Глава 4. Отказ от слияния возврат акций •
Вэй Кан добавил доктора Цзянь в Вичат, пообещав поддерживать связь в дальнейшем.
Одновременно он попросил доктора Цзянь помочь создать группу для пациентов, добавить туда некоторых наиболее заинтересованных и нуждающихся в срочном лечении, чтобы уведомить их о начале третьей фазы клинических испытаний и пригласить принять участие в тестировании лекарства.
Что касается предложения о госпитализации, он решительно отказался. Шутка ли, его компания вот-вот обанкротится, а он ляжет в больницу? Он что, хочет ускорить банкротство?
Затем он покинул больницу и вернулся в компанию.
Сейчас эффективность нового противоракового препарата превзошла его ожидания. Если все пойдет гладко, его жизни пока ничто не угрожает, и будущее компании тоже выглядит светлым.
Однако, прежде чем предпринять следующий шаг, ему нужно было кое-что сделать.
Внутренние скрытые проблемы компании нужно было устранить. Раньше, из-за того что он еще не очень хорошо разбирался в делах и персонале, он все откладывал решение этих вопросов.
Сейчас компания вот-вот встанет на правильный путь, со скоростью, сравнимой с высокоскоростным поездом. Поэтому удаление некоторых гнойников и опухолей, чтобы идти налегке, стало делом неотложным.
«Похоже, кризис банкротства компании пришелся как нельзя кстати, просто небо мне помогает».
Он задумался на мгновение, мысли вихрем проносились в голове, и вскоре некоторые идеи всплыли на поверхность.
Вэй Кан тихо вернулся в компанию, закрыл дверь своего кабинета и, включив компьютер, собирался подготовить некоторые документы, как вдруг услышал в коридоре торопливые шаги.
Затем из соседнего кабинета Сунь Чэнжэня донеслось несколько знакомых голосов — это были три миноритарных акционера компании. В их голосах слышалась нотка радости, они кричали во все горло:
«Старина Сунь, слышал, Синьмэй собирается купить компанию?»
«Правда или нет? Сколько могут дать?»
«Старина Сунь, не прикидывай
«Вот именно, старина Сунь, у тебя ведь тоже есть немного акций, продав их, ты же тоже неплохо заработаешь».
«Точно, старина Сунь, с твоими-то способностями ты в любой другой фармкомпании запросто станешь директором».
Голос старины Суня доносился смутно, казалось, он объяснял план поглощения.
Тут же раздались возгласы удивления.
«Директор У расщедрился! Дать такую сумму — это не в его стиле».
«Тсс, я слышал, у Синьмэй вроде недавно всплыли какие-то негативные новости, возможно, они хотят купить другую фармкомпанию, чтобы отвлечь внимание, расширить бизнес, поднять цену акций. Но вы не принимайте всерьез, я тоже так, краем уха слышал, правда это или нет, гарантировать не могу».
«В любом случае, это хорошая новость, наконец-то можно избавиться от этой захудалой фабрики. Говорю тебе, я давно хотел выйти из долевого участия, просто у этой фабрики ни черта нет, одни убытки, продать ее было нереально».
«Старина Лю, вот ты говоришь, а когда раньше были хорошие показатели и дивиденды, ты ведь не скромничал. Ха-ха».
«Это было раньше, тогда ведь был старина Вэй, эх, а сейчас этот пацан из семьи Вэй, только и знает, что транжирить деньги, затеял какую-то разработку новых лекарств, ты посмотри, есть хоть какой-то результат?»
«Вот именно, не лучше ли делать дженерики и продавать? Зачем заниматься разработками? Разве обычный человек может это сделать? Мы же не Синьмэй, не большая публичная компания, у которой денег куры не клюют. Это дело совершенно ненадежное».
«Черт, этот паршивец только и умеет, что палить деньги, говоришь ему, а он не слушает, и не посмотрит, способен ли он на это. Говорю тебе, я с детства видел, что он не похож на делового человека…»
В сердце Вэй Кана вспыхнул гнев, он встал, тихонько приоткрыл дверь и прильнул к щели, прислушиваясь.
Кабинет старины Суня находился через коридор, и дверь, похоже, была не закрыта, так что голоса стали слышны гораздо отчетливее.
Старина Сунь говорил тихо и вкрадчиво, казалось, успокаивая этих миноритарных акционеров.
