Глава 65. Первая стычка Зала Летнего Облака и Зала Природы •
Глава 65. Первая стычка Зала Летнего Облака и Зала Природы
Поступок Цинь Хаосюаня вызвал у остальных лишь недоумение. Хоть у него и было слабое семя, он все же был учеником, у которого появился росток. И Ли Цзин, и Сюй Юй, и Мужун Чао могли бы замолвить за него словечко, а их слово имело вес. Чтобы заручиться их поддержкой, любой наставник из четырех великих залов взял бы его к себе из уважения. Зачем было выбирать Зал Природы?
Цинь Хаосюань не обращал внимания на эти пересуды, а Пу Ханьчжун уже давно привык к тому, что на Зал Природы смотрят косо.
Цинь Хаосюань рассуждал так: у него слабое семя, и у учеников Зала Природы тоже. В отличие от четырех великих залов, переполненных талантами, в Зале Природы лучше знают, как слабому ученику усердно работать, чтобы повысить свою культивацию. Старшие братья из великих залов с их полными семенами и понятия не имели, как нужно практиковать слабым, чтобы достичь максимального прогресса.
Именно самый слабый, Зал Природы, лучше всего понимал, как нужно культивировать слабым, ведь у них был многолетний опыт.
Только слабый может по-настоящему понять слабого.
Выбор Цинь Хаосюаня в пользу Пу Ханьчжуна из Зала Природы озадачил всех. Даже сторонники Сюй Юй почувствовали, что он их опозорил. Как-никак, Цинь Хаосюань был учеником, достигшим стадии ростка. Если бы он переступил через свою гордость и попросил Сюй Юй помочь, ему было бы нетрудно попасть в команду одного из наставников великих залов.
По их мнению, даже групповое наставничество в великих залах было лучше, чем индивидуальное в Зале Природы!
Чжан Куан лишь усмехнулся. Цинь Хаосюань и так был со слабым семенем, а теперь еще и выбрал наставника из мусорного зала. В будущем ему будет трудно не стать никем!
Единственной, кто верил в Цинь Хаосюаня, была Сюй Юй. Она знала, что у каждого его решения есть своя причина, и что он никогда не ошибается!
***
После распределения по группам старейшина Чу привел всех к большому участку пустоши в Долине Духовных Полей.
Это был заросший сорняками пустырь, местами покрытый толстым слоем щебня. Назвать это пустошью было даже комплиментом.
Старейшина Чу указал на него:
— Вся эта земля невозделанная, и качество ее разное. Следуйте за своими наставниками, выбирайте и размечайте участки. Ученики, не достигшие укоренения, земли не получают. Ученики на стадии укоренения — по пять му каждый, на стадии ростка — по десять му, на стадии листа — по двадцать му! Когда разметите землю, доложите мне, и этот участок станет вашим.
Едва он закончил, опытные наставники повели свои группы на пустошь. Для них, проведших в секте много лет, выбор земли был делом непростым, а найти хороший участок — еще сложнее!
Пока все наперегонки бросились на пустошь и с головой ушли в поиски, Цинь Хаосюань неторопливо подошел к старейшине Чу.
Увидев его, старейшина Чу выпрямился. Он подумал, что у того возник какой-то сложный вопрос, и приготовился, ответив на него, заодно прочитать лекцию этому ученику с крепким Сердцем Дао, но не умеющему расставлять приоритеты. Так он исполнит свой долг наставника-просветителя.
Цинь Хаосюань почтительно поклонился и сказал:
— Старейшина Чу, ученику вчера посчастливилось достичь стадии ростка. Не могли бы вы поднять годовое жалование моей семье до уровня этой стадии — шестьсот лянов в год?
Старейшина Чу, готовый дать мудрый совет, остолбенел. Лишь спустя долгое время он, с побагровевшим лицом, выдавил из себя «угу». В душе он не знал, смеяться ему или злиться. Все остальные бросились занимать лучшую землю, а у него в голове одни деньги! Неужели десять му хорошей земли не важнее каких-то шестисот лянов серебра?
Получив кивок старейшины, Цинь Хаосюань вместе с таким же ошеломленным Пу Ханьчжуном направился к пустоши.
***
На пустоши Пу Ханьчжун начал свой урок:
— Чтобы понять, хороша ли земля, можно использовать фэншуй и рельеф местности. А теперь внимательно смотри, что я буду делать.
Пу Ханьчжун достал из-за пазухи лопань и приготовился провести расчеты, используя свои знания фэншуй и Искусства Восьми Триграмм.
