазная Секта, разница была огромной.
Неважно, с точки зрения красоты или внушительности, они находились на совершенно разных уровнях.
На вершине горы, насколько хватало глаз, виднелось несколько недавно построенных зданий. Вот только они явно находились в запустении, словно учеников здесь было не так уж много. Похоже, вся секта пребывала в упадке.
«Алмазная Секта?» — задумался Сюй Цин.
Судя по собранным уликам, эта гора была новым пристанищем для Алмазной Секты.
Очевидно, что не все смогли приспособиться к смене обстановки, особенно после переезда на Красные Равнины, которые были ещё более суровыми и бесплодными, чем их прежнее обиталище. Естественно, немногие способны принять это.
Кроме того, они переехали сюда совсем недавно, поэтому общую атмосферу разрухи и уныния можно понять.
Однако Сюй Цин был очень осторожен. Он не стал терять бдительность только потому, что на поверхности лежала угасающая Алмазная Секта. Он не был уверен в том, что происходило за кулисами, и насколько увиденное соответствовало действительности.
Поэтому Сюй Цин не планировал сейчас же атаковать. Он хотел сначала понаблюдать.
Как охотник, выслеживающий добычу, ему нельзя было торопиться.
Отвернувшись от Алмазной Секты, он покинул это место, пока в ближайших пятидесяти километрах не нашёл лагерь падальщиков.
По сравнению с сектой, этот лагерь был гораздо оживлённее. Сюй Цин издалека мог слышать голоса.
Когда он подошёл поближе, то вдруг о чём-то вспомнил и достал кожаное пальто, которое когда-то носил. Надев его, он собрал немного грязи и размазал её по лицу. Настороженность в его глазах и одежда мгновенно превратили его в падальщика.
Убедившись, что всё в порядке, Сюй Цин двинулся, постепенно достигая границ лагеря. По мере его приближения, шум становился громче. И хотя здесь были стражники, они лишь проводили Сюй Цина безразличным взглядом, позволяя ему войти.
Будет ошибкой сказать, что Сюй Цин просто хорошо замаскировался под падальщика. Ведь правда заключалась в том, что он изначально им был.
У него была та же аура, те же выразительные глаза, та же чёрствость.
Войдя в лагерь, Сюй Цин оторвал взгляд от окружающих палаток и посмотрел вдаль. Там собралось больше сотни падальщиков, и все они воодушевлённо кричали. Гомон, который он слышал ранее, исходил от этой группы людей.
В этот момент они наблюдали за жестокой сценой, которая приводила их в восторг.
Там проходили соревнования.
Подобно гончим собакам, восемь тощих фигур в рваной одежде изо всех сил неслись вперёд. Из-за чрезмерно накопленной инородной энергии, тела этих людей стали зеленовато-чёрными. Очевидно, все они были близки к мутации.
В их глазах читалось отчаяние и безумие. А что касается дороги, по которой они бежали, она была усеяна острыми камнями и обломками клинков.
Сильная боль и кровоточащие раны из-за бега по такой поверхности могли свести с ума.
А перед ними, в конце этого пути, лежала белая пилюля, покрытая пятнами.
При такой серьёзной мутации одна белая пилюля, возможно, и не спасёт жизнь, но она могла подарить ещё немного времени. А за это время можно получить шанс достать ещё одну белую пилюлю.
Поэтому, даже несмотря на то, что они гнались по такой коварной дорожке, земля заливалась кровью, а тела сотрясала сильная дрожь, желание жить всё равно заставляло их неистово мчаться.
Это было похоже на собачьи или лошадиные бега.
От окружающей толпы исходили возбуждённые и остервенелые крики. Здесь явно делали ставки.
Сюй Цин молча наблюдал за всем этим. Наконец, один из бегунов дотащил своё истерзанное тело до финишной прямой. После того как он схватил белую пилюлю и проглотил её, остальные участники впали в отчаяние. Затем их оттащили к исходной точке и снова положили в конце дорожки белую пилюлю. Соревнования продолжались.