Вэй Кан тут же вскипел от злости. Эти три миноритарных акционера — Лао Лю, Лао Ван и Лао Чэнь — присоединились к компании на раннем этапе ее развития, вложили немного денег, за столько лет дивидендами давно вернули вложенное в несколько раз, но постоянно лезли в управление компанией, то и дело пытаясь пристроить какого-нибудь своего человека на теплое местечко.
Его родители были людьми добросердечными и, помня о многолетних отношениях, не особо им отказывали. Но он не собирался потакать этой компании, ему это давно уже было невтерпеж. Он как раз думал, как бы с ними разобраться, а они сами явились и за спиной его ругают.
«Хе-хе, выйти из долевого участия, значит? Ладно, я вам это устрою».
Он холодно усмехнулся, толкнул дверь и направился к кабинету старины Суня.
Однако перед тем, как войти в кабинет старины Суня, он мимоходом взъерошил волосы, подавил гнев и напустил на лицо скорбное выражение.
Сунь Чэнжэнь как раз ломал голову над тем, что делать с этими тремя, как вдруг увидел, что Вэй Кан входит нетвердой походкой, подавленный, с усталым лицом, будто не спал всю ночь. Он поспешно встал и обеспокоенно спросил: «Директор Вэй, вы что-то неважно выглядите, в последнее время плохо отдыхали?»
Вэй Кан медленно покачал головой, вздохнул и сказал: «Дядя Сунь, я пришел сказать вам кое-что. Наверное, вы все уже слышали, что Синьмэй хочет купить компанию».
Он посмотрел на трех мужчин средних лет, вольготно развалившихся на диване, и продолжил: «Я думал об этом всю прошлую ночь и наконец понял. Я могу сейчас же сообщить вам свое решение».
Старина Сунь увидел его налитые кровью глаза, в которых мелькнула тень жестокости, почувствовал неладное и поспешно попытался его отговорить: «Директор Вэй, это дело не срочное, подумайте не спеша. Вопрос очень серьезный, нужно обязательно принять решение, наиболее выгодное для вас и для компании».
«Что?!» — не успел старина Сунь ничего сказать, как с дивана вскочил низкорослый полный мужчина средних лет: «Вэй Кан, ты понимаешь, что говоришь?»
Двое других тоже вскочили и наперебой заговорили:
«Вот именно, ты с ума сошел? Ты что, не понимаешь, в каком состоянии сейчас компания?»
«Старина Сунь, расскажи ему, какова сейчас ситуация в компании, пусть увидит, насколько все серьезно».
«Компания вот-вот обанкротится, ты не знаешь?»
«Ты видел предложение о поглощении? Ты знаешь, что директор У предложил несколько сотен миллионов?»
«Мы против! Ты не можешь отказаться от этого предложения о поглощении. Старина Сунь, немедленно иди и поговори с директором У!»
«Да, у нас тоже есть акции, мы согласны на поглощение, чем быстрее, тем лучше!»
Вэй Кан посмотрел на подпрыгивающих перед ним мужчин и бесстрастно спросил: «Разве вы решаете в этой компании?»
Трое мужчин пришли в ярость от стыда: «Как это не решаем, мы тоже акционеры».
«О?» — холодно спросил Вэй Кан. — «А сколько у вас акций? Что-то я не знал, что вы крупные акционеры».
Трое тут же потеряли дар речи и сдулись, как проколотые мячи.
У каждого из этих людей было всего несколько процентов акций, в сумме набиралось лишь около двадцати с лишним процентов. Вычтя акции, принадлежащие другим членам руководства, Вэй Кан единолично владел 70%, являясь бесспорным мажоритарным акционером, в руках которого была судьба компании.
Просто обычно эти трое держались вместе, а семья Вэй всегда была мягкой и не слишком с ними спорила по пустякам, что и создало у них ложное впечатление, будто они могут что-то решать.
Трое понурили головы, но вскоре начали скандалить: «Меня не волнует, в этой компании есть и наша доля, ты не можешь игнорировать интересы миноритарных акционеров и тянуть нас за собой на дно».
Низкорослый полный Лао Лю посмотрел на Сунь Чэнжэня: «Старина Сунь, скажи хоть слово, ты ведь на нашей стороне?»
Старина Сунь в этот момент уставился себе на нос, не говоря ни слова, словно глухонемой.
Лао Лю тут же взбесился: «Черт побери, щенок, я больше с вами не играю, я выхожу из долевого участия, верните нам деньги».
Двое других тут же подхватили.
Вэй Кан рассмеялся от злости: «У вас ведь есть свои люди в финансовом отделе, неужели вы не знаете, что на счетах компании сейчас ни копейки? Вы просите денег у меня, а у кого мне их просить?»
