Том 10. Глава 9

Унесенный ветром

Пройдя сквозь «песчаную» дверь, мы с Атарашики оказались в личном Хранилище, в котором автоматом включился свет. Окинув взглядом помещение, я направился к стойкам с мечами, стоящими у стены напротив входа. Три стойки по три меча. Меня интересовала крайняя справа, так как на двух других лежали артефакты. Кстати, интересный факт — среди артефактных мечей был образец, повреждающий энергетику противника. Раны от этого меча очень неприятны для бахироюзера. Проблема только в том, что надо именно им повредить врага, что при наличии «доспеха духа» проблематично. Но если вспомнить, что три тысячи лет назад — именно тогда создали этот меч — по миру ещё ёкаи шастали, да и, возможно, остатки магов… Хотя фиг его знает, что там у магов с защитой было. В общем, этот меч идеален против ёкаев. Если бы я был бахирщиком, а в руках у меня был этот меч, то та хрень неведомая, которая напала на меня в Сукотае, вряд ли смогла бы уйти. То есть Древние, пусть и не активно, но создавали артефакты против ёкаев. Нафига, правда — непонятно. Сами они, полагаю, и без костылей могли их спокойно убивать, люди, если верить рассказам Этсу, тоже. Минамото вон целую деревню ёкаев вырезали. Возможно, учитывая древность меча, в те времена Ушедшие сильно крутыми были, и без таких артефактов людям совсем грустно становилось, но… Судя по легендам, сказаниям и родовым хроникам, с ними и в древности справлялись.

— Слушай, хранительница знаний, — спросил я. — А вон тем мечом с жёлтой кисточкой часто пользовались? Я Аматэру имею ввиду.

— «Павайита»? — уточнила Атарашики. Имена мечей я не запоминал, так что просто кивнул. В конце концов, с жёлтой кисточкой тут только один меч. — Хм… Не помню такого. Но это и не удивительно — меч хоть и уникален, но его даже банальный «доспех духа» остановит.

— А Ушедшие? — спросил я.

— Что? — не поняла она.

— Против Ушедших он неплохо показал бы себя, — пояснил я.

— Возможно, — произнесла она неуверенно. — Не знаю, что там у Ушедших с защитой. Но, насколько я знаю, мечом никто не пользовался. Кстати, раз уж мы затронули эту тему… — степенно подойдя к правой стойке с мечами, она провела пальцами по ножнам верхнего из них. — «Коюби». То, без чего можно жить, но не очень удобно.

«Коюби», если что — это мизинец. Чёрные лакированные ножны, чёрно-рыжая цука-ито, она же обмотка рукояти, касира — головка рукояти, в виде стилизованной головы собаки из… бронзы, наверное. По размеру и изгибу — классическая катана.

— Это ты сейчас про мечников? — уточнил я. — А-то, знаешь ли, без пальцев вообще не очень удобно. А лично для меня мизинец не очень-то важен.

— Рукопашник, — бросила она презрительно. — Надеюсь, когда-нибудь даже такой… как ты, сможет встать на путь меча.

— Ты мне ещё поговори, копейщица, — произнёс я иронично.

— Нагината не копьё! — ответила она возмущённо. — У копья древко, у нагинаты — рукоять. Это «длинный клинок», чтоб тебя! Неуч!

— Да вообще плевать, — отмахнулся я.

— Ты в приличном обществе такое не ляпни, — скривилась она. — Иначе за дурачка примут.

— Да ладно, просто не разбираюсь в холодном оружии, — вздохнул я. — Не распнут же меня за это?

— Я тоже не разбираюсь в этих твоих обоймах и магазинах, но я хотя бы осознаю это и не лезу в данную тему. Вот и ты не лезь, — произнесла она раздражённо. — А теперь, криворукий недоинтеллектуал-мечник, вернёмся к «Коюби», — и заметив, что я никак не отреагировал на её подколки, добавила: — Ах да, извини — мелкий криворукий недоинтелектуал-мечник.