Эту сцену заметил стоявший неподалеку Елюй Ци из Зала Летнего Облака, который тоже держал в руках лопань. Он фыркнул и сказал своему подопечному, Чжан Куану:
— В Искусстве Восьми Триграмм Зал Летнего Облака — бесспорно, лучший. Даже остальные три великих зала это признают. Посмотри на его убогий лопань, сделанный из какой-то деревяшки. Сразу видно, что точность у него никакая. А как он его держит — настоящий профан! Младший брат Чжан Куан, внимательно смотри на мои движения.
С этими словами Елюй Ци взял свой изящный лопань из тигрового дерева, несколько раз сверился с солнцем, определил направления триграмм и начал расчеты. Его движения были плавными и отточенными, как у великого мастера, и по сравнению с неуклюжими действиями Пу Ханьчжуна выглядели куда изящнее.
Чжан Куан смотрел на уверенные движения Елюй Ци с восхищением, но в то же время и с тревогой. Хотя Елюй Ци был личным учеником Мастера Сяюня, и тот говорил, что через тридцать лет его достижения в гексаграммах не уступят его собственным, это было несравнимо сложнее, чем просто выбрать хороший участок земли.
Но… тот случай с духовным источником… Чжан Куан до сих пор ясно его помнил. Тогда даже старейшина потерял лицо.
— Младший брат, эта земля нехорошая, — сказал Елюй Ци, повернувшись к Чжан Куану. — Впрочем, для слабаков из Зала Природы в самый раз. Поищем в другом месте?
На лицах приспешников Чжан Куана отразились разные эмоции. Кто-то верил, что ученик Мастера Сяюня обладает выдающимися способностями, а кто-то беспокоился, что у Цинь Хаосюаня снова есть какой-то трюк в рукаве.
Елюй Ци обычно не был язвительным, но сегодня у него не было выбора. Раз уж ему выпал шанс быть с Чжан Куаном, нужно было использовать любую возможность, чтобы наладить с ним отношения и установить связь.
В мире культивации «установить связь» означало не просто подружиться. Это была глубокая духовная связь, возникающая со временем, которая позволяла в будущем помогать и поддерживать друг друга на пути культивации.
Если бы ему удалось установить связь с Чжан Куаном, это стало бы для него огромной удачей. Ведь Чжан Куан был обладателем высшего фиолетового семени!
А если бы он смог переманить его в Зал Летнего Облака, его наставник, Мастер Сяюнь, был бы безмерно ему благодарен!
***
Когда Елюй Ци уже собирался уходить с Чжан Куаном, Цинь Хаосюань, больше не в силах терпеть, холодно усмехнулся:
— И это все, на что способен Зал Летнего Облака? Считали, считали, и все, что выяснили, — это то, что земля плохая? Посмотрите, здесь даже трава растет хуже, чем в других местах. Это и без расчетов видно!
Услышав слова Цинь Хаосюаня, сердце Чжан Куана екнуло. У него было дурное предчувствие, что их снова унизят.
Закончив свою тираду и не обращая внимания на помрачневшего Елюй Ци, Цинь Хаосюань прошел около ста метров. Его божественное сознание распространилось, проникая на десять метров вглубь земли, и он начал изучать подземную духовную ци.
Обычные расчеты с помощью триграмм могли определить наличие духовной ци на глубине не более трех метров. Но божественное сознание Цинь Хаосюаня, усиленное Бессмертным Демоном У, не только легко проникало на десять метров, но и анализировало каждую частицу почвы. Он мог идти и сравнивать концентрацию духовной ци в почве на расстоянии до двадцати метров.
Он уже заранее просканировал окрестности и почувствовал, что подземная духовная ци здесь не была плотной, но в некоторых частицах почвы она была очень концентрированной. Сравнив несколько участков, он выбрал десять му земли, где подземная ци была относительно сильной, а почва содержала ее больше всего. Встав на выбранном месте, он громко объявил:
— Что толку от всей этой показухи Зала Летнего Облака? Пусть движения старшего брата Пу и не так красивы, зато они надежны! Старший брат Пу рассчитал, что эта земля — превосходная духовная земля!
С этими словами он начал размечать участок неправильной формы, а затем бросил на Елюй Ци презрительный взгляд.
Пока Цинь Хаосюань насмехался над Елюй Ци и самовольно размечал землю, лоб Пу Ханьчжуна покрылся холодным потом. Он и близко не рассчитывал этого! Более того, поверхность этого участка была покрыта слоем щебня толщиной в цунь, под которым лежало еще два цуня песка. Почва под песком была не самой плохой, но уж точно не хорошей! Чтобы обработать эту землю, пришлось бы проделать огромную работу, убирая щебень и песок.