Что касается окружающих падальщиков, некоторые из них были счастливы, в то время как другие безостановочно ругались. Однако очень скоро, когда гонка возобновилась, они снова начали делать ставки.
Сюй Цин отвёл глаза и посмотрел в направлении Алмазной Секты.
В то же время, в пятидесяти километрах от лагеря падальщиков, в главном зале на вершине горы, предок Алмазной Секты сидел с неприглядным выражением лица. С некоторой злостью он отмахнулся от главы секты, который хотел что-то сказать.
— Ты действительно думаешь, что этот старик был рад оказаться в этом богом забытом месте? Но что бы мы делали, если бы не переселились сюда?
— Эта сучка с седьмого пика оказалась слишком злобной. Мне пришлось потратить больше половины своих сбережений, чтобы извиниться перед ней! — горько сетовал предок Алмазной Секты
— Ещё и этот сопляк. Он твёрдо закрепился в Семи Кровавых Глазах. Если бы мы не переехали, мне бы оставалось только ждать, пока он достигнет Возведения Основания, а затем придёт и изобьёт меня до смерти!
— На основании огромного опыта этого старика, полученного после прочтения многочисленных древних книг, я могу сказать, что это вопрос жизни и смерти…
Предок Алмазной Секты почувствовал сильное горе и негодование. Когда он подумал о том, как Алмазная Секта была доведена до такого жалкого состояния за такой короткий срок, его сердце не могло не заболеть.
Последствия переселения были огромны. В конце концов, не все хотели уезжать. В этот период было много учеников, которые решались тайно сбежать. Хотя он убил некоторых, он не мог убить их всех.
— Но всё в порядке. Моя алхимическая пилюля вот-вот будет готова. Когда я проглочу её, то смогу открыть тридцатое отверстие дхармы и зажечь свой первый Огонь Жизни. Как только мой Огонь Жизни зажжётся, я смогу войти в Сияющее состояние!
— В этом состоянии моя боевая мощь мгновенно возрастёт, и тогда мне не нужно будет бояться этого сопляка…
Предок Алмазной Секты стиснул зубы, но, когда он подумал об этом, выражение его лица резко изменилось.
— Это неправильно. Судя по тому, что рассказывают древние книги, несчастные случаи возникают в самые критические моменты… — выразил обеспокоенность предок Алмазной Секты.
Только после того, как он достал жетон и подержал его в руке, он немного успокоился.
— Этот сопляк не мог так быстро совершить прорыв. Кроме того, я теперь присоединился к культу Отверженного Пути и считаюсь его последователем. Культ Отверженного Пути является таким же гигантом, как и Семь Кровавых Глаз. С таким покровителем я должен быть в безопасности какое-то время. К тому же собрат Ту Юнь сейчас является гостем моей секты… — пробормотал предок Алмазной Секты.
Глядя на жетон в своей руке, его переполняла горечь. Чтобы получить этот жетон, он заплатил огромную цену, практически продал себя, и теперь не мог предать культ до конца своих дней.
В то же время он тревожился о возможных опасностях. Поэтому, после того как они переехали, он периодически приглашал в гости своих друзей. И каждый раз, когда он звал кого-нибудь, то дарил ему подарки.
Неважно, хорошо он их знал или нет, он приглашал практически всех.
— Один неверный шаг, и всё пошло наперекосяк…
Предок Алмазной Секты тяжело вздохнул и подавленно посмотрел на далёкий горизонт.
В этот момент солнечный свет упал на его тело. Издалека он казался старым и слабым.
Этот ветер надул немного снега с земли и слился со светом клинка, падающим с неба. Он пронёсся во всех направлениях, заставляя траву на Красных Равнинах слегка прогибаться.
Сюй Цин сделал шаг, и его фигура, подобно призраку, двинулась вперёд. Когда кинжал замерцал в ночи, горячая кровь брызнула из тел головорезов и окропила красную траву.
