Глава 824: Конфликт •
– Эта эссенция от кучерявого бабуина... – Одри на миг растерялась, не могла понять, имеет в виду мистер Мир настоящего бабуина или кого-то, кого нельзя назвать человеком.
В Королевстве Лоэн кучерявыми бабуинами обычно в шутку кликали тех, кто не блистал интеллектом.
– Похоже, мистер Мир не желает дальше распространяться. Ну, хорошо, буду считать, что это и вправду от настоящего кучерявого бабуина... – Одри больше не выведывала, и спросила только:
– Не заводил ли поиск следов дракона Разума в такие места, где существует традиция почитания драконов?
– Но разве вы не обнаружили, что дракон Разума живёт в море коллективного бессознательного местных жителей? И ради собственной безопасности предпочли покинуть то место? – отвечала Каттлея.
– Вы вернулись? – предположила Фос.
Одри покачала головой.
– Нет, я давно покинула тот край. Только вот недавно до меня дошли слухи. Археологическая экспедиция вошла в одну из деревень той местности. И вдруг один член команды ночью лишился рассудка, а эта душевная болезнь, похоже, оказалась заразной. Остальные по очереди сошли с ума и поубивали кто друг друга, кто сам себя. В итоге не выжил ни один.
Алгер едва собрался что-то сказать, как заговорила Каттлея:
– Очень похоже на дракона Разума.
– У меня в этом никаких сомнений. Мне лишь любопытно, останется ли дракон Разума в том месте, – поделилась своими мыслями Одри.
– Нет, – в унисон отвечали Алгер и Каттлея.
А Шут-Клейн в конце их длинного бронзового стола проследил связь кое с чем ещё.
"Якорь" божеств!
Клейн подозревал, что местная традиция почитания драконов – "якорь" для стабилизации состояния дракона ума!
– Пока такие традиции не прервались, этому дракону Разума, скорее всего, не нужно беспокоиться насчёт проблемы "якоря". Посему, покинув какое-то одно место, он может спрятаться в море коллективного бессознательного в новом месте. Дракону не нужно рисковать, входя в те или иные сновидения, дабы создать веру. Так у трёх Церквей недостанет наводок, чтобы найти дракона. Они всё же в этих областях не знатоки. Даже с нужными Запечатанными Артефактами они в лучшем случае смогут лишь войти в море коллективного бессознательного или силой выгнать дракона Разума... А вот Психологические Алхимики, может, и сумеют что-нибудь выяснить... – Мимоходом подумав так, Клейн велел Миру сказать:
– Традиция почитания драконов весьма благотворна для укрепления состояния дракона. Можно сделать так, чтобы люди это помнили. Если происходят какие-то масштабные перемены, то это означает, что дракон Разума создаёт подобные традиции в другом месте.
Он поначалу хотел оговориться, что подозревал ангела в этом драконе Разума – ангела, достигшего Последовательности 2, но при зрелом размышлении счёл, что нельзя это доподлинно установить.
– И вправду, когда люди достигают Последовательности 2 и доходят до уровня ангела, им требуется "якорь веры", чтобы уберечь себя от сумасшествия. Но это дракон в истинном смысле слова, древнее существо-Потусторонний. Безумие его унаследовано от предков, и пусть даже от него очищаются и оно слабее в каждом новом поколении, дракону явно легче потерять себя, чем людям. Потому это Последовательности 3, а то и 4 нужен "якорь" для сопротивления их склонности терять контроль.
– Та народная традиция способствует укреплению состояния дракона? – спросила Одри в недоумении и сомнении.
– Да, – ничего не объясняя, лишь дал утвердительный ответ Мир.
Одри невольно обратила взор в противоположный конец длинного бронзового стола. И начала раздумывать, не посоветоваться ли ей с мистером Шутом и не заплатить ли необходимую стоимость.
Заметив это, Шут-Клейн огляделся и сказал с усмешкой:
– Почему вы думаете, что разные божества желают распространять веру в них?
– Это... Это потому что Бог так любит мир... – Всплыл в сознании Одри стандартный ортодоксальный ответ.
И затем уже она, Алгер, Каттлея и прочие участники додумались до следующего ответа:
– Укрепление своего состояния!
