Глава 24. Юношеский дух истинного юноши •
Глава 24. Юношеский дух истинного юноши
Хуан Ли холодно окинула взглядом остальных заключенных:
— Когда выйдете, хорошенько изучите правила секты Тайчу. Иначе! В следующий раз на их месте окажетесь вы…
Старожилы испуганно втянули головы в плечи и закивали. Приют для безумцев! Оттуда уже не выбраться. Превратиться в слюнявого идиота и до самой смерти работать на полях секты.
***
Выйдя из Горы Заключения и снова увидев солнечный свет, Цинь Хаосюань с шумом выдохнул. За эти дни в Лавовом Погребе он усвоил немалую часть лекарственной силы, и теперь, даже без жара подземелья, зной в его теле был уже не таким невыносимым.
Вернувшись в Долину Духовных Полей, он увидел, что у общежития Чжан Куана было не протолкнуться — шумно, людно, настоящее столпотворение.
Чтобы подчеркнуть превосходство обладателей сильных семян, на следующий день после заключения Цинь Хаосюаня секта выделила трем ученикам с фиолетовыми семенами и двум с серыми по отдельной комнате. Им больше не нужно было спать в общей казарме.
Сейчас Чжан Куан сиял от радости. Он с улыбкой принимал нескончаемый поток лести, но его высокомерие было видно невооруженным глазом.
— Поздравляю, младший брат Чжан! Укорениться за семь дней культивации! Ты побил рекорд нашей секты! Такого еще не было и никогда не будет!
— Нынешний глава секты, Истинный Владыка Хуанлун, в свое время потратил двадцать дней, чтобы укорениться! Ты не только обошел его, но и оставил далеко позади двух других обладателей фиолетовых семян! Невероятно!
…
После волны лести один из старших братьев, которому не удавалось вставить и слова, забеспокоился и, не обращая внимания на других, вытащил заранее подготовленную корзину с подарками.
— Младший брат Чжан, это фиолетовый батат, который я вырастил сам. Он намного вкуснее пампушек, которые ты сейчас ешь, и духовной энергии в нем больше, чем в обычном зерне.
Чжан Куан без церемоний принял корзину, поблагодарил и тут же спровоцировал настоящую лавину подарков.
— Скромный дар в знак уважения, прошу, прими, младший брат Чжан.
— Этот тридцатилетний женьшень, если его заваривать, питает и укрепляет ци. Отлично подходит для восстановления сил после тренировок.
— Младший брат, ты здесь недавно, наверняка у тебя еще нет хорошей алхимической печи? Эта сделана из бронзы с добавлением толики мифрила, она удерживает лекарственную силу намного лучше, чем обычный железный треножник.
— Младший брат Чжан, это Пилюля Сбора Духа моего изготовления. Она ускоряет восстановление духовной энергии…
Видя, что подарки становятся все дороже, некоторые уже стеснялись доставать свои скромные подношения. Чтобы угодить самому перспективному ученику, кто-то даже был готов отдать последние сбережения. Один из учеников долго мялся, прежде чем решиться:
— У старшего брата нет ничего особенного. Этот талисман — не редкость, но если его активировать, он высвободит силу, равную удару мастера на седьмой ступени. Такому гению, как ты, он, конечно, не понадобится, но это от чистого сердца!
Остальные и представить не могли, что кто-то в попытке подлизаться к Чжан Куану подарит драгоценный талисман!
Для них, слабых разнорабочих с туманным будущим, талисман в критический момент мог спасти жизнь.
Чжан Куан принимал всю лесть и все подарки с улыбкой. По его мнению, эти разнорабочие за какие-то дешевки покупали его благосклонность. Это не они теряли, а он делал им одолжение! Если бы он был в секте подольше, то на такие вещи даже не взглянул бы.
***
Все это увидел вернувшийся из заключения Цинь Хаосюань. Он мысленно напомнил себе, что нужно усерднее культивировать. Чжан Куан укоренился за семь дней, а у него самого корни едва проросли. Нужно будет чаще ходить в Долину Абсолютного Яда, искать новые сокровища и, пожалуй, изучить алхимию, чтобы не переводить редкие травы, поедая их, как корова сено.
Тем временем Чжан Куан, упивавшийся своим триумфом, краем глаза заметил Цинь Хаосюаня. В его взгляде мелькнул страх. «Ты все еще жив? Отлично! Раньше я, может, и обращал на тебя внимание, но теперь! Я укоренился! Как только я проращу росток и изучу несколько мощных техник, я точно смогу его победить! В конце концов, я — обладатель фиолетового семени, а он — всего лишь слабак с худшим семенем!»
Хоть Цинь Хаосюань и был рассудительным, в душе он оставался юношей, со свойственным молодости нравом. Видя самодовольное лицо Чжан Куана, он не собирался позволить ему наслаждаться триумфом. Если есть шанс испортить ему праздник, он его не упустит.
— Послушай, Чжан Куан… — слова Цинь Хаосюаня привлекли всеобщее внимание. — Когда я выходил, Отряд Правосудия вынес приговор Юань Шаньсяну. Его лишили культивации, превратили в безумца и бросили в Приют для умалишенных на пожизненные работы. Так что ты и твои дружки, — он обвел взглядом толпу, — лучше бы хорошенько изучили правила секты.
Что? Лица подхалимов исказились от ужаса. Юань Шаньсяна сделали калекой? Даже фиолетовое семя не смогло его защитить?
