Том 10: Глава 19

Унесенный ветром

Тридцатого декабря мы поехали в Токусиму. Мы — это Аматэру, ну и Раха с Акеми, мои друзья и друзья Казуки. В общей сложности — девятнадцать человек. Про Слуг Рода и охрану, в том числе и охрану моих друзей, я не говорю — если их считать, то народу набирается ой-ей как много. Хотя кое-кого упомянуть надо. Дело в том, что у Накамуры Гая, заведующего контрразведкой Рода, есть дочь, и она больна. Я знал об этом изначально и при его найме говорил, что помогу, если будет такая возможность. И помогал. Когда у меня были только деньги, помогал деньгами, когда появились Целители, посылал их к девочке. Но… В общем, ничего не помогало. Болезнь, словно проклятье, не хотела уходить. Состояние больной Целители стабилизировали, но помочь кардинально не могли. В очередном отчёте, который я получил за день до поездки в Токусиму, говорилось, что помочь ей могли только Целители наивысочайшего класса, а таких в стране всего девятнадцать человек. Меньше двух десятков Целителей пятого ранга, которые завалены работой по самую маковку. А девочку не вылечить за пять минут, нельзя просто произнести волшебное заклинание и радоваться выздоровлению. Это долгая работа, которой у Целителей, как я и сказал, и так навалом. Пойдут ли они мне навстречу? Наверняка кто-то пойдёт. Думаю даже, большинство. Проблема в том, что у ребёнка началось обострение, и смогут ли они вообще помочь — вопрос вопросов.

В общем, обдумывая ситуацию, я пришёл к выводу, что мне нужно именно волшебное заклинание. Что-то очень мощное и очень быстрое. И у меня есть такое заклинание, отзывается на «Великая Рыжая». Так что помимо всех тех, кого я перечислил, в Токусиму отправилась и дочь Накамуры. Правда, приехать она должна только на следующий день после нашего прибытия в город.

Новый год был популярен в Японии. Более популярен, чем в моём прежнем мире. А вот Рождество не прижилось. Японцам было откровенно плевать на какого-то там типа, рождённого фиг знает где и фиг знает когда. У нас тут и своих богов хватает. Хотя очередная странность этого мира состоит в том, что летоисчисление совпадает с рождением Христа, только называется иначе — не от Рождения Христа, а от Падения Роги. Роги, если что — это один из Древних. Тогдашний лидер всех Древних мира, которого боги, собравшись в небольшую кучку, таки грохнули, что ознаменовалось началом падения Древних как вида. Так что у нас сейчас начало двадцать первого века от Падения Роги. Впрочем, стоит понимать, что это общепризнанный мировой стандарт, что не отменяет применение других летоисчислений в различных странах. В том же Китае и Персии. Да и в Японии, если смотреть на церемониальные грамоты и часть документов, можно увидеть дату «9102 год от Основания Империи», и празднуется он, правда, не очень активно, в начале весны. Лично я его вообще ни разу не праздновал.

Тридцать первого декабря был заключён договор между Родом Коширских и кланом Хейг, после чего начался отсчёт их проигрыша. Сделка сулила Хейгам баснословные барыши. В то же время, если они не уложатся в срок, их клан понесёт колоссальные потери. Теперь им кровь из носу необходимо выполнить контракт, чему я намерен активно мешать. Но это дело будущего, а сегодня я сидел в удобном кресле большой гостиной особняка и наслаждался атмосферой. Рядом, к слову, сидела Атарашики, и её толпа в доме тоже не напрягала.

— Ниже, — командовала Норико друзьями Казуки. — Ниже. Ниже… Боги! У вас совсем глазомера нет?! Выше поднимайте. Ниже! Аргх… Раха, ударь их.

— Не тебе, мелкая, говорить о моём росте! — наезжала Рейка на Торемазу.

— Да тебе о росте говорить кто угодно может! — возмутилась та.

— Я не карлик! — топнула Рейка ножкой. — Будешь так говорить, я тебе хэдшот влеплю!

— Хэдшот ты ламерам в Офужизуне лепить будешь. Да и там вряд ли, — потешалась над ней Торемазу.

— Что-о-о?! Ты бросаешь мне вызов?! Казуки! Казуки, нам нужен компьютер!

— Йо-хо-хо! — веселилась с другой стороны гостиной Мизуки.

— Блин, рыжая, ты достала уже со своим Сантой! — пытался отбиться от неё Тейджо. — Иди сестру доставай.

