Глава 667. [У меня нет сердца] •
Этот мир…
На западе, за тысячи ли.
Байхэчоу тихо стоял у реки. На склоне горы раскинулся пышный фруктовый сад, ветви деревьев ломились от плодов. Яркое солнце сияло в небе, всё дышало жизнью.
Птицы проносились по небу, взмахивая крыльями.
Байхэчоу тихо смотрел…
Рыбы в реке тихо плескались.
Байхэчоу тихо смотрел…
Звери бегали по долине.
Байхэчоу тихо смотрел…
В его глазах появилось что-то новое, он словно застыл, совершенно не обращая внимания на окружающий мир, просто смотрел на всё в долине и на склоне горы…
— Я… — тихо пробормотал он. — …Всё это я видел.
Он задумался, вздохнул, но голос его постепенно обрёл уверенность:
— Да, я видел это!
Медленно спустившись со склона, у фруктовой рощи Байхэчоу наконец увидел «человека».
Это действительно был человек. Молодой мужчина, высокий и стройный, с широкими плечами, его телосложение было почти идеальным, линии тела излучали первобытную силу.
Золотистые волосы, на лице — ни единого изъяна.
И что ещё важнее… этот молодой мужчина стоял посреди сада. Выражение его лица было спокойным и безмятежным. Он был совершенно обнажён.
Несмотря на наготу, в его выражении не было ни тени смущения или неловкости. Увидев Байхэчоу, внезапно спустившегося со склона, он не выказал особого удивления, а спокойно пошёл навстречу.
Этот обнажённый молодой мужчина долго смотрел на Байхэчоу, прежде чем медленно заговорить — вероятно, из-за того, что он был один в этом мире, его речь была немного неуклюжей. Но язык, на котором он говорил, Байхэчоу никогда в жизни не слышал.
Однако… Байхэчоу понял его!
— Ты… пришёл, — сказал молодой парень.
— Я пришёл, — вздохнул Байхэчоу, отвечая на том же языке, что и этот мужчина.
— Я помню тебя, — улыбнулся молодой парень. Его улыбка была чистой, такой чистоты Байхэчоу никогда не встречал в том мире, где жил: — Твой облик изменился. Но я всё равно узнал тебя.
Байхэчоу неосознанно коснулся своего лица.
‘Облик… изменился? Каким я был раньше?’
— Ты создал небо, сотворил землю, разделил долины, создал это место, — парень всё ещё улыбался и указал на солнце в небе. — Это всё создал ты. Я знаю. Ты… Бог.
Бог!
Бог…
Какое смешное слово.
Но в этот момент Байхэчоу не мог улыбнуться.
Однако он легко кивнул:
— Верно… я тоже узнал тебя.
Они долго смотрели друг на друга, казалось, ничего не говоря, просто тихо стояли у этого фруктового сада. Стояли под солнцем.
Прошло много времени, прежде чем на лице Байхэчоу появилось некоторое тепло:
— Здесь… тебе нравится это место?
— Нравится, — ответ был чётким.
— Счастлив?
— Счастлив! — молодой парень улыбнулся. — Здесь… дом.
Байхэчоу улыбнулся. В его улыбке, во взгляде, было что-то неуловимо похожее на этого парня.
‘«Дом»…’
Только тогда он очнулся и посмотрел на этого ребёнка:
— Я изначально хотел забрать тебя… но раз ты так счастлив, я передумал.
— Мне нравится здесь, — без колебаний сказал парень.
Байхэчоу внезапно почувствовал огромную пустоту в сердце, но эта пустота принесла ему и чувство облегчения, словно он вдруг отпустил всё.
— Хорошо, что нравится, — его голос был немного невнятным. Он задумался и серьёзно посмотрел на парня: — У тебя есть ещё какие-нибудь желания? Я — Бог, я могу исполнить любое твоё желание.
Парень сел на зелёную траву, опустил голову и серьёзно задумался. Когда он поднял голову, его взгляд был очень серьёзным:
— Я… чувствую себя очень одиноко. Хотя здесь есть река, горы, деревья, птицы, звери… они могут составить мне компанию. Но я всё равно чувствую себя одиноким, потому что они — не такие, как я.
