Глава 667

Родословная королевства

— А, это, оказывается, Его Высочество Фалес и леди Хилле…

В известном старинном театре «Прилив» в районе Ирисов, один восторженный зритель в роскошной одежде подошёл к ложе на втором этаже. Однако его остановили Виа и офицер Какере, отчего ему пришлось изо всех сил повышать голос, чтобы привлечь внимание двух почётных гостей.

— Прошу простить моё плохое зрение, расстояние было столь велико, что я не заметил, но, ах, смотря издалека, вы действительно великолепная пара!

«Как раз странно то, что не заметил», — Фалес, чей разговор был прерван, вежливо ответил на поверхности, но про себя беспомощно вздохнул. — «Разве он не видит, что внутри и снаружи всего театра есть три уровня охраны?»

Вскоре Маллос вежливо попросил этого дерзкого гостя покинуть ложе и вернуться на своё обычное место на первом этаже, где тот продолжил смотреть спектакль и, к всеобщему восхищению и зависти, рассказывал о необыкновенных ощущениях, когда «принц смеялся и шутил со мной».

Хилле, напротив, ничуть не беспокоилась. Она с удовольствием наслаждалась пьесой, время от времени аплодируя или смеясь, что придавало достаточно престижа владельцу театра.

На третий день Нефритового праздника одним из традиционных мероприятий Дворца Ясности является «Парад благородных».

Говорят, что после свадьбы «Южанина» Германа и леди Регины, Восьмипалый король и герцог Корк остались во дворце, чтобы развлекать гостей со всего мира, а молодожёны отправились на парад, чтобы проверить настроения и быт людей, по пути наказывая злодеев и награждая героев, а также помогая бедным и нуждающимся.

Поэтому каждый год в этот день герцог Ирис, согласно традиции, воссоздаёт славные легенды о двух благородных дворянах, обходя весь Нефритовый город и радуя народ, будучи занятым с утра до самого вечера. Это дало Фалесу возможность пойти на спектакль с Хилле.

— Разумеется, независимо от того, являются ли они знатными лордами, чиновниками или простыми гражданами, люди будут драться за место рядом с герцогом Южного побережья на параде, — с пренебрежением сказала Хилле.

— Вау, ты действительно много знаешь, — Фалес взглянул на неё по-новому.

Хилле, сосредоточенно следя за выступлением на сцене, мимоходом показала листок бумаги:

— Вот. Шпаргалка, которую мне дал Эшфорд.

— Шпаргалка? — с недоумением переспросил Фалес.

— Чтобы оправдать «ум и знания» благородной женщины Ковендье.

«Ох».

— В таком случае, не будет ли это нежелательным, если на парад пойдёт только Зайен? — Фалес нахмурился. — Разве мы не должны идти с ним?

— Почему?

— Ты знаешь, принц Герман и леди Регина, Джейдстар и Ковендье…

— Ты и я?

Лицо Фалеса изменилось: — Ох, прости, я, я клянусь, я не это имел в виду. Я действительно ни на что не намекал…

Хилле взглянула на него:

— Да, изначально нет.

Фалесу пришлось заткнуться.

Скоро главная героиня на сцене скрылась за кулисами, этот акт закончился, и спектакль перешёл с следующему действию.

— Зайен действительно так сказал? Этот торговец шерстью управлял чёрной бухгалтерией?

Хилле, аплодируя, вернулась к теме разговора, которую прервал гость.

— Да, — кивнул Фалес. — Поэтому Зайен заранее «разобрался» с ним, чтобы его ненормальные счета не были обнаружены Секретной Разведкой, что могло бы повредить основам власти.

Хилле нахмурилась.

— Что-то не так. Он слишком быстро признался.

— Действительно что-то не так, — выдохнул Фалес, — но мы узнаем правду.

Леди Ковендье немного подумала, и её лицо изменилось:

— Подожди, значит, ты не только не сдался, но ещё и отправил больше людей разузнать о Диопе?

