Глава 262 •
Красота, подобная нефриту, не имеющая себе равных в этом мире!
И Линь Юань и Юй Шаньшань сильно удивились, услышав слова Чи Цянь, потому что они оба понимали её характер.
Чи Цянь обычно очень сдержанна и не любит появляться на публике.
Но сегодня она вызвалась выйти на сцену, чтобы попробовать себя в каллиграфии?
Что происходит?
Юй Шаньшань была смущена, а Линь Юань удивлен.
— Я пойду, — Чи Цянь улыбнулась и направилась к столу на сцене.
Она взглянула на Линь Юаня, прежде чем подняться.
Линь Юань немного подумал и вспомнил то знакомое выражение глаз, когда она попыталась подразнить его, откинув волосы во время их первой встречи.
Конечно, он не мог остановить ее и спросить, почему она вдруг решила пойти.
Итак, он стоял там с Юй Шаньшань и смотрел, как Чи Цянь направляется к сцене.
И стоило ей подняться, как она мгновенно привлекла к себе всеобщее внимание.
В конце концов, ее красота была неоспоримой.
Естественно, было гораздо интересней наблюдать за красивой женщиной, пишущей каллиграфией.
Было много мужчин, которые также поспешили выйти на сцену, заметив появление Чи Цянь.
Кто не захочет привлечь внимание такой красавицы?
Но Чи Цянь никак не реагировала на взгляды других людей.
Как обычно, она были ни счастлива, ни печальна, просто с улыбкой на уголках рта.
Когда Чи Цянь вышла на сцену, она подняла свою нефритовую руку и осторожно покрутила кисточку, пропитывая ее чернилами, а затем посмотрела на лист рисовой бумаги на столе.
Она, казалось, размышляла о том, что написать.
Подумав несколько секунд, она перевела взгляд на Линь Юаня.
Затем она опустила голову, прижала кисточку в руке к белой рисовой бумаге и начала медленно писать.
Никто не мог видеть, что именно она писала.
Видны были только ее движения.
И хотя того, что она писала, не было видно, нежных жестов Чи Цянь было достаточно, чтобы люди были загипнотизированы.
Ее движения не были размашистыми, она лишь слегка двигала своими лотосовыми руками и иногда немного ускорялась, при этом перо выглядело как летающие драконы и фениксы.
Она писала просто, но с таким изяществом, что казалось, будто она танцует.
Более того, ее движения при письме были действительно мягкими и красивыми.
Чи Цянь держала кисть в руке, и драконы и фениксы начали танцевать, но это дало людям ощущение спокойствия и элегантности, поэтическое живописное настроение, как свиток с девятью летающими феями.
Многие из присутствующих тупо уставились на нее.
Линь Юань тоже с серьезностью наблюдал, и ему стало любопытно, что она писала.
Вскоре ее движения прекратились, и она вздохнула с облегчением.
Предполагается, что она закончила писать.
Увидев, что Чи Цянь закончила писать, некоторые люди даже встали на цыпочки, пытаясь разглядеть, что она написала.
Первоначально он хотел, чтобы Линь Юань что-нибудь написал, но тот так и не подошел.
Напротив, на сцену поднялась Чи Цянь, которая ранее стояла рядом с Линь Юанем.
Внешность девушки, естественно, была запоминающейся, но старика больше интересовал Линь Юань. Поскольку он становился старше, он хотел найти себе ученика, чтобы передать тому все свои познания о каллиграфии. Чи Цянь в его глазах была просто подругой Линь Юаня или что-то в этом роде.
Гэ Юаньшань изначально думал, что, хотя девушка очень хороша собой, ее навыки каллиграфии должны быть посредственными. В конце концов, она Свободный-Мир-ранобэ еще молода.
Но движения этой прекрасной леди заставили его почувствовать, что у нее тоже должны быть какие-то достижения в каллиграфии.
Итак, ему тоже стало любопытно, что написала Чи Цянь.
Гэ Юаньшань коснулся своей бороды и улыбнулся:
— Милая маленькая девочка, ты так прекрасно выглядишь. Твой почерк тоже, должно быть, очень красив. Ты можешь показать нам свою работу?
Услышав просьбу Гэ Юаньшаня, Чи Цянь улыбнулась и сначала взглянула на Линь Юаня, а затем ответила:
— Хорошо.
Сказав «хорошо», она коснулась края рисовой бумаги и подняла ее.
Гэ Юаньшань тут же перевел взгляд.
Многие люди, наблюдавшие за происходящим, сделали тоже самое.
Линь Юань тоже оглянулся только чтобы заметить, что Чи Цянь пристально смотрит на него.
На рисовой бумаге, которую она держала в руках, было написано не так уж много слов, и составляли всего одну строчку…
Как только Гэ Юаньшань увидел слова на рисовой бумаге, он сразу же воскликнул:
— Прекрасно.
— Я не ожидал, что молодая девушка может быть настолько искусна в каллиграфии. В этой короткой строке слов ты продемонстрировала довольно глубокую основу.
— Слова ясны и прекрасны. Предложение немного одностороннее, но оно очень подходит для маленькой девочки.
Другие также признали оценку и похвалу Гэ Юаньшаня, потому что символы, написанные Чи Цянь, были действительно прекрасны.
Это также показывало, что она весьма искусна в каллиграфии.
В конце концов, Чи Цянь тоже практиковалась, и она очень талантлива. Гэ Юаньшань считал, что по сравнению с его шестидесяти-семидесятилетней практикой разрыв между ними должен быть не слишком большим.
Увидев произведение искусства Чи Цянь, некоторые мужчины, которые хотели выступить и произвести на нее впечатление, молча скомкали свои бумаги в комок и выбросили их в мусорное ведро.
Они не смели сравнивать себя с Чи Цянь.
Все бесконечно хвалили ее.
Но Чи Цянь не обращала внимания на остальных и просто с улыбкой смотрела на Линь Юаня.
Линь Юань тоже смотрел на Чи Цянь и на слова, написанные на бумаге в ее руках.
Это выставка каллиграфии, и все здесь обращали внимание в основном на достижения каллиграфии и на то, как были написаны иероглифы.
Однако Линь Юаня подобное не волнавало.
Действительно, каллиграфия Чи Цянь довольно хороша, вероятно, на продвинутом уровне.
Но что Линь Юаня волновало больше, так это содержание того, что она написала.
Чи Цянь написала: «Красота на возвышенностях подобна нефриту, в то время как красивый молодой человек не имеет себе равных в этом мире».
Разворачивая рисовую бумагу, Чи Цянь все время пристально смотрела на него, как Линь Юань мог не понять, что она имела в виду.
Эта совершенная во всех отношениях прекрасная богиня пыталась подразнить его!