Стоящий рядом Мамио промолчал, а покинувшему их компанию Казуки, отправившемуся искать компьютер, и вовсе было плевать. Мизуки была одета в платье местной Снегурочки, ну или женскую версию Санты Клауса. Правда, накладная борода выбивалась из образа.

— Держи её подальше от нас! — выкрикнула Шина, услышавшая их разговор.

Стояла она в компании Анеко, Акеми и Эрны. Что такая компания могла обсуждать в своём уголке, я даже не представляю.

В этот момент ко мне подошёл старик Суйсэн и с поклоном доложил:

— Дочь Накамуры-сана прибыла, господин.

— Спасибо, Каджо-сан, — кивнул я ему, и повернувшись в сторону рыжего бедствия, крикнул: — Мизуки!

Дождавшись, когда она обратит на меня внимание, махнул ей рукой.

Накамура Акиха лежала на кровати в одной из многочисленных комнат особняка. Ей было шестнадцать лет, но выглядела она на четырнадцать. Маленькая, худая, уставшая то ли от перелёта, то ли от такой жизни. С короткими чёрными волосами и карими глазами, в белой кофточке, она просто лежала, накрытая одеялом, и безучастно смотрела перед собой. При нашем появлении Акиха повернула голову, а сидящий в изголовье Накамура вскочил на ноги и поклонился.

— Йо-хо-хо, — подскочила к ней Мизуки. — С наступающим, юная леди. Мне сказали, что в этом году ты вела себя как примерная девочка, и вот я здесь.

Тон голоса она понизила, чтобы тот больше походил на мужской.

— Санта в юбке, — произнесла Акиха тихо. — Креативненько.

— Хе-хе, а то. Кхм… То есть… У Санты есть право одеваться так, как ему хочется, юная леди, — покачала пальцем Мизуки.

— Оу, ну как скажете, тётенька, — пожала плечами Акиха.

— Гха… — скрючилась Мизуки, будто ей под дых ударили.

— Акиха! — воскликнул Накамура. — Будь повежливее с Кояма-сан! Прошу, простите мою дочь, — склонился он в поклоне.

— Тётенька… — заскулила Мизуки, после чего подскочила ко мне и стала трясти за лацканы пиджака. — Синдзи, неужели я тётенька?! Когда, когда эта жизнь прошла мимо меня?!

Вот почему на неё наезжает какая-то девчонка, а страдаю я?

— Она всего на два года младше тебя, — произнёс я устало. — Если ты тётенька, то и она тоже.

— Но она не тянет на тётеньку! — остановила тряску Мизуки.

— Значит, и ты тоже, — ответил я.

— Хм. Логично, — резко успокоилась Мизуки, и поправив бороду, которую, понятное дело не снимала, вновь повернулась к девочке.

— Мои слова были грубы, Кояма-сан, — опередила её Акиха. — Прошу прощения.

Произнесла она это всё так же ровно и без особых эмоций.

— Ой, да забей, — отмахнулась Мизуки. — Кхм. Так, на чём я там остановилась? Ах да, подарок! Хорошим девочкам положен подарок! — произнесла она, подняв палец кверху и зыркнув в мою сторону.

— Не стоит, Кояма-сан, — произнесла Акиха. — Мне всё равно им не насладиться.

После этих слов Мизуки замерла. Ненадолго, но что-то ей очень не понравилось. Виду она не подала, конечно, но как я говорил не один раз — Мизуки я знал очень хорошо.

— Нет, нет, нет, — покачала она пальцем. — Если подарок подготовлен, он обязан быть вручён. Посему… — сжала она руку в кулак, который загорелся зелёным пламенем. — Просто терпи.

И приложила горящую ладонь к груди Акихо.

Секунда, вторая, десятая, Мизуки хмурится, а девочка теряет сознание. После этого Мизуки сделала то, чего я не ожидал — она вспыхнула. В прямом смысле этого слова. Вся её фигура была поглощена тем самым зелёным пламенем. Так она и простояла ещё девять секунд, после чего пламя погасло, а Мизуки убрала руку от груди Акихо. Сама девочка так и не очнулась.

— Ты как? — спросил я.

— Да я-то нормально, — пожала она плечами. — Так, ладно. Слушай сюда, — обратилась она к Накамуре. — Дочь я твою вылечила, хоть это и было сложнее, чем я думала. Тем не менее она всё ещё истощена. Да и мышцы у неё так себе. Когда эта очнётся, она будет здорова и несомненно почувствует прилив сил, но постарайся не дать ей сильно напрягаться. Восстановление займёт… сколько-то там. Доктора тебе точнее скажут.