Фалес, осознав, что его раскрыли, вынужденно улыбнулся:

— Более сдержанным и скрытым образом.

Вспомнив отчёт Маллоса, Фалес надеялся, что Зомби и Ральф смогут что-то выяснить.

— Каким образом? Ты уверен, что Зайен не узнает об этом?

Фалес нахмурился и посмотрел на Хилле.

Хилле вздёрнула брови и подняла руки в перчатках:

— Ладно, я не буду спрашивать.

— Спасибо за понимание, — расслабился Фалес.

— Но, если ты продолжишь расследование, не боишься, что всё закончится, как в прошлый раз, что Зайен поймает тебя на месте преступления и выгонит из Нефритового города?

Фалес на мгновение замер.

— Я знаю. Но благодаря тебе, мы с Зайеном пока не рассорились окончательно, и, по крайней мере, у нас всё ещё сохраняется некое молчаливое взаимопонимание.

Взгляд Хилле слегка изменился: — Взаимопонимание?

— В следующий раз, если произойдёт что-то подобное, он заранее предупредит меня, чтобы мои подчинённые не попались на «вторжении в дом и убийстве».

— А ты веришь ему?

Фалес вздохнул:

— По крайней мере, это какой-то жест.

Хилле задумалась.

Занавес на сцене вновь раскрылся, начался следующий акт. Главный герой, одетый в нелепо сидящий на нём смешной наряд, неуклюже вышел на сцену. Актёры второго плана, натянув улыбки, старательно восхваляли его, вызывая громкий смех у публики («Что ты сказал? Это одежда твоей любовницы?»).

Хилле снова заговорила:

— В детстве я разбила вазу, оставленную королевой Беллой, пытаясь подставить двоюродного брата, который смотрел на меня свысока. В тот момент, когда мама разозлилась, Зайен взял вину на себя, но в тайне намекнул и дал всем понять, что вазу разбила я.

Девушка из семьи Ковендье холодно усмехнулась:

— После этого я получила нагоняй, а Зайен – похвалу от родителей, репутацию «ответственного старшего брата» в семье и благодарность от двоюродного брата.

Внимание Фалеса было привлечено, и он повернулся, чтобы посмотреть на Хилле.

— Что ты хочешь сказать?

Хилле покачала головой:

— Зайен всегда знал, как лицемерить, используя красивые жесты для получения максимальной выгоды.

Она восхищалась выступлением на сцене, и её взгляд медленно фокусировался:

— Даже будучи его сестрой, я с самого детства знала, что Зайену нельзя верить. По крайней мере, не полностью.

— О Закат, — среди смеха Фалес нахмурился. — Жить в вашей семье действительно тяжело.

— Говорит человек из семьи Джейдстар?

Фалес на мгновение замер:

— Давай вернёмся к теме.

Принц вздохнул:

— Я очень хорошо понимаю, что обещание Зайена – это всего лишь красивый жест: как и в деле Диопа, к тому моменту, когда он «сообщит» мне, вероятно, всё уже будет улажено, следов и улик не останется. Но, по крайней мере, в одном я могу быть уверен: Зайен уже пересекался с Секретной Разведкой. Сейчас у него нет времени, чтобы заниматься конкретно мной, и в некотором смысле ему даже выгодно держать меня в Нефритовом городе.

— Выгодно?

Фалес кивнул.

— От Мосса до Диопа, Секретная Разведка пытается всеми способами привлечь моё внимание, надеясь, что импульсивный принц Фалес раскопает секреты и раскроет внутреннюю историю, — сказал Фалес глубоким голосом. — А Зайен, исходя из моих действий, опережает меня, устраняет их и закапывает в землю, тем самым подавляя заговор и сводя его на нет.

Хилле пождала губы.

— Похоже, ты – пешка в их игре, человек, которым может манипулировать каждый?