Байхэчоу промычал, обдумывая это слово:
— «Такие, как я»…
— Здесь, — парень указал на своё сердце. — Я чувствую… здесь будто пустота. — В его глазах наконец появилось смятение: — Я… неполный. Моя жизнь неполная.
Байхэчоу улыбнулся и легко похлопал парня по плечу:
— Ты хочешь кого-то похожего на себя — я могу исполнить твоё желание.
Сказав это, он положил руку на грудь парня. После вспышки мягкого света парень, широко раскрыв глаза, увидел, что в руке Байхэчоу появилась белая кость.
— Это твоё ребро, — улыбнулся Байхэчоу.
Парень растерянно потрогал свою совершенно целую грудь.
Байхэчоу тихо вздохнул, держа ребро в руке. Подумав, он воткнул его в землю. Вдохнув, он поднял руку и легко коснулся ребра!
Всё сущее в мире — горы, вода, деревья, звери — из всего этого собралась странная, изначальная жизненная сила, а также собственная жизнь этого парня.
Эти лучи света медленно собрались на ребре и вскоре превратились в человеческую фигуру.
Длинные волосы, нежное лицо, изящное тело, пышная грудь, тонкая талия, длинные ноги…
Это была женщина, молодая женщина.
Женщина медленно открыла глаза. Её новорождённая жизнь ещё несла в себе смятение и трепет перед этим миром. Но, казалось, инстинктивно она быстро поднялась, взглянула на Байхэчоу, затем на молодого мужчину рядом… Казалось, инстинктивно она почувствовала, что стоявший рядом обнажённый молодой парень больше похож на неё, и подошла к нему, испуганно прижавшись сзади.
Выражение лица Байхэчоу было сложным, глубоким.
— Ты счастлив, и я рад.
Сказав это, он покачал головой и ушёл.
С неба донеслись его слова:
— Тебе нужен был спутник, я дал тебе спутницу… С сегодняшнего дня твоё имя — Адам, а её имя… пусть будет Ева.
Адам поспешно подбежал и крикнул в небо:
— Куда ты идёшь?!
Байхэчоу летел сквозь облака, тихо бормоча себе под нос, но Адам уже не мог его расслышать.
— Твоя мать… там… но это уже война только между нами!
(Бог создал этот мир, он создал первого человека по своему образу и подобию, и назвал его Адам. Адам сказал Богу, что ему одиноко. Тогда Бог взял ребро Адама и создал первую в мире женщину, и назвал её Ева.
Они жили в начале этого мира: в Эдемском саду.)
Тук-тук!
Тук-тук… тук-тук…
Ду Вэй по-прежнему ничего не видел, лишь слышал слабое биение своего сердца.
‘Это иллюзия?’
‘Должно быть…’
Он снова увидел обрывки воспоминаний, мелькавшие как кадры киноплёнки. Но на этот раз они были чётче, реальнее, чем когда-либо прежде!
Он увидел «себя», стоящего на плечах мальчика и заглядывающего в окно. За окном купалась красивая девушка, слышалась её весёлая песня.
Он увидел «себя», несущего маленький узелок и покидающего деревню. А на склоне холма стояла та красивая девушка, с её глаз скатывались хрустальные слезинки.
Он увидел «себя», верхом на боевом коне, ведущего отряд солдат в разномастных доспехах в атаку на врага, похожего на чёрную тучу. Звук боевого рога, громкий и волнующий, казалось, открывал новую эру!
Он увидел «себя», стоящего в огромном зале и женящегося на незнакомой женщине. Оглядевшись, он не нашёл знакомого лица!
Наконец… он увидел то знакомое лицо, но её развевающиеся волосы за одну ночь поседели, длинные пряди были обрезаны мечом. Лицо её утратило чистоту и нежность, осталось лишь леденящее душу равнодушие — она наконец превратилась из Лолиты в Мессию.
Он увидел себя, скачущего на коне, а за ним — двенадцать рыцарей в золотых доспехах, готовых умереть за него. Среди них была и Мессия, высоко поднявшая знамя с цветком терновника…
Он увидел «себя», наконец создавшего великую империю. В том дворце, на пышной свадьбе, он наконец сделал Мессию своей императрицей…
Но Мессия держала длинный меч, с клинка которого капала кровь, а лезвие было вонзено ему в сердце!!