– Не может быть.... – Тут Фос почувствовала, что ей не хватает серого вещества. Как бы искусна она ни была в сочинении историй, ничего подобного никак бы не выдумала!
– Только представим себе: такое может быть. Нет, нельзя исключать, что мистер Шут лишь оговорился об одной из предположительных причин – "Он" тайком подтачивает могущество Повелителя Штормов... Это связано с божественным состоянием? Нужно мне об этом когда-нибудь посоветоваться с Её Величеством... – Каттлея поправила на переносице очки.
Алгер же прежде видел ту картину, и когда услышал о подобных делах, уже не испытал того чувства парализующего страха, а стал размышлять, почему вера может укрепить состояние существа-полубога.
Остальные члены клуба, включая Деррика, слегка ужаснулись. В услышанном они почувствовали какое-то кощунство. Слишком глубоко вдумываться в это они не смели и не решались вымолвить ни слова.
То было дело с участием не только злых богов, таких, как Истинный Творец. Тут была тесная связь с семью ортодоксальными божествами и существованием Творца Серебряного Града!
Шут-Клейн больше ничего не говорил, внешне предельно расслабившись, позволял им сохранять молчание.
Прошло секунд десять, и Одри, натянуто улыбнувшись, проговорила:
– Это всё, с чем я в недавнее время столкнулась.
Она имела в виду, что с её стороны это всё, и теперь наступает очередь остальных!
Фос и Эмлин не встречали за последнее время ничего достойного упоминания на этом собрании, и покачали головами - сказать, мол, нечего.
Вампиру, конечно, на самом деле хотелось прихвастнуть своей победой в охотничьем состязании, за которую он получил перстень, изготовленный Старейшиной.
Алгер на миг призадумался и взглянул на Германа Воробья.
– Можно ли показать ту картину всем?
Он был уверен, что картина напрямую связана с некоторыми делами, что творились в Полуденном Граде и Дворе Короля-Гиганта. Она дала бы Солнцу какое-то представление о том, что можно обнаружить и встретить в Серебряном Граде, если тот будет продолжать исследовать. Это бы его заранее предостерегло, позволило избежать опасности. И именно поэтому лучше было решиться показать другим, чем оставить при себе.
– Ничего не имею против, – велел Миру ответить Клейн, у которого были похожие соображения.
– Какая же картина... Кажется, она очень важна... Это та, которую мистер Висельник и мистер Мир увидели, когда вместе искали карту Тирана? – Одри стала с любопытством выжидать.
На Алгера, получившего одобрение мистера Шута, сразу устремились взгляды, и он колдовством вызвал картину, где Творца Серебряного Града пожирают Короли Ангелов.
Кровавая, зловещая, ужасающая и мрачная картина вмиг ошарашила участников клуба Таро. Даже знающая Каттлея тут же лишилась способности связно мыслить.
– Кто они? Что они делают? Какой-то чересчур уж жестокий обед, верно? Мы, Кровные, не делаем подобного с Четвёртой Эпохи... Мы уважаем жизнь и только пьём кровь... – Эмлин был совершенно ошеломлëн увиденным. Поскольку он не видел те шесть статуй в тюдоровских развалинах, и не узнавал, кто эти трое.
Некогда, когда Мир показал шесть статуй, он ещё не вступил в Клуб Таро.
Однако Эмлин узнал жертву по сверкающему кресту, то был, вероятно, возможно, скорее всего, Творец Серебряного Града, легендарный древний бог солнца. В предыдущее отделение свободного обмена Солнце показал всем соответствующие символы и Священный Знак Господа, сотворившего всё.
– Э-это не те ли Вечно Палящее Солнце, Повелитель Штормов и Бог Знаний и Мудрости, о которых однажды поведал мистер Мир? И почему "Они" едят человека? Нет же, это "Они" с таким наслаждением пожирают древнего бога солнца, Творца Серебряного Града! – Одри онемела и каким-то чутьём заподозрила, что кто-то исказил или опорочил образы ортодоксальных божеств.
Фос, дрожа от страха, всё же ощущала в этой исполненной тьмы и зла картине некую эстетику и высокую художественную ценность.
Про себя она уже придумала название, заголовок для картины: "Тайная Вечеря"!
