Глава 5. Божественное Око на Алтаре Явления Духа •
Глава 5. Божественное Око на Алтаре Явления Духа
Юноши один за другим забирались на нары. Под завывание холодного ветра им ничего не оставалось, как смириться с грязными, жесткими лежанками и сырыми, воняющими плесенью одеялами. Каждый хотел как следует отдохнуть, чтобы избавиться от усталости после долгой дороги и подготовиться к завтрашнему финальному испытанию, которое должно было открыть новую главу в их жизни.
Сюй Юй лежал рядом с Цинь Хаосюанем. Под тонким одеялом его губы посинели от холода. И не только его — все новички, включая крепкого Цинь Хаосюаня, чувствовали пронизывающий до костей холод.
В тусклом свете свечи чья-то черная рука протянулась к Сюй Юю и выдернула одеяло, в которое он плотно закутался.
Сюй Юй испуганно вскрикнул. Это был крепкий юноша, лежавший рядом с ним. Вырвав одеяло, он злобно зыркнул и прорычал:
— Чего орешь! Если смелый, попробуй отбери!
От его крика на глазах Сюй Юя навернулись слезы обиды. Хрупкий и слабый, он не смел спорить. В такой ситуации слова были бесполезны — прав был тот, у кого кулаки крепче.
Цинь Хаосюань, лежавший рядом, все видел. Наглость грабителя вскипятила в нем кровь. Если бы он не думал о том, что не стоит высовываться в первый же день, он бы уже давно врезал ему.
— Иди сюда, ляжем вместе, так будет теплее! — Цинь Хаосюань потянул к себе Сюй Юя, сжавшегося в комок от холода, и укрыл его половиной своего одеяла. Но одеяло было слишком маленьким, и ему пришлось обнять Сюй Юя.
Побледневшее от холода лицо Сюй Юя мгновенно вспыхнуло. В объятиях Цинь Хаосюаня он замер, боясь пошевелиться.
Цинь Хаосюань не чувствовал никакого смущения, обнимая Сюй Юя, — что такого в том, что двое парней спят под одним одеялом? От Сюй Юя исходил тонкий аромат, который перебивал неприятный запах плесени от одеяла.
Прецедент был создан. Замерзающие юноши, словно прозрев, поняли, что делать. Несколько парней, считавших себя сильными, начали в открытую грабить других. Те, у кого отбирали одеяла, отчаянно защищались, и в нескольких местах завязались жаркие потасовки.
Ли Цзин, лежавший неподалеку от Цинь Хаосюаня, тоже решил действовать. По его знаку несколько его спутников из знатных семей с важным видом отправились отбирать одеяла.
Эти аристократы с детства обучались боевым искусствам и были гораздо сильнее остальных. Они быстро отобрали несколько одеял, а тех, кто пытался сопротивляться, жестоко избивали. После этого никто больше не смел им перечить.
Грабеж превратился в сбор дани, и вскоре очередь дошла до Цинь Хаосюаня.
Один из аристократов по имени Мужун Чао схватил одеяло Цинь Хаосюаня и дернул. Тепло, которое только-только согрело Цинь Хаосюаня, мгновенно улетучилось. Сюй Юй вздрогнул, и из его глаз хлынули слезы от холода и страха.
Цинь Хаосюань без лишних слов, как карп, выпрыгивающий из воды, вскочил с кровати. Из его груди вырвался низкий, глухой рык.
Хрясь!
Кулак врезался в лицо Мужун Чао.
Тело Мужун Чао, словно осенний лист на ветру, отлетело в сторону и рухнуло на пол в паре метров от кровати. Он долго не мог подняться.
Лишь когда Мужун Чао застонал от боли, остальные пришли в себя. Все были ошеломлены силой удара Цинь Хаосюаня.
Мужун Чао был из семьи потомственных военных, с детства изучал армейские боевые техники, и реакция у него была самой быстрой из всех.
Самый сильный из них, Мужун Чао, был повержен одним ударом. Остальные аристократы уже собирались, скрепя сердце, наброситься на Цинь Хаосюаня все вместе, но тут вмешался Ли Цзин, до этого молчавший:
— Прекратить! Кто позволил вам мешать отдыху брата Циня?
Его спутники тут же остановились. Отчасти из-за страха перед Ли Цзином, но в большей степени — из-за страха перед свирепым, как дикий зверь, Цинь Хаосюанем.