— С огнём играешь, старая, — приподнял я бровь.

— Ой, ой, и что ты мне сделаешь? — усмехнулась она.

— Изрисую твоё любимое копьё фломастерами, — повторил я её усмешку.

— Нагина… — прикрыла она глаза, стараясь сдержать ругательства. — Проехали. Возвращаемся к делу. «Коюби» — меч тогдашнего главы клана. Как он появился, уже никто не скажет, но вместо того, чтобы взять себе какой-нибудь артефакт, он ходил именно с этим клинком. Возможно, это был подарок кого-то для него важного, возможно, он носил его из принципа, не приемля артефактов Древних, возможно, делал это на спор, в любом случае, факт остаётся фактом — именно с «Коюби» он пошёл на свою последнюю дуэль. Где меч, собственно, и прославился. Именно он пронзил девятихвостого кицуне.

— Стоп, — остановил я её, — подожди. Хочешь сказать, этим мечом убили девятихвостого монстрика? Это вообще реально? Насколько я знаю, эти зверушки посильнее «виртуозов» были.

— Я тебе больше того скажу, — ухмыльнулась она. — Глава клана, который это сделал, был «мастером».

— Чё за бред? — взлетели мои брови. — Это невозможно.

— Тем не менее, это факт, — пожала она плечами. — А по поводу «невозможно»… Просто представь, что оказался в ситуации, когда тебе надо идти на дуэль с девятихвостым кицунэ. На пустынном острове. Время у тебя есть. Что бы ты сделал?

— Подготовил бы поле боя и взял с собой побольше артефактов, — пожал я плечами.

— Плюс камонтоку, — кивнула она. — Ты сам мне не раз говорил, что нет ничего невозможного, если хорошо подготовиться.

— Но мечом подобные создания всё равно не убить, — покачал я головой.

— Представители сторон, — произнесла Атарашики, — когда прибыли на остров, обнаружили кусок мяса, в который превратился кицунэ, в теле которого находился меч. Аматэру, у которого из видимых повреждений была лишь оторванная рука, лежал в нескольких шагах рядом. Всё выглядело так, будто человек убил противника и символически воткнул в него меч, после чего сделал пару шагов и упал замертво. Я ведь и не говорила, что кицунэ был убит именно «Коюби».

Эпичная история, что не говори. Человеческий «мастер» в одиночку убивает девятихвостого кицунэ, о силе которых до сих пор сказки рассказывают.

— А чего они вообще не поделили? — спросил я, бросив взгляд на меч. — У нас же хорошие отношения с Ушедшими.

— Ты это тому, кто на тебя в Сукотае напал, скажи, — проворчала она, покивав головой. — Впрочем, в той истории всё прозрачно — произошёл конфликт между кланом кицунэ и Родом Аматэру. Если бы не наш божественный дар, то о дуэли и говорить не стоило бы. А так обе стороны пришли к консенсусу и решили не доводить до войны, а свести всё к поединку.

— Удивлён, что Аматэру пошёл на это, — покачал я головой. — Сила явно была не на его стороне.

На мои слова она пожала плечами.

— В той ситуации даже наш проигрыш помогал избежать кровавой вакханалии, — пожала она плечами. — Глава знал, на что шёл.

И его помнят до сих пор. Чем мне аристократы и нравятся. Аристократы этого мира — у нас-то они ничем от простых людей не отличались. А ведь подобные истории не редкость, не только у Аматэру, на фоне некоторых всё, что я успел сделать, ерунда. Всего лишь бытовая рутина. Если ничего не изменится, то моё имя затеряется в Родовых хрониках. А я этого не хочу. И смех, и грех — без эпичности не бывает и Имени, но, чтобы тебя запомнили, эпичными должны быть проблемы. Которых я не хочу. Ох уж эта ответственность за других, будь я одиночкой, всё было бы проще. Либо нужно было основывать свой Род и войти в историю как Основатель. Кстати, по поводу известности…

— Ты знаешь, как звали этого главу Рода? — спросил я.