— Благодарю, Кояма-сан, — отвесил Накамура низкий поклон.

— Синдзи благодари, — фыркнула она, стягивая бороду. — Я бы эту сдавшуюся обиженку из принципа лечить не стала. Когда мою сестру похитили, она не сдалась, когда Синдзи зажали на его базе, он не сдался, моя биологическая мать не сдавалась до самого конца, — процедила она сквозь зубы. — Твоя дочь представления не имеет, сколько детей в её положении умирают в грязной больничной палате, а то и вовсе в разваливающихся халупах, а эта сидит тут и смеет ныть. Казуки младше её, пережил несравнимо больше, но что-то я сомневаюсь, что он жаловался на свою жизнь.

— Она всего лишь девочка, Кояма-сан, — произнёс через силу Накамура.

— Ты перегибаешь, Мизуки, — покачал я головой. — Не стоит сравнивать чужие жизни. Мы все слишком разные.

— И что, я теперь должна проникнуться к ней сочувствием? — усмехнулась она.

Я понимал, о чём она говорит и что ей не понравилось, много чего мог сказать, но в целом, мне было просто лень. Я циник. Мне важен Накамура, а не его дочь. Акиха для меня лишь важный для Накамуры ресурс. Не самая лучшая жизненная позиция, но уж слишком плохо я знаю его дочь, у меня тупо не было времени проникнуться к ней симпатией. Так что сейчас я желал лишь успокоить Мизуки.

— Нет, малышка, — улыбнулся я. — Но именно сегодня, когда у всех праздник, мы должны играть свою роль до конца.

Долгих четыре секунды она смотрела мне в глаза, после чего на мгновенье зажмурилась, а когда открыла, передо мной стояла прежняя Мизуки.

— Ладно, — произнесла она, натягивая бороду обратно. — Пошли к нашим. Я ещё не всех задол… в смысле, поздравила.

***

Про то, как мы встречали Новый год, рассказывать особо и нечего. Это было весело, шумно, и где-то даже умиротворяюще. Нечасто мне выпадает просто встретить тот или иной праздник в компании родни и друзей. А вот первого января… с обеда первого января у меня вновь началась работа. Для начала я до самого вечера шлялся по городу, посещая различные мероприятия простого народа. На главной площади города у ёлки побывал, по храмам прошёлся, в крупнейший бар Токусимы зашёл. И так далее. Ну, а вечером меня ждал приём у мэра, где я собирался представить всем свою невесту. Официально, так сказать. Атарашики в своё время заикнулась было, что это лучше в Токио делать, но я настоял. Да и сама Атарашики не сильно настаивала.

В отличие от объявления о помолвке с Норико, сейчас я мог не устраивать масштабного приёма. Да и в тот раз, если уж на то пошло, мы людей собирали скорее для представления обществу Патриарха. Так-то объявление о помолвке не обязано быть масштабно, да и в целом по традиции мы должны представить лишь первую невесту, а всё что дальше — личное дело жениха. Хотя, как правило, какой-нибудь приём или выход в свет всё же делают. Вот и я решил представить вторую невесту на приёме мэра Токусимы. Всё в пределах негласных традиций.

Акеми на этот раз, естественно, со мной не пошла. Наложниц, как я понял, мужчины вообще не особо балуют вниманием. Я так не могу, всё-таки это моя женщина, но приёмы и внимание — несколько разные вещи, так что брать её с собой каждый раз, как иду куда-нибудь, я в любом случае не собираюсь. А в данном случае я и не мог — в этот раз мои спутницы исключительно Норико и Мизуки.

Сам приём прошёл прогнозируемо. То есть на нём не произошло ничего заслуживающего внимания. Ходил туда-сюда, общался, выслушивал поздравления. В том числе и о помолвке. А когда мы вернулись домой, точнее, поздно вечером, ко мне пристала Норико. А всё дело в том, что она вспомнила об артефактах из затонувшего Хранилища. По её словам вспомнила, а так вполне возможно, что просто терпела. Время хоть и было позднее, но мы уже не дети, да и завтра у нас всё ещё выходной. У меня, например, единственное запланированное на завтра дело — это судейство на какидзомэ — традиционном турнире по каллиграфии, приуроченном ко второму января. Вообще-то какидзомэ — не турнир, это… Вот так сходу и не пояснить. В общем, это первое в новом году написание каллиграфии. Всего лишь традиция, но некоторые устраивают из этого соревнование. По факту я просто приду, посмотрю на работы, оценю их по шкале нравится-не нравится, да подожду решения настоящих судей, которые и будут оценивать качество. В общем, завтра, по сути, свободный день, и если я до определённой степени могу плевать на сон, то Норико и вовсе может спать весь день.

