Глава 122. Десять миллионов благовоний. Цзин Тайцзун •
Цзян Цзыюй стоял у окна и тихо смотрел на сильный дождь за окном, держа в руке чашку горячего чая.
За эти годы он очень постарел. В свои семьдесят лет он уже не был таким же статным, как прежде. Он был похож на обычного старика, доживающего свои последние годы.
— Значит, ты был прав. Ты и есть судьба Великой Цзин, — с улыбкой пробормотал Цзян Цзыюй.
Он начал вспоминать свою славную жизнь, и все это было благодаря его отцу.
«Возможно, пришло время уходить», — подумал про себя Цзян Цзыюй.
Спустя час Цзян Чаншэн растаял в воздухе, а сильный дождь продолжал изгонять зной с земли.
В иных местах фигура Цзян Чаншэна появилась над провинциями Цянь и начала использовать «Призыв Ветра и Дождя», проливая обильный дождь на жителей этих земель.
Во дворе.
В это время Цзян Чаншэн медитировал. Те, кого он отправлял, были всего лишь его клонами. В конце концов, Великая Цзин была слишком большой. Он мог использовать Божественную Силу «Призыв Ветра и Дождя», но не мог охватить всю Великую Цзин целиком. Поэтому он отправил 72 клона и потратил два дня на то, чтобы найти подходящее место для молитвы о дожде. Затем он по очереди молился о дожде, чтобы его техника клонирования не была раскрыта. В худшем случае мир решит, что Предок Дао очень быстро перемещается.
Даже Бог Меча и Цзян Цзянь не знали, что Цзян Чаншэн прячется в своей комнате.
Ливень продолжался полдня. После того, как дождь прекратился, и небо прояснилось, весь город ликовал.
В течение следующих нескольких дней аватары Цзян Чаншэна продолжали использовать «Призыв Ветра и Дождя», чтобы 72 провинции получили достаточно дождей. Об этом чуде узнали и соседние династии. Все жители Великой Цзин были поражены способностями Предка Дао. С тех пор все больше и больше простолюдинов и мастеров боевых искусств стали жечь благовония в своих домах в честь Предка Дао.
* * *
В горном лесу Ци Юань и группа его учеников стояли перед недавно построенным даосским храмом, наслаждаясь дождем.
— Дождь действительно пошел! Предок Дао и впрямь бессмертный!
— Мастер, вы были правы. Предок Дао не хвастался.
— Потрясающе. Дождь пошел просто так. А ведь мы находимся в сорока тысячах ли от провинции Сы!
— Верьте в Предка Дао. Войны больше не будет. Судьба на нашей стороне!
— Значит, помимо боевых искусств, в этом мире действительно существуют искусства бессмертных.
Слушая вздохи своих учеников, Ци Юань вспомнил, как в тот день Цзян Чаншэн двигал гору.
Увидеть своими глазами, как Цзян Чаншэн выкорчевывает Пик Боевых Искусств, было еще более шокирующим, чем увидеть, как он поднимает гору и несет ее вперед.
С того самого дня Цзян Чаншэн стал для Ци Юаня подобен бессмертному богу.
— Раз нас защищает Предок Дао, ваша воля должна быть непоколебимой, — переполненный эмоциями, сказал Ци Юань. — В будущем, когда в мире воцарится мир, мы обретем великую заслугу и станем бессмертными после смерти.
— Да! — хором закричали ученики, полные решимости.
* * *
Три дня спустя.
Цзян Чаншэн исчез из дома и появился под Деревом Земного Духа.
Увидев его, Цзян Цзянь и Бай Ци обрадовались и тут же подошли к нему, чтобы узнать, как дела.
— Мастер, во всей Великой Цзин пошел дождь? — с надеждой спросил Цзян Цзянь.
Цзян Чаншэн слегка кивнул. Он впервые потратил столько духовной энергии. Все его клоны рассеялись после того, как их духовная энергия истощилась, и не вернулись.
— Ура! — обрадовался Цзян Цзянь.
Бай Ци хотела лизнуть сапоги Цзян Чаншэна, но тот прижал палец к ее лбу, не давая ей приблизиться.
— Позвольте спросить, это была техника боевых искусств или техника бессмертных? — не выдержав, спросил Бог Меча, стоявший неподалеку.
— В этом мире нет никаких техник бессмертных, — улыбнулся Цзян Чаншэн. — Когда твой уровень будет выше, ты тоже сможешь это делать.
Бог Меча почувствовал облегчение. Раз это была не техника бессмертных, то у него еще была надежда наверстать упущенное.
Его взгляд стал пламенным: он с нетерпением ждал того прогресса, которого он добьется, следуя за Цзян Чаншэном.
— Призыв ветра и дождя — это тоже своего рода воля неба и земли. Подумай об этом, — добавил Цзян Чаншэн.
