Глава 308: Познать мирское, взрастить бессмертное •
Заметив колебания Цинь Хаосюаня, Сюй Юй проговорила игриво-недовольным тоном:
— Она же твоя сестра, разве нет? Чего же тут плохого? И потом, как я могу обидеть твою сестру? Лань Янь тебе так помогла, я хочу поблагодарить её лично.
«Действительно, — подумал Цинь Хаосюань. — Чего я разволновался? Сюй Юй не какая-нибудь скандалистка, она всегда добра к людям. Не станут же они с Лань Янь драться?»
— Хорошо, — согласился он. — Раз хочешь, пойдём вместе в казармы.
Бай Чжаньюэ, снедаемый чувством поражения, смог изобразить приветливую улыбку лишь после того, как Цинь Хаосюань и Сюй Юй поднялись из-за стола.
— Брат Хуа, — обратился он к Сину. — Пойдём и мы. Говорят, в столице сейчас неспокойно, объявились какие-то бродячие совершенствующиеся.
Син, не отрываясь от созерцания дерущихся уток, спросил:
— Брат Бай, как ты думаешь, эти утки ссорятся или милуются?
***
От чайханы до казарм было полчаса ходьбы. Пара, только что признавшаяся друг другу в чувствах, шла по вечерней улице, купаясь в лучах заходящего солнца. Обыденная суета вокруг лишь добавляла романтики в их отношения.
Днём Цинь Хаосюань устроил в казармах показательную порку, убив одного из командиров. Если бы не своевременное появление Хуан Шанхая, жертв было бы гораздо больше.
Хуан Шанхай уже успел показать всем солдатам портреты Цинь Хаосюаня, Сина и Лань Янь и приказать оказывать им почтение, подобающее небожителям. Отныне каждый солдат, завидев их, обязан был пасть ниц и приветствовать их с подобающим уважением. Нарушителей ждало суровое наказание — сто ударов палками.
Сто ударов палками… Даже опытный мастер боевых искусств после такого наказания оставался калекой. Обычный же солдат, скорее всего, не выдержал бы и половины.
Хуан Шанхай прекрасно понимал, что связался с очень опасными людьми, и старался лишний раз не попадаться им на глаза.
Поэтому, едва Цинь Хаосюань появился у ворот казарм, как все солдаты, даже те, кто стоял на посту и не обязан был кланяться императору, попадали на колени.
— Приветствуем небожителя!
Каким бы могущественным ни был император, он всё равно оставался простым смертным. Небожители же стояли над мирской властью и вершили судьбы людей, в том числе и императоров.
Цинь Хаосюань шёл по казармам, и все солдаты, независимо от того, патрулировали ли они территорию или тренировались, бросали свои дела и падали перед ним ниц.
— Вот это популярность, — усмехнулась Сюй Юй, глядя на Цинь Хаосюаня и Сина, который уже догнал их. — Вы тут важнее императора!
— Не стоит благодарности! — ухмыльнулся Син. — Хотя тебе нам всё равно не переплюнуть!
Заметив Сина, Сюй Юй вспомнила, что Бай Чжаньюэ обычно везде следовал за ней. Куда же он пропал?
— А где брат Бай? — спросила она. — Разве он не с тобой?
— Он засмотрелся на дерущихся уток на озере и немного задержался, — ответил Син, заметив приближающегося Бай Чжаньюэ. — Вот он, идёт! Брат Бай, пошевеливайся! У меня к тебе ещё куча вопросов!
Лицо Бай Чжаньюэ вытянулось.
— Этот ваш брат Хуа — неутомимый ученик, — пожаловался он, подойдя к Сюй Юй. — Задает столько каверзных вопросов, что я просто не знаю, что ему ответить.
Сюй Юй улыбнулась.
— Брат Бай, ты сегодня так нам помог, — сказала она. — Я хотела навестить подругу брата Хаосюаня, Лань Янь. Ты не против составить нам компанию? А потом вернёмся во дворец.
— Конечно нет, — с готовностью ответил Бай Чжаньюэ. — Мы сегодня гуляем ради твоего настроения. Всё, что ты захочешь.
На самом деле он и сам горел желанием посмотреть на эту Лань Янь. Ведь она была «иным ростком» — его шансом прорваться на уровень «Дерева Бессмертия»!
Хуан Шанхай, узнав о возвращении Цинь Хаосюаня, поспешил к нему. Заметив его издалека, он хотел было упасть на колени, но Цинь Хаосюань остановил его одним движением руки.
— Генерал Хуан, не стоит церемоний, — сказал он. — Если бы не вы, я бы не смог так легко попасть в столицу.
Хуан Шанхай расцвёл от такой благодарности. Он был на седьмом небе от счастья.
— Служить вам — честь для меня, небожитель! — выпалил он.
Затем он обратил внимание на Сюй Юй.
— Это наставница нашего императора, Сюй Юй! — гордо объявил Син, прежде чем Цинь Хаосюань успел ответить.
— Наставница?! — переспросил Хуан Шанхай.
Поначалу он не понял, что это значит, но потом до него дошёл смысл слов Сина, и он вздрогнул. Он слышал, что у императора появилась наставница, обладающая огромной властью. Говорили, что она почти равна самому императору. Но Хуан Шанхай был слишком мелкой сошкой, чтобы видеть её хотя бы издали.
Осознав, что перед ним стоит сама наставница императора, он упал на колени и трижды ударился лбом об землю.
— Хуан Шанхай, комендант западных ворот столицы, приветствует вас, наставница, небожительница!
Солдаты, которые уже поприветствовали Цинь Хаосюаня, последовали примеру своего командира и тоже простёрлись ниц, трижды ударившись лбом об землю. Это было гораздо более почтительное приветствие, чем то, которое они оказали Цинь Хаосюаню.