Фалес недовольно посмотрел на неё.

— Ой, извини, мне следовало быть более тактичной, — Хилле безэмоционально повернула голову. — В конце концов, правда ранит сильнее всего.

«Вот уж действительно, тактично».

— Нет, в крайнем случае я лишь доска для игры, поле битвы, — Фалес помолчал немного, затем вздохнул. — В Нефритовом городе, те, кто оказались втянутыми в это и погибли – вот, кто на самом деле пешки, которые плывут по течению, не в силах управлять своей судьбой.

Хилле ничего не сказала, просто молча посмотрела на него.

— Сейчас уже три жизни потеряны, и, может быть, даже больше, а мы до сих пор в неведении и не знаем, как обстоят дела, — слабо произнёс Фалес, — мне это не нравится.

— А что, если это именно то, чего хочет Секретная Разведка? — Хилле тихо произнесла: — Держать тебя в неведении, позволять тебе беспорядочно наносить удары, полагаясь на инстинкты? Если это действительно соответствует их расчётам?

Фалес нахмурился.

«Тогда пусть идут в задницу», — подумал он.

Пока они разговаривали, другой гость, который необъяснимым образом пришёл на второй этаж и был приятно удивлён «встретить» принца и леди, под вежливые просьбы Маллоса и других, неловко удалился, в то время как Фалес и Хилле снова погрузились в молчание, переключив внимание на сцену.

В театре шла новая популярная пьеса года «Записи о превращении в бабочку и неожиданных переменах», рассказывающая историю безграмотного, но доброго и отзывчивого глупого парня Ориги в эпоху тирании Красного короля:

Ориги случайно спас племянницу премьер-министра, и, когда премьер-министр решил наградить его, он неправильно выразил своё желание («Я хочу хорошую работу, где мне не нужно будет находиться на солнце/ Я хочу хорошую работу, где мне не придётся видеть свет дня»), и его ошибочно зачислили в Секретную Разведку королевства. На службе этот наивный и прямолинейный новичок создал множество комичных ситуаций, но в то же время, благодаря удаче, решил множество проблем с помощью слепых и безрассудных действий, храбро сражался с Секретной Комнатой, игрался с Куантаной[1], хитростью побеждал мятежников, путешествовал по трём государствам Таинственного моря, и в конце концов спас королевство, получил доверие короля, а также завоевал сердце племянницы премьер-министра.

Во время одной из миссий, Ориги случайно обнаружил, что многие дела, которые он проводил от имени короля, на самом деле были несправедливыми, и привели к гибели сотен невинных жизней. Однако под влиянием главы Секретной Разведки, желая быть достойным своей возлюбленной и быть рядом с ней, Ориги проигнорировал мучительную боль и чувство вины, избрав оцепенение и бегство. Со временем он повзрослел и стал умнее, научился тщеславию, постиг лицемерие и узнал о человеческих отношениях. Он начал искать выгоду для себя и избегать опасностей, стремительно поднимаясь по карьерной лестнице. Ориги уже не был тем глупым мальчишкой, а, как говорит название пьесы, он превратился из уродливой, но простой гусеницы в онемевшую и борющуюся куколку, а затем в прекрасную, но ядовитую бабочку.

В финале истории, накануне коронации Добродетельного короля и окончания тирании, высокопоставленный Ориги оказывается втянутым в политический заговор с целью подставить премьер-министра. Он умирает от удара ножом своей возлюбленной, осознав всё происходящее лишь в её объятиях, и уходит из жизни со слезами на глазах.

«Честно говоря, как сценарий, так и актёрская игра здесь действительно значительно лучше, чем в столице», — Фалес почесал голову, размышляя. — «Да, в столице подобные спектакли, критикующие и высмеивающие Секретную Разведку, пропагандирующие «неправильные ценности», наверняка не смогут быть поставлены… хотя нет, это зависит от того, как каждый новый король оценивает историю и позицию Красного короля: это будет жёсткая критика с глубокими размышлениями или «объективный и многогранный подход», «воздержание от искажения исторических выводов» или попытка избегания «чувствительных тем»?»