А то мало ли, вдруг даже подобное деяние не поможет потомкам меня запомнить. Глава Рода — и всё. Большего не заслужил.

— Это самый забавный момент данной истории, — усмехнулась Атарашики. — Главу звали Аматэру Синдзи.

Да блин. Мне теперь ещё и с конкретными предками соревноваться в известности.

— Не повезло мне с именем, — вздохнул я.

— Главное — поступки, а не имя, — ответила она важно. — Если бы меня неделю назад спросили, какого Аматэру Синдзи ты помнишь, я бы не задумываясь сказала о главе Рода, который шестнадцать лет правил Империей, будучи регентом наследника. Но ведь были и другие Синдзи. Например, один Аматэру Синдзи проиграл клану Тяньшаньхуа, из-за чего мы вступили в клан Кояма, а другой, триста лет спустя, Тяньшаньхуа уничтожил. Аматэру Синдзи сопровождал Императора Судзина, когда тот вышел на бой с Древним. У нас старый Род, мальчик, были представители и с очень редкими именами. Дальше-то что? Только такие старики, как я, живущие прошлым, помнят предков по именам. Обычные члены Рода помнят деяния. Но… — скривилась она. — По-настоящему великие деяния редко приводят к чему-то хорошему для тех, что их совершил. Поверь старухе, не стоит стремиться к подобной славе.

— Мне вполне хватит известности здесь и сейчас, — вильнул я взглядом, а когда понял, что спалился, добавил: — Не волнуйся, Род не подставлю. Я умею разделять личное и общее.

— Ох, малыш, — покачала она головой. — Ладно, давай вернёмся к мечам.

— Давай, — посмотрел я на стойку с мечами.

— «Кагаяку», — провела она пальцами по белым ножнам второго меча. — Им время от времени пользуются, так как его клинок сделан из метеоритного железа. По легенде — из метеоритного. Так-то никто анализов не проводил. Меч, не являющийся артефактом, но при этом его лезвие ни разу не зазубривалось. По легендам его и не затачивали ни разу, просто ухаживали. А ещё этот меч однажды сумел перерубить клинок, созданный Древними.

«Светозарный», если переводить дословно, представлял собой катану с очень слабым изгибом, белой рукоятью из кости и белой кисточкой на белом же шнурке. Клинок меча, даже на мой непрофессиональный взгляд, действительно был сделан из чего-то… Короче, не из стали. Слишком тёмный. Довольно ироничное имя для столь тёмного цвета. И, кстати говоря, этот меч как раз то, что мне нужно. Простой и крепкий. Но это если бы я собирался им активно пользоваться.

Убрав меч в ножны и положив его обратно на стойку, посмотрел на Атарашики.

— А этот? — кивнул я на третий меч.

Спросил любопытства ради, так как использовать третий меч я точно не буду.

— Меч без имени, — произнесла она, не притронувшись к нему. Просто у меча не было ножен, он так и лежал на стойке во всей своей красе. — Меч основателя Рода. Сколько проверок не проводилось, все сходились на том, что это не артефакт.

— Странно, — нахмурился я. — Получается, Основатель, живший во времена, когда людям активно раздавали артефакты, будучи при этом заместителем генерала целой армии, использовал обычный меч?

— Получается так, — кивнула она.

Протянув к нему руку, остановил её, так и не коснувшись рукояти.

— Что ж, я тебя удивлю, но это точно не обычный меч, — хмыкнул я. — У меня чувство опасности врубается, если он слишком близко.

Это, кстати, была не катана. Прямой листовидный клинок и короткая рукоять. Он больше на что-то древнегреческое был похож… Ксифос, вроде.