— Арагон! Я ненавижу тебя! Возможно, раньше я очень любила тебя. Но ты убил моё сердце! С того дня, как моё имя стало Мессия… я ненавижу тебя! Я буду ненавидеть тебя всей своей жизнью, всем своим существом!! Великий Арагон! Великий император! Величайший воин под звёздами!! Твоя жизнь принадлежит только твоим «великим деяниям»! Так я собственноручно разрушу твои надежды!! Я потратила полжизни, чтобы помочь тебе осуществить твою мечту, а затем, когда ты достигнешь вершины, отниму у тебя всё!!
Знаешь ли ты! Я всё время ждала этого дня! Ждала прихода этого дня!! Каждый раз, видя, как ты делаешь ещё один шаг к своему трону великих деяний, я всё больше волновалась! Всё больше ждала!!
Потому что я ненавижу тебя!
Сердце Ду Вэя сжалось от боли.
Он увидел, как «он сам» легко протянул руку, схватил окровавленный клинок, и услышал свой собственный голос, полный скорби:
— Лолита… Мессия… ты действительно хочешь меня убить?
Затем он увидел, как «он сам» медленно схватил клинок и дюйм за дюймом вытащил длинный меч.
— Сердце?.. Я тебе не говорил… у меня совсем нет сердца!
Мессия смотрела, как «он сам» вытаскивает клинок. Рана на его груди медленно затягивалась. Её лицо выражало шок!
Затем она разразилась безумным смехом.
— Сердце?! У тебя нет сердца?!! Ха-ха! Ха-ха-ха!!! У тебя нет сердца!! Потому что у тебя нет сердца!!! Человек без сердца, конечно, не может любить… Какая же я дура!!! У тебя нет сердца!! У тебя совсем нет сердца!!!
С отчаянным безумным смехом Мессия выхватила меч. На её лице наконец появилась решительная и скорбная улыбка. С отчаянием:
— У тебя… нет сердца.
Красивая дуга прочертила воздух, клинок развернулся. И с силой вонзился в грудь самой Мессии.
— У тебя нет сердца, но у меня оно есть!
Сказав это, Мессия в пышном наряде, сжимая рукоять меча, упала в лужу крови…
…
…………
Ду Вэй снова увидел «себя», несущего тело Мессии на руках. Он вошёл на площадь под Белой Башней дворца и с помощью «Вечного Солнечного Колеса» создал отдельное пространство.
— Здесь ты сможешь упокоиться с миром, Мессия…
Он увидел, как «он сам» с разбитым сердцем уходит.
Но едва его фигура исчезла, как другая рука легко открыла хрустальный гроб.
Появилась Сэмэль — нет, её следовало называть «Богиней».
Рука Богини коснулась век Мессии. Мессия тихо застонала и открыла глаза.
— Ты не умерла, и я могу дать тебе шанс… через тысячу лет! Я позволю вам снова встретиться!
Ду Вэй снова увидел, как «Мессия» выходит из хрустального гроба. В её глазах была тысячелетняя обида. Тонким, острым кончиком пальца она нацарапала на гробу строку.
«Арагон! Ты думал, так всё и закончится?!»
…
…………
И вот, тысячу лет спустя, в этом мире появились две девушки, Лолита и Мессия.
Только через тысячу лет их звали Вивиан и Цяоцяо.
Искусство отделения души. Отделило Мессию от её тела из прошлой жизни.
Искусство разделения души. Разделило Мессию (Лолиту) на две отдельные личности.
Оба этих искусства, казалось, были специализацией Старика Криса. Но Старик Крис научился им у Демонического Бога.
Раз уж Старик Крис смог научиться, то и Богиня, естественно, могла — в конце концов, тогда она обманом завоевала доверие Демонического Бога, узнав даже такой секрет, как то, что сила Демонического Бога исходит из его рога. Научиться паре заклинаний ей, естественно, было несложно…
…
…………
Тук-тук!
Тук-тук!!
Тук-тук!!!
Сердце, казалось, билось всё быстрее… это иллюзия?
Иллюзия.
Ду Вэй вдруг почувствовал себя смешным.
Он всё время отчаянно бежал, пытаясь избежать судьбы Арагона. Он всегда считал себя собой, уникальным Ду Вэем.
Но в итоге обнаружил, что всё равно не может избежать тысячелетней судьбы!