В общем, он не знал, смогут ли они это поставить.

— Можно дать небольшой совет?

Фалес, вздрогнув, пришёл в себя и увидел, что с ним заговорила Хилле.

— Конечно, я весь внимание.

Глаза Хилле сверкали: — Если ты собираешься искать улики на улице, особенно в банде Кровавого Вина, будь крайне осторожен.

«Банда Кровавого Вина?» — Фалес изменился в лице. — Ты…

— Как я узнала, что ты начнёшь с банды Кровавого Вина? — Хилле, обернувшись, слегка улыбнулась. — Так же, как и ты.

Под внимательным взглядом Фалеса, Хилле беззаботно подняла чашку с чаем:

— Если Диоп действительно не видящий света дня теневой бухгалтер, тогда Зайен, «имея с ним дело», не сможет использовать открытые официальные ресурсы, такие как Полицейский участок и Нефритовый легион.

Фалес вспомнил убийцу, о котором говорили ДиДи и Гловер.

— Мой брат должен использовать другую команду, работать через каналы, которые не должны появляться на бумаге или открыто. И когда Диоп управлял чёрной бухгалтерией, ему тоже нужно было использовать подобных людей. В Нефритовом городе такие каналы и люди, которые занимаются такой работой, так или иначе могут быть связаны с большой бандой…

— Банда Кровавого Вина, — вздохнул Фалес.

Хилле радостно кивнула.

— Твоё направление и идеи верны. Большинство влиятельных и могущественных дворянских семей имеют свои «перчатки», которые выполняют грязную работу, — сказала леди Ковендье, глядя на сцену, где главный герой Ориги в последний раз противостоит своей возлюбленной. — В отличие от неприступного Дворца Ясности, эти «перчатки» гораздо легче пробить.

Фалес вздохнул.

— Но есть одно «но», — резко поменяла тему Хилле, вызывая интерес в глазах Фалеса.

Улыбнувшись, она продолжила:

— Говорят, что много лет назад в Нефритовом городе уличные банды и группировки, от сапожников до дворников, от уборщиков до каменщиков, насчитывали десятки разнообразных объединений, которые не подчинялись друг другу – как и в большинстве городов мира, это было совершенно нормально.

Фалес был слегка озадачен: — До тех пор, пока?

Выражение лица Хилле постепенно становилось серьёзным:

— Пока несколько десятилетий назад один из герцогов семьи Ковендье, некий «Бараний Рог» Корк, не проявил интереса к изменениям. Он решил отойти от традиционного дворянского поведения и, простирая свои благородные, незапятнанные руки из роскошного дворца, стал нырять в низы, погружаясь в народные массы, принимая и даже инвестируя в «неформальные силы» за пределами шахматной доски, что привело к поворотному моменту в истории улиц Нефритового города.

Неформальные силы за пределами шахматной доски.

Бараний Рог Корк.

Фалес приподнял бровь.

— Поворотный момент. Ты хочешь сказать…

Серьёзно посмотрев на Фалеса, Хилле ответила:

— Банда за пределами города, сформированная отставными солдатами Западной пустыни и начавшая с контрабанды спиртного в период сухого закона, проникла в Нефритовый город в то время. Она получила молчаливое одобрение и даже поддержку, быстро нарушила равновесие и всего за несколько десятилетий захватила улицы и подпольныйНефритового города.

Фалес осознал:

— Получается, что именно в тот момент семья Ковендье связалась с бандой Кровавого Вина?