— Надо же, какая ты важная персона, — усмехнулся Цинь Хаосюань, глядя на Сюй Юй.
Сюй Юй, которую приветствовала целая армия, оставалась невозмутимой.
— Это всего лишь испытание, — равнодушно ответила она. — Мой наставник сказал, что мне нужно познать мирскую власть, чтобы укрепить свою волю и понять разницу между миром смертных и миром бессмертных.
По спокойному тону Сюй Юй было понятно, что она не придает никакого значения ни пышным церемониям, ни славе, ни власти. По всей видимости, её путешествие по миру смертных пошло ей на пользу.
«Познать мирское, взрастить бессмертное… — подумал Цинь Хаосюань, вспоминая бродячих совершенствующихся, которых он встречал на своём пути. — Неудивительно, что при равном уровне культивации бродячие совершенствующиеся всегда уступают ученикам Тайчу. В Тайчу существует целая система обучения, которая включает в себя не только практику, но и путешествия по миру смертных. Это помогает ученикам лучше понять себя и свой путь. А бродячие совершенствующиеся… Они проводят всю жизнь в мире смертных и в конце концов перенимают их пороки».
«Чтобы получить такое всестороннее образование, нужно родиться в богатой и влиятельной семье или попасть в такую могущественную секту, как Тайчу, — подумал он. — У обычного же бродячего совершенствующегося, даже если он и найдёт какой-нибудь могущественный артефакт, всё равно нет шансов достичь истинных высот в совершенствовании. Одной медитации недостаточно!»
Дождавшись, пока Хуан Шанхай закончит церемонию, Цинь Хаосюань спросил:
— А где Лань Янь?
— Лань Янь? — переспросил Хуан Шанхай. — Она недавно вернулась. Ходила сегодня на рынок за покупками.
Он проводил Цинь Хаосюаня, Сюй Юй и Сина в небольшой отдельный домик в глубине казарм. Раньше там жил он сам.
Хотя домик и находился на заднем дворе, где обычно отдыхали солдаты, он выглядел довольно громоздко и устрашающе. Перед входом в него стояли стойки с оружием — все восемнадцать видов, а также несколько странных, незнакомых Цинь Хаосюаню предметов.
— Я — грубый солдат, — заметил Хуан Шанхай, — и люблю помахать мечом. Вот и притащил сюда всё своё добро. Не успел убрать, простите великодушно.
— Прошу прощения за такие спартанские условия, — добавил он. — Это единственное более-менее приличное жильё в казармах.
Цинь Хаосюань и сам понимал, что занимает чужое жильё, причём самое лучшее во всех казармах. Жаловаться было бы верхом неблагодарности.
— Генерал Хуан, не стоит так усердствовать, — сказал он. — Спасибо вам за гостеприимство.
Они уже подходили к дому, как навстречу им вышли несколько солдат. Судя по тому, как они разминали затёкшие руки, они только что закончили какую-то тяжёлую работу.
Увидев Цинь Хаосюаня и Сина, солдаты тут же упали на колени. Цинь Хаосюань заметил, что вставая, они еле держались на ногах. Похоже, Лань Янь не пожалела сил на покупки.
Узнав, что Лань Янь собирается на рынок, Хуан Шанхай, опасаясь, что её кто-нибудь обидит, приставил к ней несколько солдат в качестве телохранителей. Кто же знал, что им придётся работать грузчиками?
Цинь Хаосюань открыл дверь, и их взорам предстала довольно просторная гостиная, заваленная горами коробок и свёрток. Судя по всему, это Лань Янь накупила всякой всячины на рынке. Большинство коробок были ещё не распакованы, но из тех, что были открыты, уже выглядывали картины, фарфоровые вазы, книги и свитки, отрезы ткани, а также огромное количество женских украшений и безделушек.
Эта гора коробок была такой высокой и широкой, что занимала почти всю гостиную.
Услышав, как открывается дверь, Лань Янь выглянула из-за горы коробок. В руках у неё был подарочный пакет, который она ловко разрывала, не отрывая глаз от вошедших Цинь Хаосюаня, Сюй Юй, Сина и Бай Чжаньюэ.
Как только Лань Янь показалась из-за коробок, сердца Сюй Юй и Бай Чжаньюэ сжались.
Сюй Юй была поражена красотой Лань Янь. Она ничуть не уступала ей в привлекательности, но в ней было что-то неуловимо притягательное, какая-то озорная сексуальность. Сюй Юй почувствовала укол ревности.
Сердце же Бай Чжаньюэ екнуло от восторга. Мысленно сравнивая Лань Янь с Сюй Юй, он пришёл к выводу, что обе девушки прекрасны по-своему.
«Итак, у нас две красавицы, — подумал он. — Сюй Юй — обладательница фиолетового ростка, возлюбленная Цинь Хаосюаня, которая в будущем станет его напарницей в двойном совершенствовании. А Лань Янь — его »сестра«, иной росток, о котором мечтает каждый совершенствующийся…»
Глаза Бай Чжаньюэ загорелись. Если бы не его актёрское мастерство, он бы уже давно выдал себя.
«Кто же ты такой, Цинь Хаосюань?! — пронеслось у него в голове. — Чем ты заслужил любовь такой замечательной девушки, как Сюй Юй? Почему рядом с тобой »иной росток«? Ты же всего лишь жалкий слабый росток! Ты не достоин их! Сюй Юй будет моей! А Лань Янь… Лань Янь поможет мне прорваться на уровень Дерева Бессмертия!»
Но, несмотря на бушующие в нём эмоции, Бай Чжаньюэ сохранял невозмутимое выражение лица. Он лишь слегка улыбнулся Лань Янь в знак приветствия. Идеальные манеры, безупречная вежливость.