Лолита… Мессия… Вивиан… Цяоцяо…
И затем… Ду Вэй наконец открыл глаза.
Свет!
Яркий свет ослепил Ду Вэя, перед глазами плясали белые точки.
В его груди, спереди и сзади, всё ещё торчали два клинка.
Вивиан и Цяоцяо сидели рядом с ним, их лица выражали шок и отчаяние!!
Пустота и холод в их глазах исчезли, сменившись знакомым Ду Вэю взглядом.
Николь с убийственным выражением лица яростно загородила Ду Вэя, мертвенно уставившись на двух девушек — если бы у Королевы Медузы сейчас была хоть капля магии, Вивиан и Цяоцяо, вероятно, уже превратились бы в камень.
— Я, я, я… что я наделала… что я наделала? — Вивиан дрожала, всё её тело сотрясалось. Она отчаянно рванулась к Ду Вэю, но Николь грубо оттолкнула её.
Цяоцяо же застыла, мертвенно уставившись на короткий меч в груди Ду Вэя. Тот самый, который она вонзила…
‘Неужели это я его вонзила?!!’
‘Я его вонзила?’
‘Почему?!!’
Сэмэль — Богиня — улыбалась.
— Люди… есть люди. Чувства… в конце концов, это слабость, — она словно тихо вздохнула. — Я дала вам шанс… Вивиан, Цяоцяо… Лолита, Мессия!
— Какой шанс! Какой шанс!!!
Цяоцяо безумно вскочила и бросилась на Богиню, но та лишь легко взглянула на неё, и Цяоцяо с силой отбросило назад.
— Поверь мне. Я понимаю твои нынешние чувства, — взгляд Богини казался далёким. — Когда-то… у меня тоже были эти смешные чувства, эта смешная слабость… Тогда я победила его. Сломила его… После этого я тоже сожалела, разочаровывалась, была в растерянности…
Её голос стал тише, но затем снова обрёл холодность:
— Но я — бог! А раз так, у меня не должно быть человеческих чувств!
Её слова были прерваны.
— Смешная чушь.
Холодный, насмешливый голос. Ду Вэй уже сидел. Два клинка всё ещё торчали в его груди, раны кровоточили, но вид у Ду Вэя не был похож на умирающего.
Более того, он легко поднял руку, нахмурился, стиснул зубы и с силой выдернул оба клинка. Брызнула кровь, но он лишь слегка поморщился.
Затем он вздохнул.
— Теперь… я наконец понял одну вещь: почему при этом перерождении я стёр все воспоминания, принадлежавшие Арагону, оставив лишь своё истинное, изначальное «я». Оказывается, у меня действительно была на то причина.
Ду Вэй даже встал.
Он указал на себя:
— Я такой человек. Мягко говоря, немного упрямый и эгоцентричный. Грубо говоря — немного эгоистичный и не любящий контроля. Тогда, когда я был Арагоном, заключая сделку со Стариком Крисом, я обманул его, потому что не хотел подчиняться чужому контролю. Я предпочёл в одиночку пойти по пути против богов! Проще говоря, мой девиз: я — это я!
Помолчав, Ду Вэй медленно улыбнулся:
— К счастью, я слишком хорошо себя знаю. Поэтому при этом перерождении я намеренно стёр все воспоминания о прошлой жизни. Потому что, если бы я сохранил воспоминания о прошлой жизни, я бы непременно вернул то Сердце Короля Арагона. Вернул бы свою силу. Хе-хе…
К сожалению, к счастью, я этого не сделал!
Я слишком упрям, даже при перерождении я предпочёл сохранить свою независимую личность, даже от своей прошлой жизни я не хотел зависеть! Поэтому я отверг то Сердце Короля, отверг слияние со своей прошлой жизнью, Арагоном. Моей ценой был отказ от огромной силы, принадлежавшей Арагону. А выигрышем стало то, что я остался Ду Вэем!
И к тому же…
Ду Вэй улыбнулся и указал на свою грудь:
— У Арагона тысячу лет назад не было сердца, потому что ради сделки он оставил его на том острове. Но у меня, тысячу лет спустя, сейчас тоже нет сердца! Потому что я сам отверг то Сердце Короля Арагона!
В его голосе звучала насмешка:
— Как же меня, не имеющего сердца… можно убить ударом в сердце?