Услышав это, Бог Меча был тронут. Он тут же отошел в угол и погрузился в медитацию.
Старший дал ему наставление.
Цзян Цзянь тоже был глубоко взволнован и начал тренироваться. Внезапно он почувствовал, что уровня Золотого Тела недостаточно. Его целью был уровень Вселенной… Нет, уровень выше уровня Вселенной!
В течение следующих полугода Цзян Чаншэн каждый месяц молился о дожде, чтобы помочь Великой Цзин пережить эту палящую жару.
И лишь в конце года с неба пошел снег, и бедствие, наконец, миновало. Осень была полностью вычеркнута.
«На 49-м году эры Цяньу, после полугода тысячелетней засухи, ты успешно пережил бедствие и получил награду за выживание — Летопись Составления Формаций».
Как он и ожидал, можно было получить еще одну награду за выживание!
То же самое было и с последним тысячелетним снежным бедствием.
Цзян Чаншэн был в хорошем настроении, молча получив Летопись Составления Формаций. Летопись Составления Формаций представляла собой учебник по построению формаций для культивирования бессмертных и могла научить его создавать формации. В Летописи Составления Формаций было записано несколько сотен формаций, но все они были базовыми вспомогательными формациями. И пусть эти формации не обладали большой разрушительной силой, Цзян Чаншэну этого было достаточно.
За последние полгода количество получаемых Цзян Чаншэном благовоний резко возросло, причем этот рост намного превышал любой предыдущий. В конце концов, он не раз использовал «Призыв Ветра и Дождя» в 72 провинциях, поэтому жители, естественно, считали его богом.
К концу года количество его благовоний превысило десять миллионов. Другими словами, за полгода ему сожгли благовония миллионы людей. Эта цифра уже была ужасающей и свидетельствовала о его непререкаемом авторитете в Великой Цзин. И это при том, что благовония жгли далеко не все. Большинство людей, которые восхищались Цзян Чаншэном, были заняты своими делами и практиковали боевые искусства, поэтому у них не было времени жечь для него благовония.
Прирост благовоний продолжался!
* * *
50-й год эры Цяньу.
Цзян Чаншэн взял Цзян Цзяня с собой навестить Цзян Цзыюя. Цзян Цзыюй уже встречался с другими принцами, и Цзян Сю тоже был там.
— Отец… — Цзян Цзыюй погладил Цзян Цзяня по голове и посмотрел на Цзян Чаншэна. — Я… Я был неблагодарным сыном. Я уйду первым…
Как только он произнес эти слова, Цзян Цзянь широко раскрыл глаза и с недоверием посмотрел на Цзян Чаншэна.
Как такое возможно…
Мастер на самом деле был его дедушкой?
Что здесь происходит?
Цзян Чаншэн подошел к кровати и использовал «Омоложение», чтобы Цзян Цзыюй немного пришел в себя.
Вскоре Цзян Цзыюй почувствовал, как к нему возвращаются силы, и медленно сел на кровати.
— Как же хорошо, что ты у меня есть, отец, — потянувшись, пробормотал он.
— У тебя есть какие-нибудь невыполненные желания? — спросил Цзян Чаншэн.
У него был только один сын, поэтому, естественно, он не мог смириться с его смертью.
— Увидеть, как Великая Цзин объединит мир, — это уже несбыточная мечта, — улыбнулся Цзян Цзыюй. — Ты же не будешь использовать на мне технику иллюзий, правда? Ха-ха.
Цзян Цзянь все еще был в шоке. Он посмотрел на Цзян Сю и увидел, что тот спокоен. Он понял, что брат уже знал правду.
— Идите, поговорите, — сказал Цзян Цзыюй, махнув рукой. — Я хочу поговорить с вашим дедушкой наедине.
Цзян Сю тут же отвел Цзян Цзяня в боковой зал.
Цзян Чаншэн сел у кровати. Увидев это, Цзян Цзыюй не смог сдержаться и положил голову ему на колени, как в детстве. Несмотря на то, что Цзян Чаншэн по-прежнему выглядел на восемнадцать лет, а он сам был при смерти, в его сердце Цзян Чаншэн всегда был горой, которая позволяла ему сбросить всю свою защиту и маскировку.
— Отец, я вдруг вспомнил маму, — тихо заговорил он. — Она заботилась обо мне с самого детства. Я до сих пор помню, как однажды я поссорился с Цзян Цзиханем. Цзян Цзихан позвал кучу народу, чтобы меня побить, но тут появилась мама…
Цзян Цзыюй тихо рассказывал все, что хотел сказать. Цзян Чаншэн внимательно слушал его и нежно поглаживал по спине, как и десятки лет назад в Храме Лунци.
