Глава 25. Тяжкие думы омрачают путь бессмертия •
Глава 25. Тяжкие думы омрачают путь бессмертия
Видя, как оскорбляют их господина, приспешники Ли Цзина восприняли это хуже, чем если бы ругали их самих, и без колебаний ответили тем же. Холодные насмешки постепенно переросли в перебранку. Лицо Ли Цзина становилось все мрачнее. Он шестнадцать лет жил в роскоши и почете, привык к лести и похвалам, даже его отец-император редко его отчитывал. Впервые в жизни его унижали так открыто!
Пока обе стороны обменивались колкостями, Цинь Хаосюань сохранял невозмутимость. И Чжан Куан, и Ли Цзин были его врагами, и если они перегрызутся, как собаки, он будет только рад!
Но едва он вышел из Лавового Погреба, как наткнулся на две группы, ругающиеся, словно деревенские бабы на базаре. Это портило все впечатление. Видя, что лицо Ли Цзина становится все злее и ссора вот-вот перерастет в нечто большее, Цинь Хаосюань, желая лишь тишины, с легкой улыбкой обратился к нему:
— Старший брат Ли, зачем гневаться? Какой смысл злиться на этих болтунов, не следящих за языком? Лучше усердно культивировать, поскорее укорениться и обогнать Чжан Куана в проращивании ростка. Это будет все равно что дать им пощечину. И тогда этим шавкам, что лают, полагаясь на силу хозяина, нечего будет сказать.
Слова Цинь Хаосюаня отрезвили Ли Цзина. То, что Чжан Куан первым укоренился, уже нанесло удар по боевому духу его сторонников. Если он сейчас ввяжется в словесную перепалку, это будет все равно что подставить лицо под удар. К тому же, это могло привести к драке и окончательному разрыву отношений, что было крайне вредно для его долгосрочных планов.
— Младший брат Цинь прав, — гнев на лице Ли Цзина немного утих, и он выдавил из себя улыбку. — Младший брат только что вышел с Горы Заключения, не буду тебя больше беспокоить. Прощай.
Ли Цзин, отстававший от Чжан Куана, был не в настроении любезничать с Цинь Хаосюанем. К тому же, его прохладное отношение раздражало, а совет, который он только что дал, вызвал в душе Ли Цзина настоящую бурю.
«Ты, Цинь Хаосюань, деревенщина, обладатель ничтожного слабого семени, — кто ты такой, чтобы учить меня таким прописным истинам? Просто прикрываешься Сюй Юй, возомнил себя кем-то! Да если бы я проявил такое снисхождение к кому-нибудь другому, тот бы уже рыдал от благодарности и клялся в верности! А ты, неблагодарный, разговариваешь со мной на равных. Дай тебе палец, ты всю руку откусишь!»
Для Ли Цзина было так: если он удостаивал кого-то чести говорить с ним на равных, то тот должен был отвечать клятвой верности. Более того, когда Цинь Хаосюань назвал приспешников Чжан Куана «шавками», он мельком окинул взглядом и его, Ли Цзина, людей. Уже по одному этому было ясно, что Цинь Хаосюань не испытывает к нему симпатии и никогда не станет ему служить.
«Таких, кто не знает своего места, рано или поздно придется убрать. Но сейчас от него еще есть польза. Пусть пока попрыгает!»
В глазах Ли Цзина, в Долине Духовных Полей на равных с ним могли говорить только Чжан Куан и Сюй Юй. Даже Чжан Ян и Мужун Чао с их серыми семенами не имели на это права.
— Прощайте, — Цинь Хаосюань сложил руки в приветствии, даже не поклонившись. Его лицо было спокойным и безмятежным, без малейшего намека на уважение к Ли Цзину.
Такое поведение не только взбесило Ли Цзина, но и задело его приспешников. Раз он общается с Ли Цзином на равных, значит, ставит себя выше них. Какой-то слабак, с чего он решил, что может задирать перед ними нос? Особенно зол был Мужун Чао, которого Цинь Хаосюань уже избивал. Но чтобы не рушить планы господина, он лишь отвернулся.
***
Когда люди Ли Цзина замолчали, приспешники Чжан Куана потеряли к ним интерес и переключили свое внимание на Цинь Хаосюаня.
Давняя вражда между Чжан Куаном и Цинь Хаосюанем уже была в Долине секретом Полишинеля. Его подхалимы, желая выслужиться, беззастенчиво осыпали Цинь Хаосюаня насмешками и оскорблениями.
Цинь Хаосюань лишь холодно усмехался. Эти людишки знали, что Чжан Куан не пошлет их драться, поэтому не боялись, что их превратят в безумцев. Но неужели они думали, что такое подхалимство поможет? Чжан Куан, хоть и был заносчив, с детства был амбициозен. Когда он расправит крылья, разве он взглянет на них? Но в этом мире всегда найдутся те, кто не понимает: вместо того чтобы лизать сапоги сильным, лучше самому стать сильным.
— О, смотрите-ка, Цинь Хаосюань вышел после семи дней заключения.
— Ха-ха, посмотрите на его лохмотья! Наверняка ему там досталось! Вот что бывает, когда переходишь дорогу младшему брату Чжан Куану!
— Еще бы! С его скоростью культивации, прорастить росток и листья — дело времени! Говорят, ученик с фиолетовым семенем уже на второй ступени может бросить вызов мастеру пятой! А с талантом младшего брата Чжана, наставники будут вкладывать в него все силы, обучать высшим техникам! Вот тогда ему придется несладко!