На мои слова Атарашики нахмурилась.

— Ты уверен? Стоп, не говори, конечно, уверен. Так… — задумалась она о чём-то своём. — Ещё можешь что-то сказать?

— Нет, — ответил я. — Просто брать голыми руками это я никому не советую.

— Я запомню, — произнесла она. — И запишу для потомков. Возможно, даже надо будет провести всестороннее исследование. Полноценное, — уточнила она, — а не как это раньше было.

— А как было? — поинтересовался я.

— Приглашали специалиста, либо использовали своего, если был, — пожала она плечами. — Но специалисты бывают разные и каждый работал в одиночку. Да и когда это было в последний раз? — и сама же ответила. — Лет семьдесят назад. Тогда о современных лабораториях и говорить не приходилось.

— Ясненько, — произнёс я задумчиво.

Собственно, думал я не о исследованиях, на это мне было плевать по-большому счёту, думал я о том, что выбрать. Крепкий, но без особой истории, меч, или обычный, но побывавший в теле девятихвостого? С одной стороны, использовать меч по назначению я не собирался — кулаки с огнестрелом мне как-то привычнее, а значит, лучше брать тот, что с историей. Если уж просто таскать его за плечом, то пусть это не будет пусть и необычная, но всё же железяка. С другой стороны… Я ведь не просто так решил фехтованием заняться? Мне надо раскрывать грани своей силы, использовать их, а обычный меч, пусть и побывавший в теле мифической хрени, вполне может сломаться даже на тренировке. Бог его знает, как он в руке ведьмака поведёт себя. Точнее, судя по тому, что я знаю, должен вполне неплохо себя повести, но это у опытного ведьмака, а я и сломать его могу. Что будет… В общем, будет неудобно перед предками и потомками разом.

С третьей стороны — мне ведь не обязательно использовать родовую реликвию. Цуцуи сказал привыкнуть к мечу, а на тренировках можно и обычной стальной болванкой работать. В этом случае «Коюби», он же «Мизинец», предпочтительнее. Сложно игнорировать эпичную историю в чехле за спиной. Я так или иначе буду заботиться о нём. Хотя бы для того, чтобы не позориться перед потомками, вернув в Хранилище замызганный меч.

— Пусть будет «Коюби», — выдал я результат своих размышлений.

— Уверен? — спросила Атарашики, явно для проформы. — «Кагаяку» сломать будет куда труднее.

А может, и не для проформы. Старуха явно прикалывается надо мной, намекая на мою криворукость.

— «Коюби» пережил бой с девятихвостым, — проворчал я. — Переживёт и соседство со мной.

Блин, зря я так. Уже догадываюсь, что услышу сейчас.

— Ой не уверена, — покачала она головой. — Ты ведь великий ведьмак. Ты создан, чтобы ломать… всякое.

— А ещё я крайне жаден, чтобы ломать собственные вещи, — ответил я не глядя на Атарашики.

Подойдя к стойке, протянул руки к мечу.

— Может, всё-таки ну его? — спросила Атарашики. — Я вот не уверена, что сильнее — твоя жадность или твоя криворукость.

— Иди в зад, старая, — произнёс я, не особо-то и обращая внимание на её слова. — Я ломаю только врагов, мечты и женщин. Катаны в этот список не входят.

— Женоломальщик, — фыркнула она, оставляя за собой последнее слово.

Когда мы вернулись домой, на пороге нас ждал воодушевлённый Казуки, рядом с которым крутилась Рейка, и если Казуки был интересен меч, то Рейка… Она, похоже, просто за компанию с ним прибежала. Во всяком случае сама катана и ее история не сильно впечатлили девочку. А вот Казуки меч понравился, но ему вообще мечи нравятся, так что это не показатель. Сильнее его только шагающая техника привлекает. Так что, покрутив меч в руках, он осторожно высвободил клинок из ножен, после чего испуганно на меня посмотрел.