Бывший Маленький Король Вэй превратился в Императора Великой Цзин, повергшего мир в трепет. Он также совершил великие подвиги, каких не видели уже тысячи лет.
Жизнь Цзян Цзыюя можно было считать идеальной. В молодости он спас династию от гибели. В расцвете сил он завоевал новые земли. В конце жизни он усердно трудился и не совершил ни единой ошибки.
Цзян Чаншэн тоже очень гордился Цзян Цзыюем. Да, он поддерживал Цзян Цзыюя, но лишь перед лицом могущественных врагов. Благополучие династии, естественно, было результатом упорного труда Цзян Цзыюя. Обычному человеку трудно представить, как тяжело ему приходилось.
Отец и сын долго разговаривали. В конце концов, Цзян Чаншэн ушел, оставив Цзян Цзяня, чтобы тот проводил отца.
* * *
В июле Император скончался в возрасте 71 года. На престол взошел Наследный Принц Цзян Сю, и весь мир оплакивал кончину Цзян Цзыюя.
Лишь жители тринадцати префектур знали о заслугах Цзян Цзыюя и не могли смириться с его смертью.
Когда Цзян Цзыюй умер, Цзян Чаншэн молча отправил ему 200 000 благовоний, чтобы благословить его и пожелать ему лучшего таланта в следующей жизни.
В этом году Цзян Чаншэну исполнилось ровно сто лет. Этот год также ознаменовал собой 100-летие со дня основания Великой Цзин. Он стоял перед обрывом и молча провожал своего сына.
Цзян Цзянь вернулся в Храм Лунци и стал еще усерднее, чем прежде. Он узнал, как нелегко далось Великой Цзин завоевание мира, поэтому он должен был взять на себя ответственность за ее защиту.
Сентябрь.
Цзян Сю успешно взошел на престол. Со следующего года девизом его правления станет Жэньдэ. Следуя воле Цзян Цзыюя, ему был дарован титул Тайцзун и посмертное имя Цзин Тайцзун.
Под лунным светом.
Цзян Чаншэн сидел на ветке дерева и смотрел на процветающую столицу. Он вспоминал свои сто лет жизни. Враги, старые друзья, родные и недруги проносились перед его глазами. Он чувствовал печаль, беззаботность, подавленность и беспомощность.
Все эти эмоции превратились в непоколебимое Дао-сердце.
Море и поля изменились. Его старые друзья умирали один за другим, поэтому ему нужно было усерднее культивировать.
Только продолжая жить, он мог доказать, что те, кто ему дорог, существовали на самом деле. В этом также заключался его первоначальный замысел. Помимо безграничной жизни, он также стремился к непобедимости!
Когда он станет абсолютно непобедимым, то, возможно, сможет вырваться за пределы небес и земли и создать Путь Бессмертных и Бессмертных Богов. И более того, он станет абсолютным правителем Бессмертных Богов.
Это была лишь далекая цель. Когда он станет поистине непобедимым, то сможет делать все, что захочет. Но сейчас ему все еще нужно было усердно трудиться.
Быть столпом Великой Цзин было неплохо.
Он защищал Великую Цзин не ради своей семьи, а чтобы отплатить людям, которые в него верили. Раз уж он был богом в сердцах людей, то как он мог не делать для них добро? Это была беспроигрышная ситуация. Конечно же, он делал это ради своего народа, а не ради всех подряд.
Бай Ци лежала на земле и молча смотрела на него.
Цзян Цзянь тренировался.
Бог Меча сидел на карнизе, обнимая свою корзину с мечами, и передавал свои мысли яркой луне. У него тоже были старые друзья.
Как и на Цзян Чаншэна, старые отношения никак не влияли на него. Он лишь превращал свою тоску в стимул двигаться вперед и стремиться к большей силе.
В первый год эры Жэньдэ у нового Императора, естественно, были свои новшества.
Ночью Цзян Чаншэн навестил Му Линлуо во сне. В этом году Му Линлуо исполнилось почти восемь лет.
Ему приснилось, как Му Линлуо, стоя перед огромным водопадом, практикует владение мечом. В столь юном возрасте ее движения уже были очень свирепыми. Она была намного сильнее, чем Пинъань, Цзян Цзянь и Хуан Чуань в ее возрасте. Когда она размахивала мечом, то от него исходила Ци меча.
«Вот это девчонка…» — подумал Цзян Чаншэн.
Она даже во сне тренировалась в боевых искусствах!
Цзян Чаншэн стоял у озера и молча наблюдал.
Внезапно Му Линлуо заметила Цзян Чаншэна, и ее лицо тут же расплылось в радостной улыбке. Она тут же подбежала к Цзян Чаншэну, подняла голову и с любопытством спросила:
— Брат Чаншэн, мне уже полгода не снился… Где ты был последние полгода?