Вот только злу, заключённого в этой крови, было не по силам ни разогнать холод, ни просто выстоять под этим зимним ветром. Даже красная трава, казалось, испытывала неприязнь от всего этого. Используя ветер, она наклонялась и капля за каплей смахивала с себя кровь.
Трупы падали один за другим, и больше не могли подняться.
Кинжал в руке Сюй Цина стал последним проблеском света в их жизни.
С каждым шагом Сюй Цин убивал, пока не перерезал горло последнему бандиту. Он стоял в окружении тел, разбросанных по всей земле.
Все они были убиты одним ударом.
И все атаки пришлись на их шеи.
Всё дело в том, что перерезать глотку было наиболее быстрым и практичным способом убийства. Единственным недостатком было то, что кровь при этом разлеталась во все стороны, пачкая в том числе и одежду. Это заставило Сюй Цина нахмуриться.
Однако стремление убивать не стало слабее из-за крови на одежде. Поскольку он уже сделал ход, то должен был избавиться от всех своих врагов на корню.
Даже если у этих преступников не было возможности отомстить, Сюй Цин не любил проявлять небрежность и оставлять позади какие-то скрытые опасности.
Особенно сейчас, когда он собирался вытащить занозу. Ему было бы всё равно, не предпринимай он никаких действий. Но раз уж он начал, то не хотел оставлять никаких следов своего присутствия.
Сюй Цин сжал в руке кинжал и направился к дальнему месту, где поднялась суматоха из-за учинённой резни.
Впереди было место, откуда исходил жар костра. Там собралось семь бандитов, окружавших большой чан. Изначально они пили суп, но заметив убийства, в ужасе вскочили и испуганно уставились на Сюй Цина.
Сюй Цин тоже посмотрел на них.
Снежинки на земле покрывали борозды, которые остались от перетаскивания тел. Однако там, где находились разбойники, трупов не было, только снятая одежда.
Сюй Цин прекрасно понимал, куда они делись.
Он узнал этот аромат мяса, доносящийся с ветром. Живя в трущобах, он сталкивался с ним. К тому же первый человек, которого он убил, тогда хотел его съесть.
Сюй Цин окинул взглядом большой чан и людей вокруг, продолжая приближаться.
В это мгновение выражения лиц семи головорезов резко изменились, и они поспешили убраться. Они попытались сбежать, но тот, кто оказался быстрее всех, внезапно был пронзён железным прутом, прилетевший ему в затылок.
В следующий миг Сюй Цин сорвался с места. Кинжал в его руке, отражая лунный свет, казался даже холоднее ветра и снега. Он перерезал горло первому человеку и уже настиг второго.
— Друг, не будь опрометчивым…
Голова взлетела в воздух!
— Это наша ошибка! Мы были слепы! Мы готовы искупить свою вину!
На шее появилась кровавая полоса!
— Я сражусь с тобой!
Череп раскололся на куски!
Всё сражение длилось всего несколько вдохов, а после весь мир затих. Дул ветер, а белые снежинки продолжали танцевать в лунном свете. Трупы на земле полностью окрасили землю в красный цвет, превратив её в настоящую красную равнину.
Посмотрев на трупы вокруг себя, Сюй Цин вытер кинжал об одного их них и начал разбираться с беспорядком.
Очень скоро все мертвецы превратились в лужи крови и слились с землёй. Сюй Цин взглянул на огромный чан и погасил под ним огонь.
Внезапно он лучше понял, почему существовал огромный поток людей, желавших переехать в главный город Семи Кровавых Глаз, даже несмотря на высокую плату за проживание.
В этом смутном мире человеческие жизни ничего не стоили.
Сюй Цин развернулся и продолжил свой путь.
В эту ночь метель усилилась ещё больше. Хлопья снега падали с неба, быстро проскальзывая перед бегущим Сюй Цином. Морозный ветер поднимал его длинные волосы, пытаясь проникнуть под его одежду.
Сюй Цин наморщил брови и одёрнул свою одежду. После этого он выдохнул изо рта белый пар и, опустив голову, продолжить движение.