Каттлея никогда прежде не видела статуй шести божеств, знала только древнего бога солнца. Она невольно нахмурилась и выпалила:
– Короли Ангелов?
– Да, по крайней мере, трое, – без тени сомнения сказал Алгер. Но не знал точно, кто был тот младенец, что сидел в теле Творца Серебряного Града.
Говоря, Алгер взглянул на Деррика и заметил, что глаза юноши остекленели, и о чём он думает, оставалось загадкой.
В этот миг душу Деррика переполняли скорбь и отчаяние.
Он был уверен, что поедаемый – это Творец, в которого верил Серебряный Град. И в троих, что сидели вокруг, узнал Вечно Палящее Солнце, Повелителя Штормов и Бога Знаний и Мудрости!
Оттого заподозрил, что сюда подходит название "Земля, забытая Богами".
В различных древних книгах Серебряного Града подчёркивалось, что Бог покинул эту землю по каким-то причинам. И оттого жители её стали Народом Тьмы, следовательно, коль скоро каждый от всего сердца покается и взмолится о прощении, то наступит день, когда Бог по-настоящему вернётся, чтобы озарить весь мир солнечным светом.
– Нет, это не так, никакие раскаяния и мольбы о прощении не искупят Серебряный Град... – Про себя пробормотал Деррик. – Потому что Бог мёртв. Он съеден, и никогда не возродится...
Это означало, что жалкие попытки и надежда Серебряного Града были лишь миражом, несбыточной мечтой.
После долгой паузы Одри проговорила, пытаясь убедить саму себя:
– Это искажение легенды о том, как те три бога родились из души Творца?
– Три бога? – У Каттлеи и Эмлина, угадавших общий смысл картины, одновременно сузились зрачки.
– Возможно, но вот этого младенца никак не объяснить, – отвечал Алгер.
Затем он молча взглянул на мистера Шута и понял, что эта внушительная сущность не намерена говорить – "Он" лишь молча наблюдал.
Молчала Одри, и остальные члены клуба Таро тоже не произнесли ни слова.
Молчание длилось, пока Алгер не рассеял картину и не обратился к Деррику с вопросом:
– Вы расследовали дело, касающееся усыпальницы вашего бывшего Главы?
В Королевстве Лоэн кучерявыми бабуинами обычно в шутку кликали тех, кто не блистал интеллектом.
– Похоже, мистер Мир не желает дальше распространяться. Ну, хорошо, буду считать, что это и вправду от настоящего кучерявого бабуина... – Одри больше не выведывала, и спросила только:
– Не заводил ли поиск следов дракона Разума в такие места, где существует традиция почитания драконов?
– Но разве вы не обнаружили, что дракон Разума живёт в море коллективного бессознательного местных жителей? И ради собственной безопасности предпочли покинуть то место? – отвечала Каттлея.
– Вы вернулись? – предположила Фос.
Одри покачала головой.
– Нет, я давно покинула тот край. Только вот недавно до меня дошли слухи. Археологическая экспедиция вошла в одну из деревень той местности. И вдруг один член команды ночью лишился рассудка, а эта душевная болезнь, похоже, оказалась заразной. Остальные по очереди сошли с ума и поубивали кто друг друга, кто сам себя. В итоге не выжил ни один.
Алгер едва собрался что-то сказать, как заговорила Каттлея:
– Очень похоже на дракона Разума.
– У меня в этом никаких сомнений. Мне лишь любопытно, останется ли дракон Разума в том месте, – поделилась своими мыслями Одри.
– Нет, – в унисон отвечали Алгер и Каттлея.
А Шут-Клейн в конце их длинного бронзового стола проследил связь кое с чем ещё.
"Якорь" божеств!
Клейн подозревал, что местная традиция почитания драконов – "якорь" для стабилизации состояния дракона ума!