Однако Мужун Чао, только что поднявшийся с пола, не собирался сдаваться. Дико вскрикнув, он выхватил из-за пояса кинжал и бросился на Цинь Хаосюаня. Расстояние было небольшим, и кинжал со свистом рассек воздух.
Но Цинь Хаосюань, у которого словно были глаза на затылке, был не так прост. Он молниеносно перехватил запястье Мужун Чао, сжав его артерию. Кинжал, который, должно быть, был способен резать железо как глину, выпал из руки и глубоко вонзился в пол, оставив на поверхности лишь рукоять.
Удержав Мужун Чао, Цинь Хаосюань пнул его под зад, отбрасывая в сторону, и смерил ледяным взглядом истинного виновника — Ли Цзина.
Свирепость и мастерство Цинь Хаосюаня поразили Ли Цзина. «Этот парень не промах, — подумал он. — Если перетянуть его на свою сторону, он станет неплохим союзником».
Он подошел и строго отчитал Мужун Чао и остальных, затем поднял с пола одеяло Цинь Хаосюаня, протянул ему и с дружелюбной улыбкой сказал:
— Завтра утром финальное испытание. Брат Цинь, отдыхай.
Цинь Хаосюань снова лег, обняв Сюй Юя. Хотя драки за одеяла еще кое-где вспыхивали, на него больше никто не смел нападать.
Чжан Куан злорадствовал, видя, как Цинь Хаосюань с первого же дня умудрился настроить против себя третьего принца. Разве можно ссориться с таким человеком?
Помня о завтрашнем испытании, Цинь Хаосюань подавил в себе желание отправиться в Долину Абсолютного Яда. Финальное испытание было слишком важным, и было бы глупо провалить его из-за усталости.
На следующий день, едва забрезжил рассвет, три звонких удара колокола подняли всех на ноги. Двести с лишним юношей быстро привели себя в порядок и собрались на площадке перед бараками.
Примерно через час пути провожатый привел их на открытую площадь. Здесь их уже ожидали почтенные мастера секты Тайчу, ответственные за испытание. В центре, окруженный ими, стоял старик-даос с осанкой небожителя — это был глава секты Тайчу, Истинный Владыка Хуанлун.
Финальное испытание для новых учеников было важнейшим событием в любой великой секте, и Тайчу не была исключением. В этом году на него явился даже Истинный Владыка Хуанлун, долгое время находившийся в уединении.
Под звуки небесной музыки вознеслись благовония в дар небесам. Истинный Владыка Хуанлун лично объявил о начале, и один из старейшин вышел вперед, чтобы объявить суть испытания.
— Это испытание определит уровень вашего таланта и качество ваших природных данных!
Некоторые ученики секты Тайчу узнали старейшину на помосте — седовласого и седобородого, в синем даосском халате, с осанкой небожителя. Это был Истинный Владыка Лое! Он был дядей-наставником главы секты Хуанлуна и пользовался в Тайчу высочайшим авторитетом. Он редко появлялся на людях, проводя большую часть времени в уединении.
Его присутствие вместе с главой секты и множеством старейшин на трибунах говорило о том, какое значение они придавали этому испытанию.
Истинный Владыка Лое произнес:
— Семена бессмертия по своей силе делятся на цветные и бесцветные. Бесцветные, в свою очередь, бывают полными и неполными. Цветные же делятся на семь цветов: серый, коричневый, сине-зеленый, оранжевый, алый, золотой и фиолетовый.
Объяснив градацию, Истинный Владыка Лое сделал паузу и добавил:
— После испытания, каким бы ни был результат, я надеюсь, вы не возгордитесь и не падете духом. Окончательные достижения культиватора не определяются одним лишь талантом. Упорный труд может восполнить врожденные недостатки!
Испытание началось. Истинный Владыка Лое называл имена, и десятки новых учеников прошли проверку. Однако у всех оказались лишь слабые, неполные и бесцветные семена.
Высшие чины секты оставались невозмутимы. Было бы вполне нормально, если бы у всех новичков оказались слабые семена. Цветное семя — это редкая удача. Если бы среди этих двухсот учеников нашлось хотя бы одно-два полных бесцветных семени, это уже было бы неплохо.
— Следующий, Чжан Ян из Датяня!
Чжан Ян взошел на испытательный алтарь и положил руку на «Божественное Око».
Как только Истинный Владыка Лое влил в него струю бессмертной духовной ци, «Божественное Око» вспыхнуло серым светом.
— Серое семя!