Он уставился на Богиню, его голос постепенно стал холодным:
— Моя уважаемая Богиня… тысячу лет назад ты обманула меня. Я проиграл, действительно проиграл очень惨… завоевал мир, но потерял любимую — чего это стоит! Я переродился… но ты тоже сильная рыба в той реке, ты тоже можешь выпрыгнуть из воды и увидеть будущее течение, поэтому ты преследовала меня… Твой расчёт действительно очень точен.
Он вздохнул:
— Сначала ты воплотилась в мире людей, запечатала себя, превратившись в Сэмэль, обретя новую личность… потому что ты рассчитала на Гэндальфа! Кстати говоря, Гэндальф — первый человек в этом мире, по-настоящему унаследовавший последнюю волю Арагона. Он также побывал на Острове Дьявола. И он же — проводник для меня, перерождённого Арагона.
Ты заставила этого старика, увлечённого магией, влюбиться в тебя. Затем ты вместе с ним путешествовала по миру, повсюду ища скрытые следы Арагона, постепенно направляя Гэндальфа на путь наследования последней воли Арагона!! Ты сделала это лишь для того, чтобы создать проводника для меня, перерождённого! Затем… вся эта история началась: я переродился в семье Роулинг, затем встретил Гэндальфа…
В его голосе звучала насмешка:
— Я действительно восхищаюсь тобой. Ты очень сильна… Чтобы устроить эту игру, ты даже не побоялась запечатать себя, действительно превратившись в отдельную личность: Сэмэль. Мою прапрапрабабушку! Ты оставила потайной ход в кабинете, потому что знала, что я рано или поздно его найду… Всё было в твоём плане.
Ты сильнее Арагона, поэтому твоё понимание реки времени точнее, чем у Арагона.
Ду Вэй всё ещё улыбался:
— К сожалению… ты можешь видеть течение реки времени, но не можешь рассчитать человеческое сердце!
В его улыбке промелькнула тень печали:
— Мой хороший друг, Чэнь, однажды сказал: самое ненадёжное в этом мире — это человеческое сердце! Человеческое сердце ты как раз и не можешь рассчитать. Я переродился, но также запечатал воспоминания о прошлой жизни. Уникальный я, упрямый, эгоцентричный, неожиданно отверг Сердце Короля.
Поэтому нынешний я, как и тысячу лет назад… тоже без сердца!
Богиня молчала.
Прошло много времени, прежде чем она холодно усмехнулась:
— Всё, что ты сказал, — правда. Но… и что с того? Я всё равно победила! Я устроила такую большую игру, чтобы найти это место!! Всё было под моим взором! В конце концов, ты всё равно привёл меня сюда!!
— …Верно, — горько усмехнулся Ду Вэй. — С этой точки зрения ты действительно победила. Потому что в конечном итоге моя жизнь или смерть не имеют к тебе большого отношения. Ты просто любишь играть с человеческой натурой. В общем… ты действительно победила.
— И ты ещё можешь улыбаться? — нахмурилась Богиня, глядя на Ду Вэя.
В этот момент Вивиан и Цяоцяо, заливаясь слезами, испуганно смотрели на Ду Вэя, словно не зная, подойти ли.
Ду Вэй же подошёл, обнял обеих, по одной с каждой стороны, и мягко сказал:
— Не плачьте… вы не виноваты. Виновата эта старая ведьма. Это её рук дело.
Помолчав, он легко провёл рукой по груди и мягко добавил:
— Не бойтесь, у вашего мужа, у меня, нет сердца. Меня не заколоть. К тому же у меня много крови. Немного вытечет — ничего страшного.
Вивиан и Цяоцяо разрыдались.
— Он прав, у него всегда было много крови. Немного вытечет — ничего страшного.
В небе наконец появился Байхэчоу.
…
…………
Тихо Байхэчоу опустился рядом с Ду Вэем, легко провёл рукой, и раны на груди Ду Вэя быстро затянулись.
Ду Вэй посмотрел на Байхэчоу и улыбнулся:
— А я уж думал, ты сбежал.
— Ходил повидать кое-кого, — равнодушно ответил Байхэчоу.
— Ты… вспомнил что-нибудь?
— Немного, — Байхэчоу по-прежнему был немногословен.