В подземелья поместья заодно и Казуки взял, точнее, предложил, а он, пожав плечами, согласился.

— У-у-у-у… — завыла Норико, когда мы вошли в бункер с добытыми сокровищами. Ручки к груди прижала, ножками топает… Впервые вижу её настолько радостной. — Это! Просто! Потрясающе!

После чего ломанулась к ближайшему стеллажу.

— Тут хоть что-то полезное успели найти? — спросил Казуки, оставшийся рядом со мной.

— Тут всё полезное, — покосился я на него. — Ну или большая часть.

— Для Патриархов, я имею в виду, — уточнил он.

— Пока нет, — пожал я плечами. — Но исследования только начались. Зато у нас теперь четырнадцать подавителей с радиусом действия от трёх до десяти метров.

Для Патриархов могут быть полезны артефакты только одного типа — те, что не требуют постоянной подпитки бахиром. Именно о них Казуки и спрашивал. К сожалению, те самые подавители к подобному типу не относились.

— Синдзи! — крикнула Норико, указывая на какой-то артефакт. — Я могу это в руки взять?

— В руки можешь, но бахир не подавай! — ответил я, повысив голос, так как девушка стояла достаточно далеко от нас.

Отвечать она не стала, тут же схватив интересующую её цацку в руки.

— Интересно, как Мизуки себя здесь повела бы? — произнёс Казуки.

— Повторяла бы за Норико, шумно восхищаясь всем, что видит, — ответил я. — А если бы была без неё, нашла бы какой-нибудь меч и полчаса бегала бы туда-сюда.

— Довольно точное предсказание, — глянул на меня Казуки.

— Предположение, — усмехнулся я. — Надо бы привести её сюда после свадьбы. Посмотреть, насколько я прав.

— Кстати, а почему только после свадьбы? — спросил он. — Нет, я понимаю, почему не стоит этого делать с кем-нибудь другим, но это же Мизуки.

— Я могу доверить рыжей свою жизнь, но не собираюсь подвергать опасности Род. А ради Кояма, пока она не моя жена, Мизуки может случайно проболтаться.

— Ты параноик, Синдзи-сан, — усмехнулся Казуки.

— И меня это совершенно не напрягает, — улыбнулся я.

— Синдзи! — выскочила из-за стеллажа Норико и радостно закричала. — Смотри, какая дурында! Как им вообще воевали?!

Глядя на огромный меч в руках Норико, который она скорее волокла, чем на весу держала, я покачал головой. Всё-таки они с Мизуки очень похожи.

***

Дом культуры «Акашики», в котором будет проходить соревнование по каллиграфии, располагался в западной части города и представлял собой трёхэтажное здание, где первый этаж был довольно высоким. Помимо повседневной работы, присущей домам культуры, здесь частенько проводились соревнование по каллиграфии и сёги. Можно ещё добавить, что со стороны здание выглядело обычной серой коробкой, хотя внутри наличествовало очень много традиционных японских элементов.

Выйдя из машины, которая остановилась недалеко от здания, глубоко вздохнул. Почему-то хотелось курить. Охрана уже расположилась на своих местах, прикрывая меня от опасностей этого жестокого мира. Сегодня со мной никого не было — вообще никто не изъявил желание тащиться на столь скучное, по их мнению, мероприятие. В общем-то, по моему мнению тоже скучное. Казуки, который не раз проходил через подобное, молча похлопал меня по плечу, когда я спрашивал о том, кто хочет со мной поехать.

— Курить хочу, — пробормотал я тихо.

Увы, но сигарет я с собой не брал. В моей машине в Токио всегда есть запас сигарет, а здесь об этом никто не подумал.

— Господин? — подошёл чуть ближе глава группы охраны.

— Ничего, — махнул я рукой. — Это я сам с собой.

Сомневаюсь, что у кого-то из охранников есть сигареты.

— Понял, господин, — сделал он шаг назад.

Оглянувшись в тщетной попытке найти причину свалить домой, замер. В десяти метрах от нас через дорогу перешёл… человек, и остановившись на тротуаре, повёл носом, после чего, так и не обратив на нашу группу внимания, отправился в переулок между домом культуры и соседним зданием.