Истинный Владыка Хуанлун резко вскочил. В его глазах горел невероятный огонь, а на строгом лице не удавалось скрыть безудержную радость. Серое семя! Это же серое семя! Секта могла существовать сотню лет и за все это время не найти ни одного ученика с таким выдающимся талантом!
С одним таким серым семенем будущее секты Тайчу было обеспечено на двести лет, а то и дольше. Если он сможет вырасти, он даже может стать следующим главой секты! Нынешний глава, когда-то, тоже обладал серым семенем!
Хотя судьба каждого может сложиться по-разному, этот обладатель серого семени в будущем определенно станет опорой секты Тайчу!
Все старейшины на трибуне тоже вскочили на ноги. На их лицах читались радость, восторг и изумление, но в то же время во взглядах, которыми они обменивались, проскальзывала враждебность.
Кто бы не хотел заполучить в ученики такой выдающийся талант? В будущем его ветвь, вполне возможно, станет правящей в секте Тайчу.
— Дядя-наставник Хуанлун, наша ветвь Зала Древнего Облака давно не принимала учеников. Я смотрю на этого юношу по имени Чжан Ян, и мне кажется, у нас с ним есть судьба наставника и ученика. Не могли бы вы, дядя-наставник, решить, чтобы после достижения им Сферы Бессмертного Ростка он присоединился к нашей ветви?
Несколько других старейшин тут же устремили свои взгляды на говорившего — полного небожителя. Он был невысок, тучен, с доброй улыбкой на лице. Его козлиная бородка подрагивала в такт словам, что придавало ему вид настоящего небожителя.
Почувствовав на себе взгляды, полный небожитель улыбнулся и сложил руки в приветствии:
— Дорогие старшие и младшие братья, дорогие сестры, раз вы все так на меня смотрите, значит, вы со мной согласны? Тогда я, Мастер Гуюнь, благодарю вас…
— Мастер Гуюнь, я что-то не слышал, чтобы ты разбирался в физиогномике или гадании. Откуда ты знаешь, что у тебя с этим юношей есть судьба? По-моему, у него как раз есть судьба наставника и ученика с моим Залом Летнего Облака. А в нашей секте Тайчу в гадании на шести чертах нам нет равных.
Толстые глаза Мастера Гуюнь метнулись в сторону говорившего — сухого даоса. Этот старик в фиолетовом халате больше походил на красный конверт, чем на культиватора.
— Старший брат Мастер Сяюнь, последние десять лет ты забираешь себе всех лучших новичков! Пять лет назад того Чимина с полным алым семенем ты тоже себе забрал. Не могут же все лучшие таланты доставаться твоему Залу Летнего Облака!
— Я согласен с Мастером Гуюнь… В твоем Зале Летнего Облака и так уже много хороших талантов. Отдать тебе еще одного было бы несправедливо!
— Глава секты, прадедушка-наставник Лое, — поспешно вмешался Мастер Бичжу, одетый как ученый и выглядевший весьма утонченно. — Мой Зал Изумрудного Бамбука всегда был в стороне от мирских дрязг, а мои ученики — чисты сердцем и помыслами, они всей душой стремятся растить выдающиеся таланты во славу нашей секты Тайчу! У этого Чжан Яна выдающиеся духовные корни. Если он попадет в мой Зал Изумрудного Бамбука, он непременно воссияет ослепительным светом!
Мастер Гуюнь и Мастер Сяюнь закатили глаза. Только теперь они поняли, что этот Мастер Бичжу, который всегда строил из себя отстраненного и возвышенного, просто притворялся. Соблазн серого семени заставил его показать свое истинное лицо.
— Кхм-кхм, — раздался чистый женский голос, подобный пению иволги. — Дорогие старшие братья, мой Зал Ста Цветов всегда принимал только учениц. У нас слишком много энергии инь и не хватает немного ян. Я уверена, что вы, с вашим великодушием, уступите этого Чжан Яна моему залу, не так ли?
Зал Ста Цветов Су Байхуа был уникальным в секте Тайчу. В нем обучались исключительно девушки, что всегда вызывало интерес у учеников других залов. Не принимать мужчин было неписаным правилом, и вот Су Байхуа, похоже, решила его нарушить.
— Не годится, не годится! — Мастер Гуюнь покачал головой и достал из-за пазухи флакон из белого нефрита.
Едва он появился, как вся площадка наполнилась густой бессмертной ци.
Комментариев 1