– Пока такие традиции не прервались, этому дракону Разума, скорее всего, не нужно беспокоиться насчёт проблемы "якоря". Посему, покинув какое-то одно место, он может спрятаться в море коллективного бессознательного в новом месте. Дракону не нужно рисковать, входя в те или иные сновидения, дабы создать веру. Так у трёх Церквей недостанет наводок, чтобы найти дракона. Они всё же в этих областях не знатоки. Даже с нужными Запечатанными Артефактами они в лучшем случае смогут лишь войти в море коллективного бессознательного или силой выгнать дракона Разума... А вот Психологические Алхимики, может, и сумеют что-нибудь выяснить... – Мимоходом подумав так, Клейн велел Миру сказать:
– Традиция почитания драконов весьма благотворна для укрепления состояния дракона. Можно сделать так, чтобы люди это помнили. Если происходят какие-то масштабные перемены, то это означает, что дракон Разума создаёт подобные традиции в другом месте.
Он поначалу хотел оговориться, что подозревал ангела в этом драконе Разума – ангела, достигшего Последовательности 2, но при зрелом размышлении счёл, что нельзя это доподлинно установить.
– И вправду, когда люди достигают Последовательности 2 и доходят до уровня ангела, им требуется "якорь веры", чтобы уберечь себя от сумасшествия. Но это дракон в истинном смысле слова, древнее существо-Потусторонний. Безумие его унаследовано от предков, и пусть даже от него очищаются и оно слабее в каждом новом поколении, дракону явно легче потерять себя, чем людям. Потому это Последовательности 3, а то и 4 нужен "якорь" для сопротивления их склонности терять контроль.
– Та народная традиция способствует укреплению состояния дракона? – спросила Одри в недоумении и сомнении.
– Да, – ничего не объясняя, лишь дал утвердительный ответ Мир.
Одри невольно обратила взор в противоположный конец длинного бронзового стола. И начала раздумывать, не посоветоваться ли ей с мистером Шутом и не заплатить ли необходимую стоимость.
Заметив это, Шут-Клейн огляделся и сказал с усмешкой:
– Почему вы думаете, что разные божества желают распространять веру в них?
– Это... Это потому что Бог так любит мир... – Всплыл в сознании Одри стандартный ортодоксальный ответ.
И затем уже она, Алгер, Каттлея и прочие участники додумались до следующего ответа:
– Укрепление своего состояния!
– Не может быть.... – Тут Фос почувствовала, что ей не хватает серого вещества. Как бы искусна она ни была в сочинении историй, ничего подобного никак бы не выдумала!
– Только представим себе: такое может быть. Нет, нельзя исключать, что мистер Шут лишь оговорился об одной из предположительных причин – "Он" тайком подтачивает могущество Повелителя Штормов... Это связано с божественным состоянием? Нужно мне об этом когда-нибудь посоветоваться с Её Величеством... – Каттлея поправила на переносице очки.
Алгер же прежде видел ту картину, и когда услышал о подобных делах, уже не испытал того чувства парализующего страха, а стал размышлять, почему вера может укрепить состояние существа-полубога.
Остальные члены клуба, включая Деррика, слегка ужаснулись. В услышанном они почувствовали какое-то кощунство. Слишком глубоко вдумываться в это они не смели и не решались вымолвить ни слова.
То было дело с участием не только злых богов, таких, как Истинный Творец. Тут была тесная связь с семью ортодоксальными божествами и существованием Творца Серебряного Града!
Шут-Клейн больше ничего не говорил, внешне предельно расслабившись, позволял им сохранять молчание.
Прошло секунд десять, и Одри, натянуто улыбнувшись, проговорила:
– Это всё, с чем я в недавнее время столкнулась.
Она имела в виду, что с её стороны это всё, и теперь наступает очередь остальных!
Фос и Эмлин не встречали за последнее время ничего достойного упоминания на этом собрании, и покачали головами - сказать, мол, нечего.
Вампиру, конечно, на самом деле хотелось прихвастнуть своей победой в охотничьем состязании, за которую он получил перстень, изготовленный Старейшиной.
Алгер на миг призадумался и взглянул на Германа Воробья.
– Можно ли показать ту картину всем?
Он был уверен, что картина напрямую связана с некоторыми делами, что творились в Полуденном Граде и Дворе Короля-Гиганта. Она дала бы Солнцу какое-то представление о том, что можно обнаружить и встретить в Серебряном Граде, если тот будет продолжать исследовать. Это бы его заранее предостерегло, позволило избежать опасности. И именно поэтому лучше было решиться показать другим, чем оставить при себе.
– Ничего не имею против, – велел Миру ответить Клейн, у которого были похожие соображения.