Ду Вэй вздохнул… он, казалось, кое-что понял.
Байхэчоу увидел выражение лица Ду Вэя и слегка улыбнулся:
— Как бы то ни было… как ты и сказал. Ты — это ты, ты Ду Вэй. А я… это я, я Байхэчоу!
Сказав это, он прошёл мимо Ду Вэя и медленно подошёл к Богине.
Две величайшие фигуры, чья вражда длилась десять тысяч лет, наконец предстали друг перед другом в своём истинном обличье.
Взгляды без слов.
Через некоторое время Байхэчоу вдруг тихо сказал:
— На самом деле… я должен поблагодарить тебя.
— Ты… — Богиня подсознательно насторожилась.
— Я говорю, что «я» должен поблагодарить тебя. Байхэчоу должен поблагодарить тебя, а не тот парень десять тысяч лет назад, — слова Байхэчоу казались немного туманными, но Ду Вэй понял их.
— Единственной целью жизни Байхэчоу было стремление к сильнейшей силе. Но я десять тысяч лет назад не был сильнейшим. Спасибо тебе, что отрубила мой рог, лишив меня божественной силы. Ты закрыла одну дверь, но заставила меня искать другие пути.
Голос Байхэчоу был спокоен:
— Десять тысяч лет назад я думал, что я — сильнейший. Потому что ты… и они — все не были мне ровней. К сожалению, лишь когда я потерял всю свою силу и получил возможность переосмыслить, я понял… так называемый божественный уровень, наш путь был в корне неверным.
Сказав это, он указал на этот мир:
— Смотри, этотя создал тогда, здесь действует установленное мной ограничение силы. Раз ты можешь восстановить здесь своё истинное тело и использовать силу, значит, нынешняя ты уже сильнее того Демонического Бога десятитысячелетней давности.
Говоря это, он вздохнул:
— Я знаю, ты отняла у них их божественность.
— Поэтому я и была уверена, что смогу победить тебя, — холодно сказала Богиня. — Поэтому я и была уверена, придя сюда!
— Поэтому ты и ошиблась, — равнодушно ответил Байхэчоу. — Я сказал, ваши пути были неверны. Ваш так называемый божественный уровень — это ошибка. Но, к счастью, так… если бы ты не навредила мне, я бы сейчас был таким же, как вы. Но теперь я уже не тот, кем был раньше. Я покажу тебе, какова на самом деле сильнейшая сила.
Взгляд Богини был ледяным:
— Мне нужен только мой ребёнок!
— Он будет жить хорошо. В этом мире… здесь очень чисто. Думаю, не стоит его больше беспокоить.
Байхэчоу легко улыбнулся и даже повернулся к Ду Вэю и остальным:
— Вы всё ещё собираетесь здесь смотреть?
Ду Вэй бросил на него косой взгляд:
— Это же поединок двух сильнейших в мире! Такое случается раз в десять тысяч лет, как можно пропустить?
— Не думал, что ты такой пошляк, — Байхэчоу покачал головой, его тон стал серьёзным:
— К сожалению, эту просьбу я выполнить не могу — потому что это война между ней и мной, нами двумя.
Война только для двоих.
Байхэчоу даже похлопал Ду Вэя по плечу. Затем тёплая сила медленно влилась в тело Ду Вэя.
— Я знаю твоё нынешнее положение, твоя сила почти иссякла — я говорил, у меня немного друзей, ты один из них. Если ты умрёшь, мне будет неприятно.
Его улыбка была искренней:
— Это моё понимание истинной сути силы, я вложил эту частицу сознания в твоё тело. Думаю, с твоим умом ты сможешь понять это до того, как твоя сила иссякнет и ты умрёшь… Если не поймёшь, значит, ты слишком глуп. А слишком глупым людям умереть — так умереть.
Последняя фраза, с явной насмешкой, заставила Ду Вэя горько усмехнуться.
Байхэчоу указал за спины всех присутствующих, и там появился белый туман:
— Уходите… нашей войне двоих не нужны зрители.
— Хорошо, — Богиня тоже была предельно холодна и решительна. — Раз уж я приложила все усилия, чтобы попасть сюда, я и не собиралась уходить!
Сердце Ду Вэя дрогнуло:
— Ты… ты ведь не проиграешь ей?
Байхэчоу улыбнулся.