— Ты это видел? — обратился я к главе охраны.

— Господин? — напрягся он.

— Вон там, — махнул я рукой. — Человек сейчас стоял. Ты его видел?

— Я никого не видел, господин, — потянулся он к поясу, осматривая ближайшее пространство.

Охренеть, что тут творится?..

— Так, — нахмурился я, врубив Чувство разума. — Сидите здесь и ждёте моего возвращения.

— Господин, — всполошился мужчина, — мы должны…

— Выполнять приказы, — прервал я его. — Сидите здесь, ждёте меня и готовитесь резко свалить домой. Приказ понятен?

Поведя головой, по типу — «боже, дай мне сил», глава группы охраны произнёс:

— Вас понял, господин. Сидеть, ждать, готовиться свалить.

— Молодец, — кивнул я.

Что меня так всполошило? Да то, что у этого существа были звериные уши и хвост. Про то, что охрана его не заметила, уже можно и не говорить. Я не знаю, агрессивен этот ёкай или нет, но мне определённо надо с ним… пообщаться. Впрочем, судя по тому, что на нас он не обратил никакого внимания, до людей ему особо дела нет, то есть вряд ли он агрессивен. Также я сомневаюсь, что он сможет рассказать хоть что-то о напавшей на меня в Сукотае хреновине, но хотя бы на ниточку к этому делу я надеяться могу. Заодно уточню и другие вещи, к нападению не относящиеся, например — какого фига по моему городу шастают вроде как исчезнувшие существа.

Судя по Чувству разума, ёкай зашёл в здание дома культуры. Видимо, через чёрный вход. Сам вход я обнаружил в конце переулка, почти на углу дома. Глянув на расплавленный замок, нахмурился — этого типа тут явно быть не должно. Ёкай начал подниматься наверх. Зайдя в здание, оглянулся. Он шёл туда, значит, там где-то лестница. Быстро найдя её, начал осторожно подниматься наверх, но через несколько секунд ускорился, так как ёкай, судя по всему, выбрался на крышу.

Поднявшись на последний этаж, подошёл к двери, замок которой тоже был оплавлен. Чуйка говорит мне, что всё не так радужно с этим типом, как я думал вначале. Толкнув дверь, поморщился от визга несмазанных петель. Ёкай, стоящий в двадцати метрах от выхода, естественно, тоже услышал скрип, после чего резко обернулся в мою сторону. Пшеничного цвета волосы… Или это шерсть? В общем волосы, уши и хвост у него были одного цвета. Из одежды на нём были лишь джинсы и чёрная футболка.

— Ты не мёрзнешь в такой одёжке? — спросил я. — На улице январь, если ты не заметил.

— Человечек, — чуть склонил он голову на бок. — И как же ты умудряешься меня видеть? И почему не боишься? Не люблю, когда меня не боятся, — тон его голоса сменился, стал более глухим. — Низшие существа вроде вас должны трепетать при виде меня. Рыдать от страха.

— С головушкой у тебя точно не всё в порядке, — качнул я головой. — Не люблю психов — слишком сложно вас использовать.

— Как же я вас, тварей, ненавижу, — прорычал он. — Вы должны гореть. Корчиться от боли и гореть. Я сожгу вас…

— Может, всё-таки успокоишься? — приподнял я бровь.

— Сожгу в своём пламени, — продолжал он. — Я сожгу тебя, тварь, и сожру твой пепел!

На последнем слове своего вопля этот… это существо загорелось красным пламенем. От кончиков ушей до кончика хвоста. Причём пламя было настолько плотным, что я толком и не видел его за ним. Разве что лицо… Хотя там само пламя приняло форму скалящегося лица. При всём при этом опасностью от него почти не несло. Она была, но так, на уровне «ветерана». Тем не менее, бить рукой это рычащее пламя у меня желания не было, так что когда ёкай приблизился на достаточное расстояние, а ломанулся он ко мне сразу после того, как загорелся, я встретил его ударом носка ботинка в подбородок. Небольшой доворот корпуса, и той же ногой бью его в грудь, отбрасывая на три метра от себя.

— Кха… Кха… — зашёлся тот в кашле, валяясь на крыше здания.

— Дилетант, — покачал я головой, направившись в его сторону. — Кто ж так прямолинейно нападает?

— Уничтожу… — прохрипел он.

— Ну, — глянул я на чуть оплавленный ботинок. — Это вряд ли.