– Какая же картина... Кажется, она очень важна... Это та, которую мистер Висельник и мистер Мир увидели, когда вместе искали карту Тирана? – Одри стала с любопытством выжидать.
На Алгера, получившего одобрение мистера Шута, сразу устремились взгляды, и он колдовством вызвал картину, где Творца Серебряного Града пожирают Короли Ангелов.
Кровавая, зловещая, ужасающая и мрачная картина вмиг ошарашила участников клуба Таро. Даже знающая Каттлея тут же лишилась способности связно мыслить.
– Кто они? Что они делают? Какой-то чересчур уж жестокий обед, верно? Мы, Кровные, не делаем подобного с Четвёртой Эпохи... Мы уважаем жизнь и только пьём кровь... – Эмлин был совершенно ошеломлëн увиденным. Поскольку он не видел те шесть статуй в тюдоровских развалинах, и не узнавал, кто эти трое.
Некогда, когда Мир показал шесть статуй, он ещё не вступил в Клуб Таро.
Однако Эмлин узнал жертву по сверкающему кресту, то был, вероятно, возможно, скорее всего, Творец Серебряного Града, легендарный древний бог солнца. В предыдущее отделение свободного обмена Солнце показал всем соответствующие символы и Священный Знак Господа, сотворившего всё.
– Э-это не те ли Вечно Палящее Солнце, Повелитель Штормов и Бог Знаний и Мудрости, о которых однажды поведал мистер Мир? И почему "Они" едят человека? Нет же, это "Они" с таким наслаждением пожирают древнего бога солнца, Творца Серебряного Града! – Одри онемела и каким-то чутьём заподозрила, что кто-то исказил или опорочил образы ортодоксальных божеств.
Фос, дрожа от страха, всё же ощущала в этой исполненной тьмы и зла картине некую эстетику и высокую художественную ценность.
Про себя она уже придумала название, заголовок для картины: "Тайная Вечеря"!
Каттлея никогда прежде не видела статуй шести божеств, знала только древнего бога солнца. Она невольно нахмурилась и выпалила:
– Короли Ангелов?
– Да, по крайней мере, трое, – без тени сомнения сказал Алгер. Но не знал точно, кто был тот младенец, что сидел в теле Творца Серебряного Града.
Говоря, Алгер взглянул на Деррика и заметил, что глаза юноши остекленели, и о чём он думает, оставалось загадкой.
В этот миг душу Деррика переполняли скорбь и отчаяние.
Он был уверен, что поедаемый – это Творец, в которого верил Серебряный Град. И в троих, что сидели вокруг, узнал Вечно Палящее Солнце, Повелителя Штормов и Бога Знаний и Мудрости!
Оттого заподозрил, что сюда подходит название "Земля, забытая Богами".
В различных древних книгах Серебряного Града подчёркивалось, что Бог покинул эту землю по каким-то причинам. И оттого жители её стали Народом Тьмы, следовательно, коль скоро каждый от всего сердца покается и взмолится о прощении, то наступит день, когда Бог по-настоящему вернётся, чтобы озарить весь мир солнечным светом.
– Нет, это не так, никакие раскаяния и мольбы о прощении не искупят Серебряный Град... – Про себя пробормотал Деррик. – Потому что Бог мёртв. Он съеден, и никогда не возродится...
Это означало, что жалкие попытки и надежда Серебряного Града были лишь миражом, несбыточной мечтой.
После долгой паузы Одри проговорила, пытаясь убедить саму себя:
– Это искажение легенды о том, как те три бога родились из души Творца?
– Три бога? – У Каттлеи и Эмлина, угадавших общий смысл картины, одновременно сузились зрачки.
– Возможно, но вот этого младенца никак не объяснить, – отвечал Алгер.
Затем он молча взглянул на мистера Шута и понял, что эта внушительная сущность не намерена говорить – "Он" лишь молча наблюдал.
Молчала Одри, и остальные члены клуба Таро тоже не произнесли ни слова.
Молчание длилось, пока Алгер не рассеял картину и не обратился к Деррику с вопросом:
– Вы расследовали дело, касающееся усыпальницы вашего бывшего Главы?
Закладка
Комментариев 23