Вот так и прошла эта ночь.
Когда наступило утро, Сюй Цин, мчавшийся всю ночь, наконец, увидел вдали гору.
Поскольку эта местность — равнины, гор здесь было немного. А если и встречались, то в основном невысокие и больше похожие на холмы. Исключением была гора перед ним — она выглядела вполне приличной. Однако по сравнению с той, где когда-то располагалась Алмазная Секта, разница была огромной.
Неважно, с точки зрения красоты или внушительности, они находились на совершенно разных уровнях.
На вершине горы, насколько хватало глаз, виднелось несколько недавно построенных зданий. Вот только они явно находились в запустении, словно учеников здесь было не так уж много. Похоже, вся секта пребывала в упадке.
«Алмазная Секта?» — задумался Сюй Цин.
Судя по собранным уликам, эта гора была новым пристанищем для Алмазной Секты.
Очевидно, что не все смогли приспособиться к смене обстановки, особенно после переезда на Красные Равнины, которые были ещё более суровыми и бесплодными, чем их прежнее обиталище. Естественно, немногие способны принять это.
Кроме того, они переехали сюда совсем недавно, поэтому общую атмосферу разрухи и уныния можно понять.
Однако Сюй Цин был очень осторожен. Он не стал терять бдительность только потому, что на поверхности лежала угасающая Алмазная Секта. Он не был уверен в том, что происходило за кулисами, и насколько увиденное соответствовало действительности.
Поэтому Сюй Цин не планировал сейчас же атаковать. Он хотел сначала понаблюдать.
Как охотник, выслеживающий добычу, ему нельзя было торопиться.
Отвернувшись от Алмазной Секты, он покинул это место, пока в ближайших пятидесяти километрах не нашёл лагерь падальщиков.
По сравнению с сектой, этот лагерь был гораздо оживлённее. Сюй Цин издалека мог слышать голоса.
Когда он подошёл поближе, то вдруг о чём-то вспомнил и достал кожаное пальто, которое когда-то носил. Надев его, он собрал немного грязи и размазал её по лицу. Настороженность в его глазах и одежда мгновенно превратили его в падальщика.
Убедившись, что всё в порядке, Сюй Цин двинулся, постепенно достигая границ лагеря. По мере его приближения, шум становился громче. И хотя здесь были стражники, они лишь проводили Сюй Цина безразличным взглядом, позволяя ему войти.
Будет ошибкой сказать, что Сюй Цин просто хорошо замаскировался под падальщика. Ведь правда заключалась в том, что он изначально им был.
У него была та же аура, те же выразительные глаза, та же чёрствость.
Войдя в лагерь, Сюй Цин оторвал взгляд от окружающих палаток и посмотрел вдаль. Там собралось больше сотни падальщиков, и все они воодушевлённо кричали. Гомон, который он слышал ранее, исходил от этой группы людей.
В этот момент они наблюдали за жестокой сценой, которая приводила их в восторг.
Там проходили соревнования.
Подобно гончим собакам, восемь тощих фигур в рваной одежде изо всех сил неслись вперёд. Из-за чрезмерно накопленной инородной энергии, тела этих людей стали зеленовато-чёрными. Очевидно, все они были близки к мутации.
В их глазах читалось отчаяние и безумие. А что касается дороги, по которой они бежали, она была усеяна острыми камнями и обломками клинков.
Сильная боль и кровоточащие раны из-за бега по такой поверхности могли свести с ума.
А перед ними, в конце этого пути, лежала белая пилюля, покрытая пятнами.
При такой серьёзной мутации одна белая пилюля, возможно, и не спасёт жизнь, но она могла подарить ещё немного времени. А за это время можно получить шанс достать ещё одну белую пилюлю.
Поэтому, даже несмотря на то, что они гнались по такой коварной дорожке, земля заливалась кровью, а тела сотрясала сильная дрожь, желание жить всё равно заставляло их неистово мчаться.
Это было похоже на собачьи или лошадиные бега.