Не так уж его пламя и страшно. Если бить достаточно быстро, то можно и голым кулаком работать. А бью я быстро.

Тормозить ёкай не стал и, рыкнув, вновь побежал в мою сторону. Бежал, к слову, довольно быстро. По скорости он вообще был на уровне «учителя», несмотря на то что опасностью от него веяло, как я и говорил, максимум на «ветерана». Когда он приблизился достаточно близко, я вновь ударил его ногой, отбрасывая на несколько метров. Мог бы и рукой попробовать, просто вспомнил, что надо бы постараться решить дело… проще. Так что стоило только кашляющему ёкаю подняться на колено, я ему колено и прострелил. А потом ещё и в оба плеча добавил. Только толку от этого было даже меньше, чем от удара ногой. Серьёзно, этот тип потратил буквально секунду на восстановление, после чего вновь тупо ломанулся в мою сторону. Ну что за дебил…

После одного магазина стало понятно, что на пули ему вообще плевать. Последнюю я даже всадил ему в голову, но это задержало его всего на три секунды. Я от такого аж на свой ботинок покосился — от удара ногой в грудь он приходил в себя примерно столько же. Может, он волшебный? После того как патроны в магазине закончились, я убрал пистолет в пространственный карман и от души зарядил по печени этого типа кулаком, что заставило его сильно скрючиться. Похоже у меня не только ботинок, но и кулаки волшебные.

— Серьёзно, парень, может, уже успокоишься? — спросил я.

— Сожгу! Сожгу вас всех дотла-а-а! — завопил он, вновь кидаясь на меня.

Тупой какой-то.

На этот раз я влепил ему два джеба и апперкот, — но сознание он, похоже, потерял уже после второго джеба, ну, а после апперкота, просто сложился как карточный домик, прямо у моих ног.

— Ну и что мне с тобой делать? — произнёс я.

И тут же поднял руки, доставая «Чижы» и наводя их на новых действующих лиц. Эта парочка, для глаз обычного человека, появилась из ниоткуда, я же успел заметить, что они просто спрыгнули на крышу с соседнего дома. Одним из них был парень лет двадцати двух. Кроссовки, чёрные спортивные штаны, такого же цвета лёгкая куртка. Зимы в Японии тёплые, во всяком случае, если не брать в расчёт Хоккайдо, так что такая куртка вполне себе обычная одежда японцев зимой. Я сам был одет далеко не в пуховик. В общем, обычный с виду парень, если бы не зелёные глаза с вертикальным зрачком. Его спутница была более интересна. Во-первых — у неё были уши и хвост. Кошачьи, судя по всему, уши и кошачий же хвост. Дымчатого окраса. Ну, а во-вторых — она была одета в форму полиции.

— Г… Господин Аматэру… — произнесла неуверенно девушка. — Эм… Прошу прощения, что вам пришлось самому с ним разбираться.

— Вы очень помогли нам, поймав его, Аматэру-сан, — произнёс парень, — но может, всё-таки уберёте оружие? Мы, как-никак, представители полиции.

— Да ну, — чуть склонил я голову набок. — Серьёзно? Ёкаи-полицейские?

— Это расизм, Аматэру-сан, — произнёс парень сухо.

Эти слова развеселили меня и заставили убрать оружие в пространственный карман. Всё равно эта парочка была не опасна. Не чувствовал я от них опасности.

— Эм… Господин Аматэру? — произнесла смущённо девушка.

— Хм, извини, — выпрямил я голову.

Дело в том, что мне было край как интересно, есть ли у неё специальный вырез под хвост, вот и засмотрелся.

— Если вы хотите спросить про хвост, то у кошек есть два состояния — полупрозрачное и реальное, — заметил парень.

— М… Муген-кун… — засмущалась девушка.

— Сейчас у неё нематериальный хвост и дырок в юбке нет, — всё-таки закончил он. — А, ну ещё мы оборотни и можем вообще убирать уши и хвост.

— А ты, собственно, кто? — спросил я.

— Тануки я, — пожал он плечами.

— А глаза… — не понял я.

— Заклинание, — отмахнулся он.

— Ясненько, — произнёс я. — Муген-кун, значит.

— Яхироко Муген, — кивнул он. — А это…

— Цуда Маори, господин Аматэру, — низко поклонилась она.

— Итак, раз мы познакомились, может, поясните, что вы тут делаете? — спросил я.