— Не только это, — Хилле продолжила: — Оружие, проституция, наркотики, торговля людьми, уличная разведка, деревенские группировки, контроль над рынком… начиная с улиц Нефритового города и получив поддержку семьи Ковендье, «бизнес» банды Кровавого Вина вышел за рамки контрабанды алкоголя. Они изменили курс, трансформировались, укрепились и расширились, охватив ранее незнакомые им области, протянув свои щупальца к городам и деревням по всей стране, проникая в уголки, куда не дотянулись армия и гвардия, устанавливая связи со множеством чиновников и местными лордами, достигая сотрудничества и предлагая «услуги», помогая в «управлении».

— «Услуги», — нахмурился Фалес, — «управление»?

Хилле не обратила на него внимания:

— Таким образом, власть и деньги Ирисов, насилие и организованность банды Кровавого Вина, официальные и неофициальные силы, дополняют друг друга и сливаются в одно целое.

«Сливаются в одно целое», — Фалес подумал о лагере Клинковых Клыков в Западной пустыне, вспоминая о молчаливом взаимопонимании и сотрудничестве – возможно, с небольшой долей угрозы – между Легендарным Крылом и лидерами наёмников.

— Ты хочешь сказать, что семья Ковендье выступает покровителем банды Кровавого Вина и подчиняет их себе?

Хилле покачала головой:

— Я бы так не сказала, ведь банда Кровавого Вина не армия и не преданный пёс. Герцог Ирис не может манипулировать ими, как захочет, и огромный разрыв между ними тоже нельзя игнорировать. У них далеко не ноль расхождений.

Она сменила тон:

— Тем не менее, связь между семьёй Ковендье и бандой Кровавого Вина действительно теснее, чем обычно бывает между местными лордами и бандитами. Взаимовыгодное сотрудничество стало традицией, взаимодействие давно стало привычкой, и их отношения гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. Каждое поколение герцогов Ирисов привычно использует такие нестандартные фигуры для слежки и даже контроля за улицей и подпольным миром.

Фалес выдохнул:

— Неудивительно. Неудивительно, что в Нефритовом городе Зайен может так легко распространять слухи обо мне по своему желанию.

— Поэтому, если ты собираешься искать уязвимые места в таком месте, — закончила свою мысль Хилле, — будь осторожен.

Фалес долго молчал. Он смотрел на Ориги на сцене, плачущего от боли и изливающего душу под лунным светом.

Только тогда он осознал, что, по мере развития сюжета «Записей о превращении в бабочку и неожиданных переменах», зрители уже давно не смеялись.

— Все эти штуки. Уличные банды, подпольные миры или что-то в этом роде, — низким голосом произнёс Фалес, — как благородная леди, откуда ты знаешь об этом?

— Ха, я знала, что ты это скажешь, — лицо Хилле потемнело, а в словах сквозила ирония. — Позволь мне дружелюбно напомнить тебе, герцог Фалес, что эта благородная леди, сидящая перед тобой – Ковендье.

Выражение лица Фалеса изменилось.

— Извини, я не имел в виду ничего другого. Ты права, ты – Ковендье, — он вздохнул. — Лучше умереть за друзей, чем за врагов.

Хилле некоторое время молчала.

— Когда я была маленькой, кто-то распустил слухи, и на улицах шептались.

Фалес поднял глаза.

Хилле говорила о прошлом, и выглядела подавленной: — Отец не прибегал к силе герцога, чтобы остановить людские разговоры. Он знал, что это приведёт лишь к обратному результату. Вместо этого он использовал Банду Кровавого Вина, борясь со слухами с помощью слухов, и в конечном итоге восстановил мою репутацию.

Фалес нахмурился: — Твоя репутация?

— Да, моя репутация, — Хилле с сарказмом произнесла, — касающаяся того, выйду я замуж или нет.

(Конец Главы)

___________________________________________

Переводчик: Почтенный Даос

Редактор: ballro

Напоминаем для всех желающих ставить «спасибо» в конце главы, вам — не сложно, нам — приятно.

1. Куантана – аналог секретной разведки у Ханбола.