От окружающей толпы исходили возбуждённые и остервенелые крики. Здесь явно делали ставки.
Сюй Цин молча наблюдал за всем этим. Наконец, один из бегунов дотащил своё истерзанное тело до финишной прямой. После того как он схватил белую пилюлю и проглотил её, остальные участники впали в отчаяние. Затем их оттащили к исходной точке и снова положили в конце дорожки белую пилюлю. Соревнования продолжались.
Что касается окружающих падальщиков, некоторые из них были счастливы, в то время как другие безостановочно ругались. Однако очень скоро, когда гонка возобновилась, они снова начали делать ставки.
Сюй Цин отвёл глаза и посмотрел в направлении Алмазной Секты.
В то же время, в пятидесяти километрах от лагеря падальщиков, в главном зале на вершине горы, предок Алмазной Секты сидел с неприглядным выражением лица. С некоторой злостью он отмахнулся от главы секты, который хотел что-то сказать.
— Ты действительно думаешь, что этот старик был рад оказаться в этом богом забытом месте? Но что бы мы делали, если бы не переселились сюда?
— Эта сучка с седьмого пика оказалась слишком злобной. Мне пришлось потратить больше половины своих сбережений, чтобы извиниться перед ней! — горько сетовал предок Алмазной Секты
— Ещё и этот сопляк. Он твёрдо закрепился в Семи Кровавых Глазах. Если бы мы не переехали, мне бы оставалось только ждать, пока он достигнет Возведения Основания, а затем придёт и изобьёт меня до смерти!
— На основании огромного опыта этого старика, полученного после прочтения многочисленных древних книг, я могу сказать, что это вопрос жизни и смерти…
Предок Алмазной Секты почувствовал сильное горе и негодование. Когда он подумал о том, как Алмазная Секта была доведена до такого жалкого состояния за такой короткий срок, его сердце не могло не заболеть.
Последствия переселения были огромны. В конце концов, не все хотели уезжать. В этот период было много учеников, которые решались тайно сбежать. Хотя он убил некоторых, он не мог убить их всех.
— Но всё в порядке. Моя алхимическая пилюля вот-вот будет готова. Когда я проглочу её, то смогу открыть тридцатое отверстие дхармы и зажечь свой первый Огонь Жизни. Как только мой Огонь Жизни зажжётся, я смогу войти в Сияющее состояние!
— В этом состоянии моя боевая мощь мгновенно возрастёт, и тогда мне не нужно будет бояться этого сопляка…
Предок Алмазной Секты стиснул зубы, но, когда он подумал об этом, выражение его лица резко изменилось.
— Это неправильно. Судя по тому, что рассказывают древние книги, несчастные случаи возникают в самые критические моменты… — выразил обеспокоенность предок Алмазной Секты.
Только после того, как он достал жетон и подержал его в руке, он немного успокоился.
— Этот сопляк не мог так быстро совершить прорыв. Кроме того, я теперь присоединился к культу Отверженного Пути и считаюсь его последователем. Культ Отверженного Пути является таким же гигантом, как и Семь Кровавых Глаз. С таким покровителем я должен быть в безопасности какое-то время. К тому же собрат Ту Юнь сейчас является гостем моей секты… — пробормотал предок Алмазной Секты.
Глядя на жетон в своей руке, его переполняла горечь. Чтобы получить этот жетон, он заплатил огромную цену, практически продал себя, и теперь не мог предать культ до конца своих дней.
В то же время он тревожился о возможных опасностях. Поэтому, после того как они переехали, он периодически приглашал в гости своих друзей. И каждый раз, когда он звал кого-нибудь, то дарил ему подарки.
Неважно, хорошо он их знал или нет, он приглашал практически всех.
— Один неверный шаг, и всё пошло наперекосяк…
Предок Алмазной Секты тяжело вздохнул и подавленно посмотрел на далёкий горизонт.
В этот момент солнечный свет упал на его тело. Издалека он казался старым и слабым.
Закладка
Комментариев 6