Глава 251. Я вверяю свою жизнь в ваши руки! •
«Е Тянь, что, черт возьми, происходит?» — спросил Чэнь Сицюань, беспомощно глядя на беспорядок в комнате.
Услышав от мастера чайной церемонии, что в комнате драка, Чэнь Сицюань испугался, что Е Тянь может пострадать. Собрав официантов из тех, кто посильнее, он поспешил на помощь. Кто же знал, что драки нет?
«Все в порядке, вы можете нас оставить, нам еще есть, о чем поговорить!» Но, прежде чем Е Тянь ответил, встав со своего места, заговорил Тан Вэньюань. Хотя голос его был тихим, но в нем звучала такая мощь, что перечить ему никто бы не посмел.
“Это…» Чэнь Сицюань вопросительно взглянул на Е Тяня.
Подумав немного, Е Тянь попросил: «Дядя Чэнь, проводи нас в другую комнату, а здесь пусть уберут беспорядок.»
Чэнь Сицюань кивнул и дал распоряжения одному из официантов: «Хорошо, покажи им другую комнату, молодой Ван, и пришли сюда кого-нибудь прибраться.»
Когда все вышли, Чэнь Сицюань нахмурился: «Кто этот старик? Почему он мне кажется знакомым?»
Но как ни старался, не мог вспомнить и, покачав головой, пошел искать Ван Цзясюня. Хотя его не должно было заботить, как именно проводит свое время Е Тянь, но Чэнь Сицюань был одним из владельцев курорта и обязан знать, что тут происходит.
Пройдя в другую чайную комнату, Е Тянь сел единственный диван, стоявший в центре. Тан Вэньюаню и Ду Фэю оставалось занять только два кресла по обе сторону от него. Адин сесть не посмел и остался стоять позади господина Тана.
Он был напуган, хоть и старался не показывать вида. Ду Фэй хорошо разбирался в кунг-фу. Не смотря на то, что Адин был лет на двадцать моложе, в поединке с Ду Фэем он и трех ударов нанести бы не смог.
А такой жестокий и опытный боец, как Ду Фэй, не смог даже заблокировать его удары. Если бы Е Тяня не остановили, смерть его была бы жестокой.
И сейчас Адин был рад, что не он первый разозлил Е Тяня, иначе ему бы пришлось занять место Ду Фэя, который только что чуть не умер.
С видом всадника на могучем коне и с золотым мечом, Е Тянь хмурился. (прим. «на могучем коне и с золотым мечом» — образная идиома, означающая «с горделивым, величественным видом»). Указав на Ду Фэя, он обратился к Тан Вэньюаню: «Лао Тан, больше не приходи ко мне с ним!»
«Е Тянь, прости мне мое безрассудство!»
Услышав требование Е Тяня, Ду Фэй побагровел. Его, прожившего на свете шесть десятков лет, попрекает молодой человек двадцати лет от роду. Но показывать свое недовольство он не решился.
Е Тянь ничего ему не ответил, и Ду Фэй не осмеливался даже пошевелить затекшими руками, безвольно висевшими вдоль тела. Лишь его щека время от времени дергалась от боли в плечах.
Е Тянь не воспринял извинения Ду Фея всерьез, но пробормотал себе под нос: «Сейчас нет смысла продолжать разговор. Но в будущем, если дела пойдут хорошо, я, возможно, навещу Хунмэнь!»
«Е… Е Тянь, ты действительно из первых цзыбэй?» (прим. я исправила главу 248, добавив примечание. Понятие цзыбэй сложно перевести на русский, не растекаясь по тексту, поэтому в дальнейшем я буду использовать китайское название)
Когда смысл сказанного дошел до Ду Фэя, он покрылся холодным потом. Е Тянь упомянул о посещении Хуньмэня как бы между прочим, но что он сделает там в первую очередь? Если он действительно воспитанник старшего поколения, то после сегодняшней драки Ду Фэй будет обязан исполнить «три ножа и шесть ран».(прим. вид самонаказания в китайских криминальных сообществах. Наказываемый должен сам себе ножом нанести три удара в бедро так, чтобы проткнуть его насквозь, сделав шесть сквозных отверстий).
«Младший Фэй, ты не веришь моему слову? Е Тянь — ученик почтенного Ли Шаньюаня, старшего брата цзыбэй, носящего иероглиф Ли. Простопост старейшины клана не был им официально принят. Кажется, ты совсем умом тронулся!»
Выругав Ду Фэя, Тан Вэньюань взглянул на Е Тяня и сказал: «Е Тянь, он забыл, что старшинство в Хунмэнь устанавливается не по возрасту.»
Согласно старым традициям, в кланах возраст в определении статуса и старшинства не имеет значения. Иногда бывает так, что семидесятилетний старик должен называть юношу патриархом. (прим. патриарх — в оригинале это обращение цзуе, 祖爷, которое чаще всего в современном Китае используют при обращении к криминальным авторитетам, аналогично русскому «пахан» или «законник». Но китайский криминальный сленг сильно отличается: обязательно обращение как старшему, на «вы», и сами обращения заимствованы из этикета аристократии: господин, патриарх)
Ду Фэю нечего было ответить на слова господина Тана. Опустив голову, он слушал его поучения и, казалось, искренне раскаивался, признавая свою ошибку.
«Как бы то ни было, скажу вам честно, я не буду больше поднимать эту тему.»
Е Тянь кивнул, посмотрел на понурое лицо Ду Фэя и обратился к Адину: «Помоги ему вправить плечо. Вроде уважаемый человек, зачем притворяется таким жалким?»
Ду Фэй покраснел. Ему вполне хватало сил, чтобы вытерпеть боль. Но Е Тянь правильно подметил: он притворялся жалким, чтобы снова не навлечь его гнев.
Да, он хорошо знаком с сестрой Сун Инлань, в семье она старшая для Е Тяня. Но теперь Ду Фэй даже боялся подумать об этом. Даже если Е Тянь признает его старшинство в семье, сам он не осмелится это принять.
Среди людей рек и озер мало тех, кто владеет мастерством целительства. Адин шагнул вперед, и начал вправлять поврежденные плечи. Ду Фэй был напряжен, но, когда суставы встали на место, он стиснул зубы и не издал ни звука.
Когда помощь была оказана, Е Тянь спросил Ду Фэя: «Ты ведь знаешь, где мой дом?»
«Знаю. Я… Е Тянь, за тобой никто с моего ведома больше не следит. После того, как госпожа приказала прекратить слежку, я отозвал всех своих людей!» Этот вопрос вывел Ду Фэя из равновесия, он решил, что Е Тянь вплотную решил заняться его проступком.
В момент боя Е Тянь действительно намеревался убить противника. Крик помощницы чайного мастера остановил его, но он уже успел сконцентрировать в своих руках энергию инь. И даже легкое похлопывание по спине, когда он отпустил Ду Фэя, могло сильно повредить его сердцу.
Если Е Тянь ничего не предпримет, через два дня Ду Фэй начнет кашлять кровью, и тогда даже бессмертные не смогут его спасти.
На самом деле, Е Тяню было наплевать, умерет Ду Фэй или будет жить. Но он пообещал Тан Вэньюаню не причинять большего вреда. Если Ду Фэй через несколько дней умрет, как ему в глаза смотреть господину Тану. Чтобы сохранить свое лицо, не жалко нескольких пилюль, состав которых он немного усовершенствовал.
«Ты… ты…»
Услышав предложение Е Тяня, Ду Фэй переменился в лице, нервный румянец сменился бледностью. Поклонившись ему, четвертый дядя сказал: «Патриарх, Ду Фэй вверяет свою жизнь в ваши руки!»
Ду Фэй не мог не согласиться, он в самом деле был готов во всем повиноваться. В таком молодом возрасте Е Тянь был слишком жесток, нельзя допустить, чтобы он затаил обиду. Оскорбив такого человека, Ду Фэй не сможет спокойно спать по ночам.
Надо сказать, что у Ду Фэя были еще некоторые планы в Хунмэнь, и это была еще одна причина проявить уважение. Сейчас ему около шестидесяти, и, если дойдет до прямого столкновения с Е Тянем, то он будет слаб, подобно ребенку.
«Никому не рассказывай обо мне. Даже Сун Инлань…»
Е Тянь искоса взглянул на Ду Фэя и предупредил: «Если я услышу, что от тебя стало известно о сегодняшнем разговоре, ты даже на сходке Хунмэнь от меня не спрячешься. Найду и прикончу!»
Ду Фэю хватило бы и одного косого взгляда без угроз, он поспешил заверить Е Тяня: «Патриарх, если хоть одно слово станет известно, Ду Фэй готов понести наказание тремя ножами и шестью ранами!»
«Да, на этом мы и закончим.»
Как говорится, беспокоиться не о чем, Ду Фэй все отлично понял и нет необходимости применять силу. Теперь он повернулся к Тан Вэньюаню и спросил: «Лао Тан, что случилось? Почему ты так спешно хотел меня видеть? Я же сказал, что талисман будет действовать полгода!»
«Увы, старик никогда не посмел бы беспокоить вас, но… Но этот талисман сжег один из моих внуков. И теперь здоровье Сюэсюэ ухудшается с каждым днем. Я не мог не прийти.»
До того, как Тан Вэньюань ответил, на его лице появилась горькая виноватая улыбка. Его высокое положение позволяет получить все, что душе угодно, но ни за какие деньги не купишь здоровье внучки.
«Кто-то сжег талисман? Ты что, решил, что я — даос из Мошаня, который рисует талисманы на продажу, чтобы ловить злых духов?» Е Тянь сначала опешил, а затем, смеясь сквозь слезы сказал: «»Разве я не сказал тебе убрать талисман в укромное место? Это ж надо…
«Я виноват, Е Тянь… а вы… вы не можете сделать другой талисман? Я заплачу пятьсот тысяч… нет, я миллион заплачу. Я куплю его!»
С тех пор как Тан Сюэсюэ получила талисман, собирающий солнце, на ее лице появился румянец, худоба прошла. Тан Вэньюань, конечно, понял, что полмиллиона были потрачены не зря.
«Купить еще один?»
Е Тянь покачал головой и ответил: «Я не исцелил твою внучку полгода назад, потому что тогда сам был болен. Талисман, собирающий солнце, успокаивал инь в ее девяти меридианах. Но сейчас, когда здоровье вернулось ко мне, в нем нет необходимости!»
«Как так? — Тан Вэньюань вздрогнул всем телом. — Тогда… что вы имеете в виду? Вы уже можете вылечить мою Сюэсюэ?»
У Тан Вэньюаня много сыновей и внуков, но всего одна внучка. За десять лет он перестал считать деньги, которые тратил на ее лечение, но все было напрасно. И теперь, когда Е Тянь намекнул, что может вылечить Тан Сюэсюэ, господин Тан пришел в необычайное волнение.
Е Тянь кивнул и сказал: «Конечно. Но у нее от рождения девять меридианов переполнены энергией инь, а тело слишком долго подвергалось воздействию холодного воздуха. Сначала ей надо восстановить силы.»
Тан Вэньюань сразу же ответил: «Что для этого нужно? Е Тянь, все лекарства, какие вы скажете, старик найдет для вас!»
«Вот черт! И почему я не позвал тебя три месяца назад?!»
Увидев готовность Тан Вэньюаня помогать во всем, Е Тянь с грустью вспомнил, как несколько месяцев назад они с отцом чуть не разорились на покупке лекарственных трав.
«Хорошо. Надо будет купить несколько сортов пятидесятилетнего горного женьшеня. Также вам понадобится немного кордицепса и гриб линчжи. Все лекарства должны быть дикорастущими, только тогда мы получим необходимый лечебный эффект.»
Раз Тан Вэньюань готов купить все, что угодно, у Е Тяня не было причин отказывать себе. Несмотря на то, что со здоровьем у него все уже было в порядке, вполне нормальное желание — обеспечить лекарствами всю семью. И в его списке было много чего очень нужного.
Конечно, Е Тянь не зарывался. Даже если бы он потребовал, такие легендарные лекарства, как тысячелетний женьшень или десятилетний гриб долголетия Тан Вэньюань вряд ли сможет найти.
«И самое важное. Пусть Тан Сюэсюэ поживет у меня в доме месяц. Я помогу ей упражнениями привести свое тело в порядок.»
Когда он сказал это, Е Тянь взглянул на Адина и Ду Фэя и сказал: “Вы двое, выйдите ненадолго. Есть некоторые вещи, которые вам знать не обязательно!»”