Впервые на его холодном лице появилась почти детская улыбка.
— Я — это мир, этот— это я.не погибнет — и я не погибну, — в его голосе звучала мощная уверенность:
— Не забывай, я — Байхэчоу!
Для Объединённого Королевства Южных Морей на острове Поломэнь этот день стал историческим!
Гора Бога, дремавшая неизвестно сколько веков, внезапно проснулась!!
Извержение вулкана выбросило лаву на высоту нескольких тысяч метров!
Озеро на вершине горы превратилось в пепел. Дым и огонь заполнили небо и не рассеивались полмесяца!
Племена у подножия горы спешно переселились. Когда всё утихло, люди с ужасом обнаружили, что Гора Бога изменилась до неузнаваемости!
Извергнутая лава полностью изменила ландшафт на сотни ли вокруг горы. На вершине, на месте озера, осталась лишь огромная каменистая котловина.
Из-за извержения вулкана эта Гора Бога стала выше на несколько сотен метров, а окружающие вершины словно были срезаны на треть!!
Когда Гора Бога наконец успокоилась, бесчисленные племена отправили жрецов к её подножию. Были проведены невиданные в истории племён грандиозные молитвенные ритуалы с просьбой к богам о милости и о том, чтобы они не гневались на жителей острова Поломэнь.
Конечно… всё это уже не имело к Ду Вэю никакого отношения.
Кстати говоря… за час до извержения вулкана, когда Ду Вэй и остальные стояли на берегу уже кипевшего озера, Ду Вэй некоторое время задумчиво смотрел на медленно смыкавшуюся бездну.
— Бай… с ним ничего не случится? — осторожно спросила Цяоцяо.
И Цяоцяо, и Вивиан, казалось, чувствовали себя немного виноватыми и не решались заговорить с Ду Вэем, переживая из-за того, что они сделали в том мире, находясь в невменяемом состоянии.
— Не случится, — улыбнулся Ду Вэй. — Потому что… он же Байхэчоу.
Затем Ду Вэй взглянул на своих спутников.
Бог Зверей всё ещё был без сознания, его бросили на землю — по словам Байхэчоу, его сила была запечатана, и, вероятно, очень долгое время он не сможет быть тем самым «Богом Орков».
Старина Бай был прав: так называемый божественный уровень — это в корне неверный путь.
Кроме того, среди спутников, помимо трёх девушек рядом с ним, были Ланьхай Юэ, Старик Крис, а также Папа и Росс.
Старик Крис выглядел очень холодно, казалось, он всё ещё не смирился. Но Старина Бай уже всё сказал… этот старик, вероятно, больше не будет строить козни против него.
Что касается Папы…
— Ваше Святейшество.
Ду Вэй с недобрым умыслом подошёл к Папе:
— Внутри день равен десяти годам снаружи! Я примерно подсчитал, учитывая предыдущее время и то, что мы провели внутри, в этом внешнем мире прошло, вероятно, уже четыре-пять лет.
Папа с некоторым страхом посмотрел на Ду Вэя:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду… Вы — Папа. Его Святейшество Папа, внезапно пропавший на континенте на четыре-пять лет… Представляете, какая сейчас обстановка в империи?
Папа: …
Взгляд Ду Вэя стал холодным:
— Раз уж пропали на четыре-пять лет… то почему бы просто не пропасть навсегда?
Сказав это, он вздохнул.
Папа хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал холод в спине!
Короткий меч вонзился ему в сердце.
— Ро… Росс?!
Росс с бесстрастным лицом смотрел на свой клинок.
Папа медленно осел. Ду Вэй наклонился к нему и тихо прошептал на ухо:
— На самом деле, я давно хотел тебя убить.
— За… за чт…
— Я знаю, ты наверняка очень хочешь понять. К сожалению, у меня не так много времени на объяснения. Запомни одно имя… — Ду Вэй слегка улыбнулся. — Гуадалоро. Его отец был священнослужителем, но ради своего положения этот священнослужитель убил всю семью его матери.
Во взгляде Папы промелькнул странный блеск, он словно хотел что-то сказать, но наконец закрыл глаза и перестал дышать.
Ду Вэй вздохнул, повернулся к спутникам:
— Скажите… я ведь очень плохой человек, да?
На этот вопрос никто не ответил.