Но раз уж Цинь Хаосюань сделал свой выбор, Пу Ханьчжун не мог возразить ему на глазах у всех.
Елюй Ци, которого высмеял Цинь Хаосюань, быстро взял себя в руки. Он пнул землю в выбранном месте — повсюду был щебень. С точки зрения фэншуй такая земля никак не могла быть хорошей. Он подумал: «Пу Ханьчжун — слабак из Зала Природы, с ограниченным кругозором. Как он мог найти хорошую землю? А этот Цинь Хаосюань, вопреки слухам, оказался просто самонадеянным юнцом. Раз так, я проведу тщательный расчет, чтобы показать Чжан Куану, на что способен наш Зал Летнего Облака…»
Елюй Ци с усмешкой покачал головой в сторону Пу Ханьчжуна, взял свой лопань и начал быстрые и уверенные расчеты. Его поза была не только изящной, но и отдавала бессмертной аурой.
Приспешники Чжан Куана хотели было подбодрить его, но тот остановил их ледяным взглядом. Три месяца начальной культивации заставили его осознать величие Пути Бессмертия, и его характер стал менее вспыльчивым. Конечно… его неприязнь к Цинь Хаосюаню не только не уменьшилась, но даже возросла.
Поэтому теперь Чжан Куан относился к любым действиям Цинь Хаосюаня с гораздо большей осторожностью, чтобы не опозорить свой статус обладателя фиолетового семени.
Старейшина Чу, заметив реакцию Чжан Куана, одобрительно кивнул, но сам незаметно подошел к участку Цинь Хаосюаня. Он тоже достал свой лопань и начал быстро вычислять. После прошлого случая он начал сомневаться в расчетах Елюй Ци, хоть тот и был личным учеником Мастера Сяюня.
С какой стороны ни посмотри, земля, выбранная Цинь Хаосюанем, не казалась хорошей. Но, помня о своем прошлом провале, старейшина Чу проводил расчеты очень тщательно.
Вначале на лицах обоих — и Елюй Ци, и старейшины Чу — была уверенная улыбка. Но по мере того, как их вычисления ускорялись, а лопани в их руках вращались, как волчки, улыбки исчезли. Их сложные движения завораживали тех, кто хотел научиться этому искусству.
Чем дольше они считали, тем большее изумление отражалось на их лицах. Уверенность сменилась серьезностью и шоком.
— Хорошая земля! Отличная земля! — первым закончил расчеты старейшина Чу. Он выдохнул и произнес с искренним восхищением.
От его слов у тех, кто только что смеялся над Пу Ханьчжуном и Цинь Хаосюанем, отвисли челюсти.
Тут же со стуком лопань выпал из рук Елюй Ци. С бледным лицом он уставился на Цинь Хаосюаня. В его глазах застыло неверие, словно он увидел духа.
Он закончил свои расчеты сразу после старейшины. Увидев результат и услышав подтверждение старейшины, Елюй Ци был вынужден поверить в невероятное: Цинь Хаосюань действительно выбрал прекрасный участок.
А слова о том, что землю нашел Пу Ханьчжун, были полной чушью. Когда Цинь Хаосюань начал размечать участок, Пу Ханьчжун все еще мучился с расчетами. С его-то примитивными методами, унаследованными от Зала Природы, он бы и за три дня не нашел это место. Даже ему и старейшине Чу потребовалось время, равное сгоранию благовония, чтобы лишь проверить его.
А ведь найти участок во много раз сложнее, чем проверить.
Духовная ци в этой земле была скрыта очень глубоко, а частицы почвы были насыщены ею, что полностью противоречило основам фэншуй. Чтобы найти такое место, нужно было использовать метод «обратных триграмм». Но кто станет применять такой сложный метод, обычно используемый лишь при создании массивов, для простого поиска земли? Если бы не Цинь Хаосюань, они бы никогда не узнали, что это хорошее место.
Старейшина Чу и Елюй Ци с недоумением посмотрели на Пу Ханьчжуна. Неужели в Зале Природы изобрели какой-то новый способ поиска духовных земель? Этот зал был слабейшим в секте, и именно поэтому они постоянно искали нестандартные методы, чтобы повысить свою культивацию. Может, это один из них?
Чжан Куан, увидев их реакцию, все понял. Он мысленно похвалил себя за то, что остановил своих приспешников. Иначе их бы снова жестоко унизили, а Ли Цзин и другие посмеялись бы над ним. Слухи дошли бы до старейшин, и это повредило бы его репутации.