***
За происходящим издалека наблюдали Сюй Юй, Ли Цзин и их спутники. Сюй Юй от смеха захлопала в ладоши. Теперь-то все, кто хотел помочь Чжан Куану, чтобы с ним сблизиться, сто раз подумают, прежде чем что-то делать.
Ли Цзин сохранял спокойствие, но в душе был встревожен. Они оба — обладатели фиолетовых семян, но Чжан Куан укоренился за семь дней, побив рекорд, а он — еще нет. Разрыв между ними уже наметился. Если он станет еще больше, как он сможет в будущем претендовать на пост главы секты?
Нужно как можно скорее укорениться и постараться первым прорастить росток! Пока разрыв невелик, нужно догнать и перегнать его!
Сюй Юй со смешанными чувствами смотрела на Цинь Хаосюаня, который после нескольких дней в Лавовом Погребе выглядел изможденным и похудевшим. Ей стало его жаль. А когда она увидела вызывающий взгляд, который Чжан Куан бросил в его сторону, ее охватило беспокойство.
Сейчас Чжан Куан посылает других разбираться с Цинь Хаосюанем. Но как только у него появится росток, он уже не будет полагаться на других.
Ученика с фиолетовым семенем секта будет взращивать со всей тщательностью. А Цинь Хаосюань, как ни старайся, все равно останется учеником со слабым семенем. Его будущие достижения не сравнятся с достижениями Чжан Куана. А раз тот смог укорениться за семь дней, его талант, возможно, даже превосходит ее собственный и талант Ли Цзина.
Когда Чжан Куан изучит мощные техники, несладко придется не только Цинь Хаосюаню, но и ей самой.
Вспомнив ту ночь на горе, когда она смогла спокойно уснуть лишь под защитой Цинь Хаосюаня, Сюй Юй приняла твердое решение: она ни за что не позволит Чжан Куану его обидеть!
Спутники Ли Цзина тоже задумались. А на того ли человека они поставили? Если дела у Ли Цзина пойдут плохо, им, его последователям, тоже не светит ничего хорошего.
***
Увидев Цинь Хаосюаня, Сюй Юй подошла к нему и, оглядев с ног до головы, спросила:
— Ты в порядке?
— Я в полном порядке! На Горе Заключения меня кормили, поили, и никто не мешал моей практике!
Сюй Юй улыбнулась, но тут же снова посмотрела в сторону Чжан Куана и с тревогой вздохнула:
— Я еще не укоренилась.
— Ну и что? Время еще есть! — беззаботно ответил Цинь Хаосюань и, утешив ее еще парой фраз, добавил: — Не трать здесь время. Со мной все хорошо, иди лучше практиковаться.
Подстегнутая успехом Чжан Куана, Сюй Юй кивнула и ушла в свою комнату. Тут к Цинь Хаосюаню с улыбкой подошел Ли Цзин.
Глядя на ровное дыхание Цинь Хаосюаня, он не мог поверить, что тот получил удар от мастера пятой ступени. Если бы не донесения, он бы ни за что не поверил, что этот парень, лишь немного превосходящий силой обычного человека, смог усмирить целую банду старожилов и сломать ноги и руку мастеру пятой ступени, да еще и каждый день его избивать!
«Цинь Хаосюань, что за тайны ты скрываешь?» — этот вопрос вертелся в голове у Ли Цзина, но на лице его сияла радушная улыбка. Увидев рваную одежду Цинь Хаосюаня, он подал знак одному из своих людей. Тот тут же снял с себя верхнюю одежду и накинул на плечи Цинь Хаосюаня. Если бы на его месте был кто-то другой, незнакомый с Ли Цзином, он бы расплакался от такого проявления уважения.
— Сегодня великий день — младший брат Цинь вышел из Лавового Погреба! Мы с братьями давно тебя ждем, — Ли Цзин подошел и по-дружески взял Цинь Хаосюаня за руку. — Мы все слышали о твоих подвигах! Я восхищен до глубины души! А мои братья, услышав о тебе, прониклись таким уважением, что сами вызвались встретить и поздравить тебя с благополучным возвращением!
Считается, что улыбающегося человека не бьют. Хоть Цинь Хаосюань и не доверял Ли Цзину, тот все же помог ему, и проявить неуважение было бы мелочно. Он обменялся с ним парой фраз и высвободил руку — ему было не по себе, когда его держал за руку другой мужчина!
К тому же, стоявший за спиной Ли Цзина Мужун Чао сверлил его гневным взглядом, готовый, казалось, разорвать на части. Ни о каком уважении и речи не шло.
— Старший брат Ли слишком добр. В Лавовом Погребе меня обижали злодеи. Если бы не твоя помощь, неизвестно, остался бы я с руками и ногами, — сдержанно, без подобострастия и высокомерия, ответил Цинь Хаосюань.
Тем временем шум у общежития Чжан Куана поутих, и все взгляды переместились на Ли Цзина и Цинь Хаосюаня. Один из подхалимов Чжан Куана, зная о вражде между ними, решил выслужиться и громко съязвил:
— Что столько болтать с каким-то слабаком-неудачником?
— Точно! Хоть они оба и с фиолетовыми семенами, но между фиолетовыми семенами тоже есть разница!
Тут же остальные приспешники Чжан Куана подхватили насмешки. Чжан Куан, слушая издевательства в адрес Ли Цзина, радовался этому даже больше, чем лести в свой адрес, и громко расхохотался.
Цинь Хаосюань остался невозмутим, но улыбка сползла с лица Ли Цзина. Его люди гневно уставились на обидчиков. Конфликт был неизбежен.
Его статус: идёт перевод
Комментариев 1