— Ой… Я… Можно? — закончил он осторожно.

— Ты о чём? — удивился я.

— Чужой меч из ножен вытаскивать не очень прилично, — пояснила сидящая в кресле Атарашики.

И да, мы переместились в гостиную. Не в проходе же общаться и рассказывать историю меча.

— А, ну да, — вспомнил я что-то такое.

Толстенный том «Этикет меча» я только до половины дочитал и, признаться, пока не вникал в прочитанное. Всё равно потом ещё раз перечитывать. Надеюсь, моя память, пусть и очень хорошая, но отсекающая неважные или не интересные мне темы, не подведёт, и мне не придётся перечитывать книгу в третий раз.

— Ты даже не пытаешься стать мечником, — покачала головой Атарашики, выражая тем самым своё неудовольствие.

— Ну не моё это, — скривился я. — Слишком эта железяка массивная, — махнул я рукой в сторону Казуки, который в этот момент чуть ли не обнюхивал катану. — Мне и в рукопашной схватке приходится с инерцией бороться, а тут ещё и это. Благодарю, — кивнул я служанке, чуть склонившейся передо мной с подносом, на котором стоял стакан с соком.

Другая служанка, принёсшая старухе чай, уже успела поклониться и пойти на выход.

— То есть для тебя и это железяка? — посмотрел на меня Казуки.

— Плюс-минус — да, — пожал я плечами. — Во всяком случае, как оружие я этот меч не воспринимаю.

— Говорила я тебе — бери «Кагаяку», — произнесла самодовольно Атарашики. — Настоящий боевой меч, не боящийся твоих кривых рук.

— Как будто это театральный инвентарь, — хмыкнул я, чуть кивнув на «Коюби» в руках Казуки.

Положив меч на колени, парень, нахмурившись, произнёс:

— Не понимаю, что тогда для тебя важно в мече?

— Казуки, — глянул я на него иронично. — Мне как минимум важно, чтобы у катаны не было органических вставок. У этой катаны, — ещё один кивок на «Коюби», — накладка на рукоять из кожи ската. Да и оплётка вряд ли из искусственной ткани. Я этот меч даже в пространственный карман убрать не могу. А для меня важна мобильность. То есть для меня вот эта хрень не более, чем декоративная фигня, которая в бою будет только мешаться. А ещё она определённо сломается.

— «Кагаяку»… — вставила Атарашики.

И нет, она не пыталась всучить мне «Светозарный», старуха просто прикалывалась.

— В общем… — сбился я с мысли. — В общем, чтобы я начал воспринимать меч как оружие, нужно ровно три вещи — Отсутствие органики, какой-нибудь супер крутой сплав, который не сломается…

— «Кагаяку»…

— Да ты достала! — не выдержал я.

— Да ты прав, — вздохнула она. — «Кагаяку» тебе тоже лучше не доверять.

Мне оставалось только цыкнуть и прикрыть глаза, успокаиваясь.

— И самое главное, — решил я всё-таки закончить свою мысль. — Я должен уметь использовать меч. В том числе и как ведьмак. Ну, а чтобы я просто воспринимал его как что-то важное, он должен быть со мной как-то связан. Лично со мной… Не знаю, как сказать. Но выбранный по принципу «либо то, либо это» вряд ли зацепит мою чёрствую душу, — закончил я с усмешкой.

— Я понял, — кивнул Казуки, сохраняя на лице серьёзную мину, и уже набрав в грудь воздуха для продолжения, резко выдохнул и повторил: — Я понял.