— Пришли за этим психом, — кивнул он на лежащее у моих ног тело. — Когда он активирует огненный покров, происходит всплеск специфичной магии, только это его и останавливало от сжигания всего города.

— И почему же вы не поймали его раньше, раз он так палится? — поинтересовался я.

— Он… — поморщился Муген. — Крайне сложно убиваемый.

— А ещё очень прыткий, — добавила Маори. — И отвод глаз у него сильный.

— Да и не всегда он свой покров активирует, — вздохнул Муген. — Мы его уже не первый год ловим, а он, словно издеваясь, даже из города никуда не уходит. Хитрая тварь, умеет прятаться. Мы на него и вышли-то всего полгода назад.

— И слабаком его не назовёшь, — произнесла Маори. — Стыдно признавать, но мы его могли максимум задержать.

Так-так…

— То есть мы можем ожидать скорого подкрепления? — спросил я улыбнувшись.

— Да, — не стал ходить вокруг да около Муген. — Скоро тут появится наш капитан.

— Понятненько… — протянул я. — Вы, случайно, время не тянете?

— Не волнуйтесь, господин Аматэру, — зачастила Маори. — Мы не враги вам. Никто даже не подумает напасть на члена вашего Рода, наоборот — для нас честь защищать… Встать спиной к спине с вами во время боя.

— Угомонись, Маори, — вздохнул Муген, после чего посмотрел мне в глаза. — Она права, мы не враги вам. Ну, если не считать подобных психов, — кивнул он на тело поджигателя.

— Значит, — поставил я ногу на голову валяющегося в отключке психа, — нам надо дождаться вашего начальства?

— Желательно, — осторожно кивнул Муген. — Просто ситуация…

— Мы не знаем, что делать, господин Аматэру, — произнесла Маори. — Кто ж знал, что поджигателя поймаете вы, да ещё потом и с нами встретитесь. Я просто не знаю, что вам можно рассказать, а что нет.

— Когда не знаешь, что делать — оставь всё начальству, — кивнул Муген.

И в этот момент на крышу спрыгнул ещё один мужчина. В форме капитана полиции, почти обычный, если бы не его полупрозрачность. И первым делом после приземления капитан посмотрел мне в лицо.

— Оу… — только и произнёс он.

— Мацусита-сан! — изобразил я радость. — Рад вас видеть!

Не то чтобы я знал всех капитанов Токусимы, но именно этого мне как-то раз представляли. Типа смотрите, какой хороший во всех отношениях полицейский.

— Аматэру-сама, — поклонился он. — Неожиданная встреча.

— О да, тут вы абсолютно правы, — усмехнулся я.

— Кхм… Да, — собрался он. — Надеюсь, эти лоботрясы не доставили вам проблем?

— Нет, что вы, — ответил я улыбнувшись. — Мы очень продуктивно поболтали.

— Что ж, в таком случае, позвольте нам забрать с собой Тамашинохи, — кивнул он на психа.

— Позвольте уточнить, — обратился я к нему. — Этот Тамашинохи тот самый поджигатель, который несколько лет терроризирует Токусиму?

— Да, это так, — подтвердил осторожно Мацусита.

— На его счету десятки невинных жертв, не так ли?

— Всё так, Аматэру-сан, — подтвердил Мацусита. — И поверьте, он будет наказан соразмерно своим преступлениям.

— А если точнее? — спросил я.

— Казнён, — ответил Мацусита коротко.

— То есть я вполне могу убить его сам, не так ли? Благо он напал на меня и по закону я в своём праве, — произнёс я вопросительно.

— Вы не сможете этого сделать, Аматэру-сама, — покачал головой Мацусита. — Этот кицунэ трудноубиваем. Я вообще удивлён, как вы смогли… Аматэру-сама? — спросил он насторожено.

Я достал из пространственного кармана катану. Ту самую, которую мне подарили токусимцы. Я собирался убить психа. Мне он был не нужен, а доверия к тем, кто столько времени ловил преступника, который сильно подставлялся каждый раз, когда врубал свой покров, у меня не было. Это мой город, и, если я могу избавить его от преступника, я сделаю это. Ну и информацию мне теперь есть где достать. Точнее, у кого.

Не отвечая капитану, я поднял руку с катаной и резко опустил. Мацусита и сказать ничего не успел, только потянулся ко мне с очень встревоженным лицом. Может, и крикнул бы что-то, но тупо не успел — голова поджигателя была отделена от тела. Я ещё успел увидеть раздосадованное лицо капитана, злое — Мугена и испуганное — Маори, а потом тело поджигателя вспыхнуло. От неожиданности я даже поднял ногу, которой так и прижимал к крыше уже отрубленную голову. Просто вспыхнуло и тело, и отделённая голова. Глянув на троицу полиции, слегка удивился — их лица теперь выражали лишь крайнюю степень удивления.