Тут же раздался взрыв хохота, смешанный с лестью в адрес Чжан Куана.
Через мгновение рядом с Чжан Куаном раздался ехидный голос:
— Скажите, а на нем что, черепаший панцирь? Почему он такой живучий?
— Может, панцирь у него под одеждой, просто не видно. А ты сможешь снять с него одежду и проверить?
— У меня таких талантов нет, — ответил парень с пошлой ухмылкой. — Я же не Сюй Юй, чтобы раздевать его… Ха-ха!
Этого стерпеть было нельзя! В секте Тайчу Сюй Юй была единственным человеком, кто искренне считал его другом. Она не задирала нос из-за своего фиолетового семени, а наоборот, всегда заботилась о нем и защищала. Они могли оскорблять его сколько угодно, но втягивать в это Сюй Юй было уже слишком.
Все увидели, как его лицо исказилось от гнева. Он быстрыми, широкими шагами направился к толпе Чжан Куана.
Все взгляды были прикованы к нему. Даже Ли Цзин и его люди, не успевшие уйти далеко, остановились, чтобы посмотреть, как Цинь Хаосюань в одиночку справится с толпой, в которой было несколько мастеров пятой ступени.
— Ты что делаешь?! Думаешь, можешь вот так просто подходить к жилищу господина Чжан Куана?
— Убирайся, пока мы по-хорошему просим!
Увидев, как Цинь Хаосюань идет на них, несколько слабых учеников запаниковали. В последние дни его имя гремело повсюду. Говорили, что он сразился с Юань Шаньсяном, мастером пятой ступени, и оба были тяжело ранены. Но теперь Юань Шаньсяна уже лишили культивации и превратили в безумца, а Цинь Хаосюань был жив-здоров, без единой царапины! Даже если слухи были преувеличены, все своими глазами видели, как он избил Юань Шаньху, мастера третьей ступени.
Увидев ярость, пылающую в его глазах, и его неудержимый напор, подхалимы Чжан Куана невольно расступились. Их уровень был ниже, чем у Юань Шаньху, не говоря уже о Юань Шаньсяне. Зачем нарываться на унижение?
Чжан Куан, почувствовав его гнев и властную ауру, инстинктивно отступил на шаг. В его глазах промелькнул страх.
Тут же опомнившись, он подумал: «Я — ученик с фиолетовым семенем, мое будущее безгранично! Здесь столько моих людей, даже мастера пятой ступени! Чего мне его бояться?»
Но, как бы он себя ни подбадривал, на душе было неспокойно. Цинь Хаосюань стал для него непреодолимым психологическим барьером. Когда он узнал, что у него фиолетовое семя, он почувствовал себя уверенно. Но этот монстр, Цинь Хаосюань, неизвестно как победил Юань Шаньху, а потом сразился на равных с Юань Шаньсяном. И вот, спустя всего несколько дней, он снова был полон сил.
Чжан Куан понимал, что сам он на такое не способен! Его чувство превосходства в одно мгновение рассыпалось в прах. Глядя на Цинь Хаосюаня, он чувствовал лишь еще большую ненависть, ему хотелось разорвать его на куски.
Последним барьером между ними были несколько мастеров пятой ступени. Цинь Хаосюань шел прямо на них, не сбавляя шага. Они думали, что их силы будет достаточно, чтобы остановить его, но он, казалось, вообще не замечал их.
Десять шагов…
Семь шагов…
Пять шагов…
Цинь Хаосюань подходил все ближе. Его неудержимая аура заставила даже мастеров пятой ступени занервничать!
С аурой все просто: если ты силен, я слаб; если я слаб, он силен! Когда до них оставалось всего два-три шага, они одновременно отступили в сторону.
Чжан Куан, до этого чувствовавший себя в безопасности за их спинами, вздрогнул. Он всегда хотел убить Цинь Хаосюаня, но когда тот оказался в трех шагах от него, он снова испугался. Вся его былая надменность исчезла. Как бы он ни старался это скрыть, в его глазах читался ужас!
Цинь Хаосюань полностью проигнорировал полный ненависти взгляд Чжан Куана. Он прошел мимо него и схватил того самого пошляка, который оскорбил Сюй Юй. Он поднял его в воздух, и в его глазах застыл ледяной блеск.
— Веришь, что я сделаю тебя калекой еще до того, как он прорастит свой росток?
Тот парень, болтаясь в воздухе, потерял всю свою спесь. Он дрыгал ногами и умоляюще смотрел на Чжан Куана и мастеров пятой ступени, но при этом пытался храбриться:
— Не посмеешь!
Но голос его дрожал. Он, культиватор первой ступени, под натиском славы Цинь Хаосюаня даже не подумал сопротивляться. Он был сломлен.
— В худшем случае меня снова запрут. Думаешь, я боюсь? — холодно усмехнулся Цинь Хаосюань, сжимая руку на его шее. Парень тут же покраснел. — Ты оскорбил ученицу с фиолетовым семенем. Если я убью тебя, старейшины и слова не скажут. Веришь?
Сказав это, Цинь Хаосюань обвел всех убийственным взглядом. Те, кто собирался было броситься на помощь, замерли в нерешительности.
Его статус: идёт перевод
Комментариев 1