Сказав это, он развел руками, всем своим видом показывая, что денег нет, а жизнь одна.
Старина Сунь в этот момент внезапно обрел слух и дар речи и небрежно вставил: «Ай-яй, молодежь, горячая кровь, неужели вы, старики, тоже из ума выжили…»
Вдруг Вэй Кан незаметно подмигнул ему.
Тот слегка опешил, пару раз кашлянул и продолжил: «По-моему, и с поглощением дело нечисто. Директор У из Синькана хитрый как черт, вы же знаете. Это лишь первоначальное предложение, потом придут их бухгалтеры, все активы фабрики пересчитают и наверняка цену сильно урежут. Об этой сумме можете и не мечтать, и я могу с уверенностью сказать, что наличными там будет совсем немного».
«Если директор Вэй твердо решит тянуть и не соглашаться, рано или поздно он сможет сорвать это дело. Тогда в компании начнется хаос в управлении, разразится скандал из-за ссоры акционеров, и все потенциальные покупатели разбегутся. Вы согласны?
Видя, что трое мужчин постепенно успокаиваются и уныло садятся обратно на диван, он снова принялся уговаривать: «Давайте каждый уступит шаг, и откроются широкие просторы. Это дело всегда можно обсудить, директор Вэй, что скажете?»
Тон Вэй Кана тоже смягчился: «Вообще-то, вы все мои старшие, я тоже не хочу доводить до некрасивой ситуации. Честно говоря, директор Лю прав, я не должен тянуть вас за собой».
«Давайте так: вы хотите выйти из долевого участия — нет проблем. Я сделаю вам предложение, а вы посмотрите, подходит ли оно».
Он сделал вид, что ему трудно говорить: «Вы же знаете положение моей семьи, все деньги вложены в лабораторию, у меня сейчас нет особых сбережений, только квартира в пригороде Хайши, которую родители купили мне когда-то. Может, пересчитать ее стоимость и отдать вам?»
Лао Лю подскочил на месте: «Да это всего несколько миллионов! И это не квартира в центре города, а мы тогда вложили в компанию двадцать миллионов. Ты хочешь так от нас отделаться? Не выйдет!»
Вэй Кан усмехнулся, нашел стул, сел, закинув ногу на ногу, и сказал непринужденным тоном: «В любом случае, ситуация сейчас такая, решайте сами. Я-то все равно жду банкротства». Вид у него был как у дохлой свиньи, не боящейся кипятка.
«Ты!» — Лао Лю указал на Вэй Кана, его грудь тяжело вздымалась, он задыхался от гнева и не мог вымолвить ни слова.
Старина Сунь поспешил сгладить углы: «Ай-яй, Лао Лю, у тебя же ишемическая болезнь сердца, чего ты опять так разнервничался? Лао Чэнь, посмотри у него в кармане, нет ли быстродействующих сердечных таблеток, нащупай одну и сунь ему в рот. Говорил же тебе, ешь поменьше деликатесов, худей больше, а ты не слушаешь. Эх…»
Лао Чэнь, седовласый старик лет шестидесяти с лишним, услышав это, дрожащей рукой полез в карман Лао Лю.
Лао Лю, вне себя от досады, оттолкнул его руку, закрыл лицо ладонями и сел, долго не говоря ни слова.
Старина Сунь продолжал бубнить рядом: «Когда старый директор Вэй был жив, какими щедрыми были дивиденды! За эти десять с лишним лет вы давно вернули вложенные деньги, да еще и немало заработали. Уже в таком возрасте, как можно не понимать? Инвестиции — дело такое, бывают убытки, бывают прибыли, тем более вы ведь не в убытке. На самом деле, хуже всех мне. Старина Вэй тогда доверил мне Сяо Кана, я ведь ему обещал, что даже если компания обанкротится, я не смогу выйти из долевого участия».
Эти слова, похоже, тронули Лао Лю. Он вздохнул, открыл глаза и, стиснув зубы, сказал: «Фамилия Вэй, считай, ты своего добился. Ладно. Отдавай нам дом, мы выходим из долевого участия».
Вэй Кан кивнул и с серьезным лицом сказал: «Хорошо, сегодня же это и оформим. Будьте спокойны, за столько лет мы стали одной семьей, я, Вэй, своих точно не обману».
«Дядя Сунь, помогите мне составить соглашение о передаче акций, я схожу в кабинет за документами на дом».