— Думаю, в моей способности убивать больше нет сомнений? — спросил я.

— Я… — похоже не знал, что сказать Мацусита. — Да… Пожалуй…

Он так и стоял, продолжая смотреть на пепел, в который превратилось тело поджигателя. Собственно, Муген и Маори тоже не могли оторвать взгляд от останков.

— Очешуеть… — пробормотала Маори.

— Сержант, — пришёл в себя Мацусита. — Полегче с выражениями.

— Прошу прощения, господин капитан, — тут же поклонилась она.

— Вы слишком удивлены его смертью, — заметил я. — Во всяком случае я надеюсь, что это удивление.

— Что? — посмотрел на меня Мацусита. — Нет. То есть да, удивлены. Дело в том, Аматэру-сан, что я не просто так говорил о его неубиваемости. Как мы выяснили, он был проклят. Получил очень высокую живучесть, но взамен начал сходить с ума. Не многие в Токусиме могли убить его, простым ёкаям вроде нас для этого целый ритуал нужно проводить.

— Похоже, я решил вашу проблему, — пожал я плечами.

— В том-то и дело, — вздохнул он. — Понимаете, даже если Тамашинохи отрубить голову, он просто возродится через пару месяцев. Мы так его уже упустили один раз. А тут вы… Простой человек… Он точно умер, я это почувствовал.

— Простой? — приподнял я бровь, источая на них иронию.

— Я не… — начал было Мацусита.

— Перед тобой ведьмак, — припечатал я. — Что мне какой-то кицунэ?

— Весьма претенциозно, — произнёс тихо Муген.

— Возможно, — посмотрел я на него, — вам больше известно понятие тамаши-о-киру?

Он же разрезающий души. Именно так чаще всего называли ведьмаков в японских переводах «Вознесении тысяч». После моих слов Муген непроизвольно склонился в поклоне, как и Маори, но та, похоже, просто за компанию. Как и Мацусита, но капитан просто обозначил поклон.

— Это много объясняет, — произнёс он. — Прошу прощения, Аматэру-сама, но нам надо идти…

— Стоять. — произнёс я, ещё и Голосом на всякий случай воспользовался, от чего троица в буквальном смысле слова замерла. — У меня к вам много вопросов, Мацусита-сан, и я получу ответы на них, так или иначе.

— Мы не враги вам, Аматэру-сама, — произнёс он осторожно.

— На меня за последний год уже дважды нападают ёкаи, так что ваше утверждение спорно, — произнёс я с толикой угрозы в голосе.

— Но… Я не понимаю… — растерялся он. — Возможно, первый раз на вас такой же псих напал?

— А вокруг моего особняка в Токио этот же псих хоровод водил? — спросил я иронично.

— Я не знаю, — ответил он, поджав губы.

— Вот и я не знаю, — произнёс я. — И мне это не нравится.

— Аматэру-сама… — бегал его взгляд, Мацусита явно не знал, что делать. — Давайте так, Аматэру-сама. Я сообщу о случившемся Старейшинам, и они свяжутся с вами. У Старейшин и ответов наверняка больше найдётся. К тому же после происшедшего с вами в любом случае связались бы. Да и куда мы денемся, вы же знаете меня в лицо и по имени.

Немного постояв и посверлив его взглядом, отчего он всё больше нервничал, я убрал катану в пространственный карман.

— Хорошо. Но учти, капитан, вам не понравится, если я начну искать в Токусиме ёкаев.

— Понимаю, Аматэру-сама, — поклонился он. — С вами обязательно свяжутся. И я обещаю, что в любом случае никуда не исчезну. Если у вас будут какие-то вопросы, то можете смело обращаться ко мне.

— И ко мне, — пискнула Маори, на что мы трое перевели на неё взгляд.

— Ты когда последний раз бумагами занималась? — спросил Мацусита.

— Вчера, — поникла она.

— Отлично, значит, и навыки растерять не успела, — припечатал Мацусита. — Мы пойдём, Аматэру-сама. Нам правда уже пора.

— Удачной работы, Мацусита-сан, — кивнул я ему. — А вам, Цуда-сан, усидчивости.

На что она тяжко вздохнула, опустив уши.