* * *

Господин получил меч, но не получил желаемое. Именно об этом думал Казуки остаток дня. У него была мысль, как решить эту проблему, он её даже высказывал, на что господин дал вполне логичный ответ. Казуки было что на это ответить, но ирония ситуации состояла в том, что и господин мог. И не мог одновременно. Решить вопрос с токусимцами нетрудно, получить от них подарок просто, но если этим займётся господин, то… Это будет скорее его достижение. Он просто получит меч не совсем обычным способом, никакого эмоционального отклика новая «железяка» у него не вызовет. А значит, этим должен заняться кто-то другой. Причём так, чтобы господин ничего не узнал. Это должен быть подарок. Дар от чистого сердца… Только вот Казуки не господин, он не может решать такие задачи по щелчку пальцев. Один не может. Благо у него теперь другая фамилия, которая, помимо ответственности и лишней работы, несёт и ряд плюсов. В частности, у Аматэру есть человеческие ресурсы, которыми он может пользоваться. Только как это сделать, чтобы господин не узнал? О любых телодвижениях внутри Рода господину тут же доложит Монтаро-сан. Глава разведки и контрразведки, работа у него такая. Обратиться к Змею? Нет, он против начальника не пойдёт — карьерист, и этим всё сказано. Возможно, находись их структура вне Рода, и Змей попытался бы подсидеть Монтаро-сана, но здесь и сейчас такое невозможно… На этой мысли Казуки осенило — зачем плодить сущности, как любит говорить господин, если можно обратиться напрямую к Монтаро-сану? В конце концов, то, что они должны скрывать от господина, не какая-то важная информация и связано с подарком ему. Да, пожалуй, так он и поступит.

Приняв решение, Казуки тут же достал мобильник, нашёл нужный номер и нажал на дозвон. Дело было поздним вечером, но вряд ли Монтаро-сан уже спит. Во всяком случае Казуки надеялся на это — будить уважаемого старого человека было бы неловко, но подумал он об этом, уже когда пошли гудки.

Следующий день Казуки, по крайней мере первая его половина, выдался вполне себе обычным и рутинным. Тренировка, завтрак, школа. А вот вторая была уже интересней — после школы ему предстояло заехать к Монтаро-сану. Друзей он отправил домой, а сам отправился в старшую частную школу Соусейсеки, принадлежащую семье Мидзуно. Именно там находилось рабочее место Мидзуно Монтаро. Казуки не знал, да и не интересовался, почему так. Возможно, из-за конспирации, возможно, из-за любви к этой школе Монтаро-сана, но факт оставался фактом — работал он в собственной частной школе, официально являясь её директором.

По дороге в главный корпус, где располагался кабинет Монтаро-сана, Казуки остановила какая-то девушка в школьной форме Соусейсеки.

— Ты не потерялся, мальчик? Посторонним тут не место, у тебя есть пропуск? — явно третий курс. Спортивная, с хорошей фигурой, но вот лицо… Точно не аристократка. Казуки даже улыбнулся, подумав об этом. Он не так уж и долго является аристократом, а уже и сам начал разделять людей по подобным признакам.

— Прошу прощения, — чуть поклонился он, удерживая на лице улыбку. — У меня назначена встреча с директором Мидзуно, но про пропуск никто не говорил.

— Директором? — приподняла она брови. — Ты переводишься сюда, что ли?

— Нет. Я учусь в средней школе, — ответил Казуки.

— И что тогда за дело? — нахмурилась девушка.

Вот ведь… Казуки уже успел привыкнуть к тактичности окружающих. Аристократы в целом стараются не лезть в дела посторонних… настолько открыто, а простолюдины как правило знают его фамилию.

— Личное, — ответил он, продолжая улыбаться.

Вот уж что-что, а искусство удерживать на лице улыбку в него вбили накрепко. И Атарашики-сан, и опыт работы с другими аристократами.

— Ладно, — продолжала она хмуриться. — Не хочешь, не говори. Но оставлять тебя без сопровождения я не могу. Так что пошли, доведу тебя до нужного кабинета. И не пытайся бежать — я девочка быстрая.

От этих слов улыбка Казуки стала чуть более искренней. Быстрая она. Не видели вы, незнакомка-сан, быстрых людей.

— Буду вам благодарен, незнакомка-сан, — ответил Казуки. — Мне в любом случае пришлось бы искать нужный кабинет.

— Меня зовут Ямомото, — хмыкнула она. — И я глава дисциплинарного комитета элитной старшей школы Соусейсеки. Пойдём.

— А как же Дакисюро и остальные? — спросил Казуки, следуя за ней.

— Ерунда, — отмахнулась Ямомото. — Мы ничем не хуже. Да, там учатся дети аристократов, но технически наша школа на том же уровне. А ты что, хочешь в одну из этих распиаренных школ попасть? Зря. Простолюдинам там явно сложновато придётся.

Вот ведь… Надо было сразу представиться, а теперь это будет выглядеть как… Как детская шалость.

— Понятно, — произнёс он. — Меня, кстати, Казуки зовут.

— Казуки-кун? — улыбнулась Ямомото. — Предлагаешь мне тебя по имени звать?

— Я парень простой, — пожал он плечами.

На это она хмыкнула и промолчала. Подкат не подкат, но предложение общаться по имени — это намёк на более близкие отношения. Казуки понимал двойственность ситуации, но кичиться своей фамилией не собирался.

У двери в кабинет директора находился стол, за которой сидела секретарша, к ней Ямомото и подошла.

— Кайсу-сан, здравствуйте, — произнесла она с улыбкой. — Я тут мальчика привела, он утверждает, что у него назначено к директору.

— А имя у мальчика есть? — спросила немолодая женщина, чуть опустив очки.

Вместе с ней на Казуки посмотрела и Ямомото. Ну вот. Теперь либо подростковый аниме пафос, либо ненужная игра в секретность.

— Аматэру Казуки, — произнёс он, удержав тяжкий вздох.

— Кха, кха, кха… — закашлялась Ямомото. — Я… кха, кхм-кхм… Прошу про…

— Мидзуно-сан вас ожидает, Аматэру-сама, — прервала её секретарша.

— Прошу прощения, Аматэру-сама, если чем-то оскорбила вас, — всё же произнесла Ямомото.

— Всё в порядке, Ямомото-сан, не волнуйтесь, — улыбнулся он ей. — Так я могу заходить?

— Да, конечно, господин, — тут же ответила секретарша.

Кабинет Монтаро-сана мало чем отличался от кабинета директора его нынешней школы. Стол с креслом, шкафы, полки. Разве что есть ещё два кресла с небольшим столиком. И как он тут делами Рода занимается?

— Молодой господин, — произнёс Монтаро, вставая из-за своего рабочего места и указывая на свободные кресла. — Прошу, присаживайтесь. Чай? Кофе?

— Нет, благодарю, Монтаро-сан, — кивнул Казуки.

— Я так полагаю, ваше дело не очень важное? — произнёс Монтаро, садясь во второе кресло.

— Это с какой стороны посмотреть, — вздохнул Казуки. — Так-то да — не важное, но мне бы очень хотелось, чтобы всё получилось.

— Внимательно вас слушаю, — сосредоточился Монтаро.

— Моя идея довольно проста, — начал Казуки, — я хочу, чтобы жители Токусимы подарили Синдзи-сану меч. От вас требуется, чтобы он об этом не узнал раньше времени.

Монтаро ответил не сразу, что и не удивительно — без знания контекста слова Казуки звучали довольно странно.

— Прошу прощения, молодой господин, но не могли бы вы… рассказать об этом более развёрнуто?

— Всё на самом деле просто, — начал Казуки. — Учитель Синдзи-сана приказал ему постоянно носить с собой меч. Это нужно для учёбы. Но при этом меч не должен быть самым обыкновенным. Вы вряд ли об этом в курсе, но Синдзи-сан не воспринимает меч как оружие. Для него это просто железная палка. В итоге, задача оказалась довольно непростой — найти меч, который будет для него мечом. Да ещё, желательно, важным.

— И вы нашли выход, — кивнул Монтаро. — Создать эмоциональную привязку к нужному объекту. Хитро. Но не проще ли заглянуть в Хранилище? Там наверняка найдётся подходящий клинок.

— Уже, — вздохнул Казуки. — Теперь он будет постоянно таскать с собой историческую ценность. Не более. История у меча интересная, но я своими глазами видел, как он к нему относится. В общем — не получилось.

— История забавная и серьёзная одновременно, — произнёс Монтаро задумчиво. — Что ж, не вижу ничего сложного. Собрать токусимцев можно за один-два дня, а если это будет воскресенье, то и народа будет много. Остаётся всё организовать. Найти меч, подобрать день, время и место. Выбрать человека, который будет вручать дар, и так далее.

Казуки был немного растерян. Неужто всё так просто? Он это как-то иначе представлял. К тому же… Что-то было в описанном плане не так. Идея… Сама идея, уходил сам смысл такого подарка. Не так всё должно быть.

— Дайте мне минутку, — потёр переносицу Казуки.

Ему определённо надо собраться с мыслями и попытаться выразить их в словах.

— Конечно, молодой господин, — кивнул Монтаро.

Минут через пять Казуки нарушил тишину.

— Так не пойдёт, — произнёс он хмуро. — Какой в этом смысл, если токусимцы будут просто массовкой? Синдзи-сан определённо это заметит. Не знаю как, но он всё поймёт.

— Я глубоко уважаю господина, — мягко улыбнулся Монтаро, — но он всего лишь человек. Необычный, но…

В голове у Казуки что-то щёлкнуло.

— Необычный человек — это Император, а Господин стоит над всеми нами, — произнёс он ровно.

И да, тон его голоса действительно был ровный, но было в парне что-то ещё. Положение тела, наклон головы, взгляд… Что-то, что заставило Монтаро собраться, выпрямить спину и чуть опустить голову. В этот момент перед ним сидел не просто наследник Рода, а тот, кто, просто сидя в кресле, подавлял. Воля тысячелетий. Истинный Аматэру. Сильнее пробирало, пожалуй, только от главы Рода. Но там… Аматэру Синдзи даже и не подавлял, он делал Слуг Рода своей Волей. По-другому Монтаро и не мог это выразить. Если глава скажет, они пойдут и снесут гору голыми руками. Вычерпают море, захватят мир. И дело тут не в преданности, просто… Ну, а почему бы и нет? Они могут, и, если Господин прикажет, его слуги сделают. Никакой веры — они просто знают, что могут. Воля тысячелетий, и Господин может делать Слуг частью этой воли. Здесь и сейчас всё было попроще, но проще — не означает, что Монтаро не пробрало до самых пят.

Кстати, а ведь молодой господин может оказаться прав.

— Прошу прощения, молодой господин, — произнёс Монтаро. — Просто мне сложно понять, как возможно такое понять.

Глубоко вздохнув, Казуки… стал прежним.

— Синдзи-сан может чувствовать эмоции, — произнёс он. — Паршивенько, но обычные люди не способны и на это. А если он не почувствует вообще ничего, — скривился Казуки, — то, как минимум подсознательно, не станет воспринимать подарок как что-то важное.

— Понятно, — обдумывал новые данные Монтаро. — Но тогда всё становится очень сложно. Если токусимцы должны принимать активное участие в этом деле, мы вряд ли сумеем скрыть это от господина. Я имею опыт в осаживании журналистов и сокрытии информации, но сделать так, чтобы информация циркулировала внутри одного города? Не маленького города? — покачал он головой. Как я и сказал — это будет сложно. Телевидение и газеты ещё ладно, но интернет…

— Я в любом случае собираюсь попробовать, — произнёс Казуки. — Вы поможете?

— Конечно, молодой господин, — кивнул Монтаро